Глава 14

Кортеж завернул за угол дома, проехал мимо нарисованного на полотне портрета Ким Ир Сена, растянутого на боковой стенке здания комсостава, и остановился под вышкой с прожектором. Охранник наверху помахал водителю грузовика рукой и стал спускаться вниз.

— Скажи шоферу, чтобы отогнал машину в менее освещенное место, — тихо произнес майор.

Йон хотел возразить, но Барханов опустил автомат — ствол оказался между ног корейца.

— Говори, иначе твои яйца окажутся на лобовом стекле, — пригрозил старлей.

Кореец вздрогнул, мысленно представив свое хозяйство на переднем стекле «уазика», и ему ничего не оставалось, как перевести слова майора водителю.

Шофер покорно кивнул, дал задний ход. «УАЗ» выехал на узенькую улочку, под колесами зашуршал гравий, смешанный со снегом. За окнами автомобиля замелькали двери и окна деревянных бараков. Майор поднял голову и посмотрел в окно.

— Где ты прячешь внучку бизнесмена? — спросил Лавров.

Йон замешкался, не зная, что ответить. Майор задал первым не тот вопрос, которого ожидал от него парторг. Кореец думал, что десантников интересует в первую очередь секретное оборудование, но никак не девушка.

— Зачем вам она?

— Я не стану тебе объяснять, — произнес Барханов.

— Я могу ее освободить, но только при одном условии, — предложил Йон.

— Условия здесь ставим мы, — напомнил ему старлей.

— Убери ствол, а то он мне давит на одно…

— Потерпишь, — бросил Барханов.

Ли Эр Йон поморщился и заерзал на сиденье, будто у него под задницей лежала целая горсть кнопок.

— Я отдам вам девушку, и вы отпустите меня, — предложил он.

— Я же тебе сказал, ты не в том положении, чтобы ставить свои условия, — с нарастающим раздражением произнес Барханов, — ты отпускаешь девушку, и только после этого мы ведем дальнейшие переговоры.

— Хорошо, — проговорил парторг, — я скажу водителю подвезти нас к зданию, где ее держат.

Еще один поворот, и водитель надавил на педаль тормоза. Машина дернулась и остановилась возле двухэтажного здания. Двое охранников, дежуривших у входа, вытянулись в струночку, завидев в окне автомобиля своего командира.

— Скажи им, чтобы привели сюда девушку, — тихо проговорил майор.

— Они обычно не покидают свой пост, — ответил Йон, — я захожу внутрь и там отдаю приказания внутренней охране.

— Если ты им прикажешь…

— Хорошо, хорошо… — Кореец решил больше не испытывать судьбу.

Он приспустил боковое стекло, высунул голову и крикнул что-то по-корейски. Охранники сначала схватились за автоматы, но, выслушав своего парторга до конца, опустили оружие и скрылись за дверью.

Майор со старлеем не видели того, что происходило на улице, так как сидели на полу, за передними сиденьями, опасаясь, что их заметят. Десантники не могли знать, что Йон говорил по-корейски, а он мог сообщить охранникам все что угодно, будучи уверен в том, что его не поймут русские. Приходилось надеяться только на то, что парторг любит жизнь.

— Все в порядке? — тихо спросил майор.

— Сейчас ее приведут. — Голос Йона дрогнул.

— Ты чего так заволновался? — Барханов насторожился.

Ли Эр Йон опустил глаза, пытаясь скрыть нарастающее волнение. Но обмануть десантников было ему не по силам.

— Убери этот чертов автомат, — вырвалось у корейца.

Майор уже догадался, что их с Бархановым обвели вокруг пальца и теперь они становились удобной мишенью для корейцев. Но в их руках все же оставался спасительный козырь — Йон. Пока он был в заложниках, им ничего не угрожало, и начатую ими игру можно было продолжать вести по своим правилам.

— Я же тебя предупреждал, — стиснув зубы, произнес Лавров.

— А вот и внучка бизнесмена. — Барханов заметил в зеркальце двух охранников, ведущих перед собой красивую молодую девушку.

Маша еле переставляла ноги, спотыкалась на каждом шагу, но все-таки ей удавалось удержать равновесие. Казалось, что ее накачали наркотиками или какими-нибудь другими психотропными препаратами. Она то и дело оглядывалась на охранников, хваталась руками за голову и что-то нечленораздельно бормотала.

— Вы ввели ей какой-то наркотик? — Старлей сильней прижал ствол автомата к парторгу.

— Смотрите на нее внимательней, — проговорил Йон и со скоростью кота, заметившего мышь, рванув ручку дверки, выкатился из «УАЗа». Майор так и не успел сообразить, что же произошло, — настолько быстрыми были действия хитрого корейца. Он лишь краем глаза заметил, как охранники, ведущие перед собой девушку, подняли автоматы.

— Бежим! — закричал во все горло Лавров.

Десантники выпрыгнули из машины. Вслед им прогремела автоматная очередь. Пули прошили переднюю дверку «УАЗа». Девушка, испугавшись выстрелов, рванула из-под опеки охранников, спряталась за угол дома.

— Иди к ней, а я тебя прикрою, — прячась за крылом «УАЗа», произнес Батяня.

Когда один из охранников перезаряжал оружие, Барханов выкатился из-под машины и бросился к углу дома, за которым пряталась девушка. Щелкнул затвор, и охранник поймал на прицел бегущего десантника. Майор вскочил, оперся на капот согнутыми локтями. Защелкал спусковой крючок: два точных выстрела, и оба охранника уже лежали на снегу с крохотными красными дырочками во лбу. Лавров выдохнул накопившийся в легких воздух и осмотрелся по сторонам — Йона нигде не было.

— Ты его не видел? — подымая с земли «калаши» корейских охранников, спросил Лавров.

— По-моему, в дом забежал. — Барханов уже прижимал к груди рыдающую Машу.

Передняя дверка «уазика» скрипнула, Лавров по инерции отпрыгнул в сторону, направил ствол автомата на машину — из салона вывалилось изрешеченное пулями тело водителя.

— Своего замочили, стрелки хреновые, — сплевывая на снег, произнес майор.

Лавров повесил на плечо автоматы и заспешил к девушке. Лицо Ставропольской было измазано тушью, губной помадой, под правым глазом сиял яркий, словно нарочно нарисованный синяк.

— Тебя звать Маша? Ты меня помнишь?

— Маша… — ответила девушка.

— Кто так тебя? — опустившись на колени и проведя пальцем по синей вздувшейся коже, спросил майор.

— Вы кто? — вырвавшись из объятий старлея, осипшим от плача голосом застонала Маша.

Майору было больно смотреть на изможденное молоденькое личико Маши. Он еще помнил, как она выглядела тогда в палатке…

Барханов тем временем выглядывал из-за угла с автоматом наготове.

— Нас нанял твой дед, — пояснил Батяня, — ты его не видела?

Девушка опустила глаза, по ее щекам заструились ручейки слезинок. Прикрыв лицо ладонями, она еще сильнее зарыдала.

— Что случилось? — Лавров уже понял, что случилось.

— Они убили его…

— Кто?

— Тот пилот, Пожарский, — ответила Маша.

— Кажется, у нас скоро будут гости. — Барханов выглянул за угол дома.

К пробитому пулями «УАЗу» бежали трое вооруженных корейцев.

— Держи. — Майор сбросил с плеча «калаш» и протянул своему напарнику.

— Спрячьтесь в здании, а я потяну время, — старлей охотно взял у Лаврова автомат, — я им устрою войну…

Лавров заставил девушку стать ему за спину, распахнул дверь и шагнул в дом. Барханов выглянул из-за угла, поймал на прицел одного из корейцев и нажал на спусковой крючок. Охранник завалился на бок и, схватившись за простреленную ногу, взвыл от боли. Двое других в спешке спрятались за машину и стали отстреливаться.

Старлей покинул свое укрытие и открыл огонь по машине. Автомат забрало вверх, и очередь прошлась по тенту автомобиля. Но десантник не растерялся: упал на землю, поймал в прицел ноги охранников, видневшиеся под днищем машины, и дважды выстрелил. Вопли раненых корейцев эхом разнеслись по поселку.

Старлей бросил на снег разряженный рожок автомата, осмотрелся по сторонам, не заметив больше корейских охранников, забежал в здание. Захлопнул за собой дверь, закрылся на массивный засов. После освещенной улицы оказаться в кромешной темноте было не слишком спокойно, тем более что рассмотреть что-нибудь внутри было практически невозможно.

— Сюда! — из темноты раздался знакомый Барханову голос.

— Лавров. — Старлей двинулся на звук.

— Мы тут, под лестницей. — Лавров щелкнул зажигалкой.

Барханов в тусклом пламени огня рассмотрел своего командира и прижавшуюся к нему девушку.

— Тише, наверху есть корейцы, — прошептал комбат.

Барханов забрался под деревянную лестницу и присел рядом с Машей, перевел дух. На верхнем этаже раздался грохот, зазвучала корейская речь, кто-то спускался по ступенькам.

— Может, это Йон? — неуверенно прошептал старлей.

Майор приложил указательный палец к губам и крепко сжал Машину руку. Почувствовав теплую мужскую ладонь на своей холодной, девушка немного успокоилась, ощутив относительную безопасность. Во всяком случае, теперь ей уже было на кого положиться.

— Вы меня не бросите?

— Русские своих в беде не бросают, — немного пафосно прошептал Лавров и тут же добавил уже почти по-родственному: — Все будет хорошо, не переживай.

Шаги на лестнице неожиданно затихли. Во всем здании воцарилась гробовая тишина. Создавалось впечатление, что тот, кто стоял вверху на лестнице, нарочно остановился, чтобы испытать терпение десантников. Но майор со старлеем не теряли бдительности, вслушивались в каждый шорох, вздох, завывание ветра на улице. Но ожидаемого движения так и не происходило.

— Это Йон, я уверен. — Барханов пересел на правую ногу, так как правая уже изрядно затекла.

— Не дергайся, тот, кто наверху, этого и ждет, — Лавров опустил руку на плечо старлея, — он сам себя выдаст.

Майор оказался прав: через несколько минут наверху застучали, загремели подошвы ботинок, кто-то побежал, возвращался.

— Оставайся с девушкой, а я на второй этаж. — Майор отстранился от цеплявшейся за него Маши и выскочил из-под лестницы.

Плавно повел стволом автомата, сделал пару шагов, оперся на перила, заглянул в лестничный пролет. Вверху мелькнула чья-то тень, шаги прекратились. Десантник мог видеть лишь вытянутую тень человека, застывшую на потрескавшейся стене, но выстрелить не мог: незнакомец находился вне поля его зрения, а палить наугад в надежде пробить пулями доски настила было бы неосмотрительно. Лаврову ничего не оставалось, как действовать хитростью, и действовать немедленно.

— Не двигаться! — голос майора эхом пронесся по зданию, Барханову даже показалось, что из окон вот-вот повылетают стекла.

Незнакомец наверху встрепенулся, двинулся с места, по стенке медленно поползла его тень, теперь было видно, что противник вооружен. Лавров размашистыми шагами поднялся по лестнице, выскочил в коридор второго этажа и еле успел прижаться к стене, так как тут же прогремела очередь. Майор выждал пару секунд и открыл огонь. Автоматная очередь осветила узкий затемненный проход, на пол посыпались использованные гильзы. В конце коридора что-то шмякнулось, ударилось о дощатый настил. Майор не терял ни секунды, рванул вперед, пробежал мимо ряда дверей, склонился над безжизненным телом корейца. Перевернул его на спину, посмотрел на окровавленное лицо.

— Не Йон, — сплевывая на забрызганный кровью пол, выругался Лавров и прислушался.

Из-за соседней двери слышалась неразборчивая корейская речь.

За спиной десантника скрипнула и тут же распахнулась под сквозняком дверь, громче зазвучали голоса. Лавров, прежде чем успел осознать это в мыслях, отскочил от тела корейца, прижался к стене, держа автомат на изготовку. Все его предосторожности оказались излишними: в коридоре по-прежнему было пусто, из открытой двери слышался разговор.

— Черт, — зло выругался Лавров.

Десантник, прижимаясь к стене, двинулся к распахнутой двери. Выставил вперед ствол автомата, вошел в кабинет. В лицо майору ударила струя леденящего ветра — окно было раскрыто, на полу валялись бумаги. На столе стоял включенный магнитофон. Теперь Лаврову стало ясно, почему так странно и спокойно звучал голос.

Майор бросился к окну, выглянул наружу. По снегу, прихрамывая, бежал кореец в черном плаще. Лавров вскинул автомат, прицелился, но так и не нажал на спуск. Йон успел скрыться за углом дома.

Майор в несколько прыжков спустился по лестнице на первый этаж. Барханов с девушкой уже стояли около входной двери, дожидаясь его прихода.

— Он ушел! — Лавров повесил автомат на плечо.

— Йон?

— Да, я его упустил… — честно признался майор.

Барханов напряженно всматривался в небольшое окно. Старлей отпрянул от него, увлек за собой девушку.

— Дом окружен! — послышалось снаружи. — Выходите!

Майор даже не шелохнулся, достал запасной рожок, прищелкнул его и покрутил головой. Послышался хруст шейных позвонков.

— Старлей, по моему сигналу выйдешь из здания и запустишь в небо две сигнальные ракеты, — уверенно говорил Андрей Лавров, — и никакой самодеятельности.

— По какому сигналу? — Барханов не поспевал за мыслями своего командира.

— Когда я скажу «давай», — Батяня сжал зубы и потянул на себя дверную ручку, — они еще не знают, с кем связались…

— Я выхожу! — крикнул Лавров и толкнул ногой дверь.

Во дворике рассредоточились корейские охранники. Краем глаза Лавров сосчитал — человек тридцать, не меньше, каждый вооружен автоматом.

«Не лучший расклад», — подумал про себя десантник.

Любой здравомыслящий человек на месте майора поднял бы руки вверх и положил оружие на землю. Но он привык действовать по-другому, неординарно, отлично от других. Смахнув с плеча несколько снежинок, майор улыбнулся, продемонстрировал сжатый кулак.

— Дом заминирован, — майор поднял руку, — у меня пульт дистанционного управления, и если кто-нибудь выстрелит, все взорвутся к чертовой матери.

Корейцы отступили на несколько шагов, на время поверив, что десантник держит в руке пульт, косились на окна второго этажа за его спиной. По лицам охранников Лавров понял, что сделал правильный выбор — блеф прошел на «ура». Да и действовал он уверенно, не вызывая ни малейшего сомнения в правдивости его слов. Правда, обман мог действовать недолго, но на большее майор и не рассчитывал.

— Подожди. — Охранники расступились, и перед десантником предстал Йон.

— Прятался за спинами своих подчиненных?

Корейский парторг держался уверенно, желая вселить уверенность в своих бойцов, он опустил руку в карман, достал пачку сигарет. Сделал несколько шагов вперед, облокотился о капот «УАЗа».

— Положи автомат и не дури, — он закурил, — я знаю, что ты блефуешь…

— Ты в этом уверен? — Майор старался говорить ровно, голос его звучал уверенно.

— Сдавайся, и я подарю тебе жизнь. — Йон зажал сигарету в зубах и посмотрел в глаза десантника. — Или ты думаешь, что у тебя несколько жизней?

Лавров понял, что настал момент, когда в игру должен вступить старлей.

— Давай, — негромко, почти не шевеля губами, проговорил он и демонстративно потряс поднятой рукой, привлекая все взгляды к сжатому кулаку.

Неожиданно выплывший из темноты здания Барханов выпустил в небо сразу две сигнальные ракеты. Красные шлейфы пламени взмыли в небо и заискрились на фоне звездной пелены. Корейцы провожали их настороженными взглядами.

— Это условный сигнал, скоро сюда налетят «вертушки». — Майор улыбнулся.

Старлей сделал все настолько быстро, что только Йон сохранил спокойствие.

— Если бы все было так просто, ты бы вызвал «вертушки» уже давно. — И он поднял руку, давая сигнал своим охранникам на расстрел десантников.

Но майор оказался проворней: выдернул чеку и метнул гранату в корейцев. Реакция была мгновенной: охранники бросились спасаться. Кто падал на землю, кто-то прятался за машины, а кто и замер в оцепенении, наблюдая за вертящейся волчком гранатой. Хорошо организованная армия корейцев на некоторое время превратилась в неуправляемую толпу.

— Бежим к машине! — заорал во все горло Лавров.

Мелькнула фигура в черном плаще, раздался взрыв. Облако дыма, поднявшееся в воздух, заволокло внутренний дворик. Барханов, схватив девушку за руку, бежал к автомобилю и стрелял на ходу, не целясь, поверх голов. За рулем «УАЗа» уже сидел майор и поворачивал ключ в замке зажигания. Затрещали автоматные очереди, посыпались оконные стекла. Крики и беспорядочная речь сливались с шумом и грохотом стрельбы, казалось, что в этом хаосе уже никто не понимает, куда и зачем стреляет. Корейские охранники посылали очереди почти наугад, иногда попадая друг в друга — причиной всему были дым и снежная пыль, поднятая взрывом гранаты.

— Заводись, родной, заводись. — Лавров дергал ключом, пытаясь оживить двигатель «УАЗа».

— Пригнись! — крикнул Барханов.

Корейский охранник, появившийся перед лобовым стеклом, поднял автомат и направил ствол прямо на майора. Лавров пригнулся. В глазах охранника горела ярость, его указательный палец уже лежал на спусковом крючке. Барханов опередил его, выстрелил первым. Лавров облегченно вздохнул, ведь смерть была совсем рядом, смотрела ему в глаза…

— Завелась! — воскликнул он.

Лавров надавил на педаль газа — «УАЗ» дернулся, будто сзади машину подтолкнула невидимая человеческому глазу сила. Автомобиль подпрыгнул, колеса прокатились по трупу корейца, недавно целившегося в майора. Дым рассеивался, звучали автоматные очереди, а машина с десантниками и внучкой Ставропольского мчалась к воротам.

Инспектор Вологодский был настолько поглощен своими мыслями, что пропустил момент, когда шасси вертолета оторвались от земли. Пилот, подняв в воздух «Ми-24», взмыл над сопкой, оставив внизу несколько машин «Скорой помощи» и военный грузовик с красным крестом на брезентовом тенте. По снегу ходили военные, спасатели в ярко-желтых комбинезонах раскладывали по пакетам обгоревшие останки дежурного вертолета. И несмотря на позднее время, никто не собирался прекращать поиски. Насчет этого были даны строгие указания сверху: «Не покидать место аварии даже в ночное время до полного сбора фрагментов разбившейся машины».

— Нашли, что хотели? — Пилот явно не был любителем помолчать.

— Лучше бы ничего и не пришлось искать. В расследовании слов «хочу» и «не хочу» не бывает. Есть только факты, — огрызнулся Вологодский.

Инспектор «Ростехвооружения» всегда вел себя с другими высокомерно, конечно, если это не было его начальство. Такая уж у него была профессиональная манера вести расследование, которая иногда ему и самому не очень-то нравилась.

— Сделай еще круг над местом аварии, — бесстрастно проговорил Вологодский, — а потом в часть, необходимо связаться с руководством, — добавил он и тут же понял, что вторую часть предложения можно было и не говорить, он словно оправдывался перед пилотом.

«Ми-24» заложил вираж, пролетел над лесной вырубкой, десяток костров, в которых горели сучья, остались позади. Инспектор приложил ладонь к стеклу, ощутив прохладу. Открыл папку, пролистал записи, задумался. Находка остатков таймера была важной информацией, превращавшей техническую аварию из просто человеческой трагедии в преступление. Об этом следовало срочно сообщить руководству и ждать дальнейших указаний. Пока из всех членов комиссии только он один находился на месте катастрофы. А теперь, он не сомневался, будет пересмотрен и сам состав комиссии. Все было куда более серьезно, чем он думал вначале. Диверсия — это не халатность, тем более что она увязывалась в одно с пропажей сверхсекретного вертолета. Это событие далеко выходило за пределы военного округа. Это уже катастрофа в масштабе всей России. Если электронное оборудование нового поколения попадет в руки другой страны или, того хуже, в руки террористов, ситуация обострится и может привести к конфликту международного уровня.

— Смотрите! — выкрикнул, а не произнес пилот.

— Что там такое? — Вологодский оторвал взгляд от бумаг.

Вдали, за лесом, в небо взмыли две красные ракеты. Этот знак знают все без исключения — сигнал бедствия. Пилот, и не глянув на карту, мог сказать, что находится в этом районе. В памяти сразу всплыл один из случаев, произошедший около года назад. Из поселка лесорубов убежала группа корейцев, двигались они в глубь страны…

— Что в той стороне? — Инспектор всматривался в гаснущий след ракет.

— Скорее всего, кореец из поселка сбежал, — ответил пилот.

— Почему именно кореец? — в недоумении протянул Вологодский.

— Там поселок лесорубов из Северной Кореи. Сами понимаете, дешевая сила, и все такое… Построили здесь поселок…

Пилот неохотно взял влево, вертолет полетел на запад, к району, над которым взмыли сигнальные ракеты.

— Топлива у нас в обрез, — вздохнул пилот.

— Уложимся. Надо проверить!

— Корейцы долбаные. Пускай сами между собой разбираются, не наше это дело, — отозвался пилот, — топливо только зря потратим.

Вологодский бросил взгляд на приборы:

— Топлива хватит. Корейцы — не корейцы, раз сигнал был, надо лететь.

Постоянная нехватка топлива приучила пилотов всей вертолетной части экономить и не жечь впустую драгоценное горючее.

— Снижайся, а то с высоты ни хрена не увидим.

— Есть.

«Ми-24» накренился носом к земле и пошел на снижение. За окнами пронеслась полоса леса, мелькнула свежая снежная насыпь, за ней светились прожектора поселка. Вертолет напугал всех корейцев без исключения — лесорубы и охрана разбегались в стороны, прятались в домах.

— Чего это они такие пугливые? — Инспектор прижал лоб к стеклу. — «Вертушку», что ли, первый раз в жизни видят?

Пилот безрезультатно пытался связаться с корейским поселком по рации.

«Ми-24» пронесся над высоким забором, пролетел над поселком и развернулся, чтобы идти на второй заход. Вологодский внимательно рассматривал строения, вышки, многочисленных охранников, суетящихся на улицах. Что-то показалось ему странным, правда, что именно, он еще и сам не знал. В таких ситуациях жизнь приучила его настораживаться и не пускать все на самотек.

— Свяжись-ка по рации со штабом, пускай проверят, — произнес инспектор, — а то как в потревоженном муравейнике. Кажется, нас здесь не ждали.

Пилот вышел на связь — рация отозвалась характерным потрескиванием.

— База, база, я Четвертый… Над корейским поселком замечены две красные ракеты, сигнал бедствия. 29-й квадрат, — говорил пилот, — повторяю…

И тут с земли по вертолету открыли огонь из автомата, в ночи четко прочиталась линия трассеров, прочертившая небо впереди по курсу.

— Нас обстреляли, — закричал пилот в рацию.

«Ми-24» набрал высоту, Вологодский провожал уменьшающийся в размерах поселок взглядом. Он пытался связать в голове диверсию дежурного вертолета, две выпущенные сигнальные ракеты, автоматную очередь… Все это было связано воедино, в этом он уже не сомневался, но каким образом?

— Может, я и ошибаюсь. — Инспектор открыл свой блокнот, достал ручку.

— Они нас сбить хотели!

— Это могло быть и случайностью… Так, мысли вслух, — произнес Вологодский.

Майор Лавров гнал «УАЗ», не жалея двигателя. Он не рисковал выбираться на главный проезд, машина петляла между бараками, с трудом проходила по узким улочкам, из которых состоял почти весь поселок, автомобиль подпрыгивал на ухабах, задевал стенки домов. «УАЗ» носило из стороны в сторону, и казалось, что он вот-вот перевернется, но, на счастье десантников и девушки, этого так и не произошло. Барханов все время оглядывался, высматривая погоню… Из окон домов на несущийся «безумный» «УАЗ» глазели корейцы-лесорубы. Они шептались, обменивались мнениями, строя предположения по поводу того, что же все-таки происходит на улицах поселка.

— Кажется, здесь надо свернуть. — Майор увидел в конце проезда забор со змеящейся поверху колючкой.

— Я не уверен. — Барханов прижал к себе девушку, чтобы та не ударилась головой о дугу на крыше автомобиля.

— Они за нами гонятся?

— Пока нет, но скоро мы встретимся снова, — ответил Лавров и крутанул руль влево.

Машину занесло — под колесами зашуршал лед. Мелкие обломки, вылетевшие из-под колес машины, ударили в стекло барака, разбив его вдребезги. Двигатель натужно загудел, затрещали колодки. Но Лавров не спешил сбавлять скорость, хотя и понимал, что, если этого не сделать, «УАЗ» может заглохнуть. Но другого выхода десантнику не оставалось: если ехать медленно, корейцы успеют перекрыть выезд из поселка.

— Кажется, сейчас станем. — Старлей прислушивался к захлебываниям движка.

— Главное, выехать из поселка, а там разберемся.

— А вы хороший водитель, — не спуская глаз с дороги, произнесла Маша.

Но майор ей не ответил, слишком громко работал двигатель, да и напряжение было столь велико, что обращать внимание на посторонние вещи попросту не было времени.

Машина выскочила на площадь перед воротами. В прошлый раз Лавров не разглядел ее, а посмотреть было на что. Снег полностью расчищен, а вся она была замощена торцовыми спилами бревен, это придавало ей сказочный облик, невольно вспоминались немецкие сказки про пряничную избушку. Но в отличие от сказки, в реальности тут стояли только бараки, построенные на скорую руку корейскими лесорубами. Да несколько лесовозов-трейлеров с бревнами.

— А вот и ворота! — Лавров вдавил в пол педаль газа. — Держитесь. Сейчас их закроют.

«УАЗ» затрясло, по всему салону прошлась сильнейшая вибрация. Машину несколько раз тряхнуло, но двигатель продолжал работать. Барханов покосился на стрелку спидометра.

— Под сотню наберем, — упершись ногой в спинку сиденья, произнес он.

— Инструкторы в таких случаях говорят: «пристегнитесь», — крикнул майор и наклонился вперед, словно собрался намертво приклеиться к рулю.

Корейцы, дежурившие у КПП, засуетились. Несколько охранников бросились закрывать деревянные створки ворот — легкие, затянутые проволокой, были и так закрыты.

— Проскочим? — неуверенно спросил старлей.

— Конечно, куда мы денемся. — В отличие от Барханова, Лавров всегда был оптимистом.

Поняв, что опоздали с воротами, корейцы разбежались перед несущейся на них машиной. Звучали лишь одиночные выстрелы.

Но когда до КПП оставалось метров пятьдесят, на дорогу выскочил человек в кожаной куртке, став на пути несущегося «УАЗа». Батяня сразу узнал в нем испытателя Пожарского. Он хорошо запомнил его самодовольную физиономию еще тогда, в палатке, когда все сидели за столом. Правда, сейчас пилот выглядел не так жизнерадостно, его глаза запали, губы кривились в злобной, лишенной всякой жалости улыбке. Казалось, что он ополчился на весь мир, бросил вызов чужому везению и силе. Ствол его автомата медленно пошел вверх, нацеливаясь на лобовое стекло машины, несущейся прямо на него. Охрана разбежалась, попрятавшись за выступами домов. Из салона казалось, что поселок опустел и на всем белом свете остались только пилот и летящий на огромной скорости «УАЗ».

— Он что, камикадзе? — Барханов повел широкими плечами.

— Пригнитесь, он будет стрелять, — майор укрылся за приборной панелью и, придерживая одной рукой руль, продолжал вести машину.

Старлей и Маша спрятались за передними сиденьями, они почти сидели на полу.

Пилот прищурился, целясь в лобовое стекло автомобиля. Его глаза зло блестели, он пытался отыскать в салоне водителя, но видел только спинку сиденья. Отчаявшись, пилот нажал на спуск, стреляя наудачу. Затрещала автоматная очередь. Капот «УАЗа» покрылся десятками пулевых отверстий, лопнуло переднее колесо — машина вильнула влево, закружилась на заледенелом снегу.

Все произошло очень быстро: автомобиль на огромной скорости налетел на не успевшего отскочить пилота. Его тело, ударившись о решетку радиатора, подлетело, прогремело по крыше «УАЗа» и скатилось на землю. Майор выглянул в уцелевшее лобовое стекло:

— Сейчас врежемся.

Машину вновь занесло: переднее колесо было спущено, и «УАЗ» ехал, накренившись на левый бок. Автомобиль все же снес проволочные ворота, миновал КПП, выскочил на пустырь, но дальше он ехать уже не смог, подвел двигатель. «УАЗ» заглох всего в нескольких метрах за воротами. Прожектор с вышки пригвоздил лучом продырявленный пулями автомобиль, совсем близко послышалась корейская речь, от леса цепочкой бежали корейцы.