III

По дороге, ведущей через перевал, могли проехать не только всадники, но и тяжело нагруженные телеги. Этот путь, которым обозы проезжали в центральную часть острова, был расчищен от каменных завалов, а по обе стороны перевала были построены дорожные домики. Ближе к полудню Альмарен заметил впереди один из них – тот, в котором провели ночь Мальдек и его люди, – и обратил на него внимание Магистра.

– Я ночевал в нем, когда возвращался в Тир, – сказал Магистр. – Нам нужно устроить здесь привал. Чуть пониже есть луг, где можно попасти коней.

Он отвел коней на высокогорную луговину, поросшую жесткой травой.

Заметив свежий конский помет, он догадался, что в домике ночевали похитители Синего камня.

– Мы отстаем от них на полдня, – сказал он за едой. – Если они доберутся до большого населенного пункта, мы потеряем их. Тогда придется ехать в Келангу, а там выбрать возможность нанести Камор-ре ответный визит. – Он вдруг улыбнулся. – Вот ты и спросишь его, Альмарен, как действует камень.

– Да, Магистр, я такой случай не упущу, – поддержал шутку Альмарен. – Может, нам поехать прямо в Келангу, им наперерез?

– Я думаю, их еще можно догнать. Собирайся, я пойду за конями.

Магистр ушел на луговину, а Альмарен понес выбрасывать оставшийся после еды мусор. Зайдя за домик, он почувствовал то, чего не заметил бы в спокойном состоянии, – поблизости, за валунами, находился небольшой амулет.

Альмарену было известно, что амулеты просто так и где попало не валяются, поэтому он полез за валуны. Увидев лежащее там тело, он побежал к Магистру.

– Что случилось? – закричал издали Магистр, встревоженный видом Альмарена.

Тот махал рукой, подзывая Магистра к себе:

– Там, за камнями, – человек. Кажется, мертвый…

Магистр оставил коней и пошел с Альмареном за домик. Молодой маг показал ему на валуны. Магистр перелез через камни и увидел тело. Шиманга лежал на спине, его лицо было спокойным и бесстрастным, как при жизни, открытые глаза смотрели в небо. Было очевидно, что смерть наступила мгновенно.

Почувствовав, что Альмарен стоит рядом, Магистр повернулся к нему:

– Это Шиманга, я видел его на совете. Придется осмотреть его. – Он наклонился и перевернул тело, на котором не обнаружилось ни ран, ни крови. – Странно. Не сам же он умер?

Он опустил тело на камни. Голова Шиманги свесилась с камня, волосы на затылке разошлись, и Магистр увидел поврежденную кожу. Он вновь перевернул тело на спину и еще раз внимательно осмотрел его. Других повреждений не было.

– Смотри, Альмарен, это сделано жезлом! Без магического разряда такая рана не смертельна. С ним был еще один маг, это ясно. Наша задача облегчается – нужно узнать на Фиолетовом алтаре, с кем выехал Шиманга, – оживился он. – Как ты обнаружил тело?

– Мне показалось, что здесь есть амулет.

– Ты нашел его?

– Нет, конечно.

– А сейчас ты чувствуешь, где он?

Альмарен показал пальцем на грудь мертвецу, стараясь не смотреть на него. Он родился в мирное время и не был привычен ни к крови, ни к смерти.

– Отойди-ка, парень, – глянул на него Магистр. – А то придется еще и с тобой возиться. – Он распахнул куртку Шиманги и, нашарив потайной карман, вытащил оттуда небольшую камею из белого эфилема. На камее была вырезана голова василиска.

Магистр обыскал карманы мертвеца, но больше ничего не нашел. Он показал камею Альмарену:

– Смотри, это действительно амулет Каморры. Значит, Шиманга поехал за камнем по его приказу. Странное убийство, Альмарен. – Он подбросил на руке камею. – Видимо, кому-то еще, кроме Каморры, нужен Синий камень. Да и ночью в укреплении был не Шиманга. Этот высокий и худой, я бы их не перепутал. – Магистр положил руку на плечо Альмарену. – Идем. Нужно ехать.

– Может, похороним его?

– Как? Копать нечем, да и времени нет. В конце концов, он сам выбрал свой путь.

Они сели на коней и двинулись вверх к перевалу. Альмарен ехал молча, и долго на его лице не появлялось привычной, чуть рассеянной улыбки.

Два дня спустя они выехали к броду на берег Каяна, чуть выше слияния с речкой Ризой. Каян обмелел от летней засухи, между водой и прибрежным кустарником виднелась полоска илистого дна. Следы копыт, отпечатавшиеся на мягком иле, вели в воду и вновь появлялись на другом берегу реки. Там они, покружив, поднимались наверх и вели на равнину. Судя по следам, воры не сразу выбрали путь, но наконец решили отправиться в Тимай по южному берегу Ризы, и Магистр принял решение ехать туда.

Они ехал" вдоль берега Ризы еще двое суток. Наль, как и опасался Магистр, начал отставать от Тулана, и Альмарену все чаще приходилось пришпоривать своего скакуна. При переезде через неглубокую илистую лощинку выяснилось, что отпечатки копыт оставлены только тремя лошадьми. Магистр наконец догадался, что означали запутанные следы на переправе.

– Они поехали в разные стороны у Каяна. Помнишь, они там топтались на месте.

– Нет, они отделились позже, на развилке было больше следов, – засомневался Альмарен. – По пути много мест, где следы плохо заметны.

– Двое из них прошли по воде вверх по течению Каяна, – объяснил ему Магистр, – а топтались остальные трое, чтобы оставить побольше следов.

Детская уловка, и мы попались на нее, как дети. Теперь нам придется догнать тех, кто впереди, а на откровенность мы их вызовем.

Около полудня на горизонте замаячили три черные точки. Магистр пустил Тулана в галоп, следом Альмарен пришпорил Наля, и они понеслись вдоль Ризы сквозь дрожащий от зноя воздух. Впереди не сразу заметили погоню, и они успели приблизиться к преследуемым прежде, чем те пустились вскачь. Когда расстояние перестало сокращаться, Магистр гикнул и пришпорил своего коня.

Тулан рванулся вперед, оставляя далеко за собой Наля с Альмареном.

Альмарен погонял коня и с бессильной досадой смотрел, как удаляется Магистр, как он поравнялся с конем Шиманги, брошенным беглецами, как приблизился к ним вплотную и вынул меч. Те поняли, что им не уйти, и кинулись на него с мечами, надеясь убить, пока он один. Магистр нападал и защищался, враги теснили его, но ничего не могли с ним сделать. Альмарен выхватил меч и с разгона налетел на одного из них.

На Красном алтаре Альмарен часто сражался на мечах – это было любимым развлечением местных магов. Он был ловок и быстр, считалось, что он хорошо владеет оружием, но сейчас перед ним был враг, и оба знали, что тот, кто ошибется первым, может расстаться с жизнью. Каждый держал меч наготове, следя за малейшим движением другого, отыскивая слабые места. Изловчившись, Альмарен сделал обманное движение и задел врагу руку. Тот осадил коня, шипя от боли.

Альмарен увидел его потное, красное лицо, собравшееся в зверскую гримасу, и подумал, что и сам сейчас выглядит ничуть не лучше. Враг кинулся на него, он увернулся, и они вновь закружили на конях, ожидая ошибки соперника.

Магистр прекратил этот странный конный танец, явившись откуда-то сбоку и приставив красный от крови меч к спине противника Альмарена. По знаку Магистра враг опустил оружие и соскочил на землю. Тот отобрал у него меч и тоже спешился. Противник Магистра неподвижно лежал неподалеку – это был Геррек, верный пес Мальдека, погибший за своего хозяина. Оставшийся в живых враг стоял зажимая Рукой рану.

– Не убивайте меня, – бормотал он. – У меня ничего нет, я просто так.

– Все зависит от того, что ты расскажешь, – угрожающе нахмурился Магистр. – Где камень?

– Какой камень?

– Сам знаешь какой.

Враг испуганно съежился.

– Если бы я знал, разве бы я не сказал?! – проговорил он дрожащим голосом. – Зачем мне какие-то камни? Это Мальдек все знал, у него и спрашивайте. А мое дело простое.

– Это он убил Шимангу?

– Да.

– Ты помогал ему?

– Нет, что вы! – ужаснулся враг. – Мальдек нанял меня для охраны.

Я был с лошадьми, когда это случилось.

– Ладно, – сказал Магистр. – Рассказывай, что ты знаешь об этой поездке.

– Шиманга попросил Мальдека проводить его в Тир, а Мальдек пригласил нас с собой. Сказал, что хорошо заплатит.

– Где Мальдек свернул и куда он поехал?

– У Каяна, – горестно вздохнул враг. – На Фиолетовый алтарь.

– А вы что должны были делать?

– Доехать до Тимая, а потом домой, на алтарь.

– Ясно. – Магистр потерял всякий интерес к перепуганному врагу. – Проваливай отсюда. И смотри… поедешь докладывать Мальдеку – язык отрежу.

Тот понял, что его не убьют, и спросил:

– А мои вещи? Я заберу?

– Забирай. – Магистр обернулся к Альмарену:

– Ну что? Едем на Фиолетовый алтарь?

Они сели на коней и направились к берегу реки. Наемник Мальдека подошел к трупу и вынул деньги, затем поймал лошадей и поехал в Тимай. С таким богатством ему было незачем возвращаться к Мальдеку.

На Каянском, или Фиолетовом, алтаре не было строгой дисциплины с тех пор, как умер прежний магистр. Можно сказать, ее не было совсем. Теанор, и в молодости не блиставший талантами, был уже стар и являлся личностью откровенно заурядной. На выборах за него встали те, кто недолюбливал Мальдека, и те, кто недолюбливал дисциплину. И тех и других оказалось немало; и Теанор стал магистром.

После выборов сторонники Мальдека принципиально не подчинялись новому магистру, остальные просто не обращали на него внимания. Теанор не был ни энергичен, ни честолюбив и не стремился командовать, довольствуясь почетом от занимаемой должности. В итоге каждый на алтаре жил сам по себе, ни за что не отвечая и ни в чем не отчитываясь. Кое-какие хозяйственные дела выполнялись, за этим магистр следил, а в остальном люди пользовались полной свободой, приезжая и уезжая кому и как вздумается. Поэтому возвращение Мальдека, как и отъезд, прошло незамеченным.

Впрочем, был на алтаре человек, который замечал все. Он был худощав, среднего роста, неопределенного возраста и незапоминающейся внешности.

Незадолго до совета магов он приехал из Келанги с заказом от богатого горожанина, которому понадобился серебряный ларец с магическим замком, из тех, какие изготавливались только здесь, на Фиолетовом алтаре. Он привез с собой слиток серебра, отдал мастеру, снял комнату и стал ждать выполнения заказа.

Человек этот был незаметен и неназойлив, его присутствие на алтаре никак не ощущалось. Он ежедневно появлялся то здесь, то там, прислушивался к разговорам, заглядывал в кузницы, гончарные и стеклодувные мастерские и замечал все – оснащение и снабжение мастерских, распорядок дня, привычки и склонности обитателей алтаря. Его память, такая же острая и цепкая, как и его маленькие, зоркие глазки, легко удерживала каждую подмеченную мелочь. Он не был магом, но Каморра высоко ценил его и всегда поручал ему только важную работу. Это был Кеменер, лучший шпион Каморры.

От Кеменера требовалось узнать решения совета магов, оценить опасность этих решений и определить способы противодействия. Ларец был предлогом для того, чтобы пожить на алтаре нужное время. Выполнив поручение, Кеменер ждал возвращения Шиманги, чтобы сопровождать его. Мальдек, вернувшийся в поселение, был тут же встречен шпионом.

– А где Шиманга? – было первым вопросом Кеменера, удивленного отсутствием своего напарника.

– Он торопился и поехал прямо через Сехан. Сказал, что ты сам знаешь, что делать. – Мальдек хорошо запомнил слова Шиманги, ему ничего не нужно было выдумывать. – Остальные двое сопровождают его до Тимая.

Кеменер понимающе кивнул. Ему была известна привычка Шиманги неожиданно менять планы. Любимец и доверенное лицо Каморры, Шиманга мог себе это позволить и позволял неоднократно. Теперь Кеменер был свободен от договоренности с Шимангой. Он вспомнил об обозе с оружием, который через два месяца выйдет из Тира, и подумал, что не мешало бы посмотреть дорогу у Тироканского перевала, чтобы прикинуть скорость передвижения обоза. Кеменер любил точность и обстоятельность. Он также не любил терять время зря, поэтому тут же пошел готовиться к небольшой прогулке до перевала.

Мальдек до конца дня не находил себе места. По пути к алтарю он выбросил в Каян все амулеты Шиманги – и Саламандры, которые нашлись в мешке убитого, и Василиска, которые Мальдек снял с его тела, – но Синий камень, Лилигрен, был при нем. Камень лежал за пазухой, рядом с жезлом, и Мальдек боялся, что каждый маг в любое мгновение может почувствовать у него лишний амулет. Оставить камень у себя в комнате, без присмотра, Мальдек тем более боялся. Он не привык прятать краденое и был уверен, что кто-нибудь обязательно зайдет к нему и найдет камень случайно или умышленно.

Наконец маг вспомнил, что такой сильный источник магии, как алтарь, мешает обнаружить мелкие амулеты, если они расположены рядом с ним.

Алтарь казался надежным местом для укрытия камня, но стоял на главной площади поселка, у всех на виду. Спрятать там камень можно было только ночью, и Мальдек стал дожидаться ночи. Закрывшись на крючок и задернув занавеску, он вытащил камень, чтобы испытать в Деле. Мальдек помнил из легенды, что Синему камню подчиняется сила холода, поэтому начал пробовать холодные заклинания.

Он взял чашку и стал вращать над ней камнем, произнося заклинание вызова воды, но в чашке не показалось ни капли. Для проверки Мальдек повторил то же самое, но жезлом Аспида. На стенках чашки появились капли и потекли на дно. Постепенно вся чашка заполнилась чистой холодной водой. Мальдек выпил воду и задумался.

Жезл действовал как обычно, а камень пока был красивой, но бесполезной игрушкой. Вспомнив, что способность амулета передавать магическую силу проверяется в зоне излучения алтаря, Мальдек подумал, что камень следовало бы испробовать на алтаре.

Убрав камень, он лег на кровать. Когда дворы и закоулки поселения опустели, маг осторожно вышел из дома и пробрался на центральную площадь, где была установлена алтарная площадка. В точке наибольшей силы лежала круглая каменная плита величиной около трех шагов в поперечнике. На плите стояла резная каменная подставка.

Мальдек положил камень на подставку и приготовился произнести водяное заклинание, но обнаружил, что не взял с собой чашку. Он поискал взглядом, на чем еще можно испытать камень, и увидел алтарный колодец, который заполнялся водой только с помощью магии. Мальдек подошел к нему и заглянул внутрь. Воды не было видно. Если она и была в колодце, то стояла глубоко.

Охваченный новой мыслью, Мальдек вернулся на площадку и произнес заклинание заполнения колодца. Поначалу ничего не произошло, но затем из колодца полилась вода… нет, не полилась, а ударила высоким фонтаном, заливая площадь.

Мальдек сгреб камень и заметался, не зная, как остановить фонтан.

Он бормотал все обрывки водяных заклинаний, какие приходили в голову, но среди них не оказалось ни одного, останавливающего воду, – в таких не было нужды на Фиолетовом алтаре.

Мало-помалу вода унялась сама, образовав изрядную лужу вокруг колодца. Лужа быстро впитывалась в песок, и Мальдек перестал метаться, поняв, что к утру все высохнет. Он подрылся под плиту и спрятал камень в образовавшуюся дыру, затем засыпал дыру песком и тщательно разровнял место.

Возвращаясь к себе, Мальдек уже предвкушал почет и уважение к нему, магу, который может вызвать водяной фонтан из глубокого, вечно полупустого каянского колодца.

Новое утро началось как обычно. Кеменер чуть свет выехал к Тироканскому перевалу, и Мальдек окончательно успокоился. Единственный человек, который мог что-то заподозрить, уехал с алтаря. Маг решил не трогать камень, пока не вернется Геррек, – ему хотелось убедиться, что погоня сбита со следа.

Три дня прошли спокойно, но на четвертый случилось событие, взбудоражившее все поселение. Мальдек услышал крики на площади и поспешил туда.

Из колодца бил высокий фонтан. Люди сбегались со всех сторон, ахали и изумлялись, вбегали под струи холодной воды, не веря собственным глазам. Стоявший на площадке маг был изумлен не меньше других. Его позвали добавить воды в опустевший колодец, он проделал все точно так же, как и прежде, – и вдруг такой фонтан! Сила алтаря, неизвестно почему, возросла в несколько раз. Маг снова и снова рассказывал об этом подходившим людям.

Все взялись проверять работу алтаря. Площадь залило водой, кто-то пошустрее вызвал небольшую тучу, и на Фиолетовый алтарь вылился короткий, но бурный ливень. Досыта намокнув, маги потащили из мастерских вещи и поделки, – заклинать стекло и фаянс, чтобы те не разбивались, узорную керамику, чтобы та светилась ночью, глиняные кувшины, чтобы вода в них оставалась холодной и не портилась. И действительно, сила алтаря возросла – заклинания действовали эффективно, как никогда. До поздней ночи у алтаря толпились маги, радуясь свалившемуся на них счастью.

Мальдек запаниковал. Камень усиливал алтарь постоянно, а мага это ох как не устраивало, но убирать Синий камень было опасно. Мальдек боялся, что, когда алтарь вернется в прежнее состояние, раздосадованные маги захотят добраться до причины исчезновения новой силы, и укрыть камень будет труднее, чем раньше. Он ходил вокруг алтаря, не смея взять камень, и лихорадочно думал, как выйти из положения.

Событие стоило Мальдеку двух бессонных ночей, а на третий день его осенило, как два амулета превратить в один – нужно было сделать потайное углубление в жезле и спрятать туда камень. Он осмотрел свой жезл и убедился, что конец, изображающий голову аспида, был достаточно велик для того, чтобы высверлить там полость нужных размеров. Мальдек даже зауважал себя – ай да умник! – и этой же ночью решил пойти на алтарь за камнем.

Магистр не рискнул ехать на Каянский алтарь напрямик. Трое суток по пересохшей равнине с выжженной травой могли вконец обессилить или даже погубить коней. Синий камень был либо на алтаре, либо далеко на пути в Келангу.

В любом случае лишние сутки ничего не значили, а коней следовало поберечь, поэтому Магистр выбрал путь вдоль Ризы до переправы, а затем вверх по Каяну.

Каждый день друзья отправлялись в путь рано утром и ехали до позднего вечера, сопровождаемые хором голосистых сеханских кузнечиков. На исходе шестого дня впереди появились красно-бурые постройки Каянского поселения.

Магистр не спешил въезжать в поселение, чтобы не спугнуть Мальдека. Он рассчитывал ранним утром отправиться прямо к магу и как следует потрясти его, а пока они с Альмареном свернули на берег Каяна, чтобы устроиться на ночевку. Спустившись в лощинку у берега, они расседлали коней и занялись ужином.

Дорога, с которой свернули Магистр и Альмарен, была не так безлюдна, как могло бы показаться на первый взгляд. От перевала к алтарю торопился одинокий всадник. Несмотря на позднее время, он был бодр и доволен собой и по привычке осматривал окрестности своими зоркими, цепкими глазами. Это был Кеменер, возвращавшийся с Тироканского перевала.

Нужно было быть Кеменером, чтобы заметить далеко впереди, в прибрежной лощине, маленький костерок, и нужно было быть им же, чтобы заинтересоваться тем, что делается у этого костерка. Кеменер любил факты, мелочи, жесты, обрывки слов, оброненных мимоходом, любил собирать их и включать в картину совершающихся событий, словно кусочки смальты в мозаичное панно. Он любил быть незаметным и замечать все, любил быть внимательным и беспристрастным свидетелем разговоров, не предназначенных для чужих ушей, любил сливаться с фоном, превращаясь в чуткое око мира. Выследить костерок, понаблюдать естественную жизнь ничего не подозревающих людей, сидевших рядом, было для него не работой, а удовольствием, от которого трудно отказаться. Поэтому Кеменер, как ни спешил, все-таки привязал коня к кустам у реки и подобрался к лощинке.

Должно быть, есть в жизни правило, по которому идущее из души побуждение бывает полезнее для дела, чем холодный расчет. Примерно так и подумал Кеменер, рассудок которого советовал побыстрее ехать на алтарь, когда увидел, кто сидит у костра. Сдерживая дрожь от подступающего азарта, он подобрался поближе к костру и затаился, превратившись в глаза и уши.

Магистра ордена Грифона Кеменер запомнил еще на совете и поэтому узнал сразу. Тот сидел у костра вполоборота к Кеменеру и сосредоточенно смотрел на огонь, замкнув руки на коленях. В распахнутом вороте рубашки виднелась крепкая шея, темные с сильной проседью волосы были отброшены за плечи. С ним был высокий молодой человек с правильными чертами лица. Кеменер не сомневался, что никогда еще не видел этого парня, и постарался рассмотреть его и запомнить.

Выражение лица юноши было мягким, даже ласковым, он в задумчивости накручивал на палец длинны? темные волосы и улыбался в ответ своим мыслям удивительно приятной, чуть рассеянной улыбкой. «Красавчик, – отметил Кеменер. – Этот никогда не будет незаметным, как он ни старайся, – подумал он с чувством собственного превосходства. – Кто же это такой у них там, в Тире?»

Магистр, словно почувствовав желание Кеменера, обратился к своему спутнику:

– Что-то ты задумался, Альмарен. Тебя беспокоит завтрашний день?

Ах, вот это кто. Кеменер припомнил, что говорили об Альмарене на совете и что сплетничали на Фиолетовом алтаре. «Никогда бы не подумал, что он так молод».

Кеменер недолюбливал магов. Своими действиями они вносили случайность, непредсказуемость в окружающий мир, а Кеменер любил четкость и точность. Маги были угрозой его скрытности и незаметности, они могли ощущать мир глубже и дальше, чем он, и Кеменер испытывал к ним профессиональную ревность. Но они были глухи и равнодушны к фактам и мелочам, так много говорившим Кеменеру. Это позволяло ему относиться к ним с превосходством и даже некоторым презрением.

– Нет, Магистр. – Голос Альмарена оборвал мысли Кеменера. – Просто вся эта ночь, и костер… и воздух такой прозрачный. Давно мы так не сидели.

Как будто и нет на свете ни зла, ни страстей…

– Откуда им взяться здесь, на берегу реки? – отозвался Магистр. – Окажись среди людей – и ни зло, ни страсти не пройдут мимо тебя. Беспокойное существо человек, всегда ему что-то нужно, и часто – то, что принадлежит другому. Мир полон голодных душ, таких, как Каморра.

– Но еще недавно на Келаде был мир и порядок, – напомнил Альмарен. – Я помню из истории, что со времен Кельварна на острове почти не было междоусобиц. Если бы не уттаки… – Он шевельнул прутиком головешки костра.

– В течение пяти веков нашей истории, с тех пор, как на острове высадились корабли Кельварна, уттаки всегда оставались врагами пришельцев с моря. Правителей городов Келады объединял страх перед общим врагом, поэтому дело не доходило до междоусобных войн. Но дворцовых интриг всегда хватало. – Магистр задумался, припоминая исторические сведения. – Каморра – первый случай, когда кто-то из людей выступает на стороне уттаков, – добавил он. – Опасность налицо.

– Почему же Берсерен не понимает, как важно действовать сообща?

– Старикашке не повезло с характером, – покачал головой Магистр. – Я не помню, чтобы он считался хоть с кем-то, кроме себя… да, и своей жены Варды, магини ордена Аспида. Когда она злилась, то грозила превратить его в гадюку, и, кажется, он этому верил.

– Забавно, – улыбнулся Альмарен. – Среди людей ходит столько суеверий, касающихся магии! Правда, в полной книге заклинаний есть глава «Метаморфы», где описаны превращения, но еще не было случая, чтобы такое заклинание сработало. Кстати, а что с ней случилось, с Вардой?

– Она пропала около десяти лет назад. По слухам, сбежала с рабом.

Берсерен так и не женился вторично.

У костра установилось молчание. Кеменер, терпеливо сидевший за кустами, начал подумывать о том, что пора возвращаться к коню, но следующая фраза Альмарена заставила его насторожиться.

– Как вы думаете, Магистр, зачем этот Мальдек присвоил Синий камень, если неизвестно, как им пользоваться?

– Завтра выясним. – Магистр выпрямил и вновь сжал пальцы сомкнутых рук. – Во всяком случае, из-за камня он убил Шимангу.

Кеменер замер. Вот это новость – Шиманга убит!

– Надеюсь, нам не понадобится по той же причине убивать и его? – обеспокоенно спросил Альмарен.

– Если только он не оставит нам другого выбора… – Магистр взял палку и подбросил ее в костер. – Но для начала мы попробуем запугать его – он наверняка испугается, когда поймет, что нам известно об убийстве.

– Если Мальдек откажется отдать камень, мы отыщем его сами, – подсказал маг. – Ведь это амулет, он дает излучение.

Кеменер сообразил, что завтра утром эти двое явятся к Мальдеку и вытрясут из него камень вместе с душой, если понадобится. Конечно, не ему было поручено достать Синий камень, но ему было бы приятно преуспеть в том, что стоило гордому Шиманге жизни. Прикинув, что у него на это осталась одна ночь, шпион отполз от костерка, вскочил на коня и пустил его галопом, чтобы быстрее прибыть на алтарь.

Стук копыт услышали Тулан и Наль, пасущиеся у реки. Они, по своим правилам хорошего тона, заржали навстречу незнакомцу, а тот, подгоняемый шпорами Кеменера, только всхрапнул в ответ. Люди У костерка, услышав ржание, подняли головы и прислушались.

– Там кто-то есть, – сказал Магистр. – Где-то поблизости есть лошади.

Осмотр окрестностей ничего не дал, но Магистр не успокоился.

Друзья быстро потушили костер и перешли ночевать в другую лощину.

Кеменер тем временем скакал к алтарю и обдумывал услышанное.

Мальдек, такой рыхлый и бесформенный, оказался опаснее, чем можно было предполагать. Кеменер понял и ошибку Шиманги, стоившую ему жизни, – Шиманга недооценил Мальдека, сочтя его мельче и проще, чем тот был на самом деле. Опять эта самоуверенность магов, их равнодушие к мелочам, осуждающе подумал Кеменер.

Он умел учиться на чужих ошибках.

Подъехав к поселению, он привязал коня на окраине и прокрался к дому Мальдека. Он знал и то, где живет Мальдек, и даже то, что ночью тот запирается на крючок изнутри. Оказавшись у дома, Кеменер внезапно увидел, что дверь открылась и оттуда крадучись вышел сам Мальдек. Если бы события последних дней были известны Кеменеру, он сразу понял бы, что нужно делать, но шпион ничего не знал и потому заколебался взвешивая, что лучше – обыскать комнату, пока в ней нет хозяина, или последовать за ним. Чутье прирожденного разведчика побудило Кеменера выбрать второе, и он оказался прав.

Скрываясь за домами, Кеменер проследовал за магом до алтаря.

Мальдек начал копать песок под плитой, а шпион, воспользовавшись этим, пристроился за углом ближайшего дома. Мальдек вытащил из ямы что-то небольшое, завернутое в темную тряпицу, и положил на подставку, достал из-за пазухи жезл Аспида и положил рядом. Затем он развернул тряпицу, и Кеменер увидел Синий камень. Камень ярко светился, озаряя лицо и руки мага.

Мальдек стряхнул песок с тряпицы, снова завернул в нее камень и засунул сверток в головку жезла. Запечатав крышку жезла заклинанием, он спрятал амулет за пазуху. Затем он засыпал яму под плитой и ушел домой. Шпион проводил его взглядом и тоже пошел, но не спать, а собираться в дорогу.

Кеменер хорошо изучил Фиолетовый алтарь, он и с закрытыми глазами мог найти все необходимое. Начав с конюшни, он принес охапку сена своему коню, затем пошел в кухню, отыскал там кое-какую еду, взял кожаный мешок и наполнил водой. Напоследок он побывал у себя в комнате и забрал свои вещи, остававшиеся здесь на время поездки к перевалу.

Перед рассветом он пришел к дому Мальдека, вынул тонкий и длинный кинжал, просунул в дверную щель и откинул крючок. Мальдек крепко спал. Кеменер сразу же увидел висящую на спинке стула куртку, сунул руку в нагрудный карман и вытащил жезл Аспида. Вернувшись на окраину, он вскочил на коня и поскакал по южной дороге, к западному краю соленого озера Тикли.