Глава 5

Разложенную на коленях карту освещала врезанная в потолок салона лампочка. Яркий свет, исходивший от нее, бликовал на лощеной бумаге. Безымянный палец с золотым кольцом, подобно самописцу сейсмографа, носился по карте, то подымаясь вверх, то стремительно опускаясь вниз.

Наконец палец замер, остановился, ноготь прочертил углубление. Мулатка взяла маркер и обвела зону красным кружком, тут же нарисовала под ним цифру «3». Отложила маркер на соседнее сиденье. Палец с золотым кольцом вновь заплясал по бумаге. Но работе Бриджес помешала тень, мелькнувшая за боковым стеклом джипа. Ручка дернулась, щелкнул замок. На сиденье рядом с мулаткой опустился промокший до нитки лейтенант Магвайер.

Даже лицо его было выпачкано грязью, глаза покраснели от ветра.

– Мои люди прочесали каждый сантиметр этого чертового берега. Ни тела, ни одежды. Начинается прилив.

Уитни кивнула.

– Кажется, вы сидите на моем маркере.

– Извините! Я не сразу почувствовал.

– Спасибо.

После недолгой паузы, в течение которой мулатка ставила крест на уж обысканной зоне, Магвайер осторожно предложил:

– Я бы свернул поиски на побережье и перенес их вглубь материка. Это позволит высвободить часть моих людей. Они заслужили небольшой отдых.

Ответ последовал незамедлительно:

– Я должна вам кое-что объяснить. Если Гусовский в самом деле погиб, то нам придется организовать дозированную утечку ложной информации для русских. Пусть думают, что он жив и выдает нам секреты. В любом случае мы можем повернуть ситуацию себе на пользу. Поэтому можете на самом деле не искать на побережье, но людей там придется оставить еще на какое-то время. Как только мы убедимся в том, что вице-адмирал мертв, тут же инсценируем его поимку.

Лейтенант Магвайер скрежетнул зубами. Мулатка была права. И он понимал, почему она так настойчива. Если просто признать факт гибели вице-адмирала и ничего не предложить взамен, то на ее карьере агента ЦРУ можно ставить крест. А это означало отстранение от оперативной работы и перевод на унизительное для самолюбия место в архиве, откуда не удастся вырваться до самой отставки.

– Хорошо, можете сместить отвлекающие внимание поиски в более спокойное место и перебросить часть людей на прочесывание местности. А сейчас прошу меня извинить, – ответила мулатка, не отрывая глаз от карты.

Хлопнула дверца. Бриджес, оставшись в салоне одна, глянула за лобовое стекло, сквозь пелену дождя виднелись силуэты морских пехотинцев. Зашипела закрепленная на панели приборов рация.

– Первый слушает, – мулатка дотянулась до микрофона.

– В озере обнаружен парашют, мэм.

Лицо агента ЦРУ осталось непроницаемым.

– Оставайтесь на месте, – она открыла дверцу и позвала водителя, – едем.

Озерные волны прокатывались по сморщенной складками шелковой материи и подбирались к носам армейских ботинок. Трое морских пехотинцев разглядывали прибитый к берегу парашют, но не спешили высказывать свои догадки, ждали, когда заговорит мулатка.

– Ваше мнение, лейтенант? – Она повернулась к Магвайеру.

– ВДВ. Воздушно-десантные войска. Парашют русский, – уверенно произнес он.

– Полностью с вами согласна, – ответила Бриджес, – но к убитому на территории базы диверсанту он не имеет отношения. Если только нас намеренно не хотят ввести в заблуждение.

Магвайер устало вздохнул:

– Конечно. В ВДВ России стараются не брать мусульман. И уж тем более не стали бы посылать не русского по национальности в Норвегию. Работы прибавилось. – И тут же пристально посмотрел на командира группы, молодого сержанта. – Как вам удалось его обнаружить?

– Заметили в бинокль.

– Присоединяйтесь к поисковой группе. Будьте осторожны, возможно, в округе действует российский десант.

Когда машина с морскими пехотинцами исчезла за горкой, Магвайер опустился на корточки у парашюта.

– Каждый парашют имеет номер. Думаю, в ЦРУ найдутся сведения, и мы узнаем, за какой российской частью был закреплен именно этот.

Уитни присела на бампер джипа и задумчиво посмотрела на испачканный в грязи парашют.

– А вы умеете давать дельные подсказки, – улыбнулась она.

Ее рука скользнула в боковой карман камуфляжных штанов, заправленных в берцы. Пальцы пробежались по кнопкам спутникового телефона. Трубка с длинной антенной плотно прижалась к уху. Мулатка бросила вопросительный взгляд на лейтенанта, тот уже отыскал номер, проставленный на парашюте.

– Агент 036. Код доступа – Н-12. Срочно пробейте следующий номер…

Оставив срочный запрос на сервере центрального компьютера ЦРУ, Бриджес принялась ждать ответа. После томительных минут ожидания, ей, наконец, перезвонили. Она крепко прижала трубку к уху.

– Парашют принадлежит военной части ВДВ в Нижнем Поволжье, – сказала она лейтенанту. – А поскольку попыток нарушить воздушное пространство со стороны России не зафиксировано, он, или они, могли появиться со стороны Финляндии, Швеции. Спортивные самолеты пересекают границу беспрепятственно.

Бросив телефон на заднее сиденье, Бриджес развернула карту. В руке появился красный маркер. Теперь, помимо вице-адмирала Гусинского, предстояло найти и российских десантников, которые могли находиться неподалеку.

Склонившиеся под ураганным ветром деревья еще не упали на землю, цепляясь ветвями за соседей, продолжали бороться за свою жизнь. Но участь их уже была предрешена. То и дело потрескивали сучья, сыпалась хвоя, стволы пригибались к земле. Туча, принесенная разрушительным ветром, уходила к горам. Скопившаяся на ветках дождевая вода при каждом порыве буквально проливалась душем.

– Придется идти по воде, – негромко произнес Аль-Джа-Раби, заметив впереди ручей, превратившийся в бурный поток грязи.

Пакистанцы двинулись по лесу. Шли они медленно, не отрывая глаз от верхушек деревьев. Малейший шорох, звук, похожий на треск ломающихся веток, воспринимался ими как сигнал к бегству. Иногда тревога оказывалась не ложной, и им удавалось вовремя отбежать в сторону, а на то место, где только что находилась группа, тут же падало выломанное прошедшей бурей дерево.

Командир пакистанской группы не стал придумывать изысканных планов захвата противника. Да в этом и не было надобности. В силе он имел явный перевес. Через наблюдателя, притаившегося в засаде, получал информацию о передвижении противника. Подкравшись к палатке, он мог застать «рыбаков» врасплох. А чтобы усыпить их бдительность, он специально оставил в трейлерах включенным свет, как будто никто не покидал территорию кемпинга.

Вскоре впереди показалось пламя костра. Аль-Джа-Раби поднял руку с двумя оттопыренными пальцами. Этот условный знак означал, что его люди должны разделиться на две группы. Первая группа, возглавляемая приземистым пакистанцем, тут же растворилась в темноте. Их целью был непосредственный захват. Не будучи в целом пессимистом, Аль-Джа-Раби все-таки не исключал из рассмотрения и худшие варианты развития событий. Существовала, пусть небольшая, вероятность того, что так называемые «новозеландские рыбаки» могут ускользнуть от первой группы и попытаются уйти. Поэтому он предпочел остаться со своей группой на месте, чтобы в случае непредвиденных обстоятельств подстраховать первую.

– Двое по-прежнему находятся в палатке, – донеслось из динамика рации.

– Отлично.

Аль-Джа-Раби прищурился и посмотрел на крохотный огонек костра, мерцающий между деревьев. До костра было метров двести – двести пятьдесят, но из-за зелени он мог видеть только край палатки. Единственным каналом, по которому к нему поступала оперативная информация, оставалась рация.

В наушнике слышалось дыхание наблюдателя, звуки леса. Все, казалось, идет по маслу, и ничто уже не может помешать первой группе пакистанцев выполнить возложенную на них миссию.

Внезапно рация смолкла, будто ее нарочно выключили.

– Ответь, – нервно прошептал Аль-Джа-Раби.

Но рация молчала. Наблюдатель не подавал признаков жизни. Командир спецгруппы сжал зубы и поднял арбалет. Он уже понимал, что там, впереди, случилось что-то неладное.

– Будьте осторожны. Наблюдатель не отвечает. Вы его видите? – спросил он у командира первой группы.

– Нет, но мы почти у самой палатки. Разрешите начать?

А двумя минутами раньше произошло следующее. Пакистанский наблюдатель честно выполнял свой долг перед группой, он не спускал глаз с палатки. По его мнению, «рыбаки» решили вздремнуть, последний раз он видел их полчаса тому назад. Теперь расстегнутый полог палатки чуть шевелил ветер. Рассмотреть, что же там происходит внутри, наблюдатель не мог из-за темноты и дымящего мокрыми дровами костра. Чувствовал он себя вполне безопасно, с трех сторон его окружали густые кусты, и подобраться к нему незамеченным было невозможно. А Лавров и Збруев в это время уже находились практически у него над головой, прокравшись по стволу наклоненного дерева. Приходилось двигаться с остановками, дожидаясь порывов ветра, скрывающего звуки движения.

И хоть майор не понимал слов, которые наблюдатель время от времени бросал в рацию, сомневаться в их смысле не приходилось – докладывал обстановку.

«Вот и последнее сообщение», – уверенно решил майор.

По напряженному шепоту было понятно, что группа уже подошла достаточно близко и готовится к захвату. Лавров дал условный знак Збруеву. Тот медленно, но точно опустил древко с большим рыболовным крючком, подцепил им за ремень и резко поднял лежавший рядом с наблюдателем автомат. Пакистанец среагировал мгновенно, вскочил и даже успел коснуться оружия пальцами, но это его не спасло. Комбат тут же вонзил ему в шею стропорез, примотанный к древку.

– Вниз, – одними губами скомандовал Лавров, – они уже близко.

– С глушителем, – капитан передал оружие командиру.

– Я ударю им в спину, но первым завалю того, кто окажется ближе к тебе. Не упусти момент завладеть оружием.

Десантники оттащили убитого в кусты и растворились в лесу.

Группа, возглавляемая приземистым пакистанцем, выжидала. Наконец, их командир кивком подтвердил начало захвата. Внутрь палатки полетели две гранаты со слезоточивым газом. Лишь только белесый дым повалил из-под полога, пакистанцы бросились резать растяжки. И тут им в спину ударила автоматная очередь. Приземистый не сразу услышал звуки выстрелов, смазанные глушителем. Он увидел как, вскинув руки, рухнул боец впереди и тут же почувствовал, что пуля вспорола плечо ему самому, автомат выскользнул из ослабевших пальцев. Даже не попытавшись поднять оружие, он упал на землю и стал отползать, придерживая безжизненную руку зубами за рукав куртки. Еще одна пуля настигла его, но все же ему удалось отползти в кусты.

Збруев оценил план комбата. Оставшиеся в живых два пакистанца стреляли по Лаврову, который сейчас просто отвлекал их внимание, укрывшись за поваленным деревом. Мертвый боец лежал у самой палатки. Капитан подполз к нему, завладел автоматом и выпустил две короткие очереди по стрелявшим.

«Наповал», – мелькнуло в мыслях у Збруева немного странное слово.

– Отходим, – скомандовал Лавров, – они разбились на две группы.

На земле среди хвои и травы желтели гильзы от патронов. Тела трех пакистанских специальных агентов лежали около дымящего костра. Их остекленевшие глаза смотрели на раскачивающиеся верхушки деревьев.

«Не успели…» – Аль-Джа-Раби залег за деревом невдалеке от палатки, приложил указательный палец к холодным, посиневшим от холода губам:

– Т-сссссс!

Пакистанцы затаили дыхание. Командир спецгруппы положил палец на спусковой крючок арбалета и заскользил взглядом по трупам. Он сразу же отметил, что все оружие, которое было при его людях, исчезло. К тому же среди тел одного не хватало.

– Сохраняйте между собой зрительный контакт, – прошептал Аль-Джа-Раби.

Пакистанцы тщательно выбирали позиции, понимая, что от выбора зависит их жизнь. Кто-то укрылся за поваленным стволом, кто залег в ложбинку, один спрятался за трупом собственного товарища, положив на бездыханные тело ствол автомата.

Зашелестел кустарник. Командир спецгруппы резко направил на звук свой арбалет. Палец, словно намазанный клеем, прилип к спусковому крючку. Он потерял слишком много людей, чтобы позволить себе сделать еще хоть одну ошибку. Аль-Джа-Раби дал знак ближайшему от себя бойцу, чтобы зашел со стороны. Из кустов прозвучал стон.

– Это я…

Командир по голосу узнал своего. В кустах лежал раненый. Куртка на его плече и груди набрякла кровью. Понимая, что дорога каждая минута, командир спецгруппы склонился над ним и заглянул в глаза, веки на которых дергались, подобно шторам на открытом окне.

– Что здесь произошло? – Аль-Джа-Раби зло прищурился.

Но пакистанец даже не пытался отвечать. В мире, который он должен был покинуть с минуты на минуту, ничто уже не имело для него значения. Дела и заботы пакистанских спецслужб были ему теперь «по барабану». Наверное, единственный вопрос, который волновал его на данном этапе – попадет ли он в рай?

– Говори…

Приземистый пакистанец, насколько хватило сил, приподнял руку; он потерял слишком много крови и сил, чтобы вымолвить хоть слово. Его кожа становилась на глазах все белее и белее. Вдруг его тело затряслось, словно к нему подсоединили два оголенных электрических провода. Изо рта, вперемешку с темной кровью, пошла пена. Тело резко замерло в напряжении и потом расслабилось. Глаза приземистого теперь смотрели как бы сквозь склонившегося над ним Аль-Джа-Раби.

Не успел командир спецгруппы поднять голову, как послышались хлопки выстрелов. Один из его бойцов коротко вскрикнул и упал лицом в мокрую траву. Пакистанец вжался в землю, приподнял арбалет. Прицел замер на том самом месте, откуда только что полыхнул выстрел.

Между собой Лавров и Збруев не разговаривали, общаясь исключительно на языке условных знаков и жестов. Только таким образом они могли обмениваться информацией, не привлекая к себе внимания.

Батяня, выстрелив, откатился в сторону, и тут же стрела из арбалета завибрировала – воткнувшись в ствол дерева у него за спиной. Лавров приподнялся, пересчитал взглядом притаившихся пакистанцев. Хоть выстрелы и были негромкими, но их вполне могли услышать, да еще нельзя было исключать, что кто-нибудь из пакистанцев догадается воспользоваться боевой осколочной гранатой, при одном из убитых комбат обнаружил три таких. Он прикинул приблизительное время, за которое они с капитаном успеет расправиться со всеми противниками. По плану Лаврова следовало хоть одного из пакистанцев захватить живым, чтобы узнать точную цель группы.

Вытерев о куртку вспотевшие ладони, майор вооружился стропорезом. Он уже наметил себе жертву. За поваленным деревом устроился молодой пакистанец с автоматом. Лавров подхватил палку, бросил ее в кусты. Пакистанец среагировал нервно, тут же выстрелил по качнувшимся веткам. Майор тем временем уже обползал его позицию.

Лавров навалился на него сзади, прижал автомат к земле. Противник сопротивлялся отчаянно, пытаясь вывернуть оружие. В стороне прозвучал выстрел, в ответ – короткая очередь.

«Капитан старается».

Лавров сумел заломить руку противнику, перевернуть его лицом к земле и оглушить ударом кулака по темечку. Прижимая его к себе, он принялся отползать. Краем глаза майор отметил какое-то движение. Тонкий свит прорезал воздух, в груди у его пленника торчала короткая стрела.

«Черт, он и своих не жалеет». – Лавров приподнял ствол автомата, но пакистанский командир уже растворился в кустах.

Майор вжимался в траву, автомат держал в руке. Теперь он уже видел свою следующую цель.

«Вот гад. За убитыми прячется», – подумал Лавров.

Он рассчитал все верно, полз с подветренной стороны, и шуршание травы не долетало до противника. Еще двадцать метров майор прополз, передвигаясь в страшном напряжении, буквально по сантиметру. Замер, приподнял автомат.

Пакистанец в джинсах резко повернулся. А в следующее мгновение буквально взлетел в воздух, перевернувшись в полете через голову. Выстрел Батяни, а метил он в плечо, не достиг цели. Больше прятаться не имело смысла. Лавров бросился догонять. Низкорослый пакистанец петлял среди стволов деревьев, быстро меняя направление. Майор уже почти достиг его, когда тот резко обернулся и попытался выстрелить, Лавров ударил ногой по стволу оружия, но тут же получил ответный удар сокрушительной силы, рухнул в траву. Уже лежа, он вскинул автомат и выстрелил.

Пуля лишь оцарапала плечо. Майор не успел откатиться, противник вновь поднимал оружие. Лавров подцепил его ногу и повалил на землю. Но тот и не думал сдаваться, изогнувшись пружиной, вскочил на ноги.

– Каратист, твою мать. – Автомат в руках майора полыхнул огнем, и любитель восточных единоборств рухнул как подкошенный.

И тут майору показалось, что кто-то смотрит ему в спину, держит его под прицелом. Как правило, подобное чувство Батяню не подводило.

Как только Лавров упал на землю, прямо над ним просвистела стрела. Вонзившись в ствол, она завибрировала, издавая заунывный гул. Майор понял, что теперь настал его час. Он, не медля, перевернулся на спину и выстрелил очередью. Кусты вдалеке шелохнулись, из зарослей выпала рука с арбалетом.

– Он последний, – восторженный, но в то же время нервный голос капитана раздался совсем рядом.

– Проверь.

Капитан заглянул в кусты:

– Вы ему всю грудь прошили.

Пошатываясь и держась за голову, Лавров прошелся по поляне.

– Каратист чертов, ногой зацепил.

Майор достав из пачки сигарету, закурил, скривился от первой же затяжки и бросил сигарету на землю, растоптал ботинком.

– Давай-ка здесь немного приберемся. А то еще не хватало, чтобы полиция нас быстро вычислила. Через дня три – пожалуйста, но не сейчас.

– Куда же мы трупы денем?

– Тут расщелина неподалеку есть, я заранее присмотрел. Первым делом в кусты оттащим, а там можно будет и передохнуть.

– Без собаки их даже лесник не найдет, – отойдя от ямы, оценил капитан, – лапником забросаем.

– Это точно, – согласился майор, – вот только двоих еще придется притащить. Здесь на всех места не хватит.

Збруев осмотрелся по сторонам. Других надежных мест для захоронения поблизости видно не было.

– Можно, конечно, и там их забросать. Если мы их потащим, придется следы заметать.

– Верно.

Десантники задумчиво посмотрели на лапник и мох, которым предстояло покрыть тела пакистанских спецагентов.

– Пошли, что-нибудь сообразим.

Майор и капитан прошли с сотню метров, и тут Лавров бросился к кустам: главарь пакистанцев исчез. На том месте, где он еще недавно лежал, валялись лишь рассыпанные арбалетные стрелы.

– Неужели мы не всех… – Збруев уже целился в густую зелень.

– Всех, я следил и считал. Ты же проверял, что он мертв?

– Вся грудь в дырках.

– А почему тогда крови нет?

И Лавров, пригибаясь, побежал по следу, примятой траве, ведущей к кемпингу, на ходу бросая еле поспевающему за ним Збруеву:

– Он к машинам подался, уехать хочет.

Лавров выбежал на опушку первым и замер. Из-за трейлера выглядывал капот армейского «Хаммера». Он только успел положить автомат в траву, как его осленил яркий свет вспыхнувших фар. Свет резал глаза, заставлял щуриться. Убегать или прятаться было бессмысленно – его заметили. Морпех у «Хаммера» махнул ему рукой:

– Эй!

Лавров, не оборачиваясь, процедил Збруеву, замершему на границе леса:

– Оставайся на месте, – дав понять напарнику, что он пока бессилен что-либо предпринять в сложившейся ситуации.

«Это не норвежская полиция, а американские военные, – Збруев сжимал в руке автомат, – лишь бы в лес не полезли».

«Главное, выглядеть уверенно и постоянно улыбаться», – решил для себя Лавров, выходя на площадку кемпинга.

Навстречу ему уже вышли мулатка в военной форме и лейтенант морской пехоты.

– Вы остановились в кемпинге?

Майор решил быть немногословным, чтобы не так чувствовался акцент, он широко улыбнулся и коротко приветствовал чужаков:

– Проблемы?

– Где ваши соседи? – Мулатка даже не подумала представиться.

Лавров пожал плечами.

– Вы один?

– С другом, – спокойно произнес Лавров и крикнул. – Эй, док, нами интересуются!

Збруев колебался недолго, положил автомат на землю и вышел из лесу.

– Кто вы такие? – вкрадчиво поинтересовалась мулатка.

– Рыбаки, – так же вкрадчиво ответил майор.

Воцарилось молчание. Дверцы джипа открылись, словно по команде. Четверо морпехов, вооруженные автоматическими винтовками, обступили десантников. Поймав на себе холодный взгляд мулатки, капитан почувствовал, как его спина начинает покрываться мурашками.

Стволы винтовок на них пока не направили. Батяня понял, что морские пехотинцы пока еще ничего не знают об убитых пакистанцах. Но от этого понимания легче не стало.

– Вы не против того, чтобы показать нам документы? – настойчиво произнесла мулатка, она просочилась через оцепление своих людей и стала почти вплотную с Лавровым.

Батяня сразу ощутил исходившую от женщины сильную, подавляющую энергию. Будь он слабым человеком, тотчас же занервничал бы, выдав себя неуверенными движениями и речью. Однако Андрей повел себя спокойно, словно повстречал на улице давнишнюю знакомую.

– Пожалуйста! – улыбнулся майор.

Збруев в это время болтал, рассказывая о себе и своем друге.

Уитни Бриджес бегло осмотрела лицензию, разрешавшую ловить рыбу в здешних местах. Что-то пробормотала себе под нос и открыла паспорта. С придирчивостью таможенника она принялась переворачивать лист за листком, всматриваясь в каждую печать, штамп. Когда дело дошло до последней страницы, она начала сверять фотографии с реальным обликом десантников. Проверка длилась по меньше мере минут пять. После чего паспорта, наконец, вернулись к владельцам.

– Значит, вы прибыли в Норвегию из Финляндии? – спросила Бриджес.

– Верно. – Лавров обвел взглядом морских пехотинцев.

– А что, подобное путешествие, разрешенное законами ЕС, теперь карается по американским законам? – вновь вступил в разговор Збруев.

Мулатка ухмыльнулась.

– Нет. Мы всего лишь военные в союзной стране, и мы вам благодарны за сотрудничество.

– А что произошло? – вновь подал голос капитан.

– Один из военнослужащих обвиняется в сексуальных домогательствах, он дезертировал. Целый день его ищем, но он как сквозь землю провалился. А тут еще штормовое предупреждение. И мобильная связь не работает, – покосилась она на пейджер на поясе у Лаврова, – хотя, говорят, здесь есть высокие места, с которых «дотягивает» до передатчика за хребтом.

Десантники переглянулись.

– Видели мы одного шизанутого мужчину в лесу. Но он, наверное, старше того, кого вы разыскиваете, да и хорошо одет был, – начал Лавров.

Збруев просек игру командира и тут же в общих чертах описал вице-адмирала, как помнил его по фотографии.

– Мы еще подумали, а что он в лесу делает, один, без удочек, без машины?

– Нет, это не он, – произнес Магвайер и тут же абсолютно нелогично принялся интересоваться, где произошла эта придуманная встреча.

– Надеюсь, вы его найдете, – подвел черту Лавров, – удачи.

– Вы без машины? – с подозрением поинтересовался лейтенант.

– Друзья должны заехать за нами.

– Удачной рыбалки. И не забывайте про штормовое предупреждение. Извините за беспокойство. – Мулатка резко развернулась к спиной к десантникам и направилась к машине.

Вслед за ней отступили и морские пехотинцы. Кроме одного, лейтенант продолжал стоять на месте, подозрительно рассматривая капитана и майора. Было видно, что его что-то насторожило.

– Лейтенант! Магвайер! – позвала его мулатка.

Когда джип уже разворачивался, Батяня разжал пальцы и выпустил спрятанный в кармане пистолет. С исполосованного морщинами лба на переносицу сползло несколько крупных капель пота.

– А почему вы меня назвали доком? – спросил Збруев.

– Честно сказать, от волнения не сразу вспомнил твое имя, вписанное в паспорт. Ты на его морду внимательно смотрел, когда вице-адмирала им описывал?

– Смотрел, но так и не понял реакции.

– Есть небольшой шанс, что Гусовский от них сбежал. Вот почему они по всем окрестностям рыщут. Но это догадки. Пошли. У нас есть незаконченное дело!

– И как я не проверил, что на пакистанце бронежилет был, – сокрушался Збруев, – а теперь он далеко ушел, гад.

– Зато пакистанец кое-что обронил! – Комбат продемонстрировал сжатый кулак, выпрямил пальцы.

На ладони лежала связка ключей. Подцепив кольцо на палец, Лавров звонко брякнул ею у капитана над ухом.

Еще не успевшую пробудиться после долгой дождливой ночи природу залил ярким светом взошедший над вершинами гор диск солнца. В его свете заиграла всеми цветами радуги чешуя на рыбах, выброшенных вчерашним штормом на берег. Береговая линия запестрела разноцветным мусором, снесенным ураганом в море. Чего здесь только не было: обломки моторного катера, ржавые бочки, пластмассовые стулья и зонтики с логотипом одного из местных кафе…

Наконец солнечный свет проник и в лес. Солнечные лучи бликовали на пустых водочных бутылках, в лобовом стекле взятого на прокат микроавтобуса. Надоедливая мошка, вот уже целую минуту гудевшая над ухом вице-адмирала, смолкла. Миниатюрные лапки коснулись загрубевшей кожи. Насекомое набирало силы для продолжения полета. Но тень от ладони стремительно легла на лицо, нагоняя уже начавшую взлетать мошку. Отчаянно работая крылышками, та пыталась вырваться из-под опускающегося на нее пресса. Но было уже слишком поздно.

– Получай, гадина. – Василий Игнатьевич в один миг придушил надоедливую мошку и сбросил в траву.

Минут пятнадцать тому назад он с большим трудом заставил себя приоткрыть глаза, приподнять голову. Усталость доканала его не очень-то и молодой организм. Щурясь от ослепляющего солнечного света, он смотрел на поляну. Над разбросанными пустыми бутылками и одноразовой посудой летали стрекозы и рои мелкой мошкары. Вице-адмирал попытался повернуть голову, чтобы увидеть, что творится у него за спиной, но раскалывающаяся на две части голова не хотела слушаться.

К горлу Гусовского подкатила тошнота. Глаза никак не хотели наводиться на резкость. Ему показалось, что земля уходит из-под него. Тогда вице-адмирал прибег к испытанному средству, отыскал у себя под боком недопитую бутылку водки, припрятанную специально для этого случая, и сделал небольшой глоток. Он даже не почувствовал вкуса, словно это была родниковая вода, но живительная волна тут же пробежалась по телу.

Утреннюю хворь как рукой сняло. Голова просветлела, а мысли прояснились. Василий Игнатьевич отчетливо восстановил в памяти ужасные события последних дней. Перед внутренним взором возникли вооруженные морпехи, бушующее море, два русских бизнесмена, угощавшие его водкой. От нахлынувших воспоминаний ему стало не по себе.

«Куда же они подевались? Может, ушли? А я тут лежу и жду прихода американцев», – забеспокоился Гусовский.

Но раздавшиеся в стороне голоса успокоили его.

– В-а-а-а-а-а-лерка!

– Все в порядке. Я сейчас подойду.

Вице-адмирал поднялся с земли и тут же почувствовал ноющую боль в подвернутой ноге. Пересиливая ее, он заковылял к костру, возле которого уже усердно рубил дрова Костян в тельняшке. Стоявшие на бревне две бутылки минералки были только что из мини-холодильника машины. На запотевшем стекле блестели, искрились крупные капли воды. Так и хотелось приложить ледяное стекло к горячему лбу.

– Сегодня погодка лучше, – всадив лезвие топора в толстый сук, улыбнулся Константин, – как нога, товарищ каперанг?

– Нормально.

Гусовский вспомнил, что назвался вчера капитаном первого ранга, опустился на одно из бревен, подпер тяжелую голову руками. Макушку начало напекать солнце. Не успел он и заметить как, а справа от него уже оказался Валерий и потягивал сигарету. На холодном мангале сиротливо лежал шампур с мясом. Прямо в руки Василию Игнатьевичу подали полный стакан минералки.

– Вы задремали немного. Мы и не будили, – бросил Валерка и, наколов на пластиковую вилку кусок мяса, протянул вице-адмиралу.

– Вы в город собираетесь? – спросил Гусовский.

– Собираемся. А что, что-то нужно?

Вице-адмирал ухмыльнулся, и глотнув ледяную воду, отставил стакан в сторону.

– Разве я вам вчера не говорил?

Бизнесмены переглянулись: с памятью насчет вчерашнего у них было не все в порядке.

– Я, честно сказать, даже не помню, как вы подошли, – признался Константин.

– У меня машину вместе с документами, деньгами и мобилой угнали. Так я еще вчера хотел вас попросить, чтобы вы меня до ближайшего полицейского участка подбросили. Но куда было в такую погоду, да вы и не слушали…

– Выпили лишнее. А в город добраться не проблема, – успокоил вице-адмирала Константин, – все равно за водярой ехать надо. А там сразу же к их ментам и завернем. Но, извините, в участок заходить с вами не станем. У нас небольшие проблемы.

Беглец насторожился:

– Что такое?

– Ерунда, и говорить не стоит.

– Не успеете заявить о пропаже, как ваша машина уже будет найдена. Мы же с вами в Норвегии, Василий Игнатьевич. Если ее, конечно, не русские угнали, – улыбнулся Валерий.

Аль-Джа-Раби бежал, не оглядываясь: спотыкался на камнях, обдирал плечи об стволы деревьев, сбивал в кровь руки. Он падал, снова поднимался только когда лес кончился, остановился. Дальше бежать было некуда – внизу пенились, ударяясь о скалистый берег, волны. Сердце так и порывалось выскочить из груди. Пакистанец просто упал на землю, тяжело задышал. Невзирая на поражение, он чувствовал себя на седьмом небе от счастья, понимая, что ему чудом удалось остаться в живых. Теперь даже глоток воздуха воспринимался им как нечто ценное, посланное с небес.

Он остался абсолютно один. Все его люди были мертвы. Ни средств связи, ни оружия. Немного денег, фальшивые документы. Вот и все, что у него было. Пытаться продолжить выполнение задания было бессмысленно. Пакистанец слишком хорошо понимал это, чтобы строить хоть какие-то иллюзии. Он быстро смирился с поражением и приступил к поиску выхода из сложившейся ситуации. Мысли бурным водоворотом закружились в его голове.

«Хорошо еще, что вовремя приехали американцы, иначе бы русские меня догнали. В Пакистане меня ждет тюрьма. Так что лучше туда не соваться. Про семью тоже лучше забыть. Наверняка мой телефон будет прослушиваться первое время. Пора начинать новую жизнь… Только следует для начала раздобыть где-то денег». – Аль-Джа-Раби поднялся, присел на край обрыва и свесил ноги вниз.

Раскачивающийся на волнах лист бумаги медленно несло к берегу. Он послушно повторял изменчивую на ветру форму водной поверхности. Стоило ветру подуть сильнее – лист морщился. Как только стихал – разглаживался. В голову пакистанца пришла идея. Он тут же встал и, нервно потирая ладони, заходил среди деревьев.

«Сто тысяч, а может и полмиллиона мне обеспечено. Американцам будет интересно узнать про теперешние планы пакистанских спецслужб. Скупиться они не должны… Получу деньги, сяду в машину и запилю куда-нибудь, где меня никто не найдет. А если повезет, так может еще и политическое убежище дадут», – размышлял Аль-Джа-Раби.

Пакистанец осмотрелся по сторонам, определяя, в каком направлении находится американская военная база. Однако сориентироваться от совершенно незнакомого места было сложно. Тем более, за время бегства он столько раз сворачивал и даже разворачивался, что полностью потерял привязку к местности. Но Аль-Джа-Раби обладал феноменальной зрительной памятью. Он буквально фотографировал глазами, все, что видел, а потом извлекал нужные «снимки» из анналов памяти. За считанные минуты он в подробностях воспроизвел перед глазами нужную карту и определил, куда ему следует идти.

Диск солнца медленно выкатывался из-за гор, окрашивая небо в светлые, розовые краски. Начало светать. Проснувшаяся после бурной ночи природа возвращалась к жизни. В воздухе появились рои мошкары, в кронах деревьев послышалось пение птиц. Однако, несмотря на прояснившееся небо, рассчитывать на хорошую погоду не приходилось – со стороны моря вновь надвигались на побережье темные тучи.

Вчерашний ураганный ветер преподнес пакистанцу сюрприз – поваленные деревья, прибитый к земле кустарник делали продвижение Аль-Джа-Раби по лесу почти невозможным. Уже не таясь, он вышел на лесную дорогу. Теперь он останавливался лишь для того, чтобы перелезть через стволы, он изо всех сил торопился добраться до военной базы. Но скоро проложенная бурей дорога уперлась в стену из деревьев – видимо, в этом месте ураганный ветер набрал всю свою разрушительную силу.

Пакистанец решил сделать короткий привал, чтобы восстановить силы для следующего броска. Неожиданно ветер донес до его слуха грубые мужские голоса. Где-то поблизости находились люди и говорили они по-русски. Он сильно занервничал, предположив, что это могут быть его враги, которые пустились за ним в погоню. Однако прозвучавший смех и звон стекла тут же отмели эту ошибочную мысль. Страх превратился в интерес.

Пропетляв среди деревьев, он подкрался к кустарнику, осторожно отогнул одну из веток. В открывшемся проеме показался кусок поляны и открытый багажник микроавтобуса. Так же были видны спины троих мужчин, сидевших на длинном бревне у догорающего костра. Широкие плечи и толстые шеи двоих из них навели Аль-Джа-Раби на мысль, что эти парни – не обычные отдыхающие. Это немного насторожило его.

Сидевший между ними мужчина повернулся в профиль. Пакистанец чуть не вскрикнул от удивления – перед ним находился сам вице-адмирал Гусовский. Он не мог ошибиться, отчетливо помнил фотографию. Черты лица человека на снимке и реального мужчины, который сидел сейчас на бревне, были совершенно идентичны. Тот же высокий лоб, та же прическа, тот же нос с горбинкой, даже взгляд – и тот был таким же, как на фото. Все полностью совпадало.

«Неужели он сбежал… Так вот почему морпехи обыскивали побережье, вот почему они приезжали в кемпинг. Вот это номер… Интересно, сколько готовы выложить за него американцы? Миллион, два, а может, и все три?»

Аль-Джа-Раби понимал, что если ему удастся выкрасть адмирала, он сможет заключить с ЦРУ очень выгодную сделку, вырученных денег от которой ему хватит на все оставшиеся дни его жизни. Однако было одно «но» – двое здоровяков, постоянно находившихся возле Гусовского. Пакистанец не знал, кто они. Но было достаточно взглянуть на их тренированные фигуры, чтобы понять – лучше с этими парнями не связываться.

«Было бы оружие…» – с досадой подумал Аль-Джа-Раби про забытый им в лесу арбалет.

Русского языка он не знал, понимал лишь редкие слова. Вскоре трое мужчин забрались в автомобиль и укатили прочь. И на этот раз удача отвернулась от пакистанца. Проклиная все на свете, он выбрался из кустарника и сел на бревно у залитого минералкой костра. Обхватил голову руками. В погасших углях еще лежала пара картошин. Только теперь он почувствовал, насколько голоден. В животе у него что-то булькнуло, а рука уже выкатывала из мокрой золы картофель.

За стеклом микроавтобуса проносились деревья, поля, дорожные указатели. Под колесами трещали камушки, мелкий песок, но машина шла ровно, без лишних вибраций. Казалось, что она не едет, а парит над проселком. Валерий почти не поворачивал руля – дорога была практически прямой, лишь изредка огибала скальные массивы. Четыре мощных динамика выплевывали быструю дискотечную музыку, бившую по ушам. Но даже она не могла отвлечь вице-адмирала от пароноидальной мысли. Ему везде мерещились американские солдаты. Большой вытянутый валун у дороги издалека воспринимался им как «Хаммер», пугала на полях казались морскими пехотинцами.

– Смотрите, Василий Игнатьевич! До города осталось всего двадцать километров, – кивнул на дорожный указатель Костян.

– Слава богу. – Вице-адмирал немного расслабился.

Дорога неожиданно запетляла, серпантином пошла в гору. Валерий сбавил скорость. Теперь ему приходилось постоянно вращать руль, чтобы не улететь в простирающуюся за хлипким дорожным ограждением пропасть. Микроавтобус черепахой полз по серпантинке. Вскоре показалась черная дыра туннеля, от которой тянулась, подобно длинной гусенице, чуть ли не километровая очередь из машин.

– Что там происходит? – вновь занервничал вице-адмирал.

– Думаю, авария в тоннеле, – предположил Константин, почесывая на предплечьи татуировку с эмблемой ВДВ.

Гусовский заерзал на сиденье. Он понимал, что впереди вместо расквашенных автомобилей может оказаться американский патруль, который проверяет каждую проезжающую через тоннель машину. В подобном случае ему следовало немедленно просить двух бизнесменов разворачивать микроавтобус и ехать отсюда куда подальше.

– Давайте лучше поищем другую дорогу. Должен же быть объезд.

– Не беспокойтесь, Василий Игнатьевич, – бросил через плечо Константин, – сперва узнаем. Чего зря дергаться?

Валерка резко крутанул руль, объехал светло-коричневый «Плимут» и дал по тормозам. Потянул ручник на себя. Микроавтобус дернулся и немного откатился назад. Палец Валерия вдавил пухлую пуговку на дверной ручке – боковое стекло медленно опустилось. В автомобиле напротив сидела красивая блондинка с пышной грудью. Мужчины переглянулись, решая, кому говорить. Константин на ломаном английском поинтересовался.

– Почему все стоят?

Красавица с неприязнью во взгляде посмотрела на помятое с похмелья небритое лицо, однако из вежливости улыбнулась и ответила:

– Дальше дорога перекрыта!

– А что случилось?

– Из-за вчерашней бури произошел обвал. Техника подойдет только к полудню. Но неизвестно, сколько еще будут разгребать камни. Обвал большой.

– Объездной путь есть?

Блондинка громко засмеялась, словно услышала самый смешной в мире анекдот.

– Стояла бы я в очереди! Если только по воздуху летать умеете.

– Спасибо. – Валерий начал поднимать стекло.

– Погоди! – остановил друга Константин и просунул голову в небольшой проем, – нам-то покупки сделать надо. Где тут ближайший магазин?

– Вас спиртное интересует? – проявила догадливость блондинка.

– В первую очередь.

– Из-за шторма все мелкие магазины закрыты. А большой – по ту сторону гор.

– Не хочу показаться невежливым, но, может, вы знаете хорошее кафе или ресторан, где подают крепкое спиртное?

– Знаю, но это далеко. Сами вы не найдете.

– Проводите нас, мы угощаем…

– Во-первых, я никуда с вами не поеду. А во-вторых, я пью исключительно мартини, – улыбнулась во все тридцать два блондинка.

– Понял, извините.

Валерий развернулся на узкой дороге. Константин выматерился и ударил кулаком по панели приборов.

– Вот тебе типичная европейская баба. Мартини, ликеры, да шампанское им подавай. Наша петрозаводская не выделывалась бы. Ей халяву нормальные мужики предлагают, а она мордой крутит.

– Ты членом сейчас думаешь. Давай-ка лучше мозгами пораскинем. Бухла у нас нет. Жрачка и курево почти на нуле. Магазины только в городке. А? – выпалил Валерий.

Константин хитро улыбнулся и подмигнул другу:

– Кто сказал, что ничего нет? Вчера я припрятала пару пузырей в кустах. Так, на всякий пожарный. По утряне не стал говорить о них, а сейчас и сам бог велел вспомнить.

– Молоток! – восторженно воскликнул Валерий, разворачивая машину и выруливая на ровную дорогу.

– Не беспокойтесь, Василий Игнатьевич. С вашей машиной ничего не случиться. Главное не думайте о ней. А завтра мы вас с первыми же лучами солнца отвезем в город, – бросил через плечо Константин. – Жаль, что мобильная связь из-за урагана накрылась, так бы мы полицию по телефону вызвали.

Гусовский вяло кивнул.

– Не с моим английским по телефону заявление делать.

Альтернативы у него не имелось, лишь существующий вариант. Можно было только надеяться, что в течении этих суток ему удастся отсидеться в лесу с соотечественниками, не повстречав морских пехотинцев. Ну а как только разгребут завал в туннеле, здесь появится море норвежских полицейских и спасателей. Тогда он сможет добровольно сдаться в руки полиции и рассказать им свою настоящую историю.

Валерий словно нюхом отыскал знакомый поворот на уютную полянку. Лениво переваливаясь колесами с кочки на кочку, микроавтобус покатил по дорожке. Впереди уже блестели в солнечных лучах разбросанные в траве бутылки. Вдруг улыбающиеся бизнесмены разом изменились в лице. Надбровные дуги сошлись над их переносицами.

– В чем дело? – не понимая причину смены их настроения, спросил вице-адмирал.

– Какой-то чернозадый тырит нашу водку из кустов. Думал, мы его не заметим, спрятался. Посиди здесь, Василий Игнатьевич. Мы разберемся с этим мудаком.

Как только бизнесмены выбежали из машины, Гусовский тут же перебрался на переднее сидение. Теперь он увидел лысого смуглого мужчину, спешно покидающего поляну с двумя бутылками водки в руках. И, наверное, если бы не хорошая физическая подготовка Константина, лысый успел бы скрыться. Но бизнесмен выложился в беге «на все сто», настиг убегавшего, повалил на землю, замахнулся для удара. Подбежал уже и Валерий. Однако лысый оказался крепким орешком. Увернувшись от кулака, он быстро вывернулся, вскочил и нанес два прицельных удара в грудь Константину, оттолкнул Валерия, побежал в лес.

– Стой, гнида! – крикнул оклемавшийся Константин и метнул вслед попавшийся под руку камень. Бросок был неточным – угодил в спину. Но смуглый вор налетел ногой на одну выступавший из земли корень, потерял равновесие и упал. Глухо звякнула полная бутылка, звякнула, но не разбилась. К нему уже бежали взбешенные бизнесмены. Лысый сбросил с себя куртку, метнул ее на подбегавших к нему Валерия и Константина, воспользовался коротким замешательством.

Выставив перед собой руки, пакистанец пошел на двух бизнесменов. Валерий принял боевую стойку и попытался нанести несколько ударов по надвигающемуся на него противнику. Но удары получились вялыми и заторможенными. Аль-Джа-Раби с легкостью блокировал один, второй, третий, четвертый… Валерий выдохся, отошел чуть в сторону, чтобы быть на подхвате. Пришла очередь Константина. В отличии от своего друга, он решил пойти иным путем. Блокировав серию ударов, подхватил с земли пустую бутылку, разбил ее о бревно. Вышла так называемая «розочка». Как только пакистанец оказался на земле и почувствовал, как его шеи коснулось острое стекло, он понял, что продолжать сопротивление бесполезно.

– Ты кто такой, урод? Откуда взялся? – тяжело дыша, спросил Константин.

– Да он по-русски ни хрена не понимает! – Валерий повторил последнюю часть вопроса по-английски.

– Спокойно. Я кришнаит. Случайно отбился от группы. Мы шли на север…

Бизнесмены переглянулись.

– Почему мы должны тебе верить?

– Посмотрите на меня. Разве я похож на бандита или вора?

– Предположим, – покосившись на кольцо в носу и блестящие сережки в ушах, ответил Константин, – но тогда какого хрена ты у нас водку воровал?

Пакистанец предвидел подобный вопрос, поэтому ответил сразу, не раздумывая:

– Наша религия проповедует мир, братство и равенство, здоровье во всем мире. Я не мог допустить, чтобы вы травили себя…

– А у нас в России за такое морды мурыжат, – вскипел Валерий.

– Я…

– Молчи, надоел уже, – бросил Константин, – молись своему Кришне, что он не дал тебе бутылки разбить.

– Отпустите его, мужики. Видно, что не врет, – выкрикнул из машины Гусовский.

Валерий посмотрел на Костяна, потом перевел взгляд на «кришнаита».

– И правда, что с него возьмешь?

Константин долго не думал. Резко убрал «розочку» от горла смуглого пакистанца и отошел в сторонку:

– Чтобы через десять секунд тебя здесь не было!

Аль-Джа-Раби опустил голову, начал разминать шею. Несмотря на поражение, он совсем не чувствовал себя проигравшим. Судьба подарила ему еще один шанс – российский вице-адмирал вновь оказался рядом. Оставалось только придумать, как захватить его и передать американцем. В голове пакистанца стремительно созревал план.

– Я готов вам возместить весь ущерб! – внезапно предложил он.

– Какой еще ущерб? Украденное мы вернули. Ты еще здесь? – Костян пригрозил «розочкой».

– Я знаю тут неподалеку один поселок. Там есть магазин. Водка, еда, сигареты… Я куплю за свои деньги. Угощаю. Тогда вы не будете на меня в обиде?

– Какой поселок?

– На юге. Километров тридцать отсюда.

Предложение пакистанца не могло не заинтересовать бизнесменов.

– А полицейский участок там есть? – с надеждой в голосе спросил вице-адмирал.

– Есть.

– Вот и отлично, Василий Игнатьевич, – широко улыбнулся Константин, – двух зайцев одним выстрелом убьем. И водки купим, и об угоне автомобиля заявим.