9. Дорога Бишкек – Кант
Руслан вел машину по ночным улицам, напряженно вертя головой на каждом перекрестке. Часть светофоров еще работала, как это ни странно. Но особенно доверять их сигналам не стоило – анархия и в правила дорожного движения внесла свои коррективы. Грузовик и автомат стали главными знаками приоритета.
Маршрут он намеренно прокладывал таким образом, чтобы объезжать стороной крупные магазины, торговые центры, парки. В общем, приходилось держаться подальше от всего, что, как мух, привлекало разный сброд.
Старый «Опель» на ходу потряхивало. Пассажирку, обернутую в цветную линялую ткань с головы до пяток, мотало на заднем сиденье. Удерживаться ей было сложно – мешали пластиковые наручники, плотно впившиеся в тонкие запястья. Такие же приспособления стягивали лодыжки, не давая как следует опереться на ноги. «Транспортная упаковка» – так, гогоча, назвали их два урода, притащившие Юлию из недр невольничьего рынка. Дурно пахнущий мешок на голове тоже мешал держать равновесие – сквозь него ничего не было видно, а вестибулярный аппарат измотанного организма без помощи зрения со своими задачами не справлялся. Девушка уже в который раз пребольно ударилась плечом и локтем об обшивку двери, но терпела это молча. Лишь однажды, треснувшись и без того разбитым теменем о стекло, не смогла подавить тихий стон.
Маметбаев оглянулся на этот звук и с досадой поморщился. Безопасность требовала проскочить охваченный волнениями и комендантским часом город как можно скорее. А новое для него – человека со стальными нервами – чувство нежности и жалости, невесть откуда объявившееся, грызло сердце, вынуждая прижаться к обочине.
Свернув в показавшуюся наиболее безопасной подворотню, он выключил свет, но двигатель глушить не стал. На всякий случай. Обернулся к своей покупке.
Девушка сжалась и притихла, почти не дыша. Продажа, насколько она понимала, не сулила ей никаких приятных новостей. Тем более ничего хорошего ждать не приходилось от внезапной остановки посреди пути. Одно из двух – либо нового хозяина разозлил ее стон, либо он решил попользоваться своим приобретением, не откладывая в долгий ящик. Ожидание и того и другого варианта поначалу сковало тело девушки диким инстинктивным страхом, а потом вдруг ей стало все равно. За последние три недели жизни, показавшиеся ей тридцатью годами, она натерпелась с лихвой. Теперь она устала. Устала бороться, устала жить. Устала быть рабыней.
– Эй, – негромко позвал ее Руслан, обернувшись назад, насколько позволяло кресло его автомобиля. – Э-эй, ты меня слышишь?
Пленница не ответила. Даже если бы захотела – не вышло. Кляп надежно затыкал рот, едва не разрывая челюсти.
Искатель обеспокоенно вгляделся в силуэт на заднем сиденье, плохо различимый в полумраке неосвещенного салона. Дышит ли? Только трупа в машине ему не хватало для полного счастья. Еще раз оглядевшись по сторонам, он высвободил правую ногу из-под руля, подтянул ее под себя, чтобы иметь возможность дотянуться до неожиданной пассажирки. Потянул за покрывало, в которое ее укутали продавцы живого товара. Уловил снова появившиеся движения ребер на вдохе, чуть расслабился.
Сквозь тихий рокот двигателя из вороха тряпья послышалось сопение – отекший нос дышал плохо, а рот был забит. У Юлии закружилась голова от недостатка кислорода – на грани возможностей приспособившийся организм протестовал против вынужденной задержки дыхания. Надо срочно вдохнуть! Но к лицу еще и мешок прижат. Девушка сделала несколько попыток судорожно втянуть воздух, перед глазами поплыли разноцветные круги, сознание, к счастью, покидало истерзанную плоть…
Почуяв неладное, Маметбаев выскочил из машины, наплевав на безопасность, бегом обогнул ее и рванул на себя дверцу. Пестрый мешок почти вывалился оттуда ему под ноги, ткнув головой в бедро. Подхватив выкупленную рабыню под шею, он стянул мешок с ее лица. Тихо выругался на недоумков из «службы доставки товара» и собственную недальновидность – задохнуться в такой ситуации шансов намного больше, чем выжить. Цепляясь за наспех собранные резинкой волосы, Руслан стянул вниз тряпку, удерживающую во рту несчастной сверток материи. Бледно-синюшное создание жадно и с шумом втянуло в себя воздух, закашлялось, подавившись слюной.
Искатель брезгливо отпрянул, чтобы на него не попали брызги. Дал девушке отдышаться, посадил в глубь салона. Накидка съехала, обнажив округлое плечо с громадным зелено-желтым кровоподтеком, выпирающую ключицу, верхнюю округлость груди с недавними следами прижиганий сигаретами. У Руслана, успевшего повидать многое на своем недолгом веку, как-то разом защемило сердце от этой женской беззащитности. Стиснув зубы, он попытался поправить ткань, служившую единственной одежной рабыни. И только тогда до него дошло, что руки ее скованы.
Кровь прилила к его вискам, когда он высвободил из складок материи ее кисти. Для этого пришлось пленницу частично распеленать – обнаженные части тела матово забелели в свете луны и уличных фонарей. Следы насилия и изможденная худоба не сумели полностью стереть привлекательности, лишь затушевали ее. Стараясь не замечать этого, не отвлекаться, Руслан приблизил лицо к стянутым полимерной полоской запястьям, чтобы их осмотреть. Тонкая кожа кое-где уже стерлась, кровоточила. Пальцы рук набухли и посинели.
Молодой человек, не раздумывая, извлек из кармана перочинный нож и, аккуратно, пытаясь не зацепить живую плоть, рассек пластик. Наручники полетели в придорожную пожухлую траву, скрылись там с тихим шелестом. За ними отправился кляп, пропитанный слюной и сукровицей из разбитых губ.
Девушка открыла глаз, отрешенно уставилась куда-то сквозь своего нового хозяина.
– Жива? – буркнул Руслан. – Ехать дальше сможешь?
Рабыня никак не отреагировала на его вопросы. Все тот же леденящий душу взгляд, отсутствующий и безразличный. Маметбаев стиснул зубы, нащупал в полутьме лодыжки, переплетенные с той же жестокостью. С ними пришлось повозиться – сложно было срезать «кандалы», не поранив ног.
– Зовут-то тебя как? – хмуро спросил Искатель, покончив с путами. – Имя у тебя есть?
Реакции со стороны молодой женщины не последовало. Голова склонилась набок, верхние конечности безвольно повисли рядом с телом. Могло показаться, что она спит, если бы не редкое подрагивание ресниц. Накидка сползла до самого пояса, заставив парня отвернуться, хоть он и не был никогда ханжой и на женские прелести нагляделся вдоволь.
– Ладно. Потом скажешь, – новоявленный «рабовладелец» оставил попытки пообщаться. – Только, чур, сидеть тихо. Без истерик. И прикройся, пожалуйста.
Будто слабая тень промелькнула по отекшему от ударов и пощечин лицу. Расценив это как согласие, Руслан сказал как можно мягче:
– Так-то лучше, красавица. Веди себя хорошо, скоро дома будем.
Снова прыгнув за руль, он погнал свой «Опель» на восток. Обогнул подпитую компанию, выбредшую на проезжую часть. Дал дорогу шальному грузовику, мчавшемуся откуда-то из переулка. Старенький двигатель скромно ворчал под капотом, послушно разгоняя «тачку». Тишина в салоне прерывалась лишь звуком пробиваемой подвески на неожиданных неровностях.
– Юля, – вдруг неожиданно прозвучало с заднего сиденья.
– Что? – не расслышал Искатель, на миг обернулся. Девушка по-прежнему полулежала на сиденье. Но руки подобрала и теперь пыталась удержать на себе непослушное сползающее одеяние. Смотрела в ночь, в мелькающие за окном дома и деревья.
– Юлия, – чуть громче повторила она, не меняя позы. Разбитые губы болели при каждом движении, язык в пересохшем рту ворочался с трудом, отчего слова выходили невнятными. Но голос был глубоким и сильным, что с общей картиной состояния рабыни как-то не вязалось.
– А-а, – дошло до водителя. – Очень приятно, Юленька. А меня зовут… Вот черт! Никак меня не зовут, сам всегда прихожу… Юля, спрячься, пожалуйста!
Последние слова Руслан проговорил скороговоркой, угрюмо стиснув челюсти. Для внезапного ухудшения настроения у него были веские основания – прямо поперек дороги заблестел световозвращающей краской черно-белый хребет шлагбаума. А по бокам от него замаячили патрульные автомобили с броскими надписями и «цветомузыкой» на крышах. Кордон. Невесть откуда взявшийся, выставленный бездумно и нелепо, в совершенно неподходящем для своей функции месте, но тем более неожиданный и грозящий реальными неприятностями. Отступать и спасаться бегством было поздно: бойцы в форме правоохранительных органов республики и с автоматами наперевес перестали скрываться в тени, заметив вылетевший прямо на них автомобиль. Это в кино в такой ситуации герой развернул бы авто и, пригнувшись пониже, не получив и царапины, скрылся в ночи. Руслан на такие глупости идти не собирался. Ему приходилось видеть то, что оставалось от автомобиля, расстрелянного почти в упор из автоматического оружия. И тех, кому не повезло в таком салоне находиться, тоже видел. На их месте ему оказаться не хотелось.
Сбросив скорость, он подкатился почти вплотную к заграждению. Выходить сразу не стал. Дождался, пока к окошку подойдет полноватый парень в бронежилете и «сфере» на стриженой голове. Руки с закатанными по локоть рукавами камуфлированной куртки тот сложил «замком» на ремне «АКСа», перекинутого через плечо.
– Ассалам алейкум, командир! – как можно дружелюбнее приветствовал его Маметбаев.
– Из машины вышел, руки на виду, бегом! – Слуга закона не отличался ни вежливостью, ни хорошим расположением духа. Терпение тоже не входило в перечень его достоинств, поэтому уже через секунду старый «Опель» сотряс удар кованым ботинком, а воздух – грозный рык, требующий выскочить и упасть лицом вниз.
– Хорошо! Хорошо! – Руслан незаметно вложил в карман с водительским удостоверением две купюры с изображением одного из американских президентов и, выставив раскрытые ладони вперед, стал выбираться наружу. – Только не стреляйте, я обыкновенный таксист! Я всего лишь пытаюсь прокормить семью!
Мощный рывок за шиворот помог «незадачливому» водителю вылететь из-за баранки и приземлиться в мокрую пыль. Носок берца чувствительно прошелся по ребрам.
– Руки!
Руслан терпеливо дождался, пока грубый обыск закончится обнаружением припрятанных денег.
– Встать! – прозвучала новая команда, которой он подчинился с удовольствием. Свет фонарика ударил в лицо, как только он принял вертикальное положение, но он успел прикрыть веки и приметить, что к машине с другой стороны подходит еще один омоновец, собираясь осматривать ее.
– Ребята, отпустите меня! Я просто делаю свою работу, так же как и вы! У меня заказ, мне ехать надо.
Немного подобревший боец держал его документы за уголок, раздумывая, что делать дальше. Незастегнутый ремешок бронированного головного убора забавно болтался в такт движениям.
– Ты про комендантский час слышал? – многозначительно изрек он после недолгих раздумий. – Передвижение запрещено!
– Ай-ай-ай, – посетовал Руслан, краем глаза наблюдая за вторым парнем, обходящим его тачку кругом и пытающимся разглядеть сквозь заляпанную тонировку внутреннее содержимое. – Я телевизор не смотрю, магнитола сломалась, как назло. Сколько стоит разрешение на проезд? Только чтоб не бегать никуда, прямо здесь, на месте можем решить?
Омоновец нагло ухмыльнулся:
– Это дорого! Я тебя должен в камеру упрятать, а тачку твою арестовать. А ты просишь тебя отпустить и еще разрешение на проезд выдать… Сам подумай, сколько это будет стоить. И вообще, ты что, купить честного человека хочешь? Сейчас еще и за это отхватишь!
– Я понял, командир! Договоримся! – Искатель мотнул головой в сторону «Опеля» и подмигнул. – Я вспомнил, у меня есть нужные бумаги для проезда. С серией, номером – все как положено. Так я их достану?
– Валяй!
Руслан аккуратно, чтобы не спровоцировать остальных, юркнул в машину, чуть повозился, доставая деньги. Оглядел бардачок в поисках подходящей упаковки, нашел там старую страховку, сложил ее пополам и поместил туда зеленые американские «пропуска». Затратный выдался день. Маметбаев автоматически суммировал расходы и про себя вздохнул – за сутки работы месячный «черный» лимит растранжирил.
– Вот, проверьте. Это самые надежные разрешения, и последние, к сожалению. Теперь, надеюсь, все в порядке? Можно ехать?
Остановивший его правоохранитель сгреб в пятерню двадцатки, недовольно поморщился. Хотелось, конечно, большего. Посоветовался с напарником:
– Закрыть его, что ли? Или пусть валит ко всем чертям?
Руслан активно закивал:
– Лучше второе, уважаемые!
– Не встревай! – сурово указал ему на место мент в «сфере». Почесав под ней сопревшее ухо, он с крайним неудовольствием сдвинулся с места, швырнул маметбаевское удостоверение обратно в окно и медвежьей походкой направился к шлагбауму, собираясь все же освободить дорогу. Искатель хладнокровно ждал, боковым зрением отслеживая второго омоновца, продолжавшего подозрительно кружить вокруг такси.
– Проваливай! – услышал Руслан вожделенные слова. Без суеты, но быстро завел двигатель, включил передачу.
И почти сразу услышал сзади:
– Стоять! Стоять, я сказал! Дверь открой заднюю!
У Маметбаева неприятно засосало под ложечкой. Судя по всему, просто так выкрутиться не удавалось. Мент, не дожидаясь выполнения приказа, уже сам рванул на себя ручку и влез лучом фонаря в салон.
– Там у него девка лежит! И, похоже, мертвая!
Глазастый милиционер заметил-таки притаившуюся Юлию, сил которой хватило лишь на то, чтобы сползти вниз, под сиденье, и прикинуться ветошью. Дело приобретало неприятный оборот.
– Да ты труп пытался скрыть, сука! – Первый мент тяжелой трусцой вернулся к машине.
– Не трогайте ее! Живая она, – спокойно отрубил Руслан, оставаясь на своем месте. Служители закона даже слегка опешили от такой наглости. Они рассчитывали на иную реакцию: на то, что пойманный с поличным начнет убегать или в крайнем случае испугается, занервничает. Но ничего подобного в поведении таксиста и в помине не было. – Жена это моя, – с внезапной болью в голосе продолжал тот. – В торговом центре работала, когда туда эти сволочи-мятежники ворвались. Сутки над ней глумились, падлы! Порвал бы глотки всем, но они слиняли…
«Супруга», словно в подтверждение этих слов, издала протяжный стон. Сделавший находку милиционер неуверенно шагнул в сторону и захлопнул дверцу:
– Тебе, придурок, в больницу надо ехать… Республиканская вроде принимает еще…
Товарищ толкнул его кулаком в плечо:
– Ты ему поверил? Ты чего? Он же звездит, как дышит! Какая, на хрен, жена!
Он наставил автомат на Руслана и торопливо, насколько позволял вес обмундирования, обежал легковушку. Пыхтя и громыхая железяками «сбруи», ввалился на переднее кресло, рядом с Русланом, отмахнувшись от вяло протестующего напарника. В алчных глазах горела ясная перспектива раскрутить попавшего в переплет водилу на крупные бабки.
– Так… – выдохнул он, пристраивая несподручный в тесной машине автомат между широких ляжек. – Слушай сюда, урод! Будешь мулле рассказывать, какая она тебе жена, – она же русская! Решил шлюху себе завести под шумок – молодец! Только делиться надо, понимаешь? За то, что хотел на халяву проскочить, – с тебя штраф. Десять кусков. И за то, что меня пытался провести, – еще десять. Итого – двадцать косарей. Зелени. Понял?
Искатель прекрасно понял. Понял, что все закрутилось в худшую сторону.
– У меня нет таких денег, – он по-прежнему был выдержан и спокоен. Этим рисковал разъярить обирателя, но и не давал возможности охаметь совершенно.
Рэкетир в форме с натугой стянул с башки обшитый пластинами брони шлем. Обтер потный лоб ладошкой, ухмыльнулся:
– Ясное дело – с собой такую сумму сейчас только дебилы возят! Звони кому хочешь, куда хочешь. Пусть подсуетятся и привезут бабосы. Времени у тебя – час. Понял?
Маметбаев отрицательно покачал головой. Уже второй раз за день ему приходилось торговаться за чью-то жизнь. Не слишком ли он увлекся коммерцией?
– Давай так, командир, – предложил он. – Со шлюхой ты не угадал, и тебя я обманывать не собирался. Поэтому я даю тысячу – все, что у меня есть с собой, и мы мирно расходимся. Идет?
Мент заржал. А потом злоба перекосила его физиономию.
– Ты меня снова кинуть собрался, шакал? Думаешь, я тебя арестовывать буду, в обезьянник посажу? Хрен! Я тебе прямо здесь череп разнесу и скажу, что пытался бежать. Мои ребята подтвердят. Время смутное, никто даже разбираться не станет. А девку эту, кем бы она тебе ни приходилась, по кругу пустим. Хорошенько так, со смаком, на шестерых. А потом, если выживет, в аул брату ее отдам, пусть казаны чистит и чабанов ублажает до старости. Ты этого хочешь?
– Нет, – безо всякой интонации произнес Руслан и посмотрел прямо в глаза омоновцу. – Ты так не сделаешь. Знаешь, почему?
Здоровяк под ледяным, ничего не выражающим взглядом отчего-то занервничал. Крупные капли пота выступили на лбу, хоть жарко в салоне не было.
– Ты совсем охренел? – начал заводиться он. Но Искатель перебил его. Грубо и бесцеремонно. Осторожность и манеры – в прошлом, ведь уже приведен в действие запасной план.
– Заткнись и слушай. Я не боюсь смерти, – отчеканил он, переводя взгляд на свою ладонь. – А ты боишься.
Правоохранитель вслед за Маметбаевым глянул вниз и вздрогнул – в руке таксиста, скромно отсвечивая насечками, лежала граната. Скоба прижата большим пальцем, кольца нет.
– Э-э-э! – только и смог выдавить здоровяк, сглатывая внезапно загустевшую слюну. Руслан кивнул:
– Ты правильно все уяснил. Это старая, добрая «Ф-1». «Бронник» тебе не поможет. Выскочить не успеешь – запал укорочен до двух секунд.
Говоря намеренно негромко, Руслан медленно повернул кисть ладонью к полу и опустил руку, чтобы их тайну не было видно снаружи.
Вымогатель замер в нелепой позе. С автоматом в ногах, занятыми «сферой» руками, зажатый собственным ростом в тесноте легковушки – он выглядел беспомощным, как слон, угодивший в яму.
– Скажи напарнику, что поедешь со мной за деньгами, – монотонно продолжал наставлять Искатель, успевший овладеть ситуацией. – Но только так скажи, чтобы тот поверил. Иначе крышка всем. Я шутить не буду. Ни своей, ни ее жизни мне не жалко – натерпелись досыта. Уйдем на тот свет вместе – там хорошо и спокойно будет. А тебе есть что терять, верно?
Мент кивнул. Пот уже ручьями стекал по лоснящемуся лицу.
– Давай! – вполголоса велел водитель. – Если что не так – сам знаешь, что будет. Действуй!
Здоровяк подчинился. Собравшись духом, он прокашлялся и заорал так, чтобы услышал напарник:
– Бакыт! Мы прокатимся по одному адресочку! Командиру скажи, я скоро буду!
Недоверчивый товарищ заглянул в окно:
– По какому еще адресочку? Эй, с тобой все нормально?
Выглядел новоиспеченный заложник действительно неважно, но страх смерти заставил мозги работать в нужном русле.
– Фигня, живот что-то прихватило, – нашелся он. – У нашего нового друга здесь, недалеко, оказывается, мамаша живет. У нее домашнего вина фляга, он нас угостить хочет. Давай, пропускай нас. Мы мигом.
Его товарищ неодобрительно скривился:
– Отстань от него, а? Вылезай и отпусти его на хер! Уедешь – шеф опять выступать начнет…
– Я же от всей души! – ясными и невинными очами пялясь на сомневающегося мента, поддержал версию Руслан. – Тут две минуты езды всего!
Заложник нервно зыркнул на водителя. Левое бедро тягостно ныло от ощущения близости опасной «игрушки», способной превратить в фарш всех, кто находится рядом. В то, что странный таксист с мертвенным взглядом без лишних разговоров отправит себя к праотцам, верилось очень легко. И желания испытывать судьбу не возникало ни капли. В мозгу болезненно мелькали мрачные фантазии: сдали нервы – взрыв – кишки на ветках; затекла рука – ба-бах – раздробленные кости и оторванные ноги; взмокла ладонь, и выскользнула скоба – бу-бум – развороченные ребра и кровища… Тянуть резину означало лишний раз рисковать. Надо хотя бы тронуться с места, и тогда, возможно, этот отморозок успокоится и вставит чеку на место. В злобе от собственного бессилия на друга пришлось наорать:
– Слушай, Бакыт, иди в задницу, не мешай работать! Тебе деньги не нужны? Вот и не лезь тогда! Открывай ворота давай!
Напарник, естественно, обиделся, пробурчал что-то нецензурное себе под нос и, махнув рукой, направился к полуоткрытому шлагбауму. Сдвинул его, освобождая проезд. На неторопливо прокатившийся мимо «Опель» даже не взглянул…
…Руслан деловито толкал кулаком ручку передачи, не выпуская «лимонки». В свете фар мелькали дома окраины столицы. Пассажир скис. По логике вещей, с ним пора было что-то решать, и он сам это чувствовал.
– Телефон дай, – потребовал Искатель. Алчный заложник без возражений, пыхтя и путаясь в застежках, достал мобильник, протянул своему похитителю. Маметбаев прижал руль коленом, чтобы не крутился, левой рукой взял мобильник и отправил его в темноту улицы. У хозяина девайса отвисла челюсть, но протестовать он не решился. Да и что толку? Падение на асфальт на такой скорости наверняка угробило чудо корейской техники.
Избавившись от средства связи, Руслан сбросил газ и припарковался.
– Выметайся, – посоветовал он. – Только «калаш» оставь. Я его через сотню метров выкину – подберешь, если надо. Не хочу пулю в спину получить.
Дважды повторять не пришлось. Здоровяк, путаясь в ремнях, стал поспешно покидать место вынужденного заточения. Выронил «сферу», она с глухим стуком откатилась куда-то в темень.
– Про меня забудь, – продолжал по-отечески наставлять таксист. – Даже не думай кипеж поднимать – меня не найдешь, а самого засмеют. Жадность тебя подвела, надо было брать штуку баксов и стоять себе на посту дальше.
Оказавшись на свободе, мент заметно осмелел.
– Да пошел ты, – процедил он сквозь зубы, пятясь подальше от опасной машины. – В задницу себе свои баксы засунь!
Руслан коварно оскалился. Резко выбросил руку в сторону бывшего заложника. Крикнул:
– Лови!
Бывший заложник грузно присел и тяжеловесно плюхнулся на брюхо. Ночь помешала Искателю насладиться выражением его лица. Но догадаться о чувствах и мыслях было не сложно. С визгом шин рванув с места, Маметбаев аккуратно зачековал гранату и спрятал ее обратно под кресло. До следующего раза.
– Ну, ты и псих, – донесся голос с заднего сиденья.