Книга: Сирийский десант
Назад: Глава 34
Дальше: Глава 36

Глава 35

Андрей очнулся, когда уже светало. Он по-прежнему лежал на куче какого-то тряпья возле шершавой каменной стены. Но теперь он мог видеть больше. Это был не тот «курятник», где пришлось «отдыхать» Хокинсу и куда сажали тех, кого не считали опасными. Зиндан, то есть тюрьма, куда их бросили накануне, представлял собой почти квадратное помещение – довольно большое, вполне пригодное под гараж на три машины. Внутри каменных стен размещалась большая железная клетка. Видимо, на камень в случае с «более опасными» арестантами надеялись меньше. Решетка из таких же толстых металлических прутьев разделяла клетку на две большие камеры. Снаружи клетки оставался только небольшой коридор, в который выходили двери камер, тоже решетчатые. Коридор сворачивал куда-то за боковую стену – видимо, там был выход наружу. В коридоре, прислонившись спиной к древней стене, на табуретке сидел охранник – крепкий чернявый мужик в камуфляже. К стене рядом с ним был приставлен автомат. Охранник, похоже, спал с открытыми глазами – на пробуждение Лаврова он никак не отреагировал. Вдруг мужик вздрогнул, захлопал глазами, потом вытащил из кармана штанов маленькую рацию. Он поднес ее к уху:
– Да, я. Как хто? Махмуд. Не, не сплю. Как можно?! Нет, все в порядке. Эти? Дрыхнут, суки.
Парень говорил по-русски, но с сильным акцентом. Наверное, с Кавказа – точнее, откуда именно, Батяня определить не мог.
– Сичас иду, – ответил охранник в микрофон, спрятал рацию, поднял выпавшую из кармана мятую пачку дешевых местных сигарет, посмотрел на полумертвых пленников и, сняв с пояса связку ключей, исчез за углом коридора. Через секунду там что-то лязгнуло и хлопнула дверь. Как ни странно, автомат он прихватил с собой.
Майор осмотрел себя. Ни ножа, ни пистолета. Отсутствие какого бы то ни было оружия его не удивило. А карманы у десантников и так были пусты. Но дотошностью настоящих полицейских громилы Шайтана не отличались – ботинки и ремни Батяне почему-то оставили.
В соседней камере на похожей куче тряпья лежал Павлов. Глаза Алексея были открыты, и они смотрели на Батяню:
– Командир, ты живой, это х-хорошо… – проговорил капитан. Было видно, что каждое слово дается ему с трудом.
– А ты?
– Как видишь…
– Вижу. Идти сможешь?
– Смогу, командир… Руки-ноги-ребра целы… Даже зубы на месте, – Алексей попытался успокоить Лаврова, но честно признался: – Только чувствую себя, как сырая отбивная на сковородке… И башка гудит…
– Главное, что ты цел.
– А ребята? – с тревогой в голосе спросил Павлов.
Майор отрицательно покачал головой:
– Нет… Только ты и я.
Он хотел еще что-то сказать, но тут его взгляд остановился на нагрудном кармане капитана. Оттуда по-прежнему торчала смятая сигаретная пачка. Та самая початая пачка, которую Алексею «по дружбе подарил» Саид, оказавшийся Робертом Хокинсом.
– Слушай, Андрей, – вдруг сказал капитан, – как думаешь, почему они нас не били? Я бы за то, что мы им устроили, все ребра пересчитал бы…
– Ага, – не выдержал Батяня, – ты вчера уже американцу ребра считал – за сигаретку.
– Командир, ну зачем ты про курево напомнил? – Павлов едва не стонал. – Вот, черт, я же помру без сигареты, смерть как курить хочется…
– А что у тебя из кармана торчит?
– Так это же… – Павлов замолк на полуслове. – Ты думаешь?..
– Именно, – кивнул майор. – Вот только как американец сигареты различал – какие с сюрпризом, а какие – без?
Павлов, не долго думая, вытащил пачку из кармана, разогнул смятый верх и принялся разглядывать торцы сигаретных цилиндриков, держа пачку над своим лицом.
– Кажется, я понял, – медленно проговорил он, пытаясь улыбнуться, – посмотрим, откажется ли Махмуд от «Кэмела»…
Капитан сунул пачку обратно в карман и попытался приподняться, но тут же со стоном рухнул обратно на тряпье.
– Черт… Андрей, придется тебе с ним курить. Кажись, не боец я сегодня… – Он подполз к решетке и просунул пачку сквозь прутья. – Держи.
Лавров принял сигареты и откатился обратно.
Где-то рядом хлопнула дверь – охранник возвращался. И точно, бравый Махмуд снял с плеча «калаш», поставил его на прежнее место и снова взгромоздился на табурет. Охранник посмотрел на своих подопечных:
– Что, очухались?
– Сам видишь, – ответил Батяня. – А скажи-ка, мил человек, кормить нас когда будут?
– А ты что, жрать хочешь? – гыгыкнул охранник. – Звиняй, ты у нас на довольствии не числишься.
– Да если честно, курить больше хочется, чем жрать, – «признался» Лавров.
– Курить? – охранник вытащил помятую пачку, поковырялся в ней, вытащил сигарету, потом показал Лаврову пустое нутро пачки. – Извини, нету больше, а последнюю не отдам, хоть и хреновое это курево.
– У меня получше есть, могу поделиться, – майор вытащил «подарок» цэрэушника, – только огня нет.
Увидев «Кэмел», охранник повеселел:
– Вот это дело! Ползи сюда, – скомандовал он, вставая с табурета и делая шаг к решетке. – Я тебе огоньку, а ты мне две сигареты, идет?
– Идет, – согласился Лавров, вставая с тряпья.
Охранник предупреждающе поднял руку:
– Э, мужик, подходишь к решетке, просовываешь мои сигареты, я их забираю, потом суешь свою, я тебе ее поджигаю, ты забираешь, понял?
– Чего тут непонятного? – пожал плечами майор.
– Тогда подходи. Только медленно.
Лавров осторожно, маленькими шажками, приблизился, просунул руку сквозь прутья. Охранник забрал сигареты и достал зажигалку. Андрей поднес свою сигарету к огоньку, дождался, пока она начнет тлеть, и вытащил руку обратно.
– Э, мужик, кури давай, – вдруг заволновался охранник, заметив, что он не спешит подносить сигарету ко рту, – а то…
– А то что?
– Э, давай, не серди меня! А то вдруг ты меня убить хочешь? У нас вчера один хотел «кока-колы» попить, открыл банку, так ему голову оторвало. Откуда я знаю, может, у тебя сигареты взрываются…
Лавров удивленно поднял брови, но сунул сигарету в зубы и затянулся. «Только бы не закашляться, – думал он, – давно ведь бросил». Охранник, увидев, что пленник спокойно дымит, уселся на свою табуретку и тоже закурил. Затянулся раз, удовлетворенно крякнул, затянулся второй, третий… И вдруг почувствовал, как мир начинает расплываться у него перед глазами. Рванулся с табуретки, пытаясь дотянуться до автомата:
– Э, слушай, что ты мне дал, а?
Его руки еще успели ухватить оружие и сорвать с пояса связку ключей, но тут ноги отказались слушаться, и неуправляемое тело рухнуло на каменный пол коридора. Автомат с металлическим стуком отлетел к стене. Разжавшиеся пальцы выпустили ключи.
Неудачно получилось, резюмировал Батяня, глядя на дело рук своих. Ключи хоть и не надо было срывать с пояса охранника, но лежали они далеко от решетки, рукой не дотянуться. Лавров вытащил из штанов ремень. Эх, сюда бы нормальный солдатский ремень с большой пряжкой, а не эту натовскую дрянь… Но что есть, то есть.
Он лег у решетки, снова просунул руку сквозь прутья и бросил ремень к ключам, стараясь пряжкой зацепить связку. Промахнулся. Еще раз бросил. Снова неудача. Только с седьмого или восьмого раза пряжка зацепилась за кольцо, и Батяня смог немного подтянуть ключи поближе. Но тут пряжка сорвалась, и ему снова пришлось бросать. На этот раз ему повезло с третьей попытки. Но пряжка опять соскочила. Зато ключи лежали совсем близко. Андрей вжался в решетку, пытаясь отыграть у ржавого железа хотя бы сантиметр. Вот его пальцы коснулись кольца, на которое были нанизаны ключи, вот подушечки пальцев подмяли проволоку под себя, еще чуть-чуть, и удастся их взять…
И вдруг удар тяжелого армейского ботинка едва не переломал Лаврову пальцы, а ключи с жестяным звуком отлетели к стене. Над ним, злобно ухмыляясь, стоял Шайтан:
– Что, сбежать хотел? А вот не выйдет. Сдохнешь ты здесь.
Затем пнул лежащего охранника под ребра:
– Ты – тоже, баран и сын барана.
Он вытащил из кобуры пистолет и дважды выстрелил в так и не пришедшего в себя Махмуда. «Вот и не верь после этого, что курение вредно для здоровья», – пронеслась в голове у Батяни циничная мысль. Шайтан подтянул к себе табурет и уселся на него, закинув ногу на ногу:
– Ну, а теперь я исполню твое последнее желание. Не спорь, оно у тебя есть. Какое желание? Узнать, кто я такой, верно?
Судя по всему, ответ Лаврова его не слишком интересовал. Шайтан убрал оружие, тщательно вытер руки невесть откуда взявшимся платком, подмигнул Батяне, потом приподнял одно веко… и вытащил синюю контактную линзу. Потом из другого глаза – зеленую. У него были серые глаза. Оба. И голос звучал как-то… неправильно…
– Я так понимаю, ты ожидал здесь увидеть Дениза Бахтиярова, бывшего офицера-десантника. Вынужден тебя огорчить, – оскалился Шайтан. – Я не Бахтияров. Я всего лишь занимаю его место… в некотором смысле.
Лавров молча слушал. Его почему-то больше интересовали невнятные звуки, проникавшие внутрь тюрьмы через узкие окна под самым потолком. Но разобрать он ничего не мог, а Шайтан, казалось, и вовсе их не замечал.
– Правда в том, что люди из УПБ предложили настоящему Бахтиярову собрать отряд из бывших российских спецназовцев. Его знают, и его авторитет среди этих людей высок – мало кого еще они бы стали слушать. Ему предложили очень большие деньги, но отряд должен был выполнять… особые поручения. Журналисты называют такие отряды очень красиво – «эскадрон смерти», – Шайтан снова ухмыльнулся. – Бахтиярову очень нужны были деньги, он остался без работы, его бросила жена… Вот только пачкаться кровью он почему-то не захотел… Чистеньким решил остаться, – бандит с лицом друга презрительно фыркнул, – дело, конечно, его. Только под этот «эскадрон смерти» из русских наемников уже выделили большие деньги, а сам проект утвердили на самом верху, – Шайтан театрально закатил глаза под потолок. – И вот тогда Салех… Ты знаешь Салеха? Нет? Впрочем, это уже не важно. И вот тогда Салех вспомнил обо мне. Откуда Салех знал меня? Ну, если ты не в курсе, он из УПБ. А УПБ следит за теми, кто имеет глупость высказывать свои мысли вслух, когда они противоречат мыслям президента. И еще они следят за иностранцами. А я для них был иностранцем. Поэтому за мной следили. Их не интересовало, что я делал до того, как оказался в Сирии. А ты хочешь знать, что я делал? А я скажу. Ты все равно никому это не передашь – это я тебе обещаю. Я воевал в Чечне. Не буду тебе рассказывать сказки о том, что я защищал Родину. Я скажу тебе правду – я зарабатывал деньги. Хорошие деньги. А еще я люблю убивать. А когда тебе платят за то, что тебе и так нравится делать, – что может быть лучше, а? Иногда на войне можно делать отличный бизнес. Можно просто убивать, а можно обменивать пленников на деньги. Случалось и головы отрезать, и другие части тела, причем еще живым пленникам – если их родственники думали, что я поверю, что у них денег нет. К сожалению, мои друзья были не слишком умны, они хотели запугать русских и выложили в Интернет несколько видеозаписей, где хорошо видно, как я… ну, в общем, кое-что делаю. И тогда русские объявили меня в международный розыск. Пришлось сменить место жительства. Почему я приехал в Сирию? Потому что здесь меня не нашел бы Интерпол. Я так думал несколько лет, пока меня не вызвали в полицию – в связи с их запросом. Я знал, что меня без особой нужды не выдадут, но решил перестраховаться и пришел в самый лучший центр пластической хирургии в Дамаске. Операция стоила дорого, но деньги у меня были, а свобода дороже любых денег, верно? Кто же знал, что я заказал себе то же самое лицо, которое Бахтиярову сделала его жена, – оно почему-то было в каталоге. Ты, наверное, знаешь, что его жена – пластический хирург? Красивая женщина, между прочим…
Шайтан впился глазами в лицо Лаврова, словно что-то почувствовал, но тот по-прежнему равнодушно смотрел на бандита.
– У меня, как я уже сказал, было то же лицо. Телосложение у нас примерно одинаковое. Голос тоже похож. А то, что глаза у него разноцветные, – так есть цветные линзы. Сам видишь. В общем, когда Бахтияров послал Салеха к шайтану, он пришел ко мне.
Шайтан заржал, довольный своим каламбуром.
– Я против такой работы ничего не имел, да и спорить мне было не с руки – Салех вполне мог меня в тот момент и России выдать, они ведь с вашими вроде как дружат. Да и прежний бизнес мой по сравнению с этим предложением выглядел мелковато… Поэтому я согласился без раздумий. Вот так. А Бахтиярова тогда же тихонько взяли и арестовали прямо на улице средь бела дня. Потому что непорядок – не могли мы вдвоем по одному городу ходить. Так что настоящий Бахтияров сейчас сидит в секретной тюрьме УПБ.
– И многих ты убил? – вдруг спросил Батяня.
– Не знаю, не считал, – пожал плечами бандит. – И совесть меня не мучает, и не снятся они мне по ночам – если ты об этом. Ничего личного, как говорят американцы, только бизнес.
– Ты знаешь, что хозяева потом делают с такими, как ты?
– Меня не убьют, – ухмыльнулся Шайтан, вставляя линзы на место. – Скоро – сегодня или завтра – будет инсценирована заварушка, в которой все, кто еще остался, погибнут. Кстати, я даже могу сказать вам спасибо – вы сильно упростили мою задачу. Погибнет и командир «эскадрона смерти» – только среди тел будет лежать настоящий Бахтияров, а не я. Да, кстати, и вы двое окажетесь среди мертвых наемников, и ваши погибшие друзья тоже. А я просто исчезну вместе с кучей денег. И поверь, никогда ни перед каким судом я не предстану…
Шайтан не договорил – с улицы через узкое окно под потолком донесся шум запускаемых двигателей, было слышно, что машины уезжают.
– Что там происходит? – озадаченно произнес он, забыв о пленниках, и бросился к выходу, выхватывая на ходу пистолет.
Назад: Глава 34
Дальше: Глава 36