5
День выдался безветренный и ясный. На небе – ни облачка. Майское солнце щедро одаривало теплыми лучами сочную траву на полях, насыщало энергией молодую листву на деревьях и кустарниках, отражалось на лобовых стеклах машин, зеркалах заднего вида, бамперах и на железных табличках надмогильных памятников.
На кладбище стояла тишина, казалось, что даже птицы умолкли.
Возле свежей могилы с деревянным крестом, повязанным траурной черной лентой, стояли двое мужчин в темных костюмах. По выправке можно было догадаться, что они военные.
– Ну, здоров, Михаил, – сдержанно сказал один из них.
На кресте была приколота фотография молодого улыбающегося старлея-десантника. А снизу была надпись: «Михаил Ларионович Пескарев».
– Привет, Мишка, – мужчина в штатском достал из «дипломата» бутылку водки и три рюмки. Одну поставил на могилу.
– Держи, Василий, – отдал вторую своему товарищу.
– Батяня, я ж за рулем.
– Только пригубишь. Сорок дней. Помянем по обычаю.
Майор Лавров налил водки в рюмку, стоявшую на могиле, затем плеснул Василию.
– Давай. Земля пухом тебе, Мишка, – проговорил Батяня и залпом выпил.
Василий, как и обещал, только намочил водкой губы.
– У парня не было ни жены, ни детей. Девушка имелась, но видишь, не успели они даже навстречаться.
– Да и родителей похоронил. Отца давно, а вот мать года за два перед тем заданием.
– Если б не он, Василий, – то, возможно, лежать бы мне в этой земле, – сказал Батяня.
Налили еще по одной.
– Надо три, не чокаясь.
– Да, ВДВ были ему родным домом.
Внезапно за спиной Батяни раздался рев моторов. На небольшую горку к помпезной могиле с внушительным по размерам памятником – мраморный бюст серьезного на вид мужчины – подъехали четыре джипа: «Ниссан Патроль», два «Форда Экспедишн» и один «Субару Трайбека». Остановились все возле широкого стола, вокруг которого были вкопаны четыре деревянные скамейки.
Из машин высыпали цыгане, некоторые из них были в светлых костюмах со шляпами на головах. Цыганки, бренча золотыми цепями и монистами, быстро накрыли на стол, водрузив на него две литровые бутылки виски, тарелки с мясом и фруктами, при этом они громко переговаривались на своем языке.
– Как нашу «Калину», так не пропустили, а этой колонне небось охрана сама ворота открывала, – заметил Василий.
– Да ладно тебе. Миша, за тебя. Мы тебя помним и никогда не забудем, – сказал Лавров и, не обращая внимания на суету за спиной, осушил свою рюмку.
– Надо приличный памятник и ограду поставить, – Василий пригубил рюмку и осмотрел могилу. – Место хорошее, сухое.
Цыгане, как полагается, уже выпили, и пожилая женщина в пестром платье громко запричитала на своем языке.
– Тихо, – сказал седовласый цыган. – Эй, мужики, – крикнул он Батяне и Василию, – идите сюда. Помянете вместе с нами.
– Нет, спасибо, – ответил Василий, – я не пью. Я за рулем.
Батяня тоже молча отказался.
– Вы что, не хотите помянуть нашего барона? – заговорил низкорослый неприятным голосом.
Он и еще два молодых парня направились к десантникам.
– Вас просит уважаемый Афанасий Иванович. Знаете, кто такой Афанасий Иванович? – спросил тот же низкорослый, – во рту у него блеснул золотой зуб.
– А вы знаете, что будет, если он на вас обидится? – сказал другой, смуглый, на голову выше Батяни.
Цыгане говорили громко и грубо – они явно приехали на кладбище уже изрядно выпившие и теперь сами от своей крутизны «заводились».
– Чуваки, слушай сюда, – продолжил низкорослый, – надо уважать всех покойных. А не только своих. Мы сейчас выпьем с вами за Ивана Дмитриевича Шанталло, который все тут разруливал… Короче, был здесь бароном, а потом уж, – цыган глянул на фотоснимок на кресте и криво усмехнулся, – за вашего салагу.
И тут низкорослый цыган с темным, словно чумазым лицом, захрипел – железная рука майора Лаврова вцепилась ему прямо в горло.
– Запомни, ты, клоун, тут чуваков для тебя нет, и нехорошо называть боевого десантника салагой.
Батяня резко развернул недоростка, нагнул и дал мощный пинок под зад. Цыган отлетел на три метра и зарылся лицом в землю. Зеленые полосы от молодой травы пошли по лацканам его блестящего бежевого пиджака.
Двое других цыган тут же выхватили из кожаных чехлов, что висели у них на ремнях, ножи, блеснули лезвия.
– Вот это вы зря, вот это вы погорячились, – проговорил Василий и одним ударом ноги выбил нож у стоявшего к нему ближе всех чубатого цыгана, сделал резкий выпад вперед и быстрым ударом в солнечное сплетение сбил тому дыхание.
Второго – долговязого – взял на себя Батяня. Когда тот замахнулся, Лавров быстро поднырнул под его руку и резко вывернул ее. Цыган громко закричал, разжал пальцы с золотыми печатками – нож выпал и воткнулся прямо в грунт. Батяня ловко подбил цыгану колени, заставив того рухнуть на землю…
С криками и воплями на десантников бросились еще шестеро самых крепких цыган из тех, что приехали на кладбище.
– Спина к спине! – крикнул Батяня и тут же его могучий кулак встретил челюсть первого, самого смелого из нападавших. Громадный мужик, бежавший следом в прыжке, ножницами попытался достать Василия, но десантник успел быстро среагировать и отпрянул, а затем догнал того ребром ладони по шее сзади.
Десантники ловко уклонялись от ударов нападающих и тут же сами «заряжали» встречные – то двоечку, то троечку. На светлые костюмы цыган брызнула кровь, что сочилась из рассеченных губ, скул, бровей «детей дорог». Но настырные «ромэлы» не отступали, плотным кольцом они окружили десантников и уже не нападали, а просто стояли, сжав кулаки, переводя дух, ожидая команды, чтобы одновременно ринуться на Батяню и Василия.
Седой цыган, тот самый Афанасий Иванович, который наблюдал за дракой со стороны, выкрикнул несколько отрывистых слов. Однако цыгане не стали нападать. А только, тяжело дыша, еще плотнее стали плечом к плечу.
Затем Афанасий Иванович достал из нагрудного кармана пиджака мобильник и кому-то позвонил.
– Не к добру это, – сказал Василий.
– Они хотят нас попридержать, – догадался Батяня, – быстро! Уходим!
Ударами ног десантники пробили брешь в кольце цыган и, стараясь не подставлять им спины, полубоком, попятились к кладбищенскому забору, туда, где оставили свой автомобиль.
– Вася, пошел! Заводи, подберешь меня! – крикнул Батяня.
Василий лихо перемахнул через забор, а Батяня, чтобы подоспевший было низкорослый цыган не схватил за ногу его товарища, ударил того своим огромным кулаком в верхнюю челюсть. Цыган схватился руками за лицо, заревел, а затем выплюнул в ладонь вместе с кровавой слюной свой золотой зуб.
– Ах ты, падла! – заревел цыган. – Убью!
Батяне пришлось вторым ударом заткнуть ему пасть, но увидев, что цыгане кто с колом, кто с ножом, кто со стеклянной бутылкой бегут на него, развернулся и рванул вперед. Майор Лавров как всегда был в отличной спортивной форме, и теперь это позволило ему довольно быстро и легко оторваться от преследователей метров на пятнадцать, затем он в два счета перемахнул через забор. За ним по проселочной дороге уже ехала «Лада Калина». Василий притормозил, открыл дверь, и Батяня ловко запрыгнул в машину.
– Газуй!
– А ты – пристегнись, – напомнил Василий своему напарнику.
– Да ну, в поселке пристегнусь. Кто ж меня в поле оштрафует!
– Смотри! Менты!
– Это ты накаркал, – проворчал Василий.
Он набросил через плечо ремень и защелкнул.
– Кажись, это за нами, – сказал Батяня.
– Точно, Афанасий Иванович покликал…
За «Ладой Калиной» десантников на проселочную дорогу вырулил автомобиль ДПС с включенными сиреной и мигалкой. Из динамика послышались грозные слова:
– Водитель автомобиля «Лада Калина», немедленно остановитесь!
– Жми, Вася! Жми! – крикнул Батяня.
Василий придавил педаль газа до пола – взревел мотор. Из-под колес «Лады Калины» посыпалась щебенка. Машина десантников завиляла по ухабистой дороге, она вполне успешно уходила от преследования.
Впереди был поворот на асфальтированное шоссе и знак «Уступи дорогу». Василий проигнорировал правила дорожного движения и выскочил на шоссе прямо перед носом у «КамАЗа»-бетономешалки.
– Твою мать! – Водитель грузовика вжался в педаль тормоза, вывернул руль, и бетономешалка выехала на обочину, подняв в воздух тучи пыли.
Тем самым «КамАЗ» на время преградил путь машине ДПС. А «Лада Калина» уже мчалась к поселку.
– Смотри! – крикнул Батяня.
Прямо через поле, словно это было ралли по пересеченной местности, наперерез «Ладе Калине» шли четыре цыганских джипа. Они набирали скорость, обгоняя друг друга по замысловатой дуге, при этом им нужно было еще объехать трактор «Беларусь», который в это время разбрасывал по полю удобрения. Из открытых окон автомобилей цыгане грозили десантникам кулаками, палками, бутылками.
– Ненормальные! Они же так сами поубиваются! – прокомментировал увиденное Батяня.
– Дикий народ! – согласился Василий. – Пускай бы еще на лошадях ездили!
Дэпээсник тоже заметили мчащиеся по полю джипы.
– Внимание! Прекратить погоню! – заревел голос дэпээсника в громкоговорителе. – Афанасий Иванович, остановите своих. Мы сами справимся. Они от нас не уйдут.
Первым остановился красный «Ниссан Патроль», затем – два серебристых «Форда Эскпедишн». Однако никак не мог уняться водитель внедорожника «Субару Трайбека» оранжевого цвета. Скорей всего, в нем сидел низкорослый цыган, который в кармане пиджака держал завернутый в носовой платок золотой зуб.
– Афанасий Иванович, – вновь повторил патрульный, – остуди же своих бешеных.
Наконец «Субару Трайбека» сбавил скорость, джип резко занесло, и ему в лобовое стекло брызнуло удобрением.
– Не расслабляйся! – крикнул Батяня.
У выезда в поселок десантников поджидала еще одна машина ДПС. Водитель попытался перегородить дорогу десантникам и начал выезжать на середину дороги с правой стороны перекрестка.
– Ну что, Батяня, – едем навстречу заре коммунизма! То есть на встречку! – проговорил Василий, выкручивая баранку.
«Лада Калина» пересекла встречную полосу и по левой обочине, увернувшись от лобового столкновения с маршруткой, проскочила в поселок.
– Ну ты, блин, и даешь, – вырвалось у Батяни.
– А я ведь предупреждал, пристегнись!
Машины ДПС благодаря этому маневру хорошо отстали, но все еще были в поле видимости.
– Давай их попутаем. А как только оторвемся, рви к нашим, – скомандовал Батяня.
– Лады, – согласился Василий.
Батяня, словно заправский штурман, вел навигацию для Василия по дорогам поселка.
– Впереди остановка автобуса. Уходи со встречной! Метров тридцать, поворот направо. Там срежем. Осторожно, велосипедист! Молодец велосипедист, успел съехать на обочину! Теперь вперед!
Хладнокровие Батяни передалось Василию. «Лада Калина», уверенно петляя между другими автомобилями, стремительно ускользала от патрульных. Сирены на машинах ДПС визжали на всю катушку и немыслимым эхом отражались от стен домов и заборов, пугали голубей и собак. Последние лаяли взахлеб.
Уже на узкой дороге, которая вела к части, Батяня заметил впереди военную машину, хлебовозку «ГАЗ-54». Солдат, сидевший за рулем, глянув в зеркало заднего вида и узнав машину Батяни, уступил дорогу. Но как только он заметил вдалеке машины ДПС со включенными маяками, снова вырулил на дорогу.
– Вот это молодец, какой догадливый, – похвалил Батяня.
И хоть хлебовоз потом все-таки вынужден был дать дорогу полицейским машинам, его действия помогли «Ладе Калине» окончательно оторваться от преследования и спокойно скрыться за воротами военной части.
Прошло добрых пять минут, прежде чем два «Мерседеса» ДПС, визжа тормозами, остановились перед железными воротами…
– Эй! Откройте! – Капитан дорожной полиции опустил стекло и зло крикнул на дежурного по КПП.
– Не имею права пропускать на территорию воинской части посторонние автомобили, – спокойно ответил конопатый рядовой.
– Хорошо, тогда я сам пройду, – полицейский открыл дверку.
– Извините, товарищ капитан, но посторонних я тоже не имею право пропускать.
– Соедините меня с дежурным по части, – потребовал дэпээсник.
– Необходимо подождать. Дежурный сейчас на разводе.
– Тьфу ты, – сплюнул капитан и хлопнул дверью. – Поехали, – сказал он своему напарнику. – Мы еще сюда вернемся!
«Мерседесы» развернулись и поехали в поселок. По дороге им встретилась хлебовозка, которая медленно тащилась к воинской части.
– Запомни его номер. Я его прав лишу.
– За что, товарищ капитан, – поддержал солдата старлей, управлявший «Мерседесом».
– Чтобы поживее дорогу полицейским уступал.
– Ну, он же уступил.
– Да черт с ним. А тех орлов я все же достану! – кипел капитан. – Афанасий Иванович нас за это, я так думаю, с радостью отблагодарит.
