18

День был ясный. Опрокинутая чаша синего неба ритмично качалась над головой у Батяни – впрочем, как и у капитана Столярова, и их проводника Зульфакара. Местные лошади, прекрасно приспособившиеся к горной местности, никогда не встанут копытом на ненадежный камень или на кромку скалы, которая может оборваться. Ехали неспешно, щадили лошадей – ведь впереди еще хороший кусок дороги.

– В принципе, мы не опаздываем, – сказал Батяня. – Если выдержим темп, то прибудем на точку даже немного раньше.

– Будет время осмотреться.

Зульфакар обернулся – он подумал, что десантники обращаются к нему, но понял, что ошибся – десантники говорили о своем, по-русски. Зульфакар чуть пришпорил свою лошадь и поехал вперед.

Над головой, кроме чистого неба без облаков и яркого солнца, слева и справа возвышались горы. Батяня и капитан Столяров время от времени посматривали на их склоны. Один раз заметили семью горных баранов – архаров; самец с круто закрученными рогами стоял на краю скалы и оттуда, с головокружительной высоты, бесстрашно наблюдал за людьми.

Обогнув гору, проводник вывел группу на плато. Вдали, словно на землю опустилось серо-зеленое облако, виднелись заросли сухого кустарника.

– Стоп! – вдруг сказал Зульфакар.

– В чем дело? – спросил Батяня.

– Верховой, – ответил проводник и показал рукой на тень от горы.

К ним на полном скаку приближался бородатый всадник. В одной руке у него был «калашников», а другой он держал поводья.

– Что-то не нравится мне этот моджахед, – сказал капитан Столяров и прищурился. Под халатом он нащупал свое оружие.

– Не кипиши, подождем, – буркнул Батяня.

Губы у Зульфакара побелели, в глазах читалось нехорошее предчувствие.

– Ты знаешь этого человека? – резко спросил у него Лавров.

– Нет.

– Точно? Ты уверен? – свирепо, сквозь зубы проговорил капитан Столяров – его бесила трусость Зульфакара. – И никогда его не видел?

– Видел, – промямлил проводник.

– Чего тогда молчишь? Где? – рявкнул на него Батяня.

– Это племянник Салада. Его, кажется, зовут Искандер.

– Того самого Салада, который напал на наших?

– Да.

Моджахед уже был слишком близко.

– Вы кто? – без приветствия, нагло спросил он.

– Я – местный дехканин, Зульфакар.

– А это с тобой кто такие – неверные?

– Гости, – сказал проводник и осекся.

– Мы – мирные люди, нам просто надо перейти это плато, – на пушту, без тени волнения ответил Батяня.

– Мирные люди тут бывают редко, – скривился Искандер.

Из-за бороды, которая росла чуть ли не от самых глаз, он казался гораздо старше своих лет.

Батяня заметил, что вокруг глаз у моджахеда почти нет морщин. «Молод и горяч», – подумал Лавров. А это значило, что от него можно ждать любых провокаций.

– Уважаемый, а почему это вы так разговариваете? – изо всех сил пытаясь скрыть свое раздражение, произнес капитан Столяров.

– Потому что это земля Салада. Каждый пришедший сюда должен вначале представиться почтенному Саладу, хвала ему! И познакомиться с ним лично. Мирно побеседовать, – продолжал моджахед. – Но что-то мне подсказывает – никакие вы не мирные люди, – он пристально посмотрел на оттопыренные халаты десантников.

Батяня понял, что наглый бородач раскусил их, но твердым голосом сказал:

– Мы – мирные, но не стоит делать из нас своих врагов.

Моджахед посмотрел прямо в глаза Батяне, вдруг пришпорил своего коня и с криком: «Это они!» помчался за спину Батяни. Он выстрелил в воздух из «калашникова». Не успели десантники выхватить из-под халатов свое оружие, как с затененной стороны горы раздались выстрелы.

Лошадь под Столяровым дико заржала, упала на одно колено, затем на второе, и вдруг свалилась на бок, придавив ногу капитана. В эту же секунду Батяня соскочил со своей, прикрылся ее крупом и выпустил длинную очередь в ту сторону, откуда раздавались выстрелы. От испуга лошадь Лаврова дернулась вперед и тут же, подстреленная, перекувыркнулась через голову, упала на спину, потом на бок и замерла. Батяня прыгнул на землю, подполз к несчастному животному, залег за ним. Поднял над головой автомат и выпустил вторую очередь – ему надо было прикрыть капитана.

– Валера, сможешь сам освободиться?

– Да, Андрей, работай! – быстро ответил Столяров.

На горе вдруг перестали стрелять. Теперь Батяня смог осмотреться. Искандер был уже далеко, а Зульфакар нещадно стегал свою клячу и во всю прыть скакал в сторону зарослей кустарника.

– Эй! Стоять! Застрелю! – крикнул ему вслед Батяня.

– Да не трать ты на него патроны, – капитан уже вытащил свою ногу из-под туши лошади и так же, как и Лавров, залег за нее.

Со стороны гор раздался выстрел, второй, третий. Пули легли точно в цель – размозжили спинные позвонки Зульфакару. Он тихо охнул и упал на шею лошади, а потом соскользнул с нее на землю. Безвольное тело несколько раз перевернулось, и облако серой пыли накрыло уже мертвого Зульфакара. Обезумевшее животное понеслось прямо на колючий кустарник, в кровь разрывая себе бока.

– Вот и все, – прошептал Столяров. – Метко.

– А нас, суки, задумали взять живьем. Если бы хотели, давно бы продырявили. – Батяня чисто с военно-практической точки зрения оценил происшедшее.

– Я им живьем не дамся, – процедил сквозь крепко сжатые зубы капитан Столяров. – Митягин прав – чтобы русского десантника посадили на ведро с крысой… Никогда этому не бывать!

– Одна поправочка, Валера: не ты им живьем не дашься, а мы им живьем не дадимся, – прорычал Батяня и выпустил из автомата очередную порцию свинца.

Со склона горы перестали стрелять.

– Ду ю спик инглиш? – вдруг раздался громкий возглас.

Старались говорить по-английски чисто, но все равно выходило с местным корявым акцентом.

Капитан Столяров выстрелил на звук.

– Значит, понимаете, – продолжал голос. – Даем вам три минуты. Потом встаете и поднимаете руки. А автоматы остаются лежать на земле.

Теперь уже Батяня выстрелил в сторону говорящего. Десантники окинули взглядом склон горы – взгляд опытных бойцов точно выцепил из ландшафта места, где, за каким валуном, выступом, грудой камней хоронились боевики.

– Их тут полсотни, никак не меньше, – подытожил наблюдение Столяров.

Десантники оказались в безвыходном положении. Туши лошадей, можно считать, укрытие никакое. Противник находится на возвышенности, и еще в таком количестве – дюжина на одного.

– Валера, когда ты последний раз видел мясорубку?

– Ты о чем, Батяня?

– Да помолотят нас вместе с братьями нашими меньшими. Так, что не поймешь, где чье будет мокрое место – мое или лошади. Ты готов?

– Ага.

– Раз, два, три, – отсчитал Батяня.

Одновременно десантники приподнялись, выпустили из подствольника по гранате и тут же залегли назад. Раздалось два взрыва. В то же мгновение над головами засвистели пули.

– Не убивают еще. Хотят уговорить, – сказал Столяров.

– Давай, заряжай пока. «Обуем» их «лягушками».

У десантников на автоматах был подствольник «ГП-30» – «Обувка». Капитан Столяров и майор Лавров достали по гранате «ВОГ 25П» и привычными движениями, со стороны дульного среза, словно у древней пушки, вставили заряд в гранатомет.

Выстрелы с горы прекратились.

– Солдаты, не смешите меня своими глупостями, – кричал тот же голос. – Бросайте эти игры и свои игрушки!

– Сейчас бросим, – проговорил Батяня. – Раз, два, три!

Капитан и майор одновременно приподнялись, нажали на гашетки гранатометов.

Перед глазами троих боевиков, залегших за ближайшим валуном, конусообразная болванка упала в грунт, неожиданно подпрыгнула над камнем и уже за ним, в воздухе взорвалась. Смертоносный дождь накрыл удивившихся в последний раз в своей жизни воинов Махмуда. Второй взрыв был не менее удачным – еще двух боевиков прошили осколки.

Прыгающие гранаты русских десантников вызвали настоящий шок у вооруженных дикарей. Бородатый мужик в черной каракулевой шапке, который притаился за кучей камней, метрах в пятидесяти от русских десантников, поднялся и закричал:

– Шайтан!

Он побежал в гору.

– А ну, стоять! – заорал Махмуд, который стоял на горе выше и наблюдал за всем происходящим.

– Шайтан! – не унимался мужик.

Махмуд моментально выхватил из кобуры пистолет и выстрелом в сердце уложил паникера.

– Сарбуланд, переводи, – приказал Махмуд стоящему рядом худому боевику в очках. – Если после того, как я перестану говорить, вы не подниметесь с поднятыми руками, я – командир Махмуд – отдам приказ уничтожить одного из вас. Это будет тот, кто находится справа от меня.

Очкарик зычным голосом переводил слово в слово.

– Справа от него – значит, меня первого, – ухмыльнулся Батяня. – Повезло.

– Ну, Андрей, ты счастливчик, – в тон ему произнес капитан Столяров.

– Я всегда был счастливчиком. Что, попробуем достать «говоруна»?

– Лучше распугать ближайших, – предложил Валера.

– Верно.

– Эй ты, тот, кто справа, Махмуд обращается к тебе. Можешь уже сейчас начинать молиться, – продолжал Сарбуланд. – Или вставай с поднятыми руками, тогда мы убьем второго. Выбор за тобой.

Переводчик не успел договорить, как десантники в третий раз выстрелили из своих подствольников и залегли. Раздался один взрыв, через секунду – второй. А затем – третий, более мощный.

– Что это? – удивился капитан Столяров.

– Новая граната с раздельной боеголовкой, – отшутился Батяня.

Затрещали выстрелы. Странно, теперь пули над русскими десантниками не свистели.

Раздался еще один взрыв. Гора содрогнулась, осыпалась осколками и камнями. Батяня и Столяров выглянули каждый из-за своей туши лошади.

– На этого бандюка кто-то напал, – сделал вывод капитан Столяров.

– Мочат из миномета и автоматического оружия, кажется, с самой вершины, – описал обстановку Батяня.

– Вот теперь нам точно повезло.

– Я ж говорил, что я – счастливчик, – ухмыльнулся майор Лавров. – Пора давать тягу.

Не высовываясь из-за мертвых лошадей, русские десантники достали из своих сумок самое необходимое – провиант, воду, боеприпасы – то, что можно было нести на себе и при этом чувствовать, что идешь налегке. Затем они поползли в сторону кустов – благо первые из колючек росли недалеко.

Воины Махмуда основательно втянулись в бой с неизвестным отрядом.

Когда же десантники отползли на приличное расстояние, выстрелы на горе затихли. Неизвестный отряд исчез так же неожиданно, как и появился.