Глава 5
Спасательная операция в устье Ганга продолжалась уже несколько часов. Власти Дакки мобилизовали на помощь полиции армию, и теперь на реке работало больше десяти тысяч человек. Усиленные вооруженные патрули прочесывали берега, а по воде стайками шныряли сотни весельных и моторных лодок. И это были лодки не только полиции и армии – к Гангу устремились сотни мародеров. Они вылавливали трупы, обыскивали карманы их одежды, снимали золотые украшения, выбивали зубы, сделанные из благородного металла... Они не брезговали одеждой и обувью погибших людей, раздевая трупы и сбрасывая их обратно в воду. Даже дорогое белье, которое было на утонувших женщинах, становилось объектом охоты этих мерзавцев.
Надо отдать должное силовикам Бангладеша – с мародерами, застигнутыми на месте преступления, разговор был коротким: пуля в голову – и в городском морге Дакки появлялся еще один труп. Выстрелы эхом разносились по всей реке, но желающих «сделать деньги» на чужой беде от этого меньше не становилось.
К трупам с европейской внешностью и к богато одетым отношение со стороны властей было особым. Для них выделили место в морге крупнейшей частной клиники Дакки. Каждого «привилегированного» утопленника укладывали в отдельный пластиковый мешок, а на ногу вешали бирку с указанием времени, когда он был вытащен из воды. Именно в этом морге сейчас работали трое сотрудников российской дипломатической миссии, пытаясь установить личность каждого погибшего россиянина. И хотя восемнадцать человек из списка пропавших без вести уже было вычеркнуто, судьба еще примерно пятнадцати наших специалистов, отправившихся на тот злополучный концерт, была еще неизвестна...
В зале совещаний дирекции «Сиддирганча» еще никогда не было так многолюдно. Здесь сейчас работал оперативный штаб, созданный правительством Бангладеш сразу же после катастрофы. В него вошли руководители силовых структур этой страны, министры энергетики, внешних экономических связей, иностранных дел. Естественно, здесь же было все начальство электростанции с бенгальской стороны, а также наши специалисты – главный инженер, директор строительства, главный энергетик... Из России вызвали даже директора института, в котором был разработан проект плотины.
Раздражение бенгальцев можно было понять – это не воды Ганга вытекали сейчас в разлом, образовавшийся в плотине, а миллионы и миллионы долларов, потраченные этой страной на строительство. «Сиддирганч», вместо того, чтобы приносить прибыль, в одночасье стал для Бангладеш проблемой номер один. Как восстанавливать плотину? Браться ли за вторую и третью очередь, вводить ли в строй новые блоки? Кому, в конце концов, доверить эту работу?
Не мудрено, что российский посол, оказавшийся на острие бенгальского недовольства, буквально на глазах осунулся и похудел – с такими проблемами он не сталкивался еще ни разу за всю свою долгую и успешную дипломатическую карьеру. На карту был поставлен не только выгодный для России контракт, но и престиж страны в Юго-Восточной Азии, а может быть, и во всем мире.
Своих специалистов, которые были бы в состоянии внятно ответить на все вопросы правительства, у бенгальцев не было. А потому за эти несколько часов, прошедших с момента катастрофы, в страну были вызваны международные эксперты – представители крупных компаний, занимающиеся постройкой и эксплуатацией гидротехнических сооружений.
Эксперты уже успели осмотреть разрушения, и сейчас, собравшись за круглым столом в зале заседаний, пытались прийти к единому мнению о причинах, вызвавших катастрофу.
– Могу лишь повторить уважаемым членам правительственной комиссии, что для точного определения причины произошедшей аварии нам потребуется время, – российский посол говорил, стараясь сохранять спокойствие. – Пока нельзя исключать ни одной версии...
– Позвольте, я не согласен! – перебил его представитель какой-то тайваньской фирмы. – По крайней мере, теракт мы можем исключить уже сейчас.
– На каком основании?
– Взрыв или серия взрывов, будь они причиной разрушения плотины, вызвали бы в структуре бетона изменения. Мы бы нашли микротрещины...
– Но трещины есть! – возразил директор института, проектировавшего станцию. – Мы все видели...
– Три-четыре крупные трещины ни о чем не говорят, – оборвал его китаец. – Они могли образоваться в момент разрушения бетона. Мелких трещин нет, а это значит, что мы можем сделать уже определенные выводы. Вы позволите?
Посол России скрипнул зубами – ох, и вредный же этот китаец! А как дотошно осматривал он плотину! А как вежливо склонил голову перед председателем госкомиссии!
– Прошу вас, объясните вашу точку зрения, – председатель комиссии, вице-премьер бенгальского правительства, заинтересовано взглянул на китайца. – Возможно, вы что-то сможете нам прояснить.
– Я постараюсь объяснить свою версию наглядно, чтобы все собравшиеся поняли, что произошло, – залопотал по-английски китаец с легким сюсюкающим акцентом. – Представим себе, что этот лист бумаги – плотина. Если бы был взрыв, по всей плотине обязательно пошли бы микротрещины, которые мы бы, конечно, нашли...
Китаец скомкал лист, затем распрямил его и показал всем присутствующим:
– Эти складки – как трещины.
Потом он взял в руки другой лист и аккуратно оторвал от него кусочек – прямо по центру длинной стороны. И снова показал всем собравшимся:
– Если же произошло разрушение части плотины, то трещин в остальной части может и не быть. Если, конечно, соблюдались все технологии.
– Подробнее, пожалуйста, – вице-премьер явно заинтересовался версией китайца.
– Представим себе, что строители четко и безошибочно соблюдали все технологии при строительстве плотины. Метр сделали, два, десять, двадцать... Эти кубометры бетона, залитого с соблюдением правил, и сегодня стоят не шелохнувшись, – китаец снова потряс своим листиком перед лицами членов комиссии. – Но в определенный момент строителям надоело быть столь дотошными или у них был очередной праздник...
По лицам членов комиссии пробежали невольные улыбки – так, как русские умеют отмечать свои праздники, они уже убедились. Столько нормальные люди выпить просто не в состоянии!
– ... и в этот день они нарушили технологию. Не так связали арматуру, не так уплотнили бетон. Я не знаю, все это надо еще тщательно изучить...
– А может, раствор был не того качества? – подал голос директор строительства с российской стороны. – Уж сколько мы намучились с местными поставщиками...
– Но это обязанность строителей – проверять качество раствора, – бесцеремонно оборвал китаец российского специалиста. – Если в укладку пошел некондиционный раствор – это в любом случае вина строительной фирмы. Если в вашей стране не так, прошу извинить. Но весь мир строит только по таким правилам. И менять их не собирается и впредь... В общем, проанализировав данные, которые есть у нас на текущий момент, я склоняюсь к тому, что причиной аварии стала ошибка при выполнении строительных работ. Но не исключено, что были и недочеты на стадии проектирования плотины. На точное выяснение причин ужасной трагедии, с которой столкнулся многострадальный бенгальский народ, потребуется время.
Китаец наконец-то закончил свою речь и сел, скромно опустив глаза. А за столом повисло тяжелое молчание.
– Мы считаем... – попытался нарушить тишину российский директор строительства, но вице-премьер тут же остановил его одним движением руки:
– Мы уже выслушали вашу позицию. На сегодня работу нашей комиссии считаю законченной. Министр строительства нашего правительства назначается ответственным за проведение международной экспертизы разрушений. На основании этой экспертизы будем принимать дальнейшие решения.
И вице-премьер поднялся, давая понять, что разговор закончен.
Посол скрипнул зубами – дело принимало совсем уж неблагоприятный оборот. Мало того, что Россия могла потерять контракт на работы в Дакке. При таком раскладе можно было попасть на огромные деньги – неустойка будет астрономической. Но даже не это самое страшное – просто с Россией в деле строительства больше никто в мире связываться не будет. А уж бойкот товаров и технологий с клеймом «мэйд ин Раша», который может прокатиться после этой катастрофы не только по Бангладешу, но и по всей Азии, принесет еще большие потери...
«Господи, ну за что мне все это?!» – вздохнул дипломат и вытащил из кармана мобильник. Кроме решения политических проблем, нужно было срочно браться и за вопросы более приземленные, но от того не менее важные – все россияне, значившиеся как без вести пропавшие, должны быть найдены. И если человек погиб, его тело должно быть отправлено на родину. Именно поэтому трех своих сотрудников он отправил сейчас работать в морге.
– Ну, что у вас слышно? Сколько уже? – спросил он, набрав номер своего помощника.
– Восемнадцать, Александр Семенович.
– Ясно. А Разгуляев?
– Пока нет.
Дипломат нажал кнопку отбоя и опять вздохнул – ну почему все неприятности, все беды сваливаются на его голову одновременно?! Ох, права была жена – кто-то его проклял с этим назначением. Женщины эти вещи тонко чувствуют...
