– Герман Григорьевич, это Инга!

– Рад вас слышать, как успехи? – отозвался Вишняк своим привычным достаточно вежливым тоном, редко свойственным людям подобного склада.

– Весьма и весьма, – ответила я бодрым голосом. – Господин Лимм у нас в гостях, но в скором времени может уйти. Поторопитесь и прихватите с собой что-нибудь энергетическое. И верных друзей.

Вишняк понял меня без лишних уточнений.

– Куда выезжать? – тут же уточнил Герман.

Я назвала ему наше местонахождение, предупредив, что в лесу придется немного поплутать. Вишняк вновь не стал ничего уточнять, сказал, что немедленно выезжает к нам в гости вместе с друзьями.

– Мы спалим вас, как крыс! Немедленно выходите с поднятыми руками! – послышался усиленный электронным рупором голос.

– Теперь моя очередь, – кивнул Саше Валера и, забросив за спину ружье, отправился к ангару.

Дойдя до него, он подпрыгнул, сумел ухватиться руками за выступы на крыше, затем подтянулся и вскарабкался наверх. Тут же вжался в гладкую поверхность, взял наизготовку ружье. Крыша у ангара была покатая. Если продвинуться чуть вперед, то легко было увидеть, что творится внизу, за ангаром. Правда, и самого наблюдателя можно засечь с земли. Чуть продвинувшись вперед, Валера секунд восемь прицеливался, потом выстрелил. Из-за ангара послышался взрыв и отчаянные матерные вопли. Среди боевиков Лимма, как и в команде Вишняка, преобладали наши соотечественники. Валера тут же откатился с простреливаемой зоны и прыжком спустился с крыши на землю.

– В канистру? – усмехнувшись, уточнил Саша у тяжело дышащего Валеры.

– В нее, родимую. Я ее чуть раньше выцелил, чем они меня заметили… Впредь не будут грозить!

– Больше туда не суйся! – скомандовал Саша, кивнув в сторону крыши.

Валера в ответ лишь кивнул головой. Между тем подал голос Лимм, которого мы уложили лицом в землю, а руками в разные стороны.

– Кому вы звонили, Инга? – спросил он уже куда более нервным тоном, скрыть волнение ему было все трудней и трудней.

– Тому, кого зовут Герман Григорьевич, вы не ослышались, – ответила я. – То есть Вишняку.

Для Лимма Вишняк был покойником, он и не предполагал, что бывший столичный рэкетир может устроить сложное представление с двойником. Тем не менее Вишняк смог. Лимм молчал, видимо, не находил нужных слов. За истекший час он испытал целых два потрясения. Во-первых, его взяла в плен девчонка, которая, как он думал, описалась от страха и забилась в угол, увидев его, Лимма. Во-вторых, воскрес его лютый враг, мешающий в осуществлении главных жизненных замыслов.

– Вишняк жив. Сотрудничать с нами вы не захотели, теперь допрашивать вас будет Герман. Он вытрясет из вас все что угодно, – объяснила я Лимму всю незавидность его нынешнего положения.

– С вами – это с кем? – задал дурацкий вопрос Лимм.

– Со Службой внешней разведки России, – ответила я.

Меня никто не увольнял и погон не срывал. Поэтому я продолжала представлять СВР и никого более.

– И что вам, Инга, угодно от меня? – задал следующий, тоже не слишком интеллектуальный вопрос Лимм.

– Как вы стали разговорчивы! – восхитилась я.

– Инга, я не знаю, возможно, вы решили меня разыграть, но если Вишняк в самом деле жив и двигается сюда, то и мне и вам не светит ничего хорошего. Поверьте, я давно знаю этого негодяя…

– Вы негодяевед-практик! Судите всех по себе и редко ошибаетесь, – согласилась я с Лиммом.

– Прекратите пустой разговор! – чуть ли не вскричал пленник. – Отдавая меня Вишняку, вы сделаете очень большую глупость.

Лимм был искренне, без притворства взволнован. Он боялся Вишняка, прекрасно зная, что тот может с ним сделать.

– Ваше предложение? – охотно перешла к делу я.

Однако выслушать предложение Лимма мне было не суждено. На стороне противника послышались взрывы, и в небо взметнулись несколько ярких вспышек. О, как вовремя и, главное, как быстро подоспел Вишняк. Или он ждал где-то рядом, выжидал, пока я сделаю основную работу, и тогда он со своими головорезами решится атаковать замок. И вот оно, свершилось. Боевики Вишняка успешно зашли в тыл боевикам Лимма. Судя по шуму боя, наемники Германа имели на вооружении гранатометы. Лицезреть само сражение мы не имели возможности, был велик шанс нарваться на шальную пулю-дуру. Мы были готовы встретить противника, но в наше убежище никто не спешил. Лимм молча лежал на земле, точно был покойником. Разговаривать его более не тянуло. Наконец выстрелы и вспышки стали утихать, зато крыша охотничьего отеля занялась оранжевым пламенем. Грохнули два последних выстрела – и воцарилась непривычная тишина. Однако не прошло и минуты, как раздался звонок моего мобильника.

– Инга, где вы? – спросил голос Германа. – Опасности для вас больше нет.

– Мы сейчас выйдем, – ответила я, кивнув своим.

«Иного выхода у нас нет, придется идти на сделку с мерзавцем Вишняком», – повторяла мысленно я, саму себя успокаивая.

– Благодарю за ноутбук, вы мастерски сработали… А вот и вы, Лимм! Неужели не рады моему воскрешению? – мило, без тени злорадства, улыбнулся Герман Григорьевич.

– Порадоваться я еще успею. – Лимму удалось-таки сохранить достоинство и внешний лоск.

– Успеешь… Ну вот и все, Инга. Теперь я готов расплатиться с вами и с вашими людьми.

– Вы обещали фотографию!

Я должна была убедиться, что человеком Лимма в нашей спецгруппе был именно Андрей Родионов.

– Чуть после, Инга, – улыбнулся Вишняк.

Только что он лично принял участие в добивании уцелевших сил противника, а точнее, подошел к одному из тяжелораненых боевиков Лимма и выстрелил ему в голову.

– После – это когда? – уточнила я, уже окончательно поняв, что на союз с мерзавцами нельзя идти ни при каких, даже самых чрезвычайных обстоятельствах.

– Ну, вот побеседуем с господином Лиммом… Вы меня поняли, Инга. А деньги получите прямо сейчас.

Я почувствовала, как земля уходит у меня из-под ног. Меня заманили в самую страшную ловушку, которая только может быть. Наркомафиози Вишняк хитрым образом переиграл Лимма, с моей помощью захватил его в плен, да еще и получил компьютер Лимма с небезынтересной информацией. Все это я лично отдала в руки Вишняка. Но это еще не все! Я попалась на крючок, наживкой на котором было имя предателя нашей спецгруппы. Вишняк на самом деле знал, кто это, не обманывал меня, но при этом вовсе не собирался за просто так выдавать его. При столь хорошо поставленной системе разведки и контрразведки, организованной Рустамом, Вишняку куда выгоднее перевербовать человека Лимма из моей спецгруппы, а заодно и меня. Сейчас мне будет вручен чемодан денег, и это будет означать, что за эту мерзость я продала Вишняку все и вся. Покойный Корсар сообщил, что на имя моей мамы пришел крупный денежный перевод. Теперь все окончательно сойдется. Майор Назарова работает на наркокорпорацию Германа Вишняка, ради денег, получаемых от корпорации, она подставила под удар своих коллег, уничтожила нашедшего ее Виктора Пашкова (Корсара), приняла активное участие в уничтожении «конкурирующей фирмы» господина Лимма. Именно такую информацию из анонимных источников получит мое руководство и, разумеется, не поверивший ни одному моему слову генерал – председатель комиссии по внутренним расследованиям. Не исключено, что пустят «дезу» о том, что я была завербована Вишняком, еще когда он именовал себя полковником Умаром, и именно я помогла ему беспрепятственно покинуть санаторий вместе с кучей денег и золотом. Это полный бред, но топить меня будут капитально… Таким образом, у меня попросту нет иного выхода, как принять предложение Германа Григорьевича продолжить работу на него, в разведструктурах у Рустама. Кстати, где сейчас Родионов? Ведь совсем недавно я видела его в ныне догорающем «Охотничьем замке». Дракон мог уйти, он мастер на такие дела. Мог погибнуть в бою, быть ранен, сгореть в пламени отеля.

– Я попрошу фотографию, – сохранив спокойствие в голосе, произнесла я, чувствуя, что ответом мне может быть пуля в голову.

– Так ли она вам нужна?

Вишняк не знает, что я уже видела изменника в лицо, фото мне нужно лишь в качестве подтверждения, если угодно, простой формальности. Может быть, именно сейчас есть смысл немного отступить?

– С чем я вернусь в Москву, к своему руководству? – задала я вопрос, ответ на который мне уже был известен.

– А зачем вам в Москву? Зачем, Инга Валентиновна? – Герман назвал меня по имени-отчеству и снисходительно прищурился. – Денег вы сейчас получили немало. Надо будет, я лично добавлю еще…

А он классный вербовщик, этот Герман Вишняк, очень даже классный! Наверное, и Рустама сумел заманить в свои ряды таким вот образом.

– Значит, я теперь работаю на вас? – Это мое уточнение было уже по большому счету лишним.

– Значит, – кивнул Герман.

У меня был в рукавчике последний козырь, и я решила отбиться им.

– Войти в компьютер можно, лишь зная пароль, – кивнула я в сторону ноутбука.

– Спасибо, что просветили, – согласился со мной Герман. – А вы что, хотите поторговаться за пароль?

Знаю я пароль или нет, предстояло выяснить, просмотрев видеозапись с портативной камеры. Об этом сообщать Вишняку не стоило.

– Вот что, заканчиваем разговор, уважаемая Инга, – чуть поморщившись, произнес Вишняк. – Через некоторое время сюда доберется полиция, пожарные. Оставаться здесь вряд ли имеет смысл. Пароль мне не нужен. Точнее, через пару часов господин Лимм сам сообщит его мне. И даст комментарии к информации, имеющейся в ноутбуке.

Все оказалось просто, как грабли. Мой козырь был нещадно бит, сама я в профессиональном смысле потерпела окончательное поражение, причем позорное. Герман не будет стесняться в средствах, устроит Лимму такое «гестапо», что тот и в самом деле выложит все. Выдержать изощренные пытки нереально, кем бы ты ни был, это знает каждый профессионал.

– Ну что, Инга, берете деньги и мы расстаемся? – задал свой последний вопрос Герман Григорьевич.

Если я возьму деньги и откланяюсь, то все равно уйду с ними не слишком далеко. Скорее всего, и мне, и Раму с Раджем тут же в спину ударят несколько очередей. Валера с Сашей все это время молчали, уже оценив, что оба находятся под прицелом. И их уложат первыми…

Среди автоматчиков я заприметила крепенькую девицу-медсестру, которой удалось захватить меня в госпитале. У Вишняка нехилые штурмовики, тут уж ничего не скажешь.

– Я поеду с вами, – произнесла я. – Раз так сложилось… Есть смысл обсудить ваше предложение о дальнейшем сотрудничестве. Мое единственное условие – эти люди, – я кивнула в сторону Рама и Раджа, – должны быть со мной. Мы работаем в одной команде.

– Не возражаю, – отозвался Вишняк. – Только им придется сдать оружие…

Придется сдать. Но то, что Вишняк до сих пор не убил нас троих, свидетельствовало о том, что мы ему еще понадобимся. Поехав вместе с Германом, я буду находиться рядом с Лиммом, рядом с его ноутбуком. А это уже кое-что…

Спустя полтора часа мы сидели в резиденции Германа, той самой, где он в первый раз принимал меня. По дороге мы встретили целую кавалькаду из пожарных и полицейских машин, а также «Скорой помощи». Не только в России компетентные службы прибывают к моменту, когда все уже сто раз сгорело-перегорело. В пылающем здании мог остаться изменник Родионов. Мог и не остаться. Сейчас мы сидели в огромном спортивном зале, приспособленном для занятий боевыми единоборствами. Лимма боевики Вишняка вытолкали в самый центр боевого круга.

– Значит, так, Лимм. Или мы с тобой говорим на человеческом языке, или на языке боевого карате, – без усмешки, очень жестко сообщил коммерсанту Вишняк, сидящий на почетном судейском месте.

Лимм ничего не ответил, лишь передернул плечами. Он был довольно-таки атлетически сложенным, но уже не слишком молодым человеком. Против тренированных бойцов Вишняка ему вряд ли было выстоять.

– На тебе будут отрабатывать специальные приемы, Лимм. И мне очень интересно, на какой минуте ты развяжешь язык. Итак, для начала меня интересует пароль для компьютера. Или ты его говоришь, или с тобой начинают работать мои лучшие ученики! – Вишняк явно любил эдакую театральность, наслаждался произведенным эффектом.

Его ученики! Ведь когда-то Герман работал тренером по карате.

– Я готов отвечать на твои вопросы, готов принять смерть от твоих ублюдков! – Голос Лимма зазвучал на зависть спокойно и с оттенком презрения. – А вот смог бы ты сейчас выйти против меня? Один на один?!

– Лимм, ты сошел с ума! – аж воскликнул Герман. – У меня «черный пояс», причем в полном контакте.

– Значит, работаем по правилам бокса. До нокаута, то есть до полной отключки, – кивнул Лимм.

– Ты сам захотел этого, Лимм…

С этими словами Герман скинул пиджак и галстук, оставшись при этом в одной рубашке. Переодеваться в кимоно он не собирался, как и провести традиционную разминку перед схваткой. Одним прыжком Вишняк очутился на ковре-татами и одним ударом сбил с ног попытавшегося взять защиту Лимма. Однако потерявший равновесие Лимм очень ловко схватил Германа за ноги чуть выше лодыжек и рванул на себя. Оба оказались в партере, Лимм попытался навалиться на Вишняка сверху, но тот очень успешно перебросил коммерсанта через себя приемом дзюдо, уперев противнику ногу в живот. Лимм перелетел через Вишняка, но тут же чудесным образом поднялся на ноги. Герман тоже принял боевую стойку и провел довольно-таки пижонский удар ногой в нижнюю челюсть. Знакомый с подобными ударами Лимм легко перехватил ногу противника, но Герман исхитрился достать его ударом кулака в корпус. Лимм отпустил Германа, но тут же провел простой, известный любой шпане прием. Ударил Вишняка головой в лицо. Герман не успел взять защиту, Лимм очень быстро провел удар, и Вишняк вновь оказался спиной на татами. Но тут же сумел провести удар ногой, и Лимм в свою очередь также оказался поверженным. Вишняк попытался подняться, но его заметно качало, и он упал на одно колено. Лицо его разбито, но нокаутировать бывшего столичного сэнсэя оказалось делом непростым. Лимм скоренько пришел в вертикальное положение и уже готов был ударить Германа ребром ладони по шее, но тут Вишняк, не поднимаясь с колена, провел удар полусжатой кистью в лицо. Лимм рухнул на татами, точно сраженный пулей крупного калибра. Вишняк вытер разбитое лицо ладонями и поднялся на ноги. Его при этом сильно шатало, но он старался выглядеть победителем. Лимм же валялся у его ног, лицом в татами, и не подавал признаков жизни. Один из охранников Германа подбежал к поверженному коммерсанту и пощупал его пульс.

– Жив, – сообщил охранник.

– Нокаут, – удовлетворенно кивнул Вишняк.

Трое из охраны подбежали к своему шефу и стали оказывать медицинскую помощь, обрабатывая разбитое лицо. Другие наклонились над бездыханным Лиммом. И в следующее мгновение легли рядом с ним. Я даже не услышала хлопков, лишь заметила, как крупные тела боевиков из охраны Германа падают, точно скошенная трава. А в следующую секунду я увидела проникших в спортзал автоматчиков с бесшумным оружием.

У моих Рама и Раджа оружие изъяли, поэтому нам не оставалось ничего другого, как упасть на пол, под «судейский столик», за которым три минуты назад сидел Герман Григорьевич. В нескольких метрах от меня его истекающее кровью тело вздрагивало в предсмертных конвульсиях. И это был уже не спектакль с двойником. И тут рядом с моим ухом ударило сразу два громких выстрела, и я увидела, как двое автоматчиков, атаковавших спортзал, рухнули наземь, точно так же, как и те, кого несколько секунд назад они сами расстреливали. Повернув голову, я увидела, что Саша сумел завладеть пистолетом одного из убитых охранников и открыть ответный огонь. Один из автоматчиков прыжком ушел с огневой линии и оказался рядом со мной. Видимо, приняв меня за визгливую бабу-дуру, он попытался использовать меня как укрытие, «живой щит», поэтому рывком поднял на ноги, имея намерение расстрелять Сашу в упор. Но вместо этого он сперва получил удар по коленному суставу, и тут же, уже теряющего равновесие, я добила его ударом фаланги пальцев в горло. Завладев автоматом, я дала почти бесшумную очередь. Все это произошло в течение нескольких секунд, никак не больше.

– Инга, уходим! – слышу я голос Саши.

И тут же, перекатами, чуть ли не кувырком, оказываюсь у спасительных дверей. В них меня встречает Валера, который успел уложить автоматчика, контролирующего выход. Точно такими же кувырками-перекатами последним просачивается в спасительную дверь Саша. В спортзале продолжаются хлопки выстрелов и музыка. При жизни Герман Вишняк был в музыкальном плане несколько старомоден, слушал в основном Вилли Токарева или Шуфутинского. Уходя коридором, я наткнулась на тело девушки-медсестры, с которой у нас сложились не слишком теплые отношения. Сейчас в ее голове было два пулевых отверстия и еще одно в горле. Шедший первым Валера буквально нос к носу столкнулся сразу с двумя автоматчиками. Он не успел вскинуть оружие и без размаха ударил первого в челюсть. Второй отпрыгнул назад и уже готов был дать очередь по Валере, но Саша, из-за моей спины, сразил ловкого автоматчика одним выстрелом. Это должна была бы сделать я, но чуть замешкалась, боясь задеть Касаткина. Саша-Радж сориентировался быстрее. В следующее мгновение мы были уже во дворе. Первая же попавшаяся нам машина была заперта. Валера попытался разбить стекло, но оно оказалось бронированным. Касаткин рванулся к следующей машине, и она, на наше счастье, оказалась незапертой. Но не успели мы сесть в нее, как невесть откуда перед нами вырос высоченный громила аж с двумя пистолетами-пулеметами в обеих ручищах. Саша успел выстрелить раньше, но, уже падая, громила успел дать короткую очередь, прострелив колеса машины, которая должна была стать нашим спасением. Мы рванулись к третьей, но та, так же, как и первая, была заперта и имела бронированные стекла.

И тут откуда-то сбоку послышалось:

– Сюда, ребята!

Обернувшись на знакомый голос, я увидела Рустама. Он распахнул дверцу темно-синего микроавтобуса и жестом приглашал нас внутрь. Раздумывать и сомневаться было некогда, и мы все втроем тут же оказались в чреве микроавтобуса.

Водитель микроавтобуса, бородатый парень лет двадцати пяти, выжимал предельную скорость. Нас пытались преследовать, но, после того как Саша дал по преследователям очередь из протянутого Рустамом автомата «Хеклер и Кох», погоня прекратилась. Рустам сидел напротив меня. Вид у него был спокойный, точно ехали мы в какую-то увеселительную поездку. Он молчал, молчала я, молчали Рам с Раджем. И водитель тоже молчал. Наконец автобус заехал в какой-то укромный уголок столичного пригорода, видимо хорошо известный и Рустаму и его водителю, где и остановился.

– Ну, Инга Валентиновна, что, по-вашему, произошло? – точно экзаменатор, спросил меня Рустам.

– Думаю, Лимм каким-то образом включил радиомаяк. Или сигнал тревоги. Он у него мог быть в носке ботинка. Нет, скорее все-таки маяк. Так вот – Лимм успел дать тревожный сигнал своим «силам быстрого реагирования», но, видимо, силы эти находились далеко от «Охотничьего замка» и для их прибытия требовалось время. Вот он и тянул время. А как попал в лапы к Вишняку, устроил этот небезопасный для него спектакль с поединком на татами. И сумел, таким образом, протянуть время. Силы быстрого реагирования подоспели очень вовремя для Лимма.

У нас было мало времени, и мы как следует не обыскали Лимма, надеялись сделать это в машине, но нам тогда отрезал отступление пулеметчик. Его вообще догола раздеть надо было, ну трусы только оставить… Вот она, роковая ошибка, чуть не стоившая нам жизни. И Лимм опять переиграл нас.

– Меня Герман с собой не взял, и его парни в свою очередь как следует не обыскали Лимма, – кивнул Рустам. – Конечно, у него был радиомаяк.

– Это стоило жизни вашему шефу, – подытожила я.

Рустам ничего на это не ответил, вместо слов распахнул брезент, лежавший на соседнем с ним сиденье, и я увидела ноутбук Лимма. Первым делом Рустам стал спасать не хозяина (которого, впрочем, уложили одним из первых), а компьютер.

– Теперь он ваш, – произнес Рустам.

Я отказывалась верить своим ушам. Этот руководитель наркомафиозной контрразведки за просто так отдает мне столь ценную вещь.

– А вот фотография, которую вы просили… – Не дав мне опомниться после первого потрясения, Рустам протянул мне снимок.

С фотографии на меня смотрело перекошенное болью худое лицо моего сослуживца Дениса Артемова. Голова и шея майора СВР были перевязаны бинтами.

– Это тот, кто в госпитале, – пояснил Рустам. – А вот фото вашего «крота» – увы! – осталось там и могло сгореть.

– Я знаю имя «крота», – произнесла я. – За вами, Рустам, более никаких долгов.

– Ну что ж, вам виднее… Не могу сказать, что сильно рад был знакомству, но вы очень милая и неглупая женщина.

– Благодарю!

– Подбросить вас до аэропорта? – спросил Рустам.

Очень своевременное предложение! Мы вполне можем успеть купить билеты и вылететь обратно в Россию. Вместе с лиммовским ноутбуком. Вряд ли нас успели объявить в розыск, а если успели, все равно надо прорываться. Через аэропорт.

– Едемте, Рустам, – отозвалась я.

Спустя час мы были в аэропорту.

– Рустам, я не знаю, как отблагодарить вас… Почему вы нам помогли? – не удержалась от вопроса я, когда мы вышли из машины.

– Я помог лично вам, Инга, – ответил Рустам, решивший проводить нас. – Я, как вы поняли, офицер КГБ. КГБ больше нет, а я вот есть… И потом, эта ноша, – Рустам кивнул в сторону ноутбука, – тяжеловата для меня.

– Вам нравится работать на наркомафию? – не смогла я сдержать следующий вопрос.

– Не задавайте дурацких вопросов, – не меняя доброжелательного выражения лица, отозвался Рустам. – Самолет ждать вас не будет.

Самолет ждать не будет, что верно, то верно. Но я не могла успокоиться. Обаятельный, неглупый мужик. По роду моей профессии пора бы уже привыкнуть, что настоящие подлецы и мерзавцы редко внешне бывают похожи на подлецов и мерзавцев. И все же я не могла примириться и успокоиться. Почему Рустам работает на Вишняка? И до последнего часа был предан ему? Я так пытливо смотрела на Рустама, что тот заговорил сам, не дожидаясь следующего вопроса.

– Герман спас мне жизнь. Давняя история… В начале 90-х я перебрался в Россию из Нагорного Карабаха. У меня там погибла семья. И ко всему прочему работы во вновь созданной на руинах КГБ российской спецслужбе для меня не нашлось. Я попал в одну группировку, занимающуюся «охраной», то бишь тогдашним рэкетом крупных столичных предпринимателей. Долгая противная история, меня подставили свои же и повесили немыслимый долг. Но тут появился Герман, лидер тогдашней «группировки каратистов», и выручил меня. Ни милиция, ни контрразведка не смогли помочь мне, а Герман смог. Этого для меня достаточно.

Бывает в жизни и такое. Родная контора не выручила, а такой вот уголовник смог и жизнь спасти, и под свое «крыло» взять, небедную жизнь обеспечить.

– Я давал присягу Советскому Союзу. Этого государства давно уже нет. Я служил Герману Григорьевичу, но его теперь тоже нет. Поэтому я свободен и… Не поверите, по-своему счастлив, – подвел прощальный итог Рустам. – Берегите компьютер, но еще больше свою жизнь и здоровье. А еще лучше… – Рустам впервые улыбнулся печальной и одновременно заговорщицкой улыбкой. – Отдайте ноутбук своим ребятишкам, а сами садитесь в мою машину, – негромко добавил он.

Саша и «граф», не теряя времени, отправились покупать билеты и столь милой беседы слышать сейчас не могли.

– Мы в одинаковой ситуации, и как женщина вы мне очень симпатичны, Инга, – произнес, перестав улыбаться, Рустам. – Мне не хотелось бы, чтобы с вами случилось несчастье.

– Оно уже случилось, – улыбнулась в ответ я.

– Но пока у вас на месте руки, ноги и голова. А вот если вы вернетесь на Родину…

– Рискую оказаться без головы? Простите, Рустам, я не девочка и все прекрасным образом понимаю. А вам огромное спасибо! И за помощь, и за последнее предложение!

То ли местная полиция работала спустя рукава, то ли нас не посчитали нужным объявить в розыск после трупов в гостинице, но мы купили билеты на ближайший рейс и спустя два часа успешно вылетели на родину. Николай Арнольдович снабдил нас надежными документами, спасибо ему на этом. Интересно, какое «спасибо» он скажет мне, когда встретит нас. Я успела отправить ему телеграмму о нашем прибытии.