Подполковник Люба нравилась мне все больше и больше.

– Так что там насчет будущего? – уточнила Люба, когда Павел Антонович прокашлялся.

– Я имел в виду, какое может быть будущее у вашей Ольги и других молодых девушек и юношей, если следователи начнут покрывать шпионов и террористов… – отозвался Председатель.

– Ты, урод, не это имел в виду. – Глаза Любы из мягких и серых стали стальными. – Ты меня решил предупредить, на испуг взять. Так вот, в случае чего, я из тебя лично все твои внутренности вытрясу…

– Ну, что вы, Люба… – Председатель повернулся ко мне в профиль, и я увидела некое подобие улыбки. – Зачем так обострять отношения?

– Я их не обостряю, я тебе открытым текстом говорю. Ты меня понял?

Еще до недавнего времени мне трудно было поверить, что с этим лощеным генерал-Председателем можно было говорить таким образом. Подполковник Люба доказала, что можно и даже очень.

– Что ж, я удаляюсь, – только и произнес Председатель и непривычно суетливой походкой засеменил к двери. – Надеюсь, мы все же найдем общий язык… В самом скором времени…

Павел Антонович хотел оставить за собой последнее слово. Но тут уже я не дала ему закруглиться.

– Надежда хорошее чувство, но Любовь еще прекрасней, – при этом я кивнула в сторону подполковника Дмитриевой.

Председатель испарился из кабинета, не произнеся более ни слова.

– Здорово вы его! – искренне восхитилась я Любовью Николаевной.

– Господину генералу не повезло с именем, – отозвалась Люба. – «Павел» в переводе с греческого означает «маленький». А этот господин мнит себя Большим. А на самом деле – мелкое ничтожество.

– И вы, Люба, давно его знаете? – не удержалась от вопроса я.

– Да. Несколько лет назад этот Павел Антонович не дал мне довести до конца дело группировки изготовителей и торговцев наркотиками. Среди них оказались бывшие сотрудники Павла Антоновича. И он сумел поставить дело хитрым образом. Дескать, группировка фиктивная, создана спецслужбами, ими же и контролируется. И это, по его мнению, позволяет контролировать почти все столичные группировки наркоманов. На самом же деле, как вы понимаете, эта шайка втравливала в свои ряды все больше и больше молодых людей. И главным образом из очень богатых, влиятельных в столице семей… Так мы теперь союзницы?

Я кивнула и по-мужски пожала протянутую подполковником Любой холеную, несколько широковатую для женщины ладонь.

– И ребят, которых задержали вместе со мной, тоже надо отпустить, – после рукопожатия добавила я.

Спустя пять минут Саша и Валера сидели в следственном кабинете и молча слушали, как я излагаю Любовь Николаевне происшедшие с нами всеми события.

– Ну вот, теперь вы, Люба, в самом деле посвящены в режим особой секретности, – такими словами закончила я свою речь.

– Организацию этих мерзавцев надо уничтожить, – прикрыв глаза ладонью, произнесла женщина – старший следователь. – А мы так мало о них знаем…

– А времени у нас еще меньше, – добавила я. – Ну смотрите, Люба, вы ведь говорили, что Павел Антонович создал некую якобы фиктивную наркогруппировку. Для контроля за остальными группировками, а также за международными поставками и контактами. Некоторое время в СВР было направление по сбору информации о международной наркомафии. И самое главное, Люба, вы сказали, что существующая наркогруппировка старается заманить в свои ряды молодых ребят из наиболее богатых и влиятельных столичных семей!

– А ведь в этом и есть главная задача созданной группировки! – подал голос Саша. – Не помню, где было сказано: «Посади на иглу сына министра и… Все министерство у тебя в руках!»

– Да, именно так, – согласилась Люба. – Выходит, с помощью Паши в столице была свита целая паутина. Я всегда предполагала это, но мне не хватало фактов. С вашей помощью, ребята, должно хватить!

– Люба, вам, в отличие от Павла, с именем повезло! – отозвалась я.

– Павел Антонович – агент международной наркомафии по прозвищу Зевс, – вспомнив сообщенную мной информацию, проговорила Дмитриева.

– А что, если встретиться и побеседовать с кем-нибудь из этих сынков? Подсаженных на иглу? Прямо сейчас! – подал практическую идею Валера Касаткин.

– Смысл? – спросила Люба.

– Чтобы выйти на людей Павла Антоновича. – Я готова была поддержать Валеру. – Вы ведь, Люба, говорили, что у них все под контролем.

– Это долгое дело, – покачала головой старший следователь.

– Не очень, – отозвался Саша. – Во всяком случае, мы постараемся, чтобы оно было недолгим.

Люба вновь показала ямочки на щеках, позволив себе улыбнуться.

– Рисковые вы ребята, – только и произнесла она. – Ну, что ж, давайте попробуем!

Если у нашей службы каждая спецоперация разрабатывается от нескольких дней до нескольких месяцев (в зависимости от «срочности»), и никак иначе, то разведчики ВДВ привыкли к «импровизациям». То есть выполнить боевую задачу они готовы сразу же после того, как она поставлена. И у них зачастую не бывает и лишнего часа на детальную разработку. Самое интересное, что боевая задача ими выполняется. Именно такими бойцами и были Рам и Радж, они же Валера и Саша.

– Здесь у них самый настоящий притон, – тяжело вздохнув, произнесла Люба, кивнув на окна четвертого этажа в сине-желтом сиянии. – Но милиции и госнаркоконтролю сюда вход закрыт.

Наша машина остановилась возле одного из самых дорогих и престижных жилых комплексов столицы.

– Четвертый этаж, балкон имеется, но подступов к нему нет, – оценил ситуацию Валера.

– Входить будем через дверь, – категорично уточнил Саша. – Точнее, я буду входить через дверь.

– А я? – переспросил Валера.

– А ты будешь ментом! – ответил Саша, но тут же поправился, взглянув на даму-следователя. – Простите, Любовь Николаевна, сотрудником правоохранительных органов в штатском.

– Главное, чтобы он дома был, этот Дима Васильчиков, – произнес Валера, мысленно примеривая на себя роль «штатского».

Дима Васильчиков был сыном советника президентских структур по вопросам международной юриспруденции. Законченным наркоманом он не был, но, как многие представители «золотой молодежи», баловался легкими таблетками-транквилизаторами. Главное, он входил в тот самый круг «избранных лиц», которыми вплотную занималась группировка Председателя. Среди его приятелей было немало длинноволосых, с пиратской косичкой на затылке и при этом еще и с серьгой в ухе. У некоторых еще и в носу кольцо было. А у некоторых девушек брошь с недешевеньким бриллиантом. Опять же, в носу или в бровях. Саша, с его прической, вполне мог сойти за своего, но вот кольца в носу ему все же недоставало. Я позволила пошутить таким образом, на что Валера отреагировал вполне серьезно:

– Вообще идиотизм какой-то. Вот я пацаном был, что, я себе какую-то железяку вставлять стал бы? В нос или там в ухо?! В драке что было бы? Вырвут с мясом, и будешь визжать, как свинья резаная.

Что ж, с точки зрения своей бурной юности Валера был более чем прав.

– Дай бог, повезет! – сказал Саша, перед тем как посвятить нас в только что придуманный им план.

На нашу удачу Дима Васильчиков оказался дома. Он собирался на очередную вечеринку и примеривал недавно купленный пиджак красно-кирпичного оттенка с блестками. Пиджак был очень дорогим и, как казалось Васильчикову-младшему, очень удачно гармонировал с его узенькими синими брючками и широконосыми ботинками. Дима всегда считал, что у него безупречный вкус. Именно в момент любования самим собой в зеркале Дима услышал звонок в дверь. В прихожей был установлен видеомонитор, и Дима увидел на экране длинноволосого худого парня с заметными следами ожогов на лице.

– Тебе чего? – спросил Дима через дверь.

Его голос был при этом усилен специальным громкоговорителем.

– За тобой прислали, – ответил парень с ожогами.

– Кто прислал? – уточнил Дима, мучительно соображая, кто в самом деле мог прислать этого жженого.

– Наташка с Танькой, – произнес как само собой разумеющееся визитер. – Ты же сам им обещал, что сегодня приедешь. Два часа тебя дожидаются.

Дима вновь напряг свою память. Что за Танька? Что за Наташка? Да, он помнил таких, общались недавно. Вроде бы общались даже очень тесным образом… Выходит, он им чего-то наобещал?! А почему тогда забыл?! Может, таблеток перебрал, да еще после вискарем усугубил?

– А ты кто? – спросил Дима.

– Наташкин водитель, если тебе угодно, – усмехнулся визитер. – Ну, ты поедешь или нет?!

Для водителя пацан нагловатый попался. И требовательный. Впрочем, может, он любовник этой Наташки?! И им для остроты ощущения еще один сексуальный монстр понадобился?! Дима был признанным красавчиком и секс-гигантом, по крайней мере сам он был уверен в этом на все сто.

– А чего Наташка не позвонила? – задал следующий вопрос Дима.

– А ты сам ей позвони, – отозвался жженый.

– Ну… сейчас. – Дима взял в руки мобильник с перламутровой инкрустацией и начал листать «телефонную книгу».

В ней были номера каких-то Наташ. Но часть из них сам Дима вспоминал с трудом.

– А ты мне номер ее напомни? – произнес Васильчиков-младший, решив набрать цифры вручную.

– Пожалуйста… – Парень за дверью произнес цифры, которые считал с собственного мобильника.

Дима тут же набрал номер и услышал нежный девичий голосок:

– Привет, Димуля! Чего не звонишь, чего не приезжаешь?!

– Да вот я тут… – Голос вроде был знакомый, и Дима уже в который раз терзал свою память.

– Ты сейчас приедешь? – спросила невидимая и неизвестная Наташка.

– Нет, наверное, – Дима вспомнил про намечающуюся вечеринку.

– Что значит «нет»?! – обиженно отозвалась Наташка. – А кто в Доме моделей меня и мою подругу подарками дорогими осыпать обещал? Только если согласимся с тобой увидеться?! Забыл или обкурился?!

Слова девицы были наглыми, но голос по-прежнему нежный и тоненький. Поэтому Дима не обиделся. Он регулярно бывал на показах в лучшем столичном Доме моделей и знакомился там со всяческими Наташками и Таньками. Этих он сейчас не припоминал, но если увидит, то обязательно вспомнит. Наверняка какие-нибудь длинноногие модельные шлюхи!!! Что ж, можно поехать посмотреть на них. Не понравятся, успею и на вечеринку. Именно так решил Дима, сказал невидимой Наташке, что сейчас приедет, и спустя десять минут ехал в машине длинноволосого водителя с обожженным лицом.

Таким образом, наша «пьеса» была неплохо сыграна. Вернее, ее первый акт. Люба сообщила, что одно из основных увлечений Васильчикова-младшего – девицы фотомодельной внешности, на чем Саша, исполнивший роль водителя, и построил действие. Два самых распространенных девичьих имени не вызвали у Димы никаких подозрений. Ну а в роли Наташки успешно выступила я.

Теперь нам всем предстоял второй акт.

– Ты моего братана на «ханку» подсадил! И он помер вчера! От передозировки!!! Я тебе кишки сейчас выпущу! Нет, я тебе лучше башку отпилю.

Над Диминой модной прической заработала бензиновая пила-болгарка. Жженый длинноволосый парень возвышался над ним и скалил зубы в страшной волчьей усмешке.

– Да не знаю я твоего братана! – вскричал Димка.

– Врешь, падла! Это за вранье! – Жженый с силой ударил ногой скрючившегося Васильчикова-младшего под ребра.

Димка взвыл и зашелся в скулеже. Вместо квартиры, где его должны были ждать гостеприимные, ласковые и длинноногие Наташка с Танькой, жженый привез его на какой-то пустырь. Потом вышвырнул из машины, разбил лицо, отобрал мобильник и травматический пистолет, которым Димка попытался воспользоваться. Затем достал бензиновую пилу, у которой был очень громкий и неприятный звук.

– Ты! Ты ему «ханку» толкал! Не выкручивайся, падаль! Он мне перед смертью твой адрес дал! – Жженый на некоторое время остановил работающую пилу и еще дважды пнул Васильчикова-младшего точно футбольный мяч.

Димка заревел, точно маленький мальчик, которого обидел парень постарше.

– Ну, кто хозяева твои? На кого работаешь? Кто тебе «дурь» поставляет? Кто во главе вашей тусы наркоманской? Ну, ублюдок?!

Вопросы сыпались на Димку, точно булыжники во время камнепада. Он прекрасно понимал, о ком его спрашивал жженый. И уже готов был выложить абсолютно все, лишь бы этот страшный человек убрал бензопилу… Но тут произошло следующее, совершенное неожиданное для Димки и, пожалуй, для жженого!

– Милиция! Всем оставаться на местах! – послышалась жесткая команда.

Жженый сделал полшага назад, огляделся, продолжая держать в руках выключенную «болгарку».

– Брось пилу! – раздалась следующая команда.

Со злым выражением на перекошенном лице жженый отбросил «болгарку» в сторону.

– Руки в гору! – скомандовал появившийся на пустыре широкоплечий парень в штатском.

Он был вооружен пистолетом Макарова и медленным осторожным шагом двигался навстречу жженому и Димке.

– Вовремя ты, опер, – усмехнулся жженый и поднял было руки.

Но в следующую секунду он отпрыгнул в сторону, упал на землю, одновременно с этим исхитрился выхватить из-за пояса собственный пистолет и дважды выстрелил в сторону оперативника. Такие трюки Димка видел лишь в голливудских боевиках. Оперативник сумел уйти с линии огня и в свою очередь выстрелил в жженого. И тоже промахнулся. Поэтому жженый успел ловко перекувырнуться и в одно мгновение оказался рядом с Димкой. И тут же, рванув его за волосы вверх, прикрылся Васильчиковым-младшим, словно живым щитом.

– Я эту тварь завалю! – прорычал жженый. – Брось свою пушку, опер!

Широкоплечий оперативник вынужден был повиноваться.

– Сколько вас здесь, ментов? Неужто в одиночку меня пасешь? – спросил жженый, не торопясь при этом отпускать трясущегося Димку.

– Нет, капитан, – послышался женский голос. – Отпусти заложника, ты окружен.

Димка скосил глаза и увидел знакомую женскую фигуру в милицейской форме. Это была следователь Дмитриева, с которой полгода назад Васильчиков-младший имел не самое приятное общение. Тогда обошлось, а сейчас… Получается, эта Дмитриева может его спасти?!!

– Здравствуйте, госпожа следователь! – отозвался жженый, которого Дмитриева назвала капитаном. – Что ж, вы всегда стоите на стороне наркоманов, если у них много бабла. Этого я прикончу, даже если вы убьете меня потом.

– Вас никто не собирается убивать! Вы офицер, поэтому слушайте меня спокойно и не перебивайте…

Следачка Дмитриева сумела взять инициативу в свои руки, и сейчас Дима мысленно желал ей удачи.

– Так вот, слушайте меня внимательно! – продолжила Дмитриева.

На какое-то мгновение жженый, он же капитан, ослабил хватку и чуть отвел от Димкиной головы пистолетный ствол. В это самое мгновение прозвучал выстрел. Жженый хрипло вскрикнул, выронил пистолет и упал на землю. Димка взвизгнул и упал на колени. В это мгновение он увидел широкоплечего оперативника с дымящимся пистолетом в руках. Значит, Дмитриева отвлекла этого «жженого капитана», а опер сумел выхватить запасной пистолет и застрелил Димкиного мучителя?!

Второй акт нашей пьесы окончился не менее успешно, чем первый. Жженый, он же Саша Гриднев, покидает сцену, на которой появилась следователь Дмитриева, играющая саму себя, и оперативный работник, в роли которого Валера Касаткин, он же Рам, он же цыганский граф. Я на сей раз наблюдала сцену со стороны и была кем-то вроде суфлера. По счастью, моего вмешательства не потребовалось.

И нам, а также Диме Васильчикову предстоял еще третий акт!