Глава 24

Белов дремал, полусидя на полу. В бывшей конюшне жизнь словно остановилась. Как он ни пытался уловить какой-нибудь звук, который можно будет использовать себе на пользу, ничего полезного не обнаружил. Скреблись мыши под полом да изредка лаяли сторожевые псы. Иногда тяжело топал охранник под дверью, но это редко. В основном же стояла мертвая тишина, что невольно рождало невеселые мысли.

Окликать Клопа Старый больше не решался во избежание вторичной порции холодного душа. За себя он не боялся, но Зубков контужен, и ему просто необходимо поспать. Поэтому майор счел за лучшее затаиться и ждать, что последует дальше.

В окне забрезжило утро, когда послышался странный шум. Будто что-то звякнуло, брякнуло – одним словом, непривычный какой-то звук, выбивавшийся из царившей вокруг тишины.

Старый, вмиг перестав дремать, навострил уши. Тело его автоматически подобралось, и он бесшумно поднялся, вслушиваясь в каждый шорох извне. Сначала было тихо, и он подумал, что ему со сна примерещилось. Но вот снова что-то стукнуло.

Охранник, видимо, проснувшись, затопал к выходу – проверить, что там случилось. И снова тишина, невыносимая оттого, что невозможно было что-нибудь увидеть.

Старый, подойдя к двери, хотел окликнуть Клопа, пользуясь отлучкой охранника, но решил, что пока не стоит этого делать. Если тревога ложная, пусть старший лейтенант спокойно спит. Если за этим бряканьем что-то стоит – это выяснится и без участия Клопа.

С минуту, показавшейся Белову часом, было совершенно тихо. Казалось, охранник ушел и начисто забыл о пленных. Но вот в отдалении едва слышно скрипнул под чьей-то ногой пол.

Старый затаил дыхание, достал гвоздь и зажал его между пальцев. Кто-то возвращался к камерам. Но это был явно не охранник. Став чуть в сторону от двери, так, чтобы удобно было бить, майор напряженно ждал. Скрип больше не повторялся. Но и топота охранника слышно не было. Что там происходило, за дверью?

Вдруг оглушительно брякнул засов. Дверь распахнулась. На пороге стоял Роберт.

– Роберт, – роняя гвоздь, выдохнул майор.

– Быстрее, – сказал Краузе, – у нас мало времени. Сейчас сюда сбегутся.

Старый кивнул. Он увидел, что на плече у Роберта висит автомат. А в руке он сжимал нож. Клинок был небольшим, и хоть Краузе наскоро отер его, до самой ручки он был испачкан кровью.

– Клоп, – сказал майор.

Роберт кивнул, отступая от двери.

Старый шагнул к двери напротив, открыл засов. Больше всего он боялся, что Зубков будет без сознания. Тащить его на себе – перспектива не из приятных. Хотя, конечно, выбирать не приходится: наши своих не бросают. Но Клоп, точно так же как и он, стоял под дверью, опираясь, правда, рукой о стену.

– Как ты? – спросил Старый, одним взглядом оценив его состояние и найдя его вполне удовлетворительным.

– Нормально, – кивнул тот.

Они вышли из камеры, уставились на Роберта, который казался им чем-то вроде привидения.

– Как вам удалось? – спросил Старый.

Он помнил высоченный забор, вооруженную охрану и собак. Преодолеть все это в одиночку, да еще человеку, которому за шестьдесят, казалось делом фантастическим.

– В это время самый сон, – скупо пояснил Роберт. – А я привык работать тихо.

Майор невольно покосился на окровавленный нож в его руке. Вот тебе и пенсионер.

– Надо подготовиться, – сказал Роберт. – Сейчас они обнаружат труп возле забора.

Едва он это произнес, как вдали залились истошным лаем собаки.

– Вот, – спокойно сказал Роберт, – уже нашли.

Он снял с плеча и протянул Старому автомат – укороченный «хеклер-кох» со сдвоенной обоймой на тридцать патронов каждая.

– А вы? – спросил Белов, щелкнув предохранителем и передернув затвор.

– Я возьму у охранника, – сказал Роберт.

Он изучающе посмотрел на Клопа. Тот, хотя и стоял на ногах, но легкости в его движениях не наблюдалось.

– Держись рядом, – посоветовал ему Краузе. – Нам главное – добраться до машины.

– Нет, – возразил Старый. – Нам надо добраться до дома.

Роберт не удивился.

– Охраны слишком много, – сказал он.

– Справимся.

– Ладно, – пожал плечами Роберт. – Вы здесь главный.

Они быстро прошли через конюшню и оказались в вестибюле, где стояло пыточное кресло и где на полу ничком лежал охранник с перерезанным горлом.

Роберт даже не покосился на него, зато Клоп посмотрел с большим вниманием.

«Учись, – подумал Старый, – как старшие работают».

Они припали к двери, сквозь щели пытаясь разглядеть, что происходит снаружи. К конюшне с двух сторон бежали люди. От дома поспевали трое с автоматами наперевес. И от забора, отставая от первых, бежали еще двое.

Майор мгновенно оценил выгоду положения.

– Эти трое будут здесь первыми, – сказал он. – Оттащим тело и спрячемся за перегородкой.

– Годится, – согласился Роберт.

Они подхватили труп охранника и отволокли его в конюшню. На лужу крови Старый набросил какую-то ветошь.

– Дайте мне нож, – попросил Клоп.

Роберт молча отдал ему свой нож. После чего они с Беловым зашли за перегородку и засели по обе стороны от входа.

Клоп остался в вестибюле, спрятавшись за грудой старой мебели. Для большего маневра у него не было пока сил – из-за последствий контузии он быстро уставал.

Сидя за перегородкой, Старый и Роберт молча переглядывались, прикидывая свои действия. Худо было то, что они находились на линии огня друг у друга – здесь следовало внимательно корректировать огонь. Зато им было удобно страховать друг друга, и каждый вошедший мгновенно становился для них отличной мишенью.

Чья-то сильная рука рванула двери, послышался топот бегущих ног. Хорошо, убрали охранника от входа, – у вошедших в первую секунду не возникло никаких подозрений.

Громадный детина влетел в конюшню, выставив перед собой автомат. Старый и Роберт сидели по углам, в полумраке, и их со света трудно было разглядеть. Они не стали стрелять по первому бойцу – ждали второго.

Тот не замедлил явиться вслед за первым, который уже спешил к камерам.

– Что здесь? – крикнул ему в спину второй.

– Пока тихо…

Третий задерживался, и Старый с Робертом не стали его ждать. Автоматы их загремели одновременно, с той только разницей, что Белов стрелял по первому, а Роберт – по второму бойцу Но результат их стрельбы был одинаков: оба противника, мертвые, рухнули на пол.

Они снова присели, ожидая, что начнет стрелять третий вбежавший. Но в вестибюле было тихо. Только раздавался странный звук, как будто кто-то сдувал воздушный шарик через растянутую горловину.

Старый вышел в вестибюль. На полу лежал третий боец, силился выдохнуть, уже умирая, из-под лопатки у него торчал нож Роберта. Сзади к нему подходил Клоп – его бросок оказался точен.

– Хорошая работа, – сказал, едва взглянув, Роберт.

– Спасибо, – откликнулся Клоп.

Он выдернул из спины убитого нож, отер его полой мертвого, протянул Роберту. Тот молча принял оружие, спрятал за пазуху.

– Эти залегли, – сказал Старый, выглянув в щель.

Снаружи загремели выстрелы – нападавшие стреляли по конюшне. Из дверей полетели щепки – Белов отскочил за угол.

– Будут ждать подмоги, – сказал Роберт, вставая рядом с ним.

Выстрелы гремели скорее для острастки – никакого вреда тем, кто был в конюшне, они причинить не могли. Кирпичную кладку не взял бы и гранатомет, а по дверям лупи сколько угодно, только патроны трать.

– Ну, этого мы им не позволим, – усмехнулся Старый.

Клоп тем временем присел возле убитого, забрал его автомат, вынул из руки гранату, подбросил ее на ладони и вопросительно посмотрел на командира.

– Годится, – кивнул тот.

Клоп перебросил гранату ему – в себе он был не совсем еще уверен.

– Атака? – спросил Роберт.

– Ага, – улыбнулся Старый. – Судя по действиям этих воинов, в настоящем деле они давно не бывали. А нам ждать недосуг.

Клоп нашел в кармане убитого шоколадный батончик, отломил, половину отдал Старому, вторую начал жевать сам. Гремевшие выстрелы его мало волновали. Он стремился восстановить силы, чтобы быть полезным группе, и торопливо, пока было время, уминал шоколад – лучший источник энергии в боевых условиях.

Старый сделал ему знак стать с другой стороны двери.

– Ты в порядке? – спросил он в перерыве между очередями.

– В полном, – отозвался Клоп, проглотив последний кусок батончика.

Старый увидел красное пятно у него под ухом – след от электрошокера. Такое же пятно, должно быть, было и у него. По крайней мере, там болело, как после ожога. Эдвард хорошо их пометил.

Вспомнив об Эдварде, а заодно и о Максе, Белов ощутил прилив азарта и злости – как перед выходом на ковер.

– Начинаем! – крикнул он Клопу.

Тот, уловив паузу между очередями, резко открыл дверь. Старый выдернул чеку из гранаты и швырнул ее в направлении стрелявших.

Сильно грохнуло, в стену сыпануло осколками. Не давая ни секунды передышки, майор выпрыгнул из дверей и помчался вперед. Противники, ошеломленные взрывом, не успели прийти в себя. В несколько прыжков Старый достиг их позиций и двумя короткими очередями в упор пригвоздил их к земле.

Обернувшись, он увидел, что Роберт и Клоп бегут за ним. Причем Клоп держался впереди – молодой организм быстро приходил в норму.

– Не отставать! – приободрил Зубкова Старый.

На ходу он переставил обойму, рванул вперед.

До дома было метров двести. Владение вообще оказалось довольно обширным. Ограда по периметру тянулась не меньше чем на километр, теряясь за росшим позади дома парком. Неизвестно было, сколько еще охранников ходят вдоль забора – так же, как и количество тех, кто находился в доме. Но Старый старался об этом не думать. Как всякий хороший командир, он знал, что побеждает тот, у кого напор и инициатива. А начали они неплохо – пятерых уже нет. При том, что сами они целы и хорошо вооружены.

Когда навстречу ему из дома выбежали двое бойцов в камуфляже, стреляя на бегу, Старый припал на колено и прицельно ударил по ним длинной очередью. Тут же рядом, в унисон, загремели еще два автомата. Это присоединились Клоп и Роберт. Охранники, раскинув руки, попадали, как фанерные манекены, на ухоженный газон.

– Идем дальше! – крикнул Старый, бросаясь к дому.

Он уже не оглядывался, зная, что Роберт и Клоп бегут следом. Вот и ступеньки дома. Тут их встретили новыми очередями. Пришлось на ходу менять тактику боя: не переть в лоб, а перемещаться рывками, прячась то за мраморную балясину, то за колонну, то за косяк у входных дверей.

Защитников оставалось не так уж и много. Одного Старый срезал на входе, еще два автомата злобно били из глубины дома. Но и с ними разобрались за пару минут. Первого нашпиговал пулями Клоп – парень работал так, как будто находился в самой своей лучшей форме. Шоколадка и выброс адреналина творили просто чудеса. Второго, без слов договорившись, «сделали» Белов и Краузе: Старый отвлек, а Роберт аккуратно всадил очередь из трех патронов.

– Еще охранники! – крикнул Клоп, выглянув в окно. – С собаками.

Белов, обнаружив в одной из нижних комнат склад оружия, не долго думая выбрал пулемет системы «Sig» – настоящее чудовище, вставил коробчатую обойму и подошел к окну.

– Вон, – указал Клоп.

От парка спешили четверо охранников, и от ворот бежали трое. Впереди тех, кто бежал от парка, рвали повод грудастые овчарки, задыхаясь от хриплого лая.

Старый как стоял возле окна, так и начал стрелять. Пулемет в его руках забился, как сумасшедший. Но держали его крепкие руки, а направляли куда следует.

Первая очередь веером вспахала землю перед собаками. Но потом пули легли точнее. Две псины с визгом закувыркались по траве, охранники покатились следом, кто убитый, кто раненый. Атака захлебнулась, не успев начаться, и больше не возобновлялась, – некому было возобновлять. Только оставшиеся в живых псы метнулись в разные стороны, вмиг пропав кто куда.

Покончив с этими, Старый перевел огонь на других, тех, что бежали от ворот. Пулемет, не израсходовавший и половины боезапаса, снова затрясся, наполняя грохотом весь дом.

Двое из бегущих, безобразно подскочив, рухнули на землю. Третий залег и, было видно, задом пополз назад.

– Все? – спросил Старый, прекращая огонь.

Клоп, наблюдавший, как завороженный, за результатами его стрельбы, неуверенно кивнул.

– Кажется…

– В доме больше никого нет, – подходя сзади, доложил Роберт.

Белов, забыв об окне, повернулся к нему.

– Вы были наверху?

– Был, – кивнул Краузе. – Пусто.

– Жаль, – сказал Старый. – Очень хотелось повидаться с Максом. И особенно с Эдвардом.

При последнем имени Клоп невольно оскалился – как Монгол, когда слышал голоса кавказцев.

– Ладно, – сказал майор. – Что-то мне подсказывает, что мы еще встретимся.

Он посмотрел в окно.

– Надо бы допросить языка, – сказал он. – Авось что-нибудь узнаем.

Клоп кивнул.

– Я сейчас.

– Будь здесь, – остановил его Старый. – Я сам.

Он вручил пулемет Клопу, приказав наблюдать за территорией, и двинулся к выходу. Роберт пошел вместе с ним, для подстраховки.

Последний боевик, зарывшись в траву, потихоньку отползал в кусты, надеясь, что о нем забыли. Завидев, что к нему идут, он поднял было оружие.

– Не советую! – издали крикнул Старый. – Нас больше, и в случае сопротивления ты погибнешь.

Как бы в подтверждение его слов, из дома пророкотал пулемет – рядом с боевиком по траве будто стегнуло стальным кнутом.

Тот отбросил автомат, встал на колени и поднял руки.

– Хорошо, – крикнул Белов. – А теперь иди сюда.

Боевик встал, не опуская рук, и направился к Старому.

Он был уже в пяти шагах, когда с той стороны, откуда бежали охранники с собаками, загремели выстрелы. Кто-то из оставшихся в живых открыл огонь.

Клоп сейчас же врезал по ним из пулемета – только клочья дерна полетели.

Через несколько секунд вновь стало тихо. И эта тишина больше никем не нарушалась.

Старый, машинально припавший к земле, выпрямился.

– Иди сюда! – рявкнул он на боевика, тоже упавшего на землю.

И вдруг негромкий стон поразил его слух.

Он обернулся – Роберт сидел на корточках, зажимая руками бок.

– Что с вами? – бросился к нему Белов. – Ранены?

– Да, задело, – пробормотал Краузе.

Он быстро бледнел – пуля разорвала ему печень. Это была смертельная рана, и Старый мгновенно понял, что Роберта уже не спасти.

– Клоп, сюда! – крикнул он.

Он уложил Краузе на траву, едва сдерживая готовые сорваться с языка ругательства.

Так не повезло! Все сделали, всех перебили – и эта случайная пуля… Как глупо. А помощь Роберта так нужна. Еще все задание впереди. Он просто необходим! И вот – умирает, и ничего нельзя сделать.

Примчался Клоп, таща зачем-то пулемет, бухнулся рядом с Робертом на колени.

– Надо чем-то перевязать, – кричал он, суясь руками к ране. – Остановить кровь…

– Не надо, – отвел его руки Роберт. – Все кончено…

Клоп осекся, вдруг все понял, замер в неловкой позе.

– Закончите операцию, – прошептал Роберт, глядя на Старого. – Вы обязаны это сделать.

– Все сделаем, – твердо пообещал Белов.

Роберт слабеющей рукой достал нож, вложив в руку Клопу.

– Это тебе… На память…

Клоп даже не нашелся что сказать, только молча сжал рукоятку.

– Бросьте меня, – гаснущим голосом попросил Роберт.

Профессионал до мозга костей, он и перед смертью думал прежде всего о работе. Понимая, какое неудобство доставит Старому его мертвое тело, он предлагал оставить его здесь.

Белов ничего не успел ему ответить – Роберт вытянулся и затих.

– Черт… – только и сказал майор.

Клоп поднялся с колен, все еще сжимая нож, точно не зная, что с ним делать.

– Это из-за меня, – угрюмо сказал он.

– Отставить, – устало приказал Старый. – Обойдемся без посыпаний головы пеплом. Никто ни в чем не виноват. Это война. Он обернулся к лежащему на земле боевику: – Иди сюда!

Вместе с пленным он направился к дому.

– Переодень Роберта в камуфляж, – приказал он Клопу. – И забери у него все из карманов.

Тот вздрогнул и недоуменно посмотрел на Старого.

– Что?

– Что слышал! – рыкнул Старый. – Давай веселей. Времени в обрез.

Клоп, сообразив, о чем речь, начал снимать куртку с одного из боевиков и обряжать в нее Роберта. Маскарад, задуманный Старым, имел целью сбить хотя бы на время полицию со следа, причислив Краузе к боевикам. Ему, мертвому, было уже все равно, и Клоп, хоть и с отвращением, быстро исполнил приказание командира.

После чего, подобрав пулемет, поплелся к дому – оставаться возле мертвого разведчика ему было почему-то тяжело. Старый понимал его состояние. Клопу казалось, что, надев на него чужую форму, он предал Роберта. Хотя это было, конечно, полной чепухой. В их положении имела смысл только голая целесообразность – именно то, к чему призывал их Роберт на пороге смерти.

Но все равно на душе у Клопа скребли кошки.

Подаренный нож он спрятал во внутренний карман.

– Сохраню, – глухо сказал он Старому.

Майор кивнул, понимая, что Клоп тем самым как бы воздавал должное памяти Роберта – и успокаивал свою совесть.

В доме Старый взялся допрашивать пленного.

– Куда поехал Макс? – без церемоний спросил он.

Пленный, рыжий парень лет тридцати, скандинавского типа, замотал головой.

– Не знаю.

Глаза его испуганно смотрели на Старого: он понимал, что человек, перебивший всех защитников дома, вряд ли задумается над тем, оставлять ли его в живых.

– Они уехали вместе с Эдвардом? – спросил Белов.

Он видел, что рыжий не врет. Да и откуда ему, рядовому бойцу, знать, куда направился Макс.

– Да, вместе, – подтвердил пленный.

Старый задумался.

– Где мы находимся? – спросил он.

– Это место называется Альпен-Цвиг, – заторопился пленный. – Частная территория. Здесь рядом никого нет. Только деревня в пяти километрах отсюда…

– До Цюриха далеко? – перебил майор.

– Сорок километров. Примерно…

Старый снова задумался. Подошел Клоп, неслышно встал рядом. Белов вопросительно покосился на него – Клоп кивнул: все сделал, как сказали.

– Макс мог поехать в Цюрих? – спросил пленного Старый.

Тот пожал плечами.

– Вряд ли. Там у него нет дела…

– А где у него дела? – снова перебил его Старый.

Рыжий вздрогнул.

– Не знаю… Может быть, в Женеве.

– Почему в Женеве?

– Они говорили про Женеву.

– Что говорили?

– Не знаю. Я слышал только – Женева…

Старый замолчал, думая о том, что ему делать с этой «Женевой».

Проку от пленного было немного: он почти ничего не знал, исполнял лишь прикладные функции. Макс с Эдвардом пропали, а с ними пропала и возможность получить информацию. И где теперь их искать? В Женеве? Это как в Париже или, скажем, в Берлине. Хотя… Может, это и след.

– Зачем вы здесь собрались? – спросил Старый. – Что это за организация?

Пленный снова начал пожимать плечами, хотя по глазам было видно, сам жалеет о том, что влез в это дело.

– Не знаю… Мне сказали, будут платить хорошо. Надо охранять территорию… Я служил в армии, потом был безработным. А они платили хорошо.

Его глаза испуганно бегали по лицам спецназовцев. Он и хотел быть полезным, и понимал, что мало чем может им помочь.

– Он опознает Роберта, когда приедет полиция, – сказал по-русски Клоп.

– Да, – согласился Старый. – Верно. Сделай так, чтобы не опознал.

– Понял, – кивнул Зубков.

Он полез было за пазуху за ножом, потом, передумав, шагнул к пленному и с размаху ударил его прикладом по голове. Тот кулем свалился на пол.

– Дня три пролежит в коме, – констатировал Клоп.

Старый поднялся.

– А большего нам и не надо.

Перед тем как уходить, он решил наведаться наверх. Раз место удаленное, то скорого приезда полиции можно не опасаться. А лишняя зацепка не повредит.

Он поднялся на второй этаж, заглянул в одну комнату, в другую. Там была спальня, там – бильярдная. Там вообще, кроме табурета, ничего не стояло.

Вот, наконец, и кабинет. Компьютер на столе, спартанская обстановка. Ни шкафов с бумагами, ни сейфа – ничего, что могло бы скорректировать поиски. Старый включил компьютер – тот загрузился, не требуя пароля. Но когда Белов начал просматривать документацию, он быстро убедился, что ничего путного не найдет. Кто-то позаботился о просто-таки девственной чистоте файлов.

Не сдаваясь, Старый вошел в Интернет, начал просмотр журнала. Тот был забит всякой чепухой, по большей части порносайтами – как бы в насмешку над тем, кто решится устроить досмотр.

– Хитрецы какие, – пробормотал майор.

Он начал набирать первые буквы и цифры в почте – авось автоматически откроется логин, а за ним и пароль. Иногда судьба дарит такие подарки. И действительно, на букве «F» вдруг выскочило: «[email protected]», и в нижней строке вытянулись в длинный ряд точки пароля. Не веря в удачу, Старый ударил по «Entery».

«Возможно, «freddi» – это Фред Янсен, – лихорадочно соображал он, пока открывался почтовый ящик. – А раз так, сейчас выяснится, как он связан с Максом. А заодно и другие ниточки потянутся…»

Ничего не потянулось. Вся переписка была стерта. Старый, не скрывая разочарования, смотрел на голую страницу. Обманули. Он, словно воочию, увидел перед собой ухмылку Макса – и едва не саданул кулаком по экрану. Сдержала его мысль о том, что проверять – так уж все. Он ткнул курсор на «Черновики» и едва не подскочил от радости. – Там БЫЛО ПИСЬМО. Видимо, отправив его перед отъездом, Макс – или кто-то другой – второпях забыл его удалить.

Старый с жадностью припал взглядом к экрану. Но обнаружил только одну короткую строку, датированную сегодняшним утром. «Гости у нас. Готовьте других. Выезжаем».

Белов какое-то время смотрел в экран, перебирая каждое слово и каждую букву. «Гости у нас» – это, должно быть, про них с Клопом. «Выезжаем», – ну, это понятно. Вот только куда? Если верить рыжему – а не верить ему резона нет, то речь могла идти о Женеве. Наиболее непонятной казалась фраза «готовьте других». Вот тут крылась главная загадка. Что значит «других» после упоминания о «гостях»? И почему их надо готовить? И, главное, к чему?

Старый чувствовал, что за этим стоит что-то очень важное. Тут же припомнилась фраза Макса «не те». Каким-то образом она перекликалась со словосочетанием «готовьте других». Но как все это связать и прийти к единому знаменателю?

Закрыв почтовый ящик, Старый добросовестно проверил все другие буквы. Убедившись, что «подарков» больше не оставлено, он пошел вниз.

– Ну что? – встретил его вопросом Клоп.

Он нес караульную службу у входа, не снимая с плеча пулемет. Как видно, случай с Робертом многому его научил.

Белов коротко рассказал о результатах поисков.

– Не густо, – заметил Зубков.

– Да, – согласился Старый. – Ухи не сваришь. Разве что запах будет… Дай-ка телефон Роберта. Пора связаться с Родиной.

Он набрал номер Ерохина – решил сразу выходить на начальство. Ситуация была критической, и в таких случаях у них было принято связываться напрямую.

«Должно быть, волнуется Дед, – думал Старый, слушая гудки. – Сейчас утешим. Жаль, Роберт погиб. Они, кажется, друзья… Как бы не намылил шею».

Но когда Ерохин, услышав его голос, прокричал «Старый!», он понял, что не намылит.

– Я, – сказал Белов. – Сообщаю, что все в порядке…

– Что с вами? – перебил его Ерохин.

– Живы. Целы. На свободе.

– Отлично, – выдохнул Ерохин. – Это хорошая новость.

– Роберт погиб, – вставил Белов.

– Что?

Генерал запнулся, на секунду замолчал.

– Ясно, – сказал он уже тише.

– Какие новости?

Ерохин вздохнул.

– Новостей полно. Не знаю, с какой начинать.

– А вы по порядку, – подсказал Белов.

– Значит, так, – заговорил генерал. – Нам тут подкинули вводную. Насчет Величко…

– А что с Величко?

– Да то же. Деньги нашли на счете – немалые.

– Не верю, – тут же сказал Белов. – Подстава…

– Проверяем, – вздохнул Ерохин. – Сам понимаешь, дело такое.

– Понимаю.

– Дальше. Ребята ведут объект. В Женеве.

– В Женеве? – воскликнул Старый.

– А что такое? – насторожился Ерохин.

Белов быстро пересказал все, что узнал, присовокупив к этому свои соображения.

– Мне надо ехать в Женеву, – закончил он. – Для усиления группы.

– Поедешь, – успокоил майора Ерохин. – Только после того, как съездишь в Цюрих.

– В Цюрих?

– Да. Слушай задание…

Белов с минуту внимательно слушал, что ему говорил генерал.

– Все понял, – ответил он. – Уже едем. Только… – Он замолчал.

– Что – только? – поторопил генерал.

– Чую я – что-то затевается недоброе, – сказал Белов. – И именно в Женеве.

– Разберемся, – успокоил майора Ерохин. – Все, действуй.

– Есть.

Старый положил телефон в карман, глянул на Клопа.

– В Цюрих? – спросил тот.

– Ага, – кивнул Белов. – Есть там для нас одно грязное дельце.

– Одно ли? – философски заметил Зубков.

– Там видно будет.