Глава 28

Паркер прикинул, что едут они уже довольно долго, никак не меньше двадцати минут. И едут довольно быстро. То есть от виллы его отделяют миль пятнадцать-двадцать. Надо что-то делать.

— Джентльмены! Могу ли я с вами поговорить?

— Говори, — отозвался блондин, это его голос. Ага, похоже, его смуглый напарник ведет машину.

— Я понимаю, вы уже считаете эти деньги своими. Дело ваше, — Паркер попытался сделать вид, что уже смирился с потерей. — А если я предложу удвоить эту сумму? Я дам вам еще триста тысяч долларов.

— Если мы тебя отпустим, да? — В голосе блондина слышалась неприкрытая насмешка.

— Именно к этому я и веду, — с готовностью подтвердил англичанин.

— Извини.

— То есть нет? А если я добавлю еще сто тысяч? Тогда у вас будет семьсот тысяч долларов. Неужели моя жизнь стоит больше?

Блондин что-то сказал напарнику. Что именно, Паркер за шумом мотора не разобрал. Но уловил, что не по-английски и что-то смешное — оба похитителя расхохотались.

— А вы считаете, что меньше? — отсмеявшись, спросил блондин. — Знаете, что самое смешное, мистер Паркер — в этом я полностью с вами согласен. Гораздо меньше.

Паркер, который уже собрался приложить все свои таланты по части уговоров, заткнулся. Он понял — этих людей бесполезно уговаривать. Остается только надеяться, что живой он для них ценнее, чем мертвый.

Однако эти двое явно не подчинялись привычным ему правилам. Машина вдруг замедлила ход, а потом и вовсе остановилась. В шумы и шорохи снова вклинился голос блондина:

— Мистер Паркер…

— Что вы хотите? — англичанин насторожился. Вряд ли ему хотели предложить свободу. Наверное, сейчас выведут и пристрелят. Но вместо этого с его головы сняли мешок. Машина стояла на поляне, фары выхватывали из сумерек окружавшие микроавтобус заросли. Паркер покрутил головой, но никаких огней вдали не увидел. Проклятье, куда меня привезли, промелькнуло у него в голове. Щелкнул какой-то тумблер, и загорелась лампочка. Она была подвешена так, что светила Паркеру прямо в глаза, в то время как похитители оставались вне круга света. К нему повернулся сидевший за рулем смуглолицый:

— Поговорить.

— О чем? — удивился Паркер.

— О том, чем вы здесь занимаетесь.

— Я — атташе британского посольства в Индонезии по вопросам культуры.

— И откуда у атташе такие деньги? Насчет виллы понятно — думаю, она принадлежит не вам, вы там всего лишь живете.

— Верно, вилла не моя, — согласился англичанин, — она принадлежит посольству.

— Так все-таки — откуда деньги, мистер Паркер? Только не пытайтесь меня убедить, что это ваши личные средства. Атташе столько не получают.

— Откуда вы знаете, сколько получают атташе?

— Поверьте — знаю, — без тени самоуверенности сказал собеседник, и Паркер почувствовал — действительно знает. — Впрочем, меня больше интересует другое. Если не секрет, куда вы их собирались потратить? Только не говорите, что ждали похищения и решили, что этой суммы хватит для выкупа. Кроме того, вы предложили удвоить сумму, и мне непонятно, каким образом простой атташе, — невидимый собеседник Паркера выделил последние два слова, — может оперировать столь значительными средствами в личных интересах?

Нет, это точно не простое похищение. Похитители так не разговаривают.

— Кто вы такие? — Паркер рванулся, но ремень держал его крепко, а скрученными скотчем руками особенно не помахаешь.

— Мой друг первый спросил, мистер Паркер, — хмыкнул блондин и вдруг сказал: — Вот только я думаю, что вы не простой атташе. Более того, вы вовсе не дипломат.

— И кто же я, по-вашему? — раздраженно спросил Паркер.

— А это вы нам скажете, — без тени улыбки сказал смуглолицый, — причем на камеру.

— А если не скажу? — с упрямством обреченного поинтересовался Паркер.

— Ну, тогда с вами произойдет то, чего вы так боитесь сегодня.

— Поясните.

— Скажем, для всех вы просто исчезнете, — с готовностью ответил блондин, — а у местных крокодилов будет неплохой ужин. Ну, а деньгам, так и быть, найдем достойное применение.

— Вас найдут, — без особой уверенности огрызнулся Паркер.

— Может быть, хотя не факт, — пожал плечами блондин. Нет, он наверняка русский, вдруг утвердился в своем предположении Паркер. — Но вам от этого не будет ни жарко, ни холодно.

Кровь прилила Паркеру к вискам, сердце бешено заколотилось. А ведь в самом деле могут убить… или даже живьем скормить крокодилам.

— Ладно, включайте вашу камеру.

— Ваше имя?

«Надо же, — мысленно хмыкнул англичанин — в допросе собирался солировать смуглолицый. — А английский у него все-таки хорош…»

— Джонатан Паркер.

— Чем вы занимаетесь?

— Я атташе по вопросам культуры британского посольства в Индонезии.

— Чем на самом деле вы здесь занимаетесь?

Паркер заколебался. Одно дело — просто сознаться. В этом случае еще можно все отрицать. Но если у кого-то будет видеозапись… И тут где-то совсем рядом раздался звук — словно аллигатор ударил хвостом по воде. Паркер вздрогнул.

— Я — резидент Секретной разведывательной службы Эм-Ай-Сикс на Суматре.

— Что связывает вас и некоего Ахмад-хана?

— Деловые отношения.

— Простите?

— Он выполнял для меня некоторые… деликатные поручения.

— Что вы знаете об этом человеке?

— Он… радикальный исламист.

— Вы знали, что он находится в международном розыске по обвинению в терроризме?

— Судебного решения о признании его террористом не существует, — ухмыльнулся Паркер.

— Это не совсем так, — мягко поправил смуглолицый.

— В каком смысле? — озадаченно спросил резидент.

— На территории Великобритании он действительно не в розыске. В вашей стране он даже, по-моему, считается… борцом за демократию у себя на родине. Что касается страны, в которой мы все сейчас находимся, тут дело выглядит иначе. Не знаете, к слову, почему?

— Сделайте милость, просветите, — фыркнул Паркер, начиная успокаиваться. С приговоренным к смерти не ведут таких разговоров.

— Дело в том, что власти Индонезии полагают, что на их территории находится некий Ахмад-хан, гражданин Ирана. А не Ахмет Дутаев, уроженец Дагестана и, соответственно, гражданин Российской Федерации. Разыскиваемый по линии Интерпола по обвинению в террористической деятельности. Заметьте — по обвинению, а не по подозрению в причастности.

— Вы можете доказать, что эти два имени принадлежат одному человеку? — снова фыркнул англичанин. Сказать по правде, его эта часть биографии Ахмад-хана совершенно не интересовала, поскольку никак не мешала им сотрудничать. Если бы даже дагестанец прикончил парочку английских туристов, заблудившихся на Кавказе, Паркер бы ему это простил. В интересах Британии, разумеется.

— Конечно, могу, — совершенно спокойно подтвердил его собеседник, — но, скажем так, мне это в данный момент не слишком интересно. Как и моему коллеге.

— И что же вас интересует в большей степени, чем это?

— Какое отношение имеет Эм-Ай-Сикс, мистер Паркер, и вы лично, к появлению в лагере Ахмад-хана Тахира Башаримова вместе с украденными им материалами из Института имени Курчатова в Москве?

Паркера словно огрели чугунной сковородой. Одно дело, когда эти русские коммандос — а после вопроса о московском институте он в этом лишь больше уверился — обвиняют его в связях с исламистами. И совсем другое — в причастности к краже российских военных секретов. В первом случае все могло бы ограничиться лишь шумом в прессе да почетной отставкой, а вот во втором дело пахнет крупным международным скандалом. Впрочем, оба варианта были для Паркера нежелательны. Но альтернатива — стать кормом для крокодилов — его прельщала еще меньше.

— Нам было известно, что профессор Башаримов занимается научными разработками в военной сфере. И что его разработки во многом не имеют аналогов либо существенно превосходят наши. Естественно, мои коллеги попытались сделать ему выгодное предложение. Однако профессор — патриот России. Мне неизвестно, поставил ли он в известность об этом русские спецслужбы — возможно, и нет, поскольку предложение было однократным и довольно общего плана. Он мог и не понять, кто и почему делает ему такое предложение. Но тот, кто общался с ним, услышал и увидел достаточно, чтобы отказаться от обычной схемы вербовки. Дело в том, что даже весьма приближенное изучение его психотипа показало, что пытаться купить его чревато неприятными последствиями для… покупателя.

— То есть, если бы попытки вербовки были продолжены, профессор пошел бы для начала к своему руководству.

— Ну, примерно так, — согласился Паркер. — Наши люди попытались выяснить, можно ли как-то воздействовать на него через его близких, но психологи пришли к выводу, что Башаримов не из тех, кто ради спасения, например, сына или жены согласится предать Родину. Будет страдать, но не согласится.

— И как же Эм-Ай-Сикс вышла на Тахира Башаримова?

— Чистая случайность, — с легкостью признал англичанин. В конце концов, то было не его упущение. — Мне неизвестно, как сын профессора оказался среди исламистов. Скорее всего, получилось это все-таки случайно, а потом парнишка, желая произвести впечатление на своих новых друзей, похвастался, чем занимается его отец. И тогда уже его начали обрабатывать целенаправленно. И, видимо, весьма успешно — по моим данным, Башаримов-младший сам предложил своим единоверцам доступ к разработкам отца. Честно говоря, я не очень понимаю, как данные могли использовать, например, чеченцы — кроме как с выгодой продать… ну, или обменять на оружие и снаряжение. Даже иранцы могли бы реализовать разве что самые простые из этих разработок. Дело даже не в деньгах, а в уровне науки и промышленности.

До слуха Паркера донесся еще один удар хвостом о воду, потом еще… Нет, к аллигаторам ему не хотелось, и он продолжил:

— В общем, когда дело пошло к тому, что мальчик украдет ради победы ислама и хорошей премии для себя кое-какие файлы. Исламские шишки побоялись прятать его в Дубае — там бы его быстро нашли, и решили спрятать парня на какое-то время в лагере Ахмад-хана. А тот с выгодой для себя поделился этой информацией со мной. Сначала я не придал этому особого значения, потому что Ахмад-хан не знал, кого именно у него хотят спрятать. Но когда он назвал мне фамилию…

— Вы попытались уговорить Тахира Башаримова продать файлы вам?

— Именно. Тем более что он продемонстрировал некоторые из них, и я увидел, что они стоят того, чтобы их выкупить. Он согласился. Но… он запросил очень много — хотел, чтобы я обеспечил ему то же самое, что предыдущий покупатель. И на меньшее не соглашался. Я же не саудовский шейх все-таки. В результате время оказалось упущено.

— Ясно, — сказал молчавший до сих пор блондин. — Нам не надо объяснять, зачем эти файлы Британии… Поехали.

— Куда? — непроизвольно спросил Паркер, хотя и понимал, что вряд ли его сейчас отпустят.

— Дальше, — ответил блондин. — Вылезай.

Пульс у Паркера заколотился как бешеный. Неужели все-таки скормят крокодилам? Они спустились по идущей сквозь заросли узкой тропке к воде. И только сейчас привыкшие к темноте глаза англичанина разглядели, что впереди них идет еще один человек. Он попытался оглянуться, получил веткой по глазам, но успел заметить, что сзади, помимо блондина, идут еще двое. Где-то наверху склона затарахтел мотор микроавтобуса — тот явно развернулся и поехал прочь. Проклятье, сколько же у них здесь людей?

Паркер вышел на песок, обогнул куст и увидел вытащенные на берег аэроглиссеры — три, нет, четыре. Помимо тех двоих, кто его захватил, он насчитал еще человек восемь или девять. Толком разглядеть их не удалось — ему снова накинули на голову черный капюшон, а потом довольно грубо швырнули на один из глиссеров. Причем не усадили, как он надеялся, а уложили перед пассажирским сиденьем. Заревели моторы, и глиссер с Паркером приподнялся над пляжем, явно развернулся, покачиваясь, и понесся куда-то в ночь.

Сказать по правде, определенный риск в ночной морской прогулке на глиссерах был — все-таки до окрестностей Паданга было куда дальше, чем до лагеря исламистов, для возвращения требовалась дозаправка. Но у Мэй Муоно в городе имелись связи, так что проблемой это не было. И лишь океан мог осложнить все дело, однако не осложнил.

До базы пиратов на острове посреди болота глиссеры дошли незадолго до полуночи. После двух с лишним часов, проведенных в крайне неудобной позе, на постоянно вибрирующем настиле, англичанин чувствовал себя хорошо отбитым шницелем. В голове звенело. Пираты перетащили пленника в большую бамбуковую клетку, предназначенную специально для таких почетных гостей. Причем сделали это довольно аккуратно — фляжка с виски и сигарный ящичек вместе с зажигалкой не покинули карманов Паркера.

Мэй Муоно пришла взглянуть на пленника. В клетке, совершенно обессиленный дорогой, он выглядел не слишком презентабельно. Королева пиратов недоверчиво фыркнула:

— Это и есть тот англичанин? И сколько мне за него заплатят?

Ринат что-то шепнул стоявшему рядом с ним пирату, и тот поставил перед своей командиршей три изящных чемоданчика.

— Вот тебе за него выкуп, — сказал майор, — чтобы далеко не ходить. Здесь триста тысяч долларов, если он не врет.

Подскочивший по знаку Мэй помощник открыл все три чемоданчика, просмотрел тугие пачки, кивнул ей: «Все в порядке». Закрыл чемоданчики обратно и отошел. Королева пиратов довольно улыбнулась:

— Все честно. Теперь он твой. Но зачем он тебе? — Не дожидаясь ответа, она расхохоталась: — Впрочем, какое мне дело? Бизнес сделан. Уважаю людей, которые держат слово. Обращайтесь, если будет нужна помощь.

— Мне потребуются ноутбук и спутниковый телефон, — сказал Лавров. Пиратка кивнула:

— Без проблем. Сейчас принесут.

Мэй Муоно и ее свита ушли.

— Ну что, мистер Паркер, продолжим наш разговор? — поинтересовался майор, когда англичанин, придя в себя, открыл глаза.

— Чего еще вам нужно?

— Насколько мне известно, Тахира Башаримова у Ахмад-хана нет, верно?

— Да, — слабым голосом проговорил Паркер.

— Где он?

— Откуда мне знать? — прошептал резидент. Майор нехорошо так улыбнулся:

— Вы все-таки хотите познакомиться с местными крокодилами?

Паркер вздохнул:

— Я думаю, он в Паданге. Вчера утром он связался со мной через Интернет. Умерил свои аппетиты. Сказал, что ему хватит пяти миллионовв долларов. И сбросил номер счета, на который следует их перевести.

— Вы перевели?

— Нет.

— Неужели у Секретной службы Ее Величества не нашлось столь скромной суммы? К слову, нам же вы предлагали семьсот тысяч просто за то, что мы вас отпустим, неужели вам стало жалко пяти миллионов за сверхсекретные файлы? — Лавров помолчал немного, а потом предложил: — Переведите ему требуемую сумму, назначьте встречу. И как только Башаримов и файлы окажутся в моих руках, я вас отпущу.

— В моем распоряжении нет пяти миллионов, — с усилием проговорил Паркер, а сам подумал: черт возьми, кто же из них главный? Сейчас простоватый с виду блондин явно ведет партию.

— Да? А сколько же у вас есть?

— К сумме, которую я вам предлагал, я мог прибавить еще сто тысяч.

Батяня прикинул:

— То есть… за минусом трехсот тысяч… в активе у вас примерно полмиллиона?

— Именно так, — кивнул англичанин.

— О’кей, — сказал Лавров, — вы переведете ему эти деньги в качестве аванса и назначите встречу.

Паркеру очень хотелось послать этого блондина ко всем чертям, но направленный прямо в переносицу ствол автомата призывал к сдержанности.

— Хорошо, я это сделаю. Прямо сейчас?

— Нет, утром, — покачал головой блондин, — пока отдыхайте.

Русские, как уже безо всяких условностей именовал их для себя Паркер, ушли. Через какое-то время он провалился в странный сон, деталей которого потом не вспомнил, но осадок остался очень тяжелый.

На рассвете его разбудили. Снова связали, нацепили капюшон и погрузили на глиссер. Но на этот раз увезли не очень далеко — минут через пятнадцать глиссеры — в сопровождении шел еще один — выскочили на незнакомый берег. Однако вместо ожидаемого океана вокруг было огромное болото, окруженное со всех сторон джунглями. Скорее всего, непролазными. Паркера перетащили на небольшой островок, похожий на сильно сплющенный и поросший мхом и травой панцирь гигантской черепахи. Развязали. Смуглолицый поставил перед англичанином складной столик, на который водрузили ноутбук с подключенным к нему спутниковым телефоном. Ну да, мысленно согласился Паркер, по-другому отсюда в Интернет и не выйдешь. Догадался он и почему его вывезли черт знает куда — чтобы по сигналу телефона нельзя было определить, где держат пленника.

Сама процедура перевода денег на указанный счет и посылка продиктованного майором сообщения на электронную почту Тахира заняла не больше времени, чем путешествие к этому «панцирю черепахи». После чего Паркера снова связали, нахлобучили на голову мешок, погрузили на платформу, и глиссеры понеслись обратно.