27
В тюрьме закончился обед. Во время его к Харлампиеву подходили «заинтересованные» представители всех «семей».
– Ну что, начинаем?
– Ждите моего сигнала. Надо все точно рассчитать, – уклончиво отвечал Дмитрий.
– Мне сказали, что на причале стоит теплоход, – сообщил Нгуан Тхао, – мы думаем, или сегодня, или никогда.
– О пароходе это точная информация? – уточнил Дмитрий.
– Да. Будет, как всегда, стоять до завтра, – ответил вьетнамец.
– Странно, почему он пришел раньше? – задумался Дмитрий.
– Не знаю… – пожал плечами Нгуан Тхао. – Из моих людей готовят команду грузчиков.
– Давай немного осмотримся. Надо все обмозговать, – предложил Харлампиев.
– О’кей. Чуть что – мы готовы в любую минуту. – Нгуан Тхао отправился к своим.
Сразу же после обеда Харлампиеву пришла малява от китайского авторитета Линь Вэйдуна. В ней было написано:
«Если «белое братство» не начнет, мы начнем сами. Сегодня наш день. Защитники Востока».
– Черт, обстановка накаляется, – сказал он Ван дер Венделю. – Чувствую, я сегодня их не сдержу.
– Если они начнут, а мы их не поддержим, они нас будут считать предателями.
– Да знаю я… – со злостью произнес Харлампиев. – А что делать с Папой Карло?
– Одно из двух, – невозмутимо сказал голландец, – или оставить его в тюрьме, или брать штурмом карцер.
– Карцер… Он как крепость, – выдохнул Дмитрий.
– Ничего не поделаешь, придется брать, – твердо сказал Мартин.
Когда заключенные выходили на построение, с Харлампиевым нечаянно столкнулся Нукулпрадат.
– Факин шит, смотри, куда идешь! – выпалил россиянин.
– Успокойся… Есть сведения, что Карл не в карцере, а в медицинской части, – сообщил таиландец.
– О, это другое дело… Благодарю! – оживился Дмитрий.
Теперь он точно решил, что людей надо подымать, ведь медчасть это не карцер. Ее можно взять с ходу.
Информация Нгуан Тхао подтвердилась. Вьетнамцев отправили в барак, – перевести дух, чтобы потом отправить на разгрузку и погрузку судна. А на каждодневные работы, заменявшие каторжный труд, послали «белое братство», китайцев, филиппинцев и оставшуюся горстку индусов.
Дмитрий, как всегда, встал в пару с крепким Ван дер Венделем. Некоторые железобетонные балки от постоянного перетаскивания, складирования в штабеля, бросания друг на друга покрылись микротрещинами. Заключенные специально их незаметно увеличивали. Охрана по халатности это не заметила. Да и если кто-нибудь и увидел бы, пришлось бы искать этим балкам замену, а на острове больше такого стройматериала не было – необходимо выписывать с «большой земли». Короче, глаза не видели и руки не доходили. Ведь все шло в тюрьме своим чередом. Бдительность охраны, усыпленная «покладистостью» и «сговорчивостью» зэков, упала фактически до нулевой.
Харлампиев выбрал наиболее растрескавшуюся балку. Уже подходя к штабелю, он и Мартин вместе на раз-два с усилием бросили ее на верхнюю балку. Раздался оглушительный грохот, бетон посыпался острыми осколками. Дмитрия и Ван дер Венделя окутало облаком пыли. В ту же минуту словно раскат грома прошелся по всему тюремному двору. Действие россиянина и голландца повторили все заключенные. Солдаты растерялись, не понимая, что происходит – или землетрясение, или серия взрывов.
Харлампиев и Ван дер Вендель схватили бетонные осколки, похожие на рубило древних людей, накинулись на ближайших охранников. Те не успели оказать сопротивление и упали на землю с пробитыми головами. Так же поступили и другие заключенные. Если охрана стояла поодаль, ее закидывали кусками бетона и арматурой, вытянутой из балок. Некоторым зэкам досталось оружие. Дмитрий самолично из «калаша», вырванного из рук потерявшего сознание охранника, положил вертухая на ближайшей вышке. Часовой, словно в замедленном кино, перегнулся через перила и полетел на землю, подарив автомат Нукулпрадату.
Несколько солдат пришли в себя и открыли огонь по мятежникам – стреляли почти в упор. Зэки – особенно китайцы – бесстрашно бросались с камнями в руках на автоматы. Завязалась рукопашная. «Накаченные» от изнурительной физической работы заключенные быстро укладывали на землю солдат.
– Нукулпрадат! – крикнул Харлампиев. – Подсоби вьетнамцам! Их закрыли в бараке. А мы пойдем на штурм администрации!
Филиппинцы побежали к дверям барака, их встретили огнем отступившие туда солдаты. Сам Нукулпрадат и еще двое вооруженных заключенных быстро обошли барак и открыли по солдатам огонь с тылу. Охрана дрогнула, побежала к воротам тюрьмы.
Завыла сирена. На террасу административного здания выбежали Фернандес и Пеллегрино. Сеньоры сразу же отлично поняли, что произошло, и ринулись вниз. А потом к тюремным воротам. Им повезло, что они оказались там быстрее, чем отступавшие солдаты. Иначе бы их сбили с ног.
– Всем за ворота, держать их! – приказал начальник тюрьмы.
Сеньор Фернандес первый выбежал за территорию. За ним последовал Пеллегрино и начальник охраны.
– Остаешься здесь за главного! – крикнул ему начальник тюрьмы. – Чтобы ни один урод не улизнул.
– Есть, – сказал тот.
Теперь начальник охраны не вытягивался в струнку, боялся шальной пули.
Солдаты закрыли ворота с внешней стороны периметра тюрьмы и залегли за ними с автоматами на изготовку.
Во внутреннем дворе разъяренные заключенные добивали охранников. К бойне присоединились вьетнамцы, жаждущие крови. Ненависть, накопленная за годы, проведенные на этой ужасной зоне, вылилась на несчастных солдат. Их тела обезображивали ударами камней. Сбрасывали на них тяжелые железобетонные балки. Только троим удалось найти убежище в карцере. Там их и замкнули.
– Стоять! – Нукулпрадат попытался успокоить заключенных.
Он направил ствол автомата в небо… И опустил его. Понял, что расправу не остановить. И зря потратил бы ценные патроны.
Вдруг он заметил, как один солдат с длиной снайперской винтовкой поднимается на вышку. «Собака, сейчас заляжет и начнет снимать наших», – пронеслось в голове Нукулпрадата.
– У кого есть оружие! Занять позицию возле вышек. Убить всех, кто попробует на них взобраться.
Несколько филиппинцев послушались его и бросились к углам тюремного двора, где стояли уже пустые вышки.
«Белые» ворвались в административное здание, сломили слабое сопротивление не успевших покинуть его солдат. Кто подымал оружие, сразу же получал автоматную пулю. Дмитрий и Ван дер Вендель стреляли на бегу. На крики раненых, и своих и чужих, внимания не обращали.
– Вендель, занимай крышу! – скомандовал Харлампиев.
– Гуд! – кивнул голландец. Он догадался, что хотел сказать Дмитрий. Крыша – высота над тюрьмой. Кто ею владеет, владеет и всем периметром.
Харлампиев побежал по коридорам в поисках выхода к медицинской части. Открыл дверь, за ней была дежурка, ворвался в нее с автоматом наперевес.
Человек в синем халате бросился под стол.
– Кто здесь?! – крикнул Дмитрий.
– Не стреляйте… – всхлипнула медсестра-филиппинка… – Не убивайте меня.
– Где Карл? – Дмитрий за воротник вытащил ее на белый свет.
– Я покажу.
– Быстрее!
– За мной! – Она спешно зашагала по коридору. Приблизилась к палате изолятора, закрытой на ключ.
– Сейчас! – Медсестра дрожащими руками попыталась попасть в замочную скважину, но у нее это не получалось.
– Отойди. – Дмитрий плечом выломал двери.
На койке без сознания лежал Рождественский.
– Что с ним?
– Ввели препарат.
– Он живой?
– Да… Должен прийти в себя. Я читала инструкцию.
Дмитрий взвалил Рождественского на плечи.
– Бежим, – сказал он медсестре.
– Нет, я останусь здесь.
– Пошли. Если тебя найдут другие, ты сама знаешь, что они с тобой сделают. А так я скажу, что ты присматриваешь за больным.
Харлампиев потащил Виталия, за ним засеменила медсестра.
Он как можно быстрее направился к тюремным воротам.
– Смотрите, баба! – раскрыли рты зэки, видя, как за Харлампием бежит и испуганно оглядывается по сторонам медсестра.
Внезапно перед ней вырос, словно из-под земли, Полосатый Сантьяго. Зэк криво улыбнулся. Обезображенное шрамами лицо исказилось от похоти.
– Мисс доктор! Вы куда? У меня болит вот здесь, – показал он себе между ног и дико заржал.
Дмитрий очень спешил, оборачиваться с Рождественским на спине было неудобно, поэтому он ушел немного вперед.
– Помогите! – хотела крикнуть медсестра, но у нее получился сдавленный стон. Ее губы побелели от страха.
– Отойди от нее! – Полосатый Сантьяго услышал за собой грозный голос.
Он обернулся. Возле него стоял отец Гарсия.
– Ты мне будешь говорить, что мне делать? – злобно проговорил филиппинец.
– Да, буду, от имени Бога! – не обращая на угрозу никакого внимания, сказал пастырь.
Харлампиев наконец услышал, что происходило за его спиной. Остановился.
– Сантьяго! Отвали! – заорал он.
– Она моя! – сжал кулаки зэк.
– Она не моя и не твоя. Она его! – кивнул Харлампиев на Виталия.
– Что вы говорите, дети мои! – вмешался святой отец. – Живой человек не может быть вещью.
– Тише! Она присматривает за ним… – у Дмитрия не было времени для объяснений. – Быстрее к воротам!
«Черт, еще одного беспомощного не хватало, – подумал Харлампиев, увидев пастыря». Он ускорил шаг. Теперь за ним бежали худенькая медсестра, Полосатый Сантьяго, как пес, почуявший сучку, и отец Гарсия.
У ворот собралась большая толпа заключенных. От них к причалу, где стоял теплоход, была проложена асфальтированная дорога метров двести. Оставалось только вырваться из внутренней территории тюрьмы и захватить судно.
Увидев Харлампиева, десятки людей издали боевой клич и, открыв ворота, бросились вперед. И тут же передние попадали, изрешеченные автоматными очередями. Ван дер Вендель со своими стрелками попытался с крыши административного здания прикрыть наступление, однако солдаты, занявшие удобную позицию, на этот раз действовали слаженно.
– Опоздали, черт… Назад! Всем назад! – скомандовал Дмитрий, хотя в принципе мог этого не делать: заключенные беспорядочно бросились обратно в тюремный двор.
– Сантьяго! – крикнул Харлампиев. – Закрывай ворота!
Филиппинец налег на одну створку. А на вторую хотел сам Дмитрий. Для этого ему надо было положить Рождественского. И пока он искал глазами безопасное место, створку ворот начал закрывать отец Гарсия.
– Вы помогаете заключенным? – удивился Дмитрий.
– Если этого не сделать, то прольется еще больше крови. А так с вами могут вести переговоры.
Ворота закрылись. Сантьяго лязгнул засовом.
– Надо их забаррикадировать! – приказал Харлампиев.
Заключенные после бегства быстро пришли в себя – их паническое настроение своим примером сдержали Нукулпрадат, Нгуан Тхоа, старик Гильерме и китайский авторитет Линь Гоудань по кличке Вэндунь.
Перед воротами спешно, намного быстрее, чем во время бессмысленных соревнований, выросли бетонные штабеля. Солдаты предприняли попытку штурма ворот. Однако его отбили стрелки Ван дер Венделя. Ситуация складывалась патовая. У солдат не было сил атаковать, у заключенных не было возможности вырваться из периметра тюрьмы.
Заключенные на общей сходке постановили держать оборону тюрьмы и постараться сделать несколько проломов в стене. Филиппинцы, вьетнамцы и «белое братство» готовы были брать штурмом судно и все плавсредства острова. А вот китайцы решили уйти в джунгли.
– Мы будем держаться в лесу, а там посмотрим, – заявил Линь Вэндунь.
