Глава 31

Забор, ограждавший «караулку», был выложен из кирпича, покрытого облетевшей побелкой и осыпающейся штукатуркой. Да и за аллеей не ухаживали лет двадцать пять, с тех пор, как опустела часть.

— Значит, так, — быстро проговорил Демидов, оглядывая своих разведчиков и Игнатича, — «караулку» штурмуем во время смены постов, их всего останется человек десять-пятнадцать. Медведь, часового у входа работаешь ты, Чиж, у тебя от твоего взрывного барахла осталось что-нибудь?

— Ну, так, — скромно пожал плечами Чижиков, — трохи, для сэбэ…

— Значит, открываешь нам дверь, я иду первым, Медведь за мной, Игнатич следующий. Игнатич, где у них оружейка НЗ, помнишь?

— А то, — хмыкнул Лобач, — ее в первую очередь проверяли…

— Тогда ты и Чиж бегите к ней. Медведь — блокируешь начкара в «дежурке», я займусь сменой. — Демидов посмотрел на светящийся циферблат часов, стрелки показывали начало десятого, наморщив лоб, он что-то высчитал и проговорил: — По идее, смена у них минут через пятьдесят, так что готовность номер два… Чиж! Ты че там скребешь, как мышь?

— Да здесь не кладка, а хрень! — ответил Семен. — «Крысиную нору» проковыряем только так…

— Вот неугомонный сапер, — проворчал Купец, подползая к Чижикову, который ножом выковыривал кирпич из стены забора.

— Давай, помогай! — не прекращая работы, сказал Сема. — Сейчас каждый из нас по паре-тройке кирпичей отковыряет, и пройдем тише, чем бабочки пролетят. Медведь, ты тоже подключайся.

Это предложение было запоздалым, крепким лезвием своего «Катрана» Володя уже выковыривал первый кирпич.

— Если что, — продолжал Чижиков, — через эту норку и уйдем по-тихому.

Задумка Семена была абсолютно здравой: обычно в советское время по верху таких заборов в цементный раствор густо вмуровывалось битое стекло. Если бы разведчики были в привычном своем снаряжении, перемахнуть через такой забор им не составило бы большого труда, в гражданской же одежде, без спецсредств, прыгать через забор было, мягко говоря, небезопасно.

Отковыряв первый кирпич и отложив его в сторону, Локис в очередной раз убедился, что военные строители, а точнее, только их командиры «экономили» на всем, на чем только можно. По нормативам, в воинских подразделениях такие стены должны были укладывать не менее чем в полтора кирпича, при этом усиливать прутьями металлического армирования, а здесь, отковыряв кирпич, Володя увидел двор «караулки». Следующие кирпичи пошли легче, часть из них Локис выдергивал просто рукой. За полчаса разведчики расковыряли в заборе дыру, в которую могли пролезть два человека, правда, верхняя часть кладки провисла, норовя обвалиться.

— Нормально, — сказал Демидов, потрогав рукой шатающуюся часть разрушенного ими забора, — на наш век хватит, а там хоть трава не расти…

Он первым нырнул в брешь, кувыркнувшись в сторону, за ним то же самое проделали Локис и Чижиков. Игнатич перелезал медленно, тихо покряхтывая, и с опаской, рискуя свернуть себе шею, озирался на нависающий над ним монолит кирпичной кладки. Заросли акации, хотя и не такие густые, по-прежнему закрывали разведчиков, зато отсюда был прекрасно виден вход в «караулку» и сидевший на высоком бордюре крыльца часовой. Демидов опять посмотрел на часы и тихо произнес:

— Все, выставляемся на исходную, сигнал к действию — крик филина. Двинулись!

Прижимаясь к земле, Локис подполз к самому краю кустарника и мысленно просчитал маршрут, по которому он добежит до крыльца «караулки». Сбоку слегка колыхнулись ветки акации, и, не оборачиваясь, Володя понял, что это Чиж, он шел «вторым номером», отставая от товарища всего на пару секунд. Сане следовало заложить пластид в дверь «караулки». Слева послышалось легкое шуршание пожухлой листвы, затем раздался торопливый шепот Игнатича:

— Вы, сынки, шибко не торопитесь, там, как входишь, коридор метров десять длиной, с левой стороны вход в столовку, а с правой — к начкару. У него два входа: один с коридора, а второй в комнату дежурной смены выходит.

— А гауптвахта где? — продолжая следить за неподвижно сидевшим постовым, спросил Локис.

— Это в левом крыле, — все так же торопливо прошептал Игнатич, — как раз за оружейной комнатой…

Володя взглянул на часы, фосфоресцирующие стрелки показывали, что до рассчитанного разведчиками времени смены постов оставалось пятнадцать минут. Он осторожно вытянул из локотных ножен свой «Катран» и взял его в обратный хват. «Наверняка, — подумал Локис, — эти бандюки соблюдают все армейские караульные ритуалы, сидят, небось, суки, с заряженными автоматами… Значит, и выходить будут с такими же… Время на зарядку тратить не надо…»

Момент, когда открылась дверь «караулки», Володя, к своей досаде, прозевал. Только когда из ворот караульного помещения начали выходить вооруженные люди, он сообразил, что начинается смена постов, и напрягся, готовясь к броску на постового. Вдруг на его плечо легла сухая, твердая рука Игнатича:

— Не спеши, сынок, выжди минут десять, нехай эти черти подале отойдут…

Володя расслабился, к тому же часовой не сидел на бруствере, а прогуливался по крыльцу, держа автомат в положении «на изготовку». Пробежать двадцать метров открытого и слабо освещенного пространства было практически нереально, следовало искать какой-то другой выход, и делать это очень быстро. Почти не задумываясь, Володя тонко и протяжно свистнул и тут же окликнул постового:

— Слышь, паренек, иди сюда!

От неожиданности часовой вздрогнул и, повертев головой, стал медленно приближаться к кустам на полусогнутых ногах, опасливо озираясь и держа автомат наготове.

— Ты что делаешь? — испуганно зашептал Игнатич.

— Молчи, старый, сейчас сам все увидишь, — сердито огрызнулся Локис.

— Да здесь я, — все тем же фальшивым контральто позвал он, — встать просто не могу, ногу подвернула, когда через забор прыгала…

— Ты кто такая? — строго, но с явным испугом спросил часовой, присев на одно колено.

Он был метрах в пяти от Володи, что давало шанс на удачный выпад. Мгновенно сжавшись в пружину и так же мгновенно распрямляясь, Локис в каком-то непостижимом броске выскочил из своего укрытия, валя часового и одновременно зажимая ему рот, а правая рука, в которой он держал «Катран», жестко прошлась по горлу бедолаги. Широкое острое лезвие с легкостью перерезало мышцы шеи, артерии и с легким хрустом распахало гортань до самого шейного позвонка. Голова убитого в Володиных руках закинулась, как у тряпичной куклы, брызги горячей крови окатили ладонь и рукава куртки. Уже умирая, парень удивленно хрипнул, выгибаясь всем телом, и через полсекунды затих. Володя вытер нож об одежду убитого, спрятал его в ножны, потом быстро закинул себе за плечи его автомат, начал расстегивать ремень с подсумком, в котором хранились сменные магазины к автомату. Мимо него тенью мелькнул Чижиков, а за ним возникла громоздкая фигура Купца.

— Приберись тут, чтоб не сразу заметили, — распорядился он. — Игнатич, ты где? Давай бегом!

— Вот без соплей, как на лыжах, — недовольно проворчал Локис, застегнув на себе ремень с подсумком и подхватывая убитого под мышки.

— Коньки надень, — посоветовал Демидов.

— Нет у меня их, — огрызнулся Локис, затаскивая труп в заросли акации, — и кататься я на них не умею.

— Я тебя научу, — пообещал Купец и скомандовал: — Все, вперед!

К их приходу Чижиков уже успел наложить пластид на дверь караульного помещения и вставить электронный взрыватель.

— Командир, готовность тридцать секунд, укройтесь за бордюрами, и вообще, светло здесь слишком.

Володя вскинул автомат, собираясь выбить лампочку, но в этот момент раздался громкий хлопок, и его звук слился с выстрелом Локиса. Взрывом дверь «караулки» сбросило с петель, но тут все пошло не так, как распланировал Демидов. Первым в нее кинулся Игнатич, профессионально держа на изготовку автомат, который Локис, снимая постового, оставил в зарослях акации. Такой прыти от пожилого человека разведчики не ожидали и на какое-то мгновение растерялись.

— Чего встали, вперед! — скомандовал Демидов.

Локис, держащий приклад автомата над плечом и готовый открыть в любой момент стрельбу, первым побежал по коридору. Володя помнил, что рассказывал Игнатич о том, где находится вход в комнату начальника караула. Лобач не соврал: буквально через пять шагов, справа, показалась открытая дверь. Слегка пригнувшись, боец шагнул в проход, и первое, что увидел, было совсем не растерянное, а вполне сосредоточенное лицо бородатого человека.

— На пол! — скомандовал Локис.

Однако человек, вместо того чтобы подчиниться, сделал неуловимое движение правой рукой, разворачиваясь в кресле, и Володя увидел направленный в его сторону серебристый ствол «стечкина». Он не задумался ни на секунду, на это просто не было времени, одиночные выстрелы его «калашникова» прозвучали слишком громко в небольшой комнатушке начальника караула.

Человек в кресле дернулся, как-то устало опуская руку с оружием.

— Вот придурок, — буркнул Локис, — мог бы и живым остаться.

Осторожно осматриваясь, он подошел к убитому и подобрал его «стечкин», эта «машинка» была покруче любой «беретты». В этот момент со стороны комнаты дежурной караульной смены в дверь ворвались несколько человек с автоматами в руках. Большой палец правой руки машинально, против воли Локиса, перевел планку предохранителя в режим автоматической стрельбы, и одной длинной очередью он срезал всех троих столпившихся у входа людей. Но ему тут же пришлось присесть. По застекленному окну резанула длинная, тяжелая очередь из «ПКМ», толстый стеклопакет хотя и покрылся трещинами, однако выдержал пулеметные выстрелы в упор. В комнате дежурной смены тоже послышались автоматные выстрелы. Перебежав гусиным шагом, Володя добрался до второго входа комнаты начальника караула и из еще из теплых, дергающихся в конвульсиях трупов попытался соорудить для себя подобие бруствера. Едва успел приготовиться к обороне, пристроив цевье автомата на бедре одного из убитых, как услышал глуховатый бас Демидова:

— Спокойно, Медведь! Свои! Впереди чисто.

Локис облегченно вздохнул, поднимаясь из-за своего импровизированного бруствера.

Комната дежурной смены караула выглядела как обычно: длинный стол, лавки, вот только на столе вместо привычного набора шахмат, шашек и домино лежали какие-то брошюрки, напечатанные на хорошей бумаге. По просторной комнате по-хозяйски расхаживал Демидов, закинув автомат на плечо. В дальнем углу комнаты копошились Чижик и Игнатич, взламывая дверь оружейной комнаты. Круглов деловито осматривал «ПКМ». Только теперь Володя понял, почему пулеметчик не дал вторую очередь — из шеи у него торчала рукоятка ножа «Шайтан М». По-видимому, Петро метнул его, когда тот успел дать первую очередь.

— Командир, — постучал указательным пальцем по циферблату часов Локис, — нам еще «губу» их надо обследовать, а у нас уже «цигель-цигель — ай лю-лю».

— Знаю, — сквозь зубы ответил Демидов, — вы с Толстым и обследуйте… — Громкий рев сирены на мгновенье заглушил его слова. — Медведь, чтоб тя перекинуло, — перекрывая этот звук, прорычал командир. — Ты что, возле пульта не мог зачистить по-человечески?!

— Да чисто вроде было, — выхватывая из-за пояса «стечкин» и устремляясь в комнату начальника караула, ответил Володя.

К его удивлению, один из тяжело раненных им боевиков, которого он подложил нижним, сооружая себе бруствер, сумел добраться до пульта и включить тумблер «Общая тревога». Теперь он лежал на полу, хрипло дыша, изо рта шла розовая пена.

— Ничего личного, — произнес Володя и выстрелил.

Пуля вдребезги разнесла не только лоб, но и мозг, и большую часть затылка умирающего боевика. Лицо у него как-то смешно растянулось и, как показалось Володе, стало глуповатым, похожим на клоунскую маску.

Вдруг из дальнего угла, где Игнатич и Чижиков ломали дверь оружейной комнаты, послышалось радостное: «Есть!»

— Ха! Командир, — прокричал Чижиков, — да тут целый арсенал!

В этот момент по окнам «караулки», полузаложенным кирпичом, часто застучали пули автоматных очередей. В столовой, единственном помещении, в котором вместо окон проемы были заложены стеклоблоками, несколько раз бухнуло.

— Тащи сюда свой арсенал! — заорал Медведь.

— Медведь, Игнатич, проверяйте «губу», если этот чертов журналист там, тащите его сюда! Попробуем прорваться.

«Ревун-сирена» «караулки» подняла по боевой тревоге всю часть, а это означало, что их обкладывали не менее двухсот вооруженных и достаточно подготовленных бойцов. Не давая предполагаемым стрелкам высунуться, Демидов легонько щелкнул по микрофону переговорника:

— Шико, это Купец!

— Слышу тебя, — тут же послышался в наушнике голос Ефимова.

— У нас форс-мажор, скажи Ереме, чтобы часть «гостей» оттянул на себя. Минут через пятнадцать-двадцать мы начнем выходить.

— Ех ты, че у них есть! — воскликнул Чижиков. — Игнатич, помогай!

Локис, убегая по коридору, который вел к «гауптвахте», оглянулся, бежавший за ним Игнатич тоже остановился. Пыхтя от напряжения, Семен вытаскивал из «оружейки» тяжелый ящик, а на плече у него висел «РГД-7».

— Помогай, старик, я сам справлюсь… — хлопнул для верности Игнатича по плечу Володя.

Круглов в это время тщетно пытался выбрать позицию для своего «ПКМ», однако огонь нападавших был настолько плотным, что не позволял даже приблизиться к оконным проемам. От пуль разведчиков спасали только расстояние и комната начальника караула с бронированным стеклом, тем не менее вход, проломленный взрывным зарядом Чижикова, создавал угрозу, через него под прикрытием огня в любой момент могла ворваться штурмовая группа противника.

— Чего ты там возишься, — заорал Купец на Круглова, — вход держи! Чиж, тащи сюда свои «огурцы». Шевелите батонами! — прижимаясь к стене, крикнул он.

Привести гранатомет в боевую готовность было делом нескольких секунд. Семен, встав по центру коридора, выстрелил из «РГД» в темноту, не целясь, и скомандовал сидящему рядом Игнатичу:

— Выстрел!

В этот момент там, в темноте, тяжело бухнуло. Яркая вспышка взрыва на мгновение разорвала темноту. И хотя граната разорвалась позади нападавших, это заставило их ослабить огонь.

— Выстрел, твою мать! — повторил Чижиков, оборачиваясь к замешкавшемуся Игнатичу.

Тот суетливо вытащил из ячейки ящика гранату и растерянно протянул ее Чижикову.

— Охренел?! — зло заорал Чижиков. — Заряд в ствол вставляй!

Только тут Игнатич понял свою ошибку, работающего вторым номером. Суетливость и растерянность прошли как-то сами собой, и он быстро вставил в ствол «РГД» снаряд до привычного щелчка.

— В сторону! — приказал Семен и нажал спусковой крючок.

Вспышка после первого взрыва дала им возможность сориентироваться на цель. Забор перед входом в «караулку» был не каменным, а из сетки «рабица». Граната с легкостью порвала ее и взорвалась, вонзившись в землю метрах в трех от лежавших в цепи боевиков. С каким-то шальным упоением Чижиков услышал предсмертные крики и истошные вопли раненых…

Коридор, который вел к гауптвахте, был неосвещенным, длиной метров двенадцать. Понимая, что идет один, Локис попробовал «качать маятник». Короткими перебежками, то поднимаясь в полный рост, то припадая на колено, он бросался от стены к стене, каждую минуту ожидая выстрела с конца коридора, где висело дежурное армейское освещение. То, что возле «гауптвахты» должен быть часовой, Володя знал абсолютно точно. У этих, из группы «Аби ха рпутта», ничего нового от «Устава караульной службы вооруженных сил» придумано не было, возможно, поэтому их удалось так легко взять. Подходя ближе к освещенному месту, где находилась гауптвахта, Володя услышал два бухнувших почти подряд выстрела «РГД». Почти одновременно с этим в проеме коридора возникли две фигуры, которые открыли такой огонь, словно в магазинах их автоматов было не меньше тысячи патронов. К счастью Локиса, они стреляли по центру коридора, однако визг пуль, проносившихся над ним, удовольствия Володе не доставлял.

— Ну, суки, — пробормотал он, — вот только начните менять магазины, я вам устрою «матрешкину свадьбу»!

Несколько шальных пуль рикошетом чиркнули над его головой.

— Перебью вас, падлы! — пообещал Локис, осторожно подползая к концу коридора, в конце которого отчетливо виднелись силуэты стрелявших в него боевиков.

Магазины своих автоматов, как он и предполагал, боевики отстреляли меньше чем за минуту, и Володя услышал характерный звук отсоединяющегося магазина. На все про все у него было не больше двух секунд. Оттолкнувшись от стены и вскидывая автомат, он практически в движении несколько раз нажал на спуск. В узком коридоре выстрелы его «калашникова» раздались особенно гулко, а звяканье вылетающих гильз показалось ему чуть ли не колокольным звоном. Черные тени боевиков, по которым он стрелял, как по мишеням в тире, с расстояния меньше пяти шагов, отшвырнуло к стене, и только теперь Володя на мгновение рассмотрел их лица. Эта дурацкая привычка видеть лицо убитого им человека не проходила у Локиса с первого задания — он должен был точно знать, что уничтожил противника. Осторожно переступая и держа автомат на изготовку, Володя вышел в перпендикулярное левое крыло здания, где находились три камеры гауптвахты, громко позвал:

— Алле, живые есть?! — и тут же инстинктивно пригнулся.

Со стороны караульной комнаты опять бухнул гранатомет.

Двери камер «гауптвахты» не были заперты на замки, а замыкались только тяжелыми коваными засовами. Он открыл среднюю, с большой цифрой «два», нарисованной зеленой краской, и почему-то совсем не удивился, увидев там двух давно не бритых и неопрятных парней. Они безучастно лежали на отстегивающихся нарах, прикрытые каким-то тряпьем. Возле зарешеченного окна стоял вбетонированный в пол низенький металлический столик. Рядом с ним — такие же низенькие и явно неудобные металлические стульчики, которые были тоже намертво вмонтированы в пол. На столе сиротливо стояли эмалированная миска с двумя ложками и две алюминиевые армейские кружки.

— Кто из вас Юргин? — резко спросил Локис.

— А тебе зачем? — с нескрываемым вызовом вопросом на вопрос ответил худой парень, лежащий слева от входа.

— Понятно, это ты, подъем! Уходишь с нами!

— А если не пойду, что будешь делать?

— Шлепну и принесу на себе в Россию, — пообещал Володя.

Он машинально взглянул на часы. В «караулке» они были не более семи с половиной минут, за это время дежурная смена успела вернуться и завязать бой, тяжело и часто застучал «ПКМ». Стрельба со стороны дежурной комнаты стихла.

— Никуда я не пойду, — заявил парень, — не верю я тебе.

— Знаешь, а я пойду, — вдруг заговорил второй. — Меня вместо него возьмите…

— Гарик, дурило, у нас же флешка с таким материалом! — умоляюще произнес первый парень, который оказался оператором Денисом.

— Материал в надежном месте, — даже не шевельнувшись, ответил Юргин.

— Дурак, — объявил Володя, — флешка у нас, и мы ее посмотрели. Я тебя даже трупом доставлю в Россию, у меня приказ…

— Как, флешка у вас? — вскочил на нарах журналист. — Откуда?!

— От верблюда, — ответил Локис, не опуская ствол автомата, — верблюд у меня знакомый есть, информацию мне подбрасывает. За вами, мля, целую группу прислали, а вы как девочки кочевряжитесь, типа дам, не дам.

Через коридор были еще слышны звуки перестрелки между группами Еременко и Демидова и боевиками, но они становились реже, еще раз бухнул гранатомет.

— Все, пора уходить отсюда! — рявкнул Локис. — Мне без разницы, как вы пойдете, в крайнем случае понесу.

Юргин нехотя поднялся с нар и лениво спросил:

— Оружие дадите?

— Сам возьмешь, — зло ответил Володя, — вон, на входе три ствола валяются. Если только пользоваться ими умеешь…

— «Срочку» служил, — хмыкнул Юргин, — как-нибудь соображу.

— А не получится «как-то там», — вместо Локиса серьезно ответил Томма. — Кончились, Игорек, игрушки, это уже что-то серьезное…

— Хоть один адекватный, — вздохнул Володя, опуская ствол автомата. — Все, за мной! Стволы заберете у тех, которые на входе. Там их три — на двоих хватит. За мной, сказал, и разговаривать меньше… — и с этими словами выскочил в коридор.

Первым за ним рванулся Томма, оператор деловито сорвал с плеча убитого бандита автомат и тут же начал обшаривать тело в поисках сменного магазина. Юргин вышел и как-то брезгливо начал снимать «калаш» с убитого Локисом боевика.

— Не боись, не кусается, — хмыкнул Денис, забирая с трупа запасные магазины и пряча их себе за пояс. — Дальше командуй, — обратился он к Локису.

Володя с уважением оглянулся на оператора и легонько постучал по микрофону переговорника:

— Купа, это Медведь, со мной «плюс два». Идем по коридору, не стрелять…

— Понял, — раздался в наушнике голос Демидова. — Подходите аккуратней, у нас тут «жарко»…

Осторожно переступив через трупы убитых им охранников, Володя привычно поднял сжатую в кулак ладонь, что означало, «внимание, всем стоять». Со стороны КПП слышалась стрельба, видимо, группа Еременко оттягивала огонь на себя. Это было понятно и по тому, что огонь по зданию караульного помещения сильно ослабел.

— Да пригнитесь вы, мать вашу! — ругнулся Володя, обернувшись и увидев, что оператор и Юргин идут по коридору в полный рост, держа на изготовку автоматы. — Шальная пуля в башку чпокнет, даже кукарекнуть не успеешь.

Юргин и Томма испуганно присели на корточки.

— Вот так теперь и передвигаемся, — приказал Локис.

Короткой перебежкой он в несколько минут преодолел расстояние до конца коридора и, оказавшись в комнате дежурной смены, осмотрелся. У порога открытой двери «караулки», плотно вжав в плечо приклад пулемета «Печенег», короткими очередями отстреливался Петро Круглов. Игнатич, пыхтя, тащил из открытой разведчиками «оружейки» второй ящик с зарядами к «РГД».

— О, вот и Медведь появился, — с шальным запалом проговорил Купец, — дуй в «оружейку», там для тебя «подарок», «маслята» собирай для себя сам. Да, а что за «плюс два» с тобой?

— Юргин и его оператор, — не оглядываясь, бросил Володя.

Со стороны улицы послышался звук подъезжающего БТР. Это было серьезной угрозой. Крупнокалиберный башенный КПВТ мог разнести вдребезги не только деревянные рамы окон «караулки», но и заткнуть «Печенега», из которого Круглов прижимал к земле пытавшихся прорваться в «караулку» людей.

— Игнатич! — как-то визгливо, на высокой ноте, заорал Чижиков. — Выстрелы!! И быстрее!!!

— Не ори! — В этой шумихе и перестрелке голос Лобача прозвучал необычайно спокойно. Обычным штык-ножом он оторвал крышку ящика и, вытащив из ячейки заряд-гранату, подал ее Семену.

БТР встал к самому забору «караулки», закрывая своих броней и пытаясь прикрыть их от огня с КПП. Его башня развернулась в сторону «караулки», хищно водя стволом КПВТ.

— Толстый, прикрывай, Игнатич — за мной, возьми пару «выстрелов» с собой! — крикнул Семен.

Он на бегу вставил заряд в ствол гранатомета и, перескакивая через Круглова и пулемет, за которым тот лежал, выскочил на улицу. Выбирать удобную позицию для стрельбы времени у него не было. Башенный КПВТ БТРа тяжело громыхнул по стене и окнам «караулки». Чижиков, практически не целясь, нажал на спуск «РПГ». Фейерверк от взрыва на несколько мгновений осветил округу, и КПВТ тут же смолк.

— А я тебя предупреждал, зараза, — проговорил Семен, разглядывая, как полыхают тяжелые колеса бронетранспортера. — У меня сильно не забалуешь… Игнатич, ты на какой хрен вылез? — сердито обругал он Лобача, который подсел к нему с двумя «выстрелами» «РГД» в руках.

— Сам же звал, — растерянно пробормотал Игнатич, — захвати, прихвати…

Из-за брони подбитого Чижиковым БТРа послышалась вялая автоматная стрельба.

— Толстый — прикрывай…

Дробный стук пуль от длинной очереди «Печенега» по броне БТРа на какие-то секунды заглушил остальные звуки. Но этих мгновений Чижикову и Игнатичу вполне хватило, чтобы забежать в полуразбитое помещение «караулки».

В конце коридора Семен нос к носу столкнулся с улыбающимся Локисом, который держал в руках специальную снайперскую винтовку «винторез». Карманы его куртки заметно оттопыривались.

— Во! — довольно проговорил Володя. — Теперь и я сгодился, теперь и мне работа нашлась! Толстый, отходи, — ткнул он локтем в бок Круглова, — тут от твоей молотилки толку мало.

— Вот попхайся мне еще, — сердито пробурчал Петро, складывая сошки пулемета и начиная отползать по длинному и темному коридору «караулки».

Приникнув к окуляру прицела, Володя в каком-то фантастическом зеленоватом свете прибора ночного видения увидел лежащие под колесами БТРа фигуры боевиков. Один из них торопливо заправлял ленту в пулемет. Сделав глубокий вдох и на мгновение затаив дыхание, Локис постарался максимально успокоить биение своего сердца и, поймав голову боевика-пулеметчика в флажок прицела, на выдохе плавно потянул спуск винтовки. В принципе он отчетливо видел, как тяжелая стальная пуля насквозь прошила голову бандита, вырывая на выходе брызги крови, кусочки черепа и мозга, и тот уткнулся в пулеметную раму головой. Залегшие рядом с ним боевики, не сразу сообразив, что происходит, попытались к нему подползти. Это было только на руку Володе, два беглых выстрела прозвучали так же бесшумно, как и первый. После этого он легонько постучал по микрофону переговорника и негромко проговорил:

— Командир, это Медведь, меняю позицию, она уже давно срисована. Юргина и его товарища я уже нашел, забирайте обоих и уходите, я — на прикрытие.

— Сдурел?! — послышалось в наушнике. — Случись чего, что я тете Нюре скажу?

— Раздавило тюком шинелей… — буркнул Володя. — Все, закончили, уходите через окно. Этим придуркам я высунуться не дам…

До дежурной комнаты отдыха «караулки» Локис добрался ползком и только там разогнулся в полный рост. Боевики уже не пытались отстреливаться, видимо, внезапная и бесшумная смерть трех их товарищей внесла временную панику, и именно этим он решил воспользоваться.

Тем временем Демидов, с легкостью сломав рамы заднего окна комнаты отдыха, никак не мог справиться с решеткой. От КПП слышались редкие выстрелы, группа Еременко по-прежнему пыталась оттянуть часть огня боевиков на себя.

— Да уйди ты, Купа, — раздраженно крикнул Чижиков, — вечно пытаешься бетонную стену лбом прошибить!

— Поговори мне еще, — недовольно рыкнул Купец, пытаясь отломать решетку ударами ног.

— Уйди, сказал! — повысил голос Семен и почти насильно попытался оттащить здоровенного Демидова от окна.

Тот начал сопротивляться, и Чижиков, с трудом увернувшись от трех его ударов, заорал на разъяренного командира:

— Уйди, сказал, на хрен! Уйди, сказал, снимем быстро, но с шумом, зато уйдем тихо.

Локис меж тем поднялся на второй этаж, где находился кабинет коменданта гарнизона и висел учебный план караульного городка. Дверь была открыта, сейф выпотрошен, да и вообще в кабинете царил полный бардак. Чтобы не привлекать внимания к новой позиции, он тихо отворил створки окон и в прицел поймал БТР и ползающих под ним боевиков. Те уже успели опомниться от внезапных смертей своих приятелей, и двое пытались пробраться в подбитый БТР через нижний люк. В зеленоватом свете прицела, снабженного прибором ночного видения, Володя отчетливо видел, как они пробуют открыть люк, но, запертый с внутренней стороны, он открывался только специальным Т-образным ключом. В этот момент на первом этаже раздался громкий хлопок. «Есть контакт! — промелькнуло у него в голове. — Чиж решетку выставил, значит, наши уходят».

— Медведь, — услышал он в наушнике голос Семена, — уходи осторожно! Вход в «караулку», окно и «оружейку» я минирую.

— Ты мне окно хотя бы на шаг оставь, — ответил Локис, зная привычки Чижикова, который просто обожал свое саперное дело, и прекрасно представляя, что мог на скорую руку сделать Семен.

В прицеле он продолжал видеть парней, пытающихся вскрыть нижний спасительный люк БТРа, но на этот раз стрелял не в голову, а по ногам. Внезапно усилилась стрельба и со стороны залегших за бронетранспортером. Володя понял, что засекли уходящую от КПП группу и пытаются их хоть как-то прижать. Не задумываясь, он тут же пробил три колеса боевой машины. Сильное давление из шин ударило в лица боевиков, поднимая пыль, мусор и грязь. Стрельба тут же прекратилась. «Успеют пройти», — подумал Локис, уходя с позиции и сбегая вниз.

Чижиков торопливо минировал входы.

— Ты «оружейку» уже «сделал»? — спросил у него Володя.

— Еще нет, — ответил Семен, — а че, тебе там что-то надо?

— Подарок для Вжика, — хмыкнул Локис.

— Давай, только быстро.

Локис заскочил в оружейную комнату и сорвал со стойки точно такой же «винторез», который висел у него на плече.

На входе в «караулку» Чижиков, воспользовавшись затишьем в перестрелке, устанавливал гранатные растяжки из найденных в «оружейке» боеприпасов.

— Давай, Медведь, не тяни, — сказал он, не оборачиваясь и ставя верхнюю растяжку, — сейчас парочку еще поставлю и догоню.

Проволоки у Семена не было, и в качестве растяжки он использовал шнурки из берцев убитых боевиков.

— Ладно, — сказал Володя, занося ногу над подоконником развороченного взрывом окна. — Я страхую!

Кувыркнувшись через плечо, он отбросил в сторону «винторез», приготовленный для Вжика, и приник к прицелу. Минут через десять его ожиданий послышалось какое-то шебуршание у окна, через которое уходили разведчики, видимо, Семен и там устанавливал гранатную ловушку.

— Все! — услышал Локис голос Чижикова над своей головой. — Уходим! Они нас теперь долго догонять будут…

Володя рывком поднялся с земли, подхватывая второй «винторез». Обоймы и патроны к обеим винтовкам он еще раньше успел распихать по карманам. Висящий на плече Чижикова «РГД-7», заряженный «выстрел» и запасной к нему Володю даже не удивили: Семен любил все, что могло произвести взрыв. Со стороны КПП стрельба тоже прекратилась.

— Отходи первый, — приказал Локис, — я на прикрытии…

Не задавая вопросов, Чижиков, пригибаясь, бросился в разросшиеся заросли акации, к тому месту, где разведчики расковыряли стену.

В прицел Володя видел, что бойцы не пытались предпринимать активных действий. Видимо, подбитый БТР с контуженым экипажем, который на его глазах пытался выбраться через десантный люк, а также простреленные шины заставили боевиков слегка усомниться в своих возможностях. В этот момент со стороны гаражей послышался рев второго БТРа. Одновременно с этим Локис машинально взглянул на часы: в «караулке» они «разбойничали» почти пятнадцать минут.

«Хреново работаете, мальчики, — подумал он. — У нас на общий подъем по команде «боевая тревога» больше семи минут не отводилось… И то это не считалось нормой…»

До «крысиной дыры» в заборе, которую проделали разведчики, было всего метров пятнадцать. Убедившись, что Чижиков благополучно проскользнул в нее, Володя ползком начал пробираться к проему. С двумя «винторезами» на плечах и набитыми патронами карманами это оказалось не просто, к тому же боевики, притаившиеся под подбитым БТР, услышав, что к ним идет подмога, активизировались. Хотя они продолжали стрелять по зданию «караулки», гарантий, что не засекут хотя и в темноте бегущего человека, не было никаких. Соблюдая принцип «береженого бог бережет», Володя продолжал, чертыхаясь и проклиная все на свете, ползти через заросли акаций. Добравшись до пролома в стене, уже начал пролезать в него, когда дорожку, ведущую к КПП, прорезал яркий свет прожектора. БТР достаточно грамотно развернулся, маскируясь за деревьями, и ствол башенного пулемета плавно нацелился на двор караульного помещения. Вместе с ним в ту же сторону ушел луч прожектора и на несколько мгновений осветил лежавшего у прохода Локиса. Володя плотнее вжался в землю. Опытный разведчик, он прекрасно понимал, что за броней наверняка прячутся вооруженные люди, шансов преодолеть освещенное пространство совсем мало, значительно проще было бы отлежаться в зарослях акации под забором и потом самостоятельно догонять группу. Володя легонько щелкнул по микрофону переговорника:

— Купа, это Медведь, у меня форс-мажор, уходите без меня, попробую выкарабкаться сам, встречаемся на старой стоянке, возле хуторов. Если утром меня не будет — не ждите.

— Да вижу я твой форс-мажор, — раздался в наушнике голос Демидова, — погоди «пару сек», попробуем тебя вытащить…

Луч прожектора лишь слегка захватывал лежащего в кустах Локиса. БТР стоял в каких-то трех метрах от того места, где он залег. Внезапно бронемашина, заревев двигателями, сдала назад и, почти не разгоняясь, с легкостью протаранила обветшавший кирпичный забор, въезжая во двор «караулки». Почти одновременно тяжело и гулко застучал КПВТ. Для Володи это был хоть и небольшой, но все-таки шанс проскочить к своим на КПП. Недолго думая, он вскочил в полный рост и побежал в сторону темнеющего здания…