Глава 35

По трассе в направлении Триполи двигалась автоколонна. Она состояла из трех машин, оснащенных крупнокалиберными пулеметами. Машины принадлежали повстанцам. Группу возглавлял молодой командир Ахмед Ибрагим. Он ехал в головном автомобиле и одним из первых заметил пожилого мужчину, который выбежал им навстречу, отчаянно размахивая руками. Это был тот самый Мустафа, которому выпало встретиться лицом к лицу с русскими.

– Стойте! Подождите! Там опасность! Там беда! – кричал он, останавливая колонну.

Водитель первой машины, дав сигнал остальным, притормозил. Ахмед с недоверием отнесся к происходящему, это вполне могла быть ловушка. Поэтому он отдал своим людям приказ быть в полной готовности и смотреть в оба.

Держа автоматы наготове, командир и его помощник вышли из кабины и приблизились к Мустафе. Им сразу бросился в глаза его неподдельный испуг, так что предположение о приманке растаяло прямо на глазах. Такой страх, которым веяло от Мустафы, изобразить трудно. Ахмед спросил, в чем дело, и старик путано, захлебываясь от эмоций, стал рассказывать.

– Там эти страшные русские... – говорил он.

– Те самые, чьи фотороботы во всех газетах? – быстро сообразил Ахмед.

– Да! У меня был свой грузовик. Овечек перевозил. Колесо спустило. А тут они. Четверо мужчин, один парень молодой, двое женщин. Не знаю, кто и что... Может, заложники, а может, помощники... Я испугался. Самый крупный и самый страшный из мужчин потребовал отдать грузовик. Добренького из себя разыгрывал, денег сулил... Но я-то ведь знаю доброту этого зверья. Улучил момент и пустился наутек. Хвала Аллаху, что встретил вас! Остановите их. Они вроде в сторону Триполи едут. Грузовичок старенький, быстро они ехать не смогут, вы их догоните. Так не хочется терять свою машину и овечек... Жить ведь как-то надо...

– Все понятно. Спасибо, уважаемый, за информацию. Мы как раз охотимся за ними. Вы нам очень помогли, – сказал Ахмед Ибрагим и отдал своим бойцам команду срочно продолжать движение на предельно возможных скоростях.

Он и его помощник вернулись в машину, и она тут же тронулась с места, отправляясь в погоню за «плохими русскими».

То, что на хвосте погоня, Батяня понял мгновенно. Он попытался увеличить скорость, но усилия были практически безрезультатными. Двигатель едва справлялся с той скоростью, с которой уже ехали, наращивать скоростной режим просто некуда. Повстанцы тем временем не сбавляли оборотов. Их командир, используя громкоговоритель, призвал русских незамедлительно остановиться. О применении оружия никакого предупреждения не последовало. Можно было сделать вывод, что «группу русских карателей» повстанцы собирались взять живьем. Это несколько успокаивало, так как давало призрачную гарантию безопасности для тех, кто находился в кузове грузовика среди овечек. Лавров приказал мужчинам не стрелять до тех пор, пока повстанцы первыми не начнут применять оружие. А те с каждой секундой приближались все ближе и ближе, надежды оторваться от них не было практически никакой.

Один из повстанческих автомобилей рискнул пойти на обгон. Два других, по замыслу Ахмеда Ибрагима, должны были пристроиться к грузовику слева и справа, чтобы зажать его словно в клещах. Батяня благодаря своему невероятному чутью сразу раскусил план преследователей. Он резко повернул руль, подрезая первую машину и не давая ей тем самым возможности выйти вперед. Шофер несколько опешил от неожиданности, но успел сбросить скорость, чтобы избежать столкновения с грузовиком. Одна из шедших сзади машин тормознуть не успела и ударила в борт впереди идущей. Удар был несильным, но неприятным по своим последствиям – обе машины каким-то странным образом сцепились бамперами между собой. Увидев это, Батяня вырулил в противоположную сторону, оттесняя к обочине третий повстанческий автомобиль. Его водитель замедлил ход, чтобы увернуться от удара, и резко крутанул баранку, пытаясь позади грузовика уйти в сторону сцепленных машин. Однако справиться с управлением ему оказалось не под силу. Автомобиль «заиграл» по проезжей части и ударил по сцепленным машинам, выбивая их на обочину. Лавров воспользовался моментом – стремительно ушел вперед и скрылся за поворотом.

Он понимал, что лишь выиграл немного времени. Повстанцы ни за что не прекратят преследования, и уйти в серьезный отрыв от них не получится. Тогда Батяня принял трудное, но едва ли не единственное в тех условиях решение – высадил всех на одном из участков дороги, где у обочины росли густые кустарники. Времени на разговоры, уговоры и прощания не было. Майор приказал спрятаться в кустах и постараться не показываться на глаза повстанцев, сам же обещал вернуться позже. Сибил хотела что-то сказать, но десантник не стал ее слушать. В кабину к нему пересел Вадим, и грузовик рванул вперед.

Тут из-за поворота показались автомобили повстанцев. Одержимые погоней и желанием поймать «кровожадных русских наемников Каддафи», они быстро пронеслись мимо кустов, не заметив засевшую там компанию. На этот раз Ахмед Ибрагим решил не рисковать с обгонами и тисками. Стоило повстанческим машинам приблизиться к грузовику с русскими, как командир приказал открыть стрельбу по колесам. В обстреле участвовали пулеметчики всех трех машин. Крупнокалиберные пули пробили покрышки и шины, вырывая из них целые клочья. Батяня ударил по тормозам и развернул грузовик на девяносто градусов. Машина остановилась.

Русские сидели в кабине не двигаясь, чтобы не схлопотать досрочную пулю. Повстанцы, ощетинившись дулами автоматов, окружили грузовик. Казалось, что каждый из них в глубине души жаждал, чтобы кто-нибудь из русских пошевелился. Ахмед, подойдя к машине, приказал Лаврову и Сиводедову выйти с поднятыми руками. Говорил он исключительно по-арабски, и попытки Батяни объясниться с ним по-английски не увенчались успехом. Ливиец лишь начинал еще больше злиться и кричать.

– Ругается, наверное, – насмешливым тоном шепнул Андрей напарнику.

– Ага, матерится, – так же шепотом ответил Вадим.

Заметив эти перешептывания, Ахмед Ибрагим грозно посмотрел на них испепеляющим взглядом и стал что-то громко и выразительно говорить. Языковой барьер не позволил русским понять буквальный смысл его речи, но вот общий смысл был понятен и без переводчика.

– Разговаривать вы здесь будете только тогда, когда я вам это разрешу, – говорил повстанческий лидер. – А поскольку я вам не разрешу это делать никогда, то и разговаривать вам не придется. Вы обвиняетесь в военных преступлениях против мирного населения и сотрудничестве с режимом диктатора Каддафи. За убитых детей, стариков и женщин, за стертые с лица земли деревни, за наших боевых братьев, павших от ваших грязных рук, мы приговариваем вас к смертной казни. Будь у нас побольше времени, я бы приказал забросать вас камнями. Однако времени у нас в обрез, поэтому вы будете расстреляны.

То, что их собираются расстрелять, десантники поняли по почти одновременному щелчку автоматных затворов. Батяня попытался образумить командира повстанцев, но понимания не нашел. Не только в языковом смысле. Ахмед Ибрагим не собирался вникать в суть дела и докапываться до истины. К нему в плен попали двое русских, похожих на фотороботы карателей, разыскиваемых повстанцами и войсками коалиции. Вдаваться в какие-либо тонкости и детали ему было недосуг. Даже если бы он и понимал английский или русский язык, все равно не стал бы слушать доводов пленников.

Десантников отвели в сторону. Каждый их шаг контролировался автоматчиками. Бойцы, сидевшие за пулеметами, также держали их на прицеле.

– Ты, Вадя, не расстраивайся, – тихо сказал Лавров товарищу. – Погибаем, да не напрасно.

– Угу, – невесело кивнул тот. – Дипломатов спасли, журналистку опять же... Для них самое страшное уже позади.

– Выкарабкаются дальше сами как-нибудь, опыта немножко набрались. Малой этот у них смышленый очень.

– Да, должны выкарабкаться, – согласился старлей и тут же добавил: – Но все равно неохота умирать молодым...

– Эх, парень... Неохота умирать в любом возрасте.

Повстанцы подвели русских к подножию скалы. Ахмед Ибрагим милостиво разрешил пленникам помолиться перед смертью.

– Ну что, ты знаешь какую-нибудь молитву? – обратился Батяня к Вадиму.

– «Отче наш», самое начало. Там про небеси что-то было, – с улыбкой проговорил тот.

– Про небеси и я знаю. А что дальше? – Батяня тоже улыбнулся.

– Да я не помню.

– Вот и я подзабыл. Помню кое-что из другой молитвы: «Препояса мя силою...». Или как оно там?

Ахмед с некоторым удивлением смотрел на русских, пытаясь сообразить, молятся они или просто валяют дурака. Жестом он приказал нескольким своим бойцам построиться и приготовиться к приведению смертного приговора в исполнение. Русским дали понять, чтобы они повернулись лицом к скале. Андрей и Вадим переглянулись и отрицательно покачали головами. Ахмед Ибрагим пожал плечами и бросил: «Как хотите». Построенная в шеренгу расстрельная группа ожидала приказа.

– Готовься! – крикнул Ахмед, и они тут же подняли автоматы и направили на пленников.

– Подождите! Не делайте этого! – раздался вдруг громкий женский голос.

– Это кто еще такой?! – сердито спросил Ахмед, обращаясь не к женщине, а к своим солдатам.

– Журналистка из Великобритании. Она удостоверение показала. Да мы ее и сами узнали по фотографии в газетах, – объяснил кто-то из повстанцев.

Командиру стало ясно, что к нему обратилась та самая Сибил Кеннет, которую называли заложницей «русских наемников». Он приостановил исполнение приговора. Русские настороженно смотрели на разворачивавшееся на их глазах действо. Неугомонная журналистка решила наплевать на свою безопасность и появилась здесь, среди до зубов вооруженных мужчин.

– Они держали вас в заложниках, а вы просите остановить расстрел. Это как-то странно! – удивленно проговорил ливиец.

– Никто меня в заложниках не держал. Если у вас другая информация на этот счет, то вынуждена вас разочаровать.

– Разве это не каратели из числа русских наемников Каддафи? – Тень сомнения пробежала по лицу Ахмеда.

– Нет. Это русские десантники, прибывшие для спасения своих соотечественников, – пояснила Сибил.

– Но всем известно, что они нарочно называют себя русс... – попытался сказать Ахмед Ибрагим, однако Сибил оборвала его:

– Все, что вам известно о них, – это наглая фальшивка, сфабрикованная американцами. Как раз группа американских морских пехотинцев и осуществляет преступления, которые сваливают на русских. Уж мне-то вы можете поверить.

– Да, я знаю вас по вашим репортажам. К тому же вы и деревню от расправы со стороны каддафистов спасли... Вам мы точно можем доверять.

Ахмед внимательно слушал журналистку, пока она рассказывала ему кое-какие подробности, после чего попросила отпустить десантников и вернуть конфискованные у них вещи. Среди последних ее особо интересовали отснятые ею материалы – те самые, которые Батяня забрал на хранение после выхода из пещерного города. Ахмед не стал перечить: Сибил Кеннет была для него настоящим авторитетом. Он объявил своим бойцам, что расстрел отменяется ввиду поступления новой уточняющей информации. У десантников попросил прощения за досадное недоразумение и сослался на тяжелые условия гражданской войны.

– То, что вы нас едва не угробили, плохо, – сказал Батяня, – но хорошо, что все обошлось. Надеюсь, мы можем обратиться к вам за помощью? – Сибил быстро перевела его слова.

– Да, конечно. Поможем всем, что в наших силах. Если надо, подключим еще кого-нибудь. Не хотелось бы, чтобы о моем сегодняшнем непростительном промахе передали по всем новостям, – ответил командир, поочередно смотря то на десантников, то на журналистку.

Лавров спросил у англичанки, где находятся дипломаты. Те оказались совсем рядом, и вскоре группа снова собралась вместе. На прощание Батяня обратился к Ахмеду:

– Оповести всех своих соратников, что история о «русских наемниках» – полнейший бред. Ну и попробуй найти для нас какой-нибудь способ эвакуации.

Ахмед тут же связался по рации с кем-то очень для повстанцев важным. Это было видно и по его поведению, и по тому, как он говорил, рассказывая настоящую историю русских десантников. В разговоре он несколько раз ссылался на Сибил Кеннет. Завершив сеанс связи, командир удовлетворенно улыбнулся и сказал:

– Кажется, все получилось. Информация с опровержением этой гнусной выдумки будет немедленно распространена среди всех повстанческих групп и населения. Что касается эвакуации из Ливии, то наиболее простой способ уже найден. Нашими силами недавно был освобожден один из прибрежных городов. Вскоре оттуда должен отправиться в Италию танкер с нефтью. На нем и отправитесь в Европу. Наше командование гарантирует вам полное содействие. Все повстанческие посты предупреждены по рации, чтобы беспрепятственно пропускали вас. Грузовик мои люди быстро починят. Скоро поедете.

Он говорил с таким оптимизмом и уверенностью, что русским действительно показалось – вот-вот появится прямая и безопасная дорога к заветному танкеру, и все трудности и проблемы останутся за ее пределами...