24

Сумерки укрыли вечернюю Москву. Зажглись уличные фонари. Ярче засветилась реклама. Бесконечные потоки автомобилей стали напоминать огромную новогоднюю гирлянду – мигали желтые поворотники и стоп-сигналы. Водители включили габаритные огни и ближний свет фар.

В штабе Главного разведывательного управления, в кабинете у генерал-лейтенанта Гаврилова горел свет. Шло очередное заседание. Вернее, заседания как такового не было. Офицеры собрались за Т-образным столом и тихо обсуждали бытовые проблемы, рассказывали свежие анекдоты, позевывали, пряча лица за портфелями, стоящими на столе. В этот поздний час они чего-то ждали. На переносном экране возле стола светилась карта Афганистана и Пакистана.

В дверь постучали.

– Товарищ генерал-лейтенант, можно войти? – отчеканила девушка старший лейтенант. В руке она держала пухлую кожаную папку.

– Да, мы уже вас заждались.

Девушка в форменной зеленой юбке чуть выше колен прошла к креслу, в котором восседал генерал Гаврилов. Все разговоры враз умолкли – присутствующие взглядом сопроводили вошедшую.

Старлей открыла свою массивную папку и достала из нее всего лишь один стандартный лист бумаги формата А4.

– Разрешите идти? – спросила она.

– Разрешаю.

Генерал Гаврилов быстро пробежал глазами текст полученного документа.

– Попрошу внимания! Сербы на связь тоже не вышли. Какие будут соображения?

Полковник Стариков прочистил горло, намекнув таким образом, что готов сделать заявление.

– Давай, Дмитрий Сергеевич, слушаем, – обратился к нему генерал Гаврилов.

– Посылать машину в неизвестность очень рискованно. И не только потому, что вертолет могут сбить. Его могут просто напросто засечь.

– То, что вертолет засекут, даже не обсуждается. Процентов семьдесят пять, что его засекут, – перебил генерал Гаврилов Старикова. – Наши дипломаты поработают, и натовцы, чуть что, дадут коридор. Если придется выходить на отдельные страны – итальянцев, немцев, – то выйдем. Прикрытие – мы нашли у талибов пленника, бывшего советского солдата. На Западе любят такие истории. Поймут. Сами посылают свои вертолеты то за ранеными солдатами, то за захваченными журналистами.

– Извините, я имел в виду, что вертолет могут засечь в Пакистане. А это уже совсем другое дело, – уточнил свою мысль полковник Стариков.

– Машина до Пакистана не долетает. Точка встречи рассчитана так, чтобы вертолет не вызвал раздражение у наших пакистанских «друзей».

– Товарищ генерал, мы же все прекрасно знаем, как ревностно Пакистан следит за тем, что происходит недалеко от его границы, в соседних странах.

– Да, товарищ генерал, подполковник Стариков прав, – вступил в разговор подполковник Золотников. – Вдруг вертолетчики будут вынуждены пролететь чуть южнее или чуть восточнее? – Подполковник взял в руку мышку от стоящего перед ним ноутбука.

Курсор заскользил по переносному экрану и обвел горный массив недалеко от афганско-пакистанской границы.

– Если друг оказался вдруг… – проронил генерал. – Майор Лавров не просто профессионал и не просто опытный боец. Он, как бы это точнее выразиться, живет разведкой и дышит боем. В экстренной ситуации он как рыба в воде.

– Да, каждый десантник – адреналинозависимый, ничего тут удивительного нет, – произнес полковник Порфенкин. – Другое дело, насколько этот адреналин бойцу башню сносит.

– У Батяни с головой и нервами всегда был полный порядок, – заверил Гаврилов.

– Однако пошли уже вторые сутки, как ваш Батяня не выходит на связь, – вмешался в разговор полковник Бородачев. – И никто даже понятия не имеет, что с ним и его людьми. А теперь еще и сербы на связь не выходят… А из того, что мы знаем, даже предположений сделать невозможно.

– Давайте еще раз все подытожим, – предложил генерал Гаврилов.

– При высадке в этом квадрате, – показал на карту подполковник Золотников, – группа вступила в бой с неким бандформированием. Это сведения от нашего аналитического центра. Десантники, вероятно, потеряли лейтенанта Прохорова. Затем группа майора Лаврова должна была переместиться сюда, – подполковник перевел курсор в другое место. – К этому селению. Через сутки Лавров должен был выйти с нами на связь, но этого так и не произошло. Запасное время – следующий день в двадцать один час по местному времени. Связи не было. Теперь что касается сербов, – продолжал Золотников. – По косвенным данным, сербы благополучно достигли поселка Имирдин. Эту информацию мы получили не от них самих, но ей вполне можно доверять. Здесь они взяли проводника, а вот потом начинается непонятное. В этом районе разбивается вертолет. Местные власти ведут поисковую операцию, вводят в пограничные районы дополнительный контингент войск, чем вызывают недовольство патанов. В некоторых местах наблюдаются боестолкновения. Однако сведений, что пакистанские войска входили на территорию Афганистана, нет.

– А вам не кажется, товарищи офицеры, что эти патанские недовольства связаны вовсе не с гибелью вертолета, а с чем-то другим? – спросил подполковник Бородачев. – Возможно, местным нужно просто отвлечь пакистанских военных от поставок наркотиков. Столкновение с патанами происходит на юге, а на севере, предположим, в это время готовят к проводу караван с грузом…

– Если подполковник Бородачев прав, то, судя по карте, и сербы, и группа Лаврова попали именно в зону действия боевиков, связанных с наркотрафиком.

Над столом повисла долгая пауза.

– Еще раз повторяю, – прервал молчание генерал Гаврилов, – майор Лавров – суперпрофессионал. Я бы даже сказал, степень его выживаемости – наивысшая.

– Мы все понимаем ваши чувства, товарищ генерал-лейтенант, – сказал молчавший до этого генерал-полковник Седых, – но охранники караванов уничтожают всех чужих, встречающихся у них на пути. Без исключения. Так что надежды у нас, честно говоря, мало.