Глава 3
…Лавров смотрел в иллюминатор транспортного самолета, который с тягучим гулом моторов уносил свою многотонную тушу высоко в небо и направлялся в сторону, именуемую моряками «зюйд-вест», то есть на юго-восток. Помимо Лаврова в пассажирском отсеке транспортника, непрерывно галдя, путешествовало около сотни парней в новенькой зимней форме. Все они летели на российскую военно-воздушную базу в киргизском городе Кант: кто-то – в качестве охраны территории базы, а кто-то – как технический персонал. Было и трое летчиков, возвращающихся к месту своей постоянной службы.
«Летуны», в компании которых сидел и Лавров с сопровождающим солдат капитаном, рассказывали о жизни в современной Киргизии. По мнению летчиков, в отличие, например, от Таджикистана, отношение к русским там было куда более дружелюбным. Вот только жизнь республики, лет двадцать назад ставшей независимой, все никак не могла наладиться. С одной стороны, не ладили между собой промышленно более развитый и зажиточный север с отделенным от него горными хребтами более многолюдным, аграрным югом, где уровень доходов со времен Союза был заметно ниже.
– …Из-за этого у них еще тогда случилась резня в Оше, – рассказывал майор с голубыми, летными петлицами, который, по его словам, прожил в Киргизии уже около пятнадцати лет. – Бедная страна, нечего тут сказать. Хотя природа у них – обалдеть! Горы, долины, озера… А какая там рыбалка! Это – фантастика. Можно запросто на блесну вытащить щуку килограммов на пять-семь, а то и на все десять. Сомов полно, сазана…
Все прочие, оказавшиеся заядлыми рыбаками, тут же углубились в эту тему. А Андрей, уйдя в себя, вдруг вспомнил события последних нескольких дней.
…Наутро, после стычки с местной бандой, ему позвонил генерал Федин.
– Андрей, что там у тебя опять за не слава богу? Снова какая-то непонятная возня вокруг тебя началась. Только что позвонили из штаба округа и запросили на тебя характеристику, сделав упор на твое отношение к людям других национальностей. Ну, наподобие того, не ксенофоб ли ты… Ты что, опять ввязался в какую-то историю?
– Ну, надо же!.. – сердито рассмеялся Лавров, поражаясь оперативности покровителей побитых им бандитов. – В общем-то, да, можно сказать и так…
В общих словах он рассказал о случившемся с ним минувшим вечером и ночью. Выслушав его, генерал тяжело вздохнул и вполголоса выругался непечатным слогом, что было признаком его крайнего раздражения.
– Да что у нас за страна?! – включив голос на полную мощность, возмущенно вопросил он. – В Италии «крестных отцов», как последнюю шпану, за решетку сажают. У нас же все эти уроды – прямо-таки священные коровы! Особенно если они каких-нибудь неславянских кровей… Ну, что сказать? Давай-ка я тебя и в самом деле на пару-тройку месяцев командирую куда-нибудь по СНГ как представителя спецподразделения по обмену опытом. Ты как? Не против? А пока будешь в разъездах, тут, глядишь, все и уляжется.
– Хорошо, по СНГ, так по СНГ… – без особого энтузиазма согласился Андрей.
– Все! Сейчас же начинаю искать направления, куда тебя можно было бы адресовать. Ну а ты уж – ради бога! – посиди пока дома, укладывай вещи и никуда не высовывайся. А то еще опять в какую-нибудь историю вляпаешься. Договорились?
Пообещав Федину, что с этого момента он начинает затворническую жизнь, Лавров первым делом отправился по магазинам. Как-никак уже было тридцать первое декабря – канун Нового года. Идти по гостям он не собирался, тем более что фактически находился под добровольным домашним арестом. Но это не означало, что он не имел права, пусть и в «гордом одиночестве», встретить один из самых радостных праздников, который отмечают и восторженные гуманисты, и конченные мизантропы.
Накупив полную сумку продуктов и захватив по пути с почти опустевшего кузова лесхозовской машины небольшую сосенку, он направился домой. Чтобы отвлечься от неприятных мыслей, которые время от времени назойливыми мухами начинали его осаждать, дома он занялся приготовлениями к Новому году. Все же, что ни говори, а праздник – он всегда праздник. И что за беда, если сегодня за новогодним столом он будет совершенно один?
Конечно, можно было махнуть на праздники к родителям… Как давно он у них не был! Но как тут поедешь, если в любой момент может позвонить генерал Федин и объявить: «На взлет! Тебя (к примеру) Таджикистан ждет!» А что? Он может засандалить и туда. Там же есть наша база… Да и с чем ехать к родителям?! Они же, помнится, весь прошлый отпуск шпыняли его затянувшимся холостяцким одиночеством. А когда уезжал, то дали строжайший наказ: чтобы без жены к ним на глаза не показывался. А откуда ему взять жену при такой суматошной жизни? Поэтому только и останется, что позвонить им в Тверь и заочно поздравить. Да и остальных можно было бы… Того же Федина, всех своих ребят…
Нарядив елку и накрыв стол, когда за окном уже засинели сумерки, Андрей позвонил в Тверь. Узнав о том, что сын приехать не сможет, старики сильно огорчились. Но были рады и тому, что он о них не забыл. Генерал Федин, чуть досадливо откашливаясь, посетовал на то, что как раз в канун такого замечательного праздника судьба послала Андрею столь малоприятный подарок, как стычка с отморозками. Поздравив, он между делом сообщил о том, что за сегодня успел нажать на все мыслимые рычаги, чтобы отбить у излишне ретивых «законников» аппетит к тенденциозной разбираловке, каковую те наверняка были настроены учинить в отношении Лаврова.
Когда Андрей положил трубку, телефон неожиданно зазвонил. Это был капитан Еремеев. Поздравив Батяню, тот сообщил, что личный состав батальона очень по нему скучает и с нетерпением ждет своего командира. Потом, к удивлению Лаврова, позвонил полковник Горькушин, которого он года полтора назад здорово выручил после истории с военным спутником. Принимая поздравления и обзванивая друзей сам, Андрей даже не заметил, как пролетело почти два часа. К досаде Лаврова, ему почему-то так и не удалось дозвониться до своего сослуживца Юрия Ольшевского, которому недавно присвоили звание капитана. Удивило его и то, что тот сам не позвонил.
За окном наступила настоящая ночь. Включив телевизор, Андрей наполнил рюмку и, сокрушенно усмехнувшись – надо же, до чего дожил! – поднял ее, собираясь в одиночку проводить старый год. В этот момент в прихожей раздался звонок. Удивленно пожав плечами – кто бы это мог быть? – он открыл дверь, и с удивлением увидел на пороге Деда Мороза, Снегурочку, в которой без труда узнал Таню Ольшевскую и кого-то в костюме Бабы-яги.
– Здравствуй, Андрей, свет майор спецназовский! – напирая на «о», голосом Юрия Ольшевского провозгласил Дед Мороз. – Ведомо нам, что пребываешь ты в одиночестве и печали. Но сие в такой радостный праздник недопустимо, а посему позволь вступить в твои хоромы, дабы началось в них веселье, достойное Нового года!
– Юра! Таня! – Лавров был по-настоящему тронут их появлением. – Вы даже не представляете, как я рад вас видеть…
– А меня? – стукнув об пол черенком метлы, удивительно знакомым голосом, требовательно провозгласила Баба Яга. – Меня видеть не рад? Тогда я сейчас же – фюйть! – и была такова.
– Лера?! – Андрей только и смог развести руками. – Ну ты даешь! Ну, как это – тебе, и не буду рад? Входите! Замечательные мои, если честно, то я даже не ожидал, что мне сделают такой подарок.
– А я к Тане в гости завернула, – снимая в прихожей свой «баб-яговский прикид», хитро улыбнулась Лера, – они с Юрой мне рассказали про твои перипетии. Ну и возникла общая мысль: а что, если навестить и поздравить нашего скромного героя? Так сказать, самого лучшего Батяню всех времен и народов?
…Новогодний вечер удался на славу. Заводная, чуть хулиганистая Лера была неистощима на всякие выдумки. Включив какую-то особо буйную по своей громкости и ритму музыку, она всех заставила включиться в лихую пляску. Когда же с претензиями пришли соседи снизу – пожилая чопорная пара, потревоженная топаньем сверху, Лера в момент решила все проблемы, уломав их не только «малюсенькой капелькой» проводить старый год, но и спеть, и сплясать с их, не в меру шумной компанией. Уходили соседи совсем с другим настроением – умиротворенными, довольными и даже несколько растроганными.
Потом были всякие новогодние конкурсы, гадания… Были и воспоминания о тех днях, когда они все познакомились во время перелета в Ставрополь. Спустя полгода после той истории с погоней за «действующим тетаном» из секты сайентологовТаня и Юрий поженились. Поняв, что, без конца куда-то летая, семейный очаг не сохранить, Таня уволилась с работы и, чтобы быть рядом с мужем, освоила профессию военной связистки. А Лера, даже выйдя замуж, из стюардесс решила не уходить. Она по-прежнему летала на том же маршруте.
– …А помните того типа, который тогда безобразничал в самолете? – ностальгически улыбнувшись, спросила Лера. – Его вроде Петей подельник называл? Посадили остолопа. Еще осенью смотрю – знакомая физиономия. Того хама не видать. Прохожу мимо, делаю вид, что не узнаю. Так он сам о себе напомнил. Подошел ко мне, шепчет: «Девушка, вы меня не помните? В прошлом году мой друг вел здесь себя неадекватно, хотел бы перед вами извиниться за тогдашнее. Перед вами и вашей напарницей». Говорю ему: она уже не работает, уволилась. Он, видимо, подумал, что Таня ушла из-за того случая, чуть слезку не сронил. «Очень жаль, – говорит, – что все так получилось. Петю этим летом посадили на пять лет, а я решил со всякими темными делами завязывать. Сейчас у меня свой маленький бизнес, с прошлым покончено навсегда». Вот какие чудеса творит наш спецназ! Бабах! – и человек перековался до полной неузнаваемости, – звонко расхохоталась она.
Уже во втором часу гости засобирались домой. Проводив их, Андрей какое-то время еще смотрел телевизор – шла новогодняя концертная программа. Неожиданно в прихожей вновь тренькнул звонок. Недоумевая, он распахнул дверь и с замиранием сердца увидел перед собой Леру.
– Пустишь к себе? – загадочно улыбнувшись, спросила она.
– Ну, конечно! – вдруг ощутив какое-то необычное волнение, он пожал плечами. – Входи!
– Вот и замечательно! – расстегивая пальто и улыбаясь ему, резюмировала Лера. – Надеюсь, ты меня не осудишь за легкомыслие? Хочу сделать тебе еще один… подарок… – шепотом добавила она.
– Но… Нет, я – только за! Просто… – почувствовав, как все в нем подпрыгнуло от радости, заговорил он, но она его остановила.
– Андрюш, давай не будем об этом, – обнимая его за шею, прошептала она. – Хорошо? Сейчас есть только ты и я…
…В жизни Лаврова женщин было немало. Но таких, как Лера, он встречал нечасто. С ней он мог бы сравнить разве что одну бывшую телезвезду, на какое-то время ставшую бомжихой Зоськой, с которой познакомился в Перми. Хотя… Диана Адельтайм, террористка с парома «Королева Балтики», тоже была отдельным явлением. Но это все было хоть и в недавнем, но прошлом. А Лера на какой-то миг стала его ослепительным настоящим, затмившим все, что было раньше.
Когда утихла горячка чувств и они, крепко обнявшись, молча лежали рядом, глядя в темноту, Андрей, не выдержав, тихо спросил:
– Лер, ты со своим счастлива? Мне почему-то кажется, что – нет… Послушай, ведь все в наших руках, мы могли бы быть вместе…
– Нет, Андрюш… Не обманывай самого себя, – в голосе Леры звучала грустинка. – Ты прекрасно знаешь, что это невозможно. Ты по жизни волк-одиночка. Для тебя превыше всего – твой спецназ, командировки, «горячие точки». Ты прирожденный Батяня и поэтому свою работу никогда не оставишь. А я… Я тоже не смогу без своей работы. Знаешь, для меня это как наркотик. Мой нынешний… Что о нем сказать? Ему нужна была эффектная жена, чтобы можно было блеснуть на каком-нибудь рауте или банкете. Только и всего. А мне… Я даже не знаю, как объяснить, что именно нас связывает.
Они долго разговаривали, споря и не соглашаясь друг с другом. Наконец утомленные, уже под утро уснули. А когда Лавров проснулся, Леры рядом с ним не было. Она ушла, оставив лишь записку: «Спасибо тебе за все».
…Когда внизу в разрывах облаков показались заснеженные горные вершины, самолет, сделав крутой вираж, начал постепенно снижаться, что чувствовалось по то и дело возникающему давлению в ушах. Сделав пробный круг, самолет направился к посадочной полосе, в конце которой виднелись аэродромные постройки, чаши радиолокаторов, ангары и самолеты, стоящие на запасных полосах.
Спустившись по аппарели, Андрей увидел капитана с черными технарскими петлицами, который шел в его сторону от здания аэродромного командного пункта.
– Майор Лавров? – спросил тот, вежливо «козырнув».
– Он самый, – ответив на приветствие, подтвердил Андрей.
– С прибытием, товарищ майор, – улыбнувшись, кивнул тот. – Идемте, вас уже ждут.
Вслед за капитаном Лавров проследовал через аэродромный КПП к зданию штаба базы ВВС, стоявшему в некотором отдалении. Они поднялись на второй этаж и оказались в приемной начальника базы, на двери кабинета которого значилось: «Генерал-майор Роднин Григорий Викторович». Увидев их, молодой лейтенантик, судя по всему, дежурный по штабу, осторожно приоткрыл дверь, обитую черным дерматином, и вполголоса доложил о прибытии Лаврова.
– Приглашай! – донесся из кабинета хрипловатый бас.
Войдя, Андрей увидел плотного, широкого в плечах, невысокого роста мужчину с усами, очень похожего на одного известного эстрадного куплетиста. Ответив на приветствие, хозяин кабинета указал гостю на стул в не очень длинном ряду ореховых изделий мебельщиков, тянущемуся вдоль полированного стола.
– …Генерал Федин мне на днях звонил, так что я в курсе ваших дел, – сдержанно улыбнувшись, известил Роднин. – Ну, что могу сказать? Молодец! Я бы наверняка поступил точно так же в обоих случаях. Ничего, как говорится, перемелется – мука будет. У нас месяца три-четыре отработаете, а там, глядишь, все и нормализуется. Я тут разговаривал с киргизскими военными… Они не против, чтобы каким-то из их подразделений занялся такой профи, как вы, имеющий богатый опыт проведения боевых операций. Значит, сейчас наши штабисты оформят вам все необходимые бумаги, и нашим же транспортом доедете до Бишкека. Встретитесь со своими киргизскими коллегами и уже с ними определитесь, что там да как…
По просьбе генерала Лавров рассказал о некоторых своих последних операциях. В частности, о возврате похищенного секретного блока военного спутника и предотвращении захвата грузопассажирского парома «Королева Балтики». Затем и сам попросил рассказать о специфике деятельности военных структур современного, с некоторых пор ставшего суверенным Кыргызстана.
– …Ну, если по совести, то армия у киргизов слабовата, – Роднин сокрушенно махнул рукой. – Республика и во времена Союза была не из самых зажиточных – постоянно на дотациях. Ну, и извечный раздрай между севером и югом тоже не идет на пользу. Север позажиточнее – тут большая часть промышленности республики. Зато юг богаче людскими ресурсами. Кстати, там, в Ферганской долине, очень сильна узбекская диаспора. Здесь узбеки вторые по численности после киргизов. Да и сам Узбекистан, по сути, претендует на роль регионального гегемона. Поэтому киргизы и тревожатся по поводу своей государственной безопасности. Случись конфликт с узбеками, им не выстоять…
Одну из причин не очень высокой боеспособности киргизских вооруженных сил генерал видел не только в слабой координации действий их отдельных структурных подразделений, но и в том, что в свое время их формированием занимались не профессиональные военные, а представители МВД.
– …Ну, где вы видели, чтобы милиция определяла оборонную политику страны? – генерал развел руками. – Скажем, акулы и пираньи живут в воде. И те и другие – зубастые хищники. Но это разные живые существа, хотя обе относятся к рыбам. Тут даже внутри одного военного ведомства и то не всякий может быть спецом на все лады. Я авиатор и по мелочам не вмешиваюсь в то, как наша караульная служба организует свою работу. Они бы еще пожарным поручили формирование армии!..
Кроме того, по мнению Роднина, не совсем удачно руководство Киргизии стало формировать материальную базу и систему обучения своих военных кадров, часть из которых проходила подготовку в России, то есть по традиционным методикам, а часть – на Западе, по нормативам НАТО. В итоге не всегда удается «состыковать» системы связи, сигнализации, кодирования информации. Даже в вопросах огневого взаимодействия во время учений уже не раз возникали проблемы.
В киргизской армии, далее сообщил генерал, есть два основных спецподразделения – «Скорпион» и «Ирбис», которые сформированы и экипированы по западным стандартам. К примеру, их систему цифровой и мобильной связи обеспечила шведская фирма «Эриксон», системы спутниковой защиты и поддержки поставили США и Швейцария. Германия презентовала «Скорпиону» лазерные прицелы, приборы ночного видения и альпинистское снаряжение.
Есть в Киргизии, по словам Роднина, и своя группа «Альфа», аналогичная всем прочим «Альфам» из стран СНГ. Имеется горнострелковый батальон и бригада спецназначения. В национальной гвардии действует спецназ «Пантера». Многие из этих подразделений проходили подготовку в странах НАТО, в частности на военной базе в штате Монтана.
– …Так что, как видите, наших киргизских коллег Запад опекает достаточно плотно, – усмехнулся Роднин. – И не только Запад. Например, поставки того же «Эриксона» профинансировали Исламский банк и Кувейт. Вот и приходится думать о том, какие именно «добрые самаритяне» и для каких целей пытаются расположить к себе руководство Киргизии. Ну а что касается вас, то, скорее всего, вы будете заниматься подготовкой экспериментального подразделения «Барс», которое аналогично вашему батальону. Кстати, подготовка у «барсов» традиционного, советско-российского формата.
…Глядя в окно штабного «уазика», Андрей смотрел на проносящуюся мимо зимнюю Киргизию. В отличие от плоской заволжской степи, здесь преобладали горные пейзажи. Погода в этот день выдалась пасмурная, падал легкий снег. Поэтому гористые холмы, видневшиеся даже недалеко от дороги, казались размытыми и окутанными снежной мглой. Морозец был не очень крепким – всего каких-то восемь-десять градусов. Но ветер, вздымавший над сугробами снежные вихри, давал себя знать. Припомнив школьную физическую географию, Лавров мысленно отметил, что Киргизия и впрямь по праву считается центром Евразии. Гористая территория, удаленная от морей, даже будучи на одних широтах с приморскими субтропиками, обладала континентальным климатом, что подразумевало довольно жаркое лето и вполне ощутимые зимние морозы.
– От базы до Канта далеко? – спросил он у шофера, разбитного парня с сержантскими лычками.
– Да нет, тут совсем близко, – мотнул тот головой, лихо руля по заснеженной дороге. – Просто, сейчас погода нелетная, да и местность гористая… А так, в обычное время, даже с аэродрома видать трубы котельных. До Бишкека от нас километров двадцать. До «Манаса» – почти полсотни…
– С американцами пересекаетесь? – полюбопытствовал Лавров.
– Да не особенно… – пожал плечами сержант. – У них, как говорится, своя свадьба, у нас – своя. Отношения у нас, скажем так, цивилизованно-прохладные.
– Что-то заканчивал? – внимая образной, грамотной речи шофера, заинтересовался Андрей.
– Педагогический… – почему-то вздохнул тот. – А-а-а!.. Пошел работать – зарплата смешная, хоть и объявили о ее повышении. Может, где-то и повысили. Но на периферии-то уж точно не разгуляешься. Там – своя власть. Что хотят – то и воротят. Вот и решил лет пять по контракту отслужить… Хотя и здесь тоже реальность отличается от обещанного в военкомате. Благо наш Григорий Викторович – мужик дельный, о людях думает. А то бы тоже творилось черт-те что…
Как далее рассказал сержант, в Канте отношение к военным со стороны местного населения было вполне корректным. Тем более что присутствие базы большому числу людей давало работу. Этот городок с двадцатитысячным населением в значительной мере был представлен здешней азербайджанской диаспорой, одной из самых малочисленных в Киргизии.
Русские в Киргизии были второй по численности диаспорой, после узбеков. И хотя после общеизвестного «парада суверенитетов» в начале 90-х в отношении русских каких-либо репрессий здесь не проводилось, в отличие от некоторых соседних республик, их значительно убавилось. В первую очередь, из ставшего суверенным Кыргызстана выехали специалисты и наиболее квалифицированные рабочие кадры. Из-за этого одни предприятия закрылись совсем, другие перешли на упрощенную продукцию.
– …Меня тут еще не было – я тут всего два года, – продолжал живописать шофер, – когда у них в 2005-м залихорадило. Ну, это, когда свергли Акаева. Но, как видно, Бакиеву тоже скоро придется держать оборону. Что-то, мне кажется, у них в ближайшие год-два произойдет.
– Что, очередная «тюльпановая революция»? – усмехнулся Лавров.
– Ну, уж не знаю, как они это назовут, но Бакиевым недовольны слишком многие. На юге его боготворят – как же, их земляк! Тут ребята как-то были с нашей базы в Оше, рассказывали, что там, не дай бог, что-то неуважительное сказать про Бакиева – воспринимают как личное оскорбление. Зато здесь, с кем ни говори, кипят, как перегретые самовары.
…Кант оказался типичным среднеазиатским райцентром, в основном с одноэтажными домиками. Большая часть зданий была построена явно еще в начале прошлого века. Как заметил Андрей, имелись и какие-то производственные постройки. Сержант пояснил, что ничего особо выдающегося здесь найти не удастся. Самое крупное предприятие – асбоцементный завод едва ли можно было назвать процветающим. Ну а прочее – швейный цех, мельница, пекарня и тому подобное – никак не могли претендовать на звание «флагманов индустрии».
Когда Кант остался позади, «уазик» помчался по шоссе в сторону Бишкека. Продолжая просвещать Лаврова по части местных достопримечательностей, шофер упомянул об озере Иссык-Куль. Когда он побывал там минувшим летом – генерал Роднин зачем-то ездил на тамошний российский полигон, – где испытываются морские торпеды, то смог лично убедиться том, что это и впрямь одно из красивейших озер в мире.
– …Вода там – синяя-синяя, – восхищенно рассказывал он. – Кругом – горы. Оно, кстати, одно из самых высокогорных – более чем полтора километра над уровнем моря. Оно само, как кусочек моря – вода в нем солоноватая. И, главное, зимой не замерзает. Мы с шефом… Ну, с Григорием Викторовичем, были на могиле Пржевальского. Так вот, он именно из-за озера и попросил, чтобы его похоронили здесь, в Киргизии.
– А наш полигон там все еще действующий? – удивился Андрей.
– Ну, размах, конечно, не тот, что при Союзе… – выпустив руль, сержант, сокрушенно причмокнув, развел руками. – Но работа идет. Там у них иной раз такие секретные «игрушки» испытывают, что у американцев, поди, пятки свербят от любопытства. Вон их транспортники всякий раз норовят сделать крюк над Иссык-Кулем – и когда летят на Афган, и когда оттуда возвращаются.
На одном из поворотов Лавров заметил местного гаишника, который остановил шедший впереди них старенький «Москвич».
– Что, и здесь гаишники кормятся с асфальта? – спросил он, наблюдая за тем, как хозяин машины – киргиз лет пятидесяти, выйдя из машины, протягивал стражу дорожного порядка документы с вложенной в них денежкой.
– А-а-а… – рассмеялся шофер. – Здесь это обычное дело. Это у них называется «чай-пай». Гаишник остановил, получил полста сомов – примерно тридцать шесть рублей – и катись дальше. Берут не за что-то, а потому, что здесь так принято. Восток есть Восток…
– И с иностранцев требуют этот самый «чай-пай»?
– Большинство воздерживается, хотя есть и отмороженные. Тем все до фонаря.
…За разговорами время пути пролетело быстро. Когда после очередного поворота показались кварталы Бишкека, как и все вокруг окутанные снежной дымкой, шофер объявил:
– Ну, вот и прибыли. Перед вами – бывший город Фрунзе, ныне – Бишкек. Вообще-то, по сравнению со многими другими, это городок ничего, смотрится. В общем, какая-никакая цивилизация тут есть.
Проехав по улицам, о которых нельзя было сказать, что они забиты автотранспортом, «уазик» остановился у четырехэтажного здания еще советской постройки, над входом в которое на ветру развевался государственный флаг Киргизии и стоял часовой с автоматом. Это, по словам сержанта, и был штаб оперативного руководства спецподразделениями. Лавров вышел из машины и набрал на телефоне, установленном рядом с входом, номер, который ему дал генерал Роднин. Услышав что-то наподобие «да», сказанное по-киргизски, он лаконично уведомил:
– Это майор Лавров. Могу я услышать подполковника Каныбекова?
– А-а, Лавров! Здравствуйте! Ждем вас, ждем. Секунду, я сейчас спущусь, – откликнулся его собеседник.
Подполковник Каныбеков оказался худощавым крепышом чуть выше среднего роста, под сорок, в камуфляже российского типа. Обменявшись приветствиями, офицеры прошли в здание. Кабинет подполковника, который исполнял обязанности заместителя начальника штаба, выглядел строго и аскетично. В ходе получасовой беседы за чаем они обговорили все вопросы, связанные с пребыванием Лаврова в Киргизии и его работой по подготовке взвода местных спецназовцев.
– …У нас на весну намечены показательные состязания «барсов», подготовку которых курировать поручено мне, с аналогичным подразделением «Сапсан», проходящим подготовку по натовским методикам, – неспешно повествовал подполковник. – Само собой разумеется, итоги соревнований будут иметь существенное значение в плане того, каким системам подготовки в дальнейшем будет отдаваться предпочтение. А это, безусловно, будет влиять на возможности взаимодействия с нашими коллегами в рамках ОДКБ.
К работе, по словам Каныбекова, Лавров мог приступить уже завтра. Основную рутинную работу, связанную с бытом и общей учебной подготовкой взвода, как и прежде, продолжает выполнять его командир – капитан Токтогулов. Андрей же, прежде всего, будет заниматься спецподготовкой. Кроме всего прочего, подполковник сообщил, что на период работы со спецназовцами Лавров поставлен на все виды довольствия, а также ему назначено жалованье в соответствии с его званием. Правда, пояснил Каныбеков, его размер существенно отличается от зарплаты российского офицера.
– …У нас платят намного меньше, чем в России… – развел руками подполковник. – Правда, у нас и цены пониже. Хотя в основном на продукты…
– Ничего, мне выплатили хорошие командировочные, так что на жизнь в любом случае хватит. Хотел бы спросить, где базируется подразделение, с которым я буду работать.
Каныбеков пояснил, что военный городок находится за чертой Бишкека. Там солдатские казармы и офицерское общежитие, где гостю уже приготовлена комната. Офицерская столовая на первом этаже.
– …Ну, конечно, это не «Золотой дракон», где президентский люкс стоит больше тысячи долларов в сутки, но жить можно, – подчеркнул он. – Теплоснабжение стабильное, электричество, душ. Есть даже телевизор.
Понизив голос, подполковник добавил, что у воинской части постоянно околачиваются легкомысленные особы, предлагающие себя военнослужащим. Но с этими «бабочками» надо быть очень осторожным и лучше всего с ними не связываться.
– …Есть немалый риск заразиться, да и обокрасть могут за милую душу, – поморщившись, добавил он. – Мы страна мусульманская, но пороки везде одинаковы. Как видите, и мы не избежали такого вот безобразия…
– Что поделаешь? Это – типичные болячки любой эпохи перемен… – философски резюмировал Андрей. – Ну а что касается меня, то я, в общем-то, не «озабоченный». Но все равно спасибо.
Поскольку Лавров отпустил «уазик», Каныбеков предложил доехать до военного городка на его машине. Они вышли из штаба, и подполковник направился к припаркованной в разномарочном ряду, где преобладали российские и китайские авто, темно-синей «Черри».
– Ну и как эта «китаянка» в ваших краях? – садясь в кабину, поинтересовался Андрей.
– Терпимо… – неопределенно ответил тот. – Пока серьезно не подводила ни разу, хотя есть и кое-какие проблемы.
– Китай не слишком давит на Киргизию? – вновь спросил Лавров. – Как-то слышал о том, что у вас здесь из-за такого соседства возникли сложности с производством, да и с демографическим прессингом немало головной боли.
– В 90-х годах давление было сильное. В Бишкеке китайцев было больше, чем коренного населения. Но китайцы – это еще так-сяк… У нас сейчас нарастают свои, внутренние проблемы, – Каныбеков озабоченно нахмурился. – Что-то непонятное творится в наших верхах. Начали зажимать СМИ, которые не во всем согласны с властями. Посадили Исакова, бывшего министра обороны. Его уже год трясли, искали, к чему бы придраться. И вот надумали: обвинили в финансовых растратах и присвоении имущества. И если других по таким же статьям осуждают условно, то ему дали восемь лет тюрьмы, как за убийство.
– Считаете, его засудили?
– Конечно!.. – подполковник хмуро кивнул. – Бакиев пришел к власти как борец с коррупцией и казнокрадством. А сейчас… Послушаешь, что говорят люди, вхожие во власть, и с души воротит. Кругом одни его родственники, друзья-приятели… Если кто-то начинает критиковать, его тут же шельмуют, затыкают рот, начинают притеснять. Я, например, считаю, что прошлогодние президентские выборы были сфальсифицированы. Да что там далеко ходить? Нам были прямые указания, как проводить выборы в воинских частях… Добром это ведь не кончится. Население уже закипает. Так что, не исключено, очень скоро повторится 2005-й.
– А если вам прикажут применить силу для защиты нынешнего режима?
– Такие приказы мы выполнять не будем, – твердо ответил Каныбеков. – Армия должна быть вне политики и в свой народ стрелять не станет.
Они мчались по зимнему городу, в котором типично европейские здания чередовались с местными, несущими свой, особый, восточный колорит. Как и всякий столичный город, Бишкек являл собой интернациональный людской конгломерат. На его улицах среди прохожих собственно киргизы даже на беглый взгляд составляли не больше половины. Немало было европейцев, мелькали лица представителей Поднебесной, были заметны уроженцы Кавказа, соседних с Киргизией территорий – Узбекистана и Таджикистана. Светились огни реклам, блестели стеклянные стены витрин. Внешне все выглядело обыденно, как и в любом другом городе, живущем своей суетной, шумной жизнью. Но, при всем этом, в атмосфере этой обыденности постоянно витало какое-то неуловимое, но вполне реальное чувство напряженности.
Проехав по старой части города, скорее всего, еще времен 60-х, представленной двухэтажками из силикатного кирпича, машина вырулила за город и помчалась в сторону виднеющейся вдали высокой стены из железобетонных плит, за которой высились несколько трех– и четырехэтажных зданий.
– Ну, вот и прибыли… – показав взглядом на железные ворота, украшенные изображениями кыргызстанского герба, сообщил подполковник.
Перед воротами простиралась обширная площадка, расчищенная от снега, по краям которой ушлые торговцы рассредоточили «доты» своих ларьков. Через КПП на территорию городка входили и выходили люди в военной форме. У обочины дороги рядом с крайними ларьками, на хорошо утоптанном пятачке, дымя сигаретами и чему-то преувеличенно весело смеясь, стояли около десятка девушек разных национальностей. Судя по их более чем откровенным, не совсем подходящим для зимы нарядам, девчата промышляли здесь «древнейшей профессией».
Подле девушек околачивался тип явно не местных кровей. Насколько мог догадаться Андрей, сутенер, скорее всего, был родом откуда-нибудь из теплого Средиземноморья. Когда они с Каныбековым проезжали мимо, сутенер что-то зло выговаривал молоденькой киргизке. А затем – Лавров это заметил уже краем глаза – внезапно с размаху ударил ее по щеке. Потом еще и еще… Прочие, сразу примолкнув, молча смотрели на эту экзекуцию.
– Ну-ка, остановите! – попросил Андрей и, когда машина остановилась, вышел из кабины и быстро зашагал в сторону уставившейся в его сторону компании.
На явного клиента этот русский офицер был не похож. Слишком уж нелюбезно он смотрел на сутенера. Но тот, памятуя об имеющемся у него поясе каратиста, особой тревоги не испытывал. Нагловато ухмыльнувшись, он спросил на ломаном русском:
– Баба хочишь? Ест падэшевле, ест падарожэ. Этот дура я дать за двадцат… нэт, за дэсат бакс, – он пренебрежительно ткнул пальцем в девушку, которую только что ударил. – Русска бландынка, вон та – сто баксы.
– Ты за что бил девушку? – подойдя к нему, спросил Лавров. – Что за свинство ты тут творишь?
– Слюшай, иды свой дорога! – недовольно скривился сутенер. – Этот телкы – моя товар. Понымать? Всо! Пшёл атсуда. Не мэшать мой бызнэс! – уведомил он, проворчав себе под нос несколько слов на языке, который – сутенер в этом был уверен – едва ли кто сможет понять.
Но Андрей прекрасно понял значение сказанного.
– Что?! – вскипел он, шагнув в сторону отморозка. – Я тебе покажу, кто тут из нас ишак деланный!
Сутенер только успел встать в нужную стойку, как рука майора торцом выпрямленных пальцев стремительно вошла ему под ложечку, отчего уроженец Средиземноморья охнул и, повалившись наземь, скорчился на мерзлом снегу. Не сказав больше ни слова, Лавров вернулся к машине.
– Я вас вполне понимаю, – тоже сев на свое место, огорченно вздохнул подполковник, который вышел из машины вслед за Андреем, чтобы в случае чего вовремя вмешаться. – Зрелище было безобразное. Но здесь – это обыденность. Я сам иной раз просто видеть этого не могу. Но куда денешься? Это наша сегодняшняя реальность…
Подъехав к воротам, он требовательно посигналил. Выглянувший из КПП солдатик с сержантскими нашивками поспешно открыл ворота, и машина вырулила на территорию военного городка.
