4
Сначала на вагонетке заработало освещение.
Такое событие относится к разряду даже не невероятных, а невозможных. Лампа на передке, основательно разбитая, по всем законам физики не была способна выжать из себя и жиденького пучка фотонов — и тем не менее, назло этим самым законам, она загорелась, готовая освещать нам путь. В глазах Дмитрия я прочитал суеверный ужас, и так и не понял, связан ли он с тем, что его гипотеза о наведенке подтвердилась или напротив, это событие идет вразрез его предположениям. Остальные, включая и меня, после случая с летающей тарелкой уже не особенно удивились.
Теперь мы едем уже знакомым мне маршрутом, едва умещаясь в вагоне, сделанном в расчете на двух человек. Другого маршрута тут и нет наши предшественники проделали в земных недрах только один путь, до конца которого мы собираемся добраться. При освещении пещера выглядит несколько иначе — благодаря ему мне не приходится прибегать к низкоуровневому зрению. Сейчас я могу проводить какие угодно эксперименты с изображением, так как моя встроенная камера мало кого интересует каждый имеет свою собственную на шлеме. Только на визуальные художества меня почему-то уже не тянет.
— Макс, когда я смотрел на этот туннель через твои глаза, я представлял его совершенно иначе, — говорит Дмитрий.
Странно: уже не в первый раз чье-то высказывание попадает в такт моим мыслям.
— Ну еще бы, приятнее видеть в нормальном цвете, чем в его уродливом зеленом.
— Хуанита, помолчи! — обрывает ее командор.
Ха! Ну если уже Конрад сам сдерживает свою «кошечку», значит, намерения у него более чем серьезные.
Оставляем позади вышедших из строя проходчиков. Они все так же неподвижны; наверное, они останутся здесь навсегда, превратившись в часть обстановки, неизменный антураж пещеры. Впрочем, если пещера сама по себе искусственная, почему не может быть таковым и ее содержимое?
А вот и золотые россыпи! Вижу, как преображается взгляд Хуаниты, наблюдающей за игрой света на блестящем металле. Да и Конрад, чтобы он там ни говорил, не остается равнодушным… А ты сам, Макс?
Ну… я все-таки созерцаю эту картину уже второй раз.
— Вот это да! — восклицает Хуанита. — Макс, ты не обижайся, но в реале оно и правда гораздо красивее.
Хм, с какой-такой радости она говорит мне «не обижайся»? Что вдруг случилось? Где здесь может быть подвох?
Конрад, подлец! А я ведь говорил — между нами…
Ладно, Макс, не спеши с выводами. Пусть пока все идет, как идет. Просто наблюдай. Действовать ты всегда успеешь.
— Дорогой, давай остановим, я хочу посмотреть ближе! Ну пожалуйста!
— Потом, потом. Вот выясним секрет этого Престона — а тогда сколько угодно!
Так-так, Конрад, отлично, продолжай в том же духе!
Поворачиваю голову направо — здесь должен лежать труп неизвестного науке животного, которое на самом деле — всего лишь материализованная иллюзия. Он там и валяется, еще больше съежившийся, не способный теперь кого-то испугать и никого не интересующий. А такой ли уж он страшный на самом деле, каким показался нам с Джо? Может, если бы я не начал палить, когда он был за семь метров, все обошлось бы тихо-мирно?
Макс, а может, ты это прекратишь? А, Макс?
— Командир! Макс!!! — вдруг разрывает тишину вопль Джо, донесенный до нас через ком.
Что, что такого он мог увидеть ТАМ, чтобы это вызвало столь безумный крик ужаса?!
Или он увидел оттуда — ЗДЕСЬ?
Конрад останавливает вагонетку.
— Джо, успокойся и объясни, в чем дело?
— Я вижу… вы у себя можете включить камеру?
Значит, все-таки — там…
На панели управления есть маленький монитор, и командор настраивает его на прием изображения из комнаты, где сейчас находятся Джо и Акай. Оба они сидят за огромным пультом во всю стену, откуда могут наблюдать за нашим продвижением. Но сейчас их глаза обращены в другую сторону. Потом камера поворачивается…
— Что ты там увидел, Джо? Я ничего такого не вижу.
— Я тоже ничего не вижу, командир, — это голос Акая.
— Он… оно… там!.. — когда камера снова меняет ракурс, становится видно, как парень тянет руку вперед. Дрожащую руку…
— Да глюки у него, — негромко, видимо, чтобы не слышал Джо, заявляет Хуанита.
— Джо, еще раз: соберись с мыслями и объясни, что ты видишь.
— Там… я! — наконец выдает он. — Совсем как я…
— Акай, проверь!
Мое внимание сосредоточено на экранчике, но боковое зрение на двух планах сразу следит за обстановкой, готовое уловить мельчайшее ее изменение. Азиат фиксирует камеру так, чтобы она была точно направлена на предполагаемого двойника Джо. Потом сам медленно идет вперед… Стена, покрытая розово-серебристыми переливающимися узорами неопределенного вида. Больше — ничего.
Жаль, что я не могу применить свое многоплановое зрение к телеизображению.
— Здесь ничего нет, — уверенно говорит Акай, достигнув нужной точки.
— Как же нет?! Ты сейчас прошел сквозь него!
— Джо, послушай меня! — кричит Хуанита. — На самом деле там ничего нет, тебе только кажется, я знаю, поверь мне! Закрой глаза, расслабься, и все пройдет. Пожалуйста, я тебя прошу!
Вот она — наведенка, о которой говорил Дмитрий… или все-таки просто глюки?
— Нет! Он идет! Он идет ко мне!
Конрад тихо чертыхается в сторону.
— Акай, ты хоть в порядке? Бери его и уводи из комнаты! Живо!
— Джо, пошли за мной. Держись, вот так…
Пилот тащит парня к выходу. Тот не сопротивляется, он просто не принимает в происходящем никакого участия — глаза по-прежнему устремлены в одну точку.
«Опустошитель! Он заберет все без остатка…»
Вот и дверь.
— Открой.
Ничего.
— Открой! — повторяет Акай громче.
И снова никакой реакции.
— Можно сойти с ума… — произносит Конрад вполголоса. Потом вслух: — Разблокируй и отопри ручником.
Акай принимается за указанные манипуляции. Джо замер на месте и куда-то тычет руками в воздухе.
— Нет… не подходи… я не хочу… не хочу… — доносится до нас его невнятное бормотание.
Даже, если все закончится благополучно, ему в этой жизни уже ничего не светит. Он так и будет теперь стоять, впиваясь глазами в стену и беспомощно махая руками… Джо, ты искал приключений — и ты их нашел. Раз и навсегда…
— Акай, что там такое?
— Я не могу открыть, командир! Ручник заело.
— Слушай, ты, мухоед! Мне все равно, как ты это сделаешь, но Джо нужен мне живым и в здравом уме! Это приказ, выполняй!
Пилот хватает парня обеими руками за плечи и с силой встряхивает. Тот и так весь дрожит, как в лихорадке, речь становится и вовсе неразборчивой.
— Ты что делаешь, идиот, он же ранен! — кричит Хуанита.
— Заткнитесь все! Пускай делает, что может!
Эх, Конрад, дружище, я ведь все вижу и запоминаю. Твой час придет, Конрад! Скоро. Скорее, чем ты думаешь…
Вдруг Джо буквально вспрыгивает на месте, рывком разведя локти в стороны. Акай, неспособный его удержать, летит прочь и едва не падает на пол.
— А-а-а-а! — страшно кричит Джо, и перед глазами у меня почему-то возникает картинка с изображением черной дыры. — Я не хочу! Не хочу! Дженни… Где ты, Дженни?!.. Нет… уйди, тварь!.. пожалуйста… Ты не я… Я… не я… черный ящик… полтора человека… Проходи на ку… А-а-а-а-а!!!
Акай обретает равновесие, и Джо обрушивается на него мешком. Пилот подхватывает его под мышки — парень не сопротивляется. Он больше не будет сопротивляться. Он больше не будет…
Его приключения закончились.
Черная дыра по-прежнему стоит перед глазами…
«…заберет все без остатка…»
— Твою мать перекудыку! — в сердцах выдает Конрад. — Он что, мертв?
Черт возьми, будто это так не понятно!
— Пульса нет, — отвечает Акай через десять секунд.
— Проклятие… я с самого начала боялся… Вы, все, слышите меня? Больше такого не повторится. Я не допущу. Все поняли?
— Поняли, — беру на себя смелость ответить за всех.
— Тогда едем дальше.
— Нет, Конрад! — взрывается Хуанита. — Никуда мы не поедем! Я не хочу туда! Я не хочу! Поворачивай назад, слышишь?! Мы вернемся и сейчас же улетим с этой чертовой планеты!
— Что такое? Бунт на корабле? — кажется, командор уже приходит в себя. — Извини, моя дорогая. Если ты хочешь вернуться — вылезай и топай по дороге. Путь свободен, милости прошу!
Что ж, ты кинул еще один камень в свой собственный огород…
— Но ты же не сделаешь этого, любимый? Ты ведь не прогонишь меня, правда? Ты же…
Конрад ничего не отвечает — молча смотрит на свою «кошечку», и она вдруг смолкает. Немая сцена длится с полминуты. Потом Хуанита сдается и бессильно опускается на борт вагонетки. Командор переключает скорость.
Еще через полминуты Акай сообщает, что в дверном механизме где-то оборвался контакт — он уже разобрался и почти взломал ее. Оборвался контакт… вероятность примерно такая же, как если выйти утром из дома и найти на улице миллион едов.
Что там говорил Дмитрий насчет изменения вероятностей в UIF?
Ладно уж…
Медленно едем. Залежи благородного металла остаются позади, и коридор вновь становится однообразным, серо-коричневым. Нам попадается еще несколько вышедших из строя машин, уснувших вечным сном в стороне от дороги. Скорее всего, их состояние ничем не отличается от тех, что мы видели ближе к началу пути. Проверять никому не хочется.
Потом мы видим труп.
Человек в защитном костюме несколько устаревшего образца — как раз такие должны были быть у первой экспедиции — лежит справа рядом с рельсом, уткнувшись лицом в землю. Шлема на голове нет. Из широкого отворота серебристого одеяния торчит почерневшая, изъеденная временем черепная кость. Малоприятное зрелище, но у меня оно почему-то не вызывает ни страха, ни отвращения.
— Останови, я посмотрю? — одновременно предлагает и спрашивает разрешения Дмитрий.
Конрад молча переключает на тормоз. Хуанита демонстративно отворачивается, хотя ей, имеющей какие-то познания в медицине, вроде бы и не пристало смущаться по такому поводу. Дмитрий вылазит, переворачивает тело — лицевая сторона выглядит еще хуже, но на костюме никаких повреждений не заметно. Что-то осматривает, потом возвращается к нам. У меня по этому поводу нет даже любопытства. Ну, мало ли, выяснил он, что его зовут так-то и так-то и он занимал в экспедиции такую-то должность — ну и что с того?
— Аурита Гендельман, — изрекает ученый, — если не ошибаюсь, специалист по глубинному бурению. Рискну предположить, что причина смерти — огнестрельное ранение.
— То есть, хочешь сказать, ее положили свои же? — все-таки любопытство во мне ему удалось пробудить.
— Свои, чужие — откуда я знаю? Но повреждение черепа очень похоже на рану от импульсника.
— С чего ты взял? — это Конрад. — Ты будто знаешь, что они могли здесь встретить?
— Командир, я знаю не больше, чем ты. Я только представил факты и высказал свое мнение. Можешь интерпретировать его, как хочешь.
— Ладно. Еще что-нибудь?
— Да нет…
Ни слова не говоря, Конрад стартует вагонетку.
Нет, то, что в нашей так называемой «экспедиции» постоянно возникают раздоры, вполне объяснимо. Но неужели то же самое было и в официальной, состав которой подбирается тщательнейшим образом?
Впрочем, тут Конрад прав: кто знает, что они могли здесь встретить?
Поворот вправо — и рельс вдруг обрывается. Слабенького света от переднего фонаря не хватает, чтобы разглядеть, в какие глубины уходит мрачный коридор. Но там, где бессильна техника, может помочь мое нестандартное зрение.
Перехожу на самый низкий уровень. Все становится багрово-красным, зато ограничения на дальность больше не существует. Впереди — большой зал, всей ширины которого я не могу увидеть из своего положения. Но меня больше интересует то, что находится в его конце. Сейчас я различаю только выделяющееся на темном фоне яркое пятно. Так… Медленно приближаю, попутно наводя резкость. Еще, еще… На этом уровне у меня большие возможности, и я хочу использовать их полностью. Совсем близко… В последний раз регулирую четкость изображения. Слегка подровнять углы… Есть! Итак, что мы имеем?
Совершенно гладкая поверхность — пристроенная к стене квадратная плита размером три на три метра со слегка закругленными углами. Материал — то ли металл, то ли какая-то разновидность керамики, отсюда понять невозможно. Больше — ничего особенного, кроме…
Кроме того, что в середине.
Я, конечно, могу и ошибаться. Но эта круглая выемка в центре, судя по ее размеру и форме…
Она просто идеально подходит для ключа. Для моего ключа.
Моего…
Конрад! Ты знал, гад! Ты все знал!
Что ж, время пришло…
— Макс, ты что-то увидел?
— Увидел. Кажется, мы уже почти на месте.
— Это радует. У всех фонари работают? Включайте, мы выходим.
— Я не хочу! — отчаянно восклицает Хуанита.
— Я и не заставляю. Можешь остаться в вагоне.
— Дурак! — негромко, но так, что услышать могут все, говорит она.
Кто как, а я спорить не буду — ты, Конрад, сам вырыл себе яму. И сейчас ты в нее упадешь! Сейчас-сейчас…
Командор подает пример и первым выпрыгивает на землю. За ним следую я, а потом и все остальные. Фонари бросают полосы света в черноту пещерного зала. Мне свет не нужен — на этом уровне он никак не влияет на качество изображения.
— Не отставайте! — Конрад широкой поступью вырывается вперед.
Вступаем в зал. Если догадки верны, то всего несколько шагов отделяют нас от «мечты человечества». В это трудно поверить, но вполне вероятно, что так оно и есть.
Наш предводитель уже опередил всех на два метра. Я знаю — ты спешишь, Конрад! Спешишь получить то, к чему давно стремился. У тебя ведь уже есть на этот счет конкретные, детально проработанные планы, и ты ждешь не дождешься, когда сможешь их реализовать. Ну так я помогу тебе, Конрад! Ты даже не представляешь, как…
Шаг, еще шаг… Каждый шаг приближает тебя к цели.
К судьбе, от которой невозможно уйти.
Твоя судьба сейчас в правом нижнем кармане моего костюма. Она ждет тебя, Конрад!
Сто семьдесят шесть… пятьсот восемьдесят три… сорок восемь… триста двадцать девять… Спокойно, Макс, без нервов. Ты сможешь. Конечно, сможешь.
Открываю карман. Нащупать ручку… так. Вот эта кнопка. Защелкнулось? Хорошо. Не спеши доставать. Не спеши…
Впрочем, и медлить тоже не стоит.
«…вдруг охотник выбегает…»
— Конрад! — пусть это глупо, но я никогда не стану стрелять человеку в спину, будь он даже моим…
Что ты хочешь сказать, Макс? Злейшим врагом?
Как бы там ни было, но назвать его врагом у меня язык не поворачивается.
Он останавливается. Потом оглядывается, и на миг наши глаза встречаются. Я знаю, Конрад, ты удивлен. Ты не ожидал от меня такой прыти. Что ж, Ричард в свое время тоже не ожидал. И еще…
Не важно. Нужно просто сделать. Извини…
В один миг серый ствол «импа» покидает душный и тесный карман и оказывается на свободе. Почти в тот же миг просторы пещеры освещаются яркими режущими глаз вспышками. Хлоп! хлоп! — сопровождают их негромкие звуки.
Сначала Конрад еще глядит на меня, в его взоре еще читается удивление. Он думает: как же так? Я ведь забрал у них все оружие! Откуда же у него импульсник?
Хлоп! — и лицо, в спектре моего теперешнего зрения, становится фиолетовым. Глаза и рот теряются на этом фоне…
Хлоп! — он еще стоит, разведя руки, хорошо стоит, крепко, как и должен стоять человек с его конституцией и характером…
Хлоп!.. хлоп!.. хлоп!.. хлоп!..
Наконец он падает назад — сразу, одним движением, не сгибаясь в коленях — на спину. Падает и замирает — навсегда. Вот и все, Конрад. Ты отыграл свою роль.
Конрад — большой и сильный. Конрад — прирожденный лидер. Конрад супермен. Конрад — белокурая бестия. Конрад — …
Довольно. Игра ведь на этом не закончилась.
«Король умер, да здравствует король!»
— А-а-а-а!!! — истошно вопит Хуанита. — Не-е-е-ет!!!
Потом она подбегает к телу и склоняется над ним, что-то всхлипывает, причитает… Не могу разобрать ни единого слова. Извини меня, кошечка, но так было надо…
Что за чушь! Прекрати эти сопли!
— Макс, ты… ты… — подает голос Дмитрий.
— Быстро вперед! Кому сказал — вперед, а то порешу нахрен!
— Ненавижу! — сквозь слезы вскрикивает Хуанита. — Гад, мерзавец!.. Ненавижу!..
— Заткнись, ты, шлюха паршивая! Встать! Быстро встала! Кому говорю!
— О-ох-хо-о-о… ненавижу!..
Фейерверк беспорядочных всполохов вновь освещает пещеру. Теперь поближе. Заглянуть в глаза…
— Жить еще хочется? Положу обоих! Стать и не шевелиться!
Дмитрий замирает рядом с телом. Хуанита все еще на коленях…
— Так, хорошо. Ты, сука, твою мать, отойди от него!
— Не-е-ет…
— Подняла голову! Посмотрела мне в глаза! Быстро!
Она поднимает, и смотрит…
— Видишь эти глаза? Видишь? Я — псих, кошечка! И сюда тоже посмотри! Хочешь, отсюда вылетит птичка? Хочешь? Вылетит — и все… Нету больше твоего Конрада! Сделал он большую глупость — и нету его… Ты тоже хочешь сделать глупость? Нет, я знаю, не хочешь! Ты ведь умная девочка, Хуанита? Правда, умная? Ты хочешь жить? Ты будешь слушаться меня? Ответь!
Продолжая всхлипывать, она кивает головой. Потом медленно встает и отходит.
«Вышел ежик из тумана, вынул ножик из кармана…»
— Хорошо! Дима, сними с него рюкзак и кинь мне.
Дмитрий подчиняется. Я поднимаю с земли вещмешок, не упуская из виду обоих.
— Так, хорошо… Не двигаться, паскуды!
Бегло осматриваю содержимое рюкзака. Вот оно — оружие. Аккуратно уложенные и заряженные по максимуму импульсники. Пускай там и лежат… до поры до времени.
А вот и он! Ключ!
Все-таки ты обманул меня, Конрад. Что ж, тогда ты перехитрил меня, а теперь я — тебя… В расчете, как говорится…
— Ты, сука, назад! Вон туда рули, видишь? Медленно, плавно… Ты — лови ключ!
Дмитрий согнулся в характерной позе и неудержимо рвет едва ли не на тело Конрада… Вот дерьмо!
— Облегчился? Смотришь сюда? Лови!
Исследователь кое-как подхватывает ключ — руки неуклюже дергаются. Круглые темные глаза впитывают меня, но трубка импульсника со светящейся точкой на конце застревает в них.
Пустые глаза…
«Опустошен полностью…»
«…заберет все без остатка!»
— Развернись и иди вперед! Поживее, падла!
Дмитрий идет. Идет туда, куда так и не удалось дойти Конраду. Туда, где, посреди голой гладкой стены, одиноко поблескивает оранжевая полоса.
«Но что за дверь?»
«Ты найдешь. Знаю — найдешь».
Что ж, я нашел. Нашел…
Нашел!!!
Хуанита пятится задом, все еще что-то бормоча и не спуская глаз со своего единственного. Но она больше не должна меня интересовать, правильно?
Ни она, ни Дмитрий…
Никто. Тебя ведь ждет мечта человечества!
Только зачем…?
Ладно, не важно. Просто сделай.
Дмитрий достигает стены. Ее безупречная поверхность сама по себе дает блики от света фонарей. Но меня больше интересует другой свет. Тот, что в середине…
Мать честная!
Они не просто оба мигают — ключ и «замочная скважина» под него. Да, для них обоих интервалы между вспышками по-прежнему не подчиняются никакой закономерности.
Но их интервалы совпадают!
Макс, а ты ведь и правда нашел! Ты и сам пока не понимаешь, что это значит — но ты нашел.
Ну, ладно…
— Теперь вставляй ключ! Давай, быстро!
Он поднимает и подносит «яйцо» к выемке. Снова вспышка — и кажется, что два огня стремятся слиться в один. Оглядывается на меня… Ну чего ты тянешь, дурак! Боишься? Лучше бойся меня!
Лучевой удар вспарывает землю в полуметре от Дмитрия.
— В другой раз буду точнее! Не тяни, вставляй!
Неуверенное движение — и предмет неизвестного происхождения находит свое предназначение.
Свершилось!
Две полосы превращаются в одну…
Ну же, ну! Сезам, откройся!
Не спешишь? Что ж, подождем…
«Здесь находится то, о чем человек не может даже и мечтать!.»
«…даже и мечтать!.»
Стою в нескольких метрах от стены. Хуанита — справа, она присела и оперлась на холодные камни, склонила голову на колени и время от времени вздрагивает. Я знаю — она плачет… Ну и черт с ней! Дмитрий все там же, глядит то на ключ в замке, то на светящийся огонек на «импе»…
Открывайся же, мать твою так-перетак!
Но что это за шум?
— Дима, ты слышишь это?
— С… слышу…
Значит, не показалось… Далекий гул нарастает в ушах, становясь более близким, и вместе с ним вдруг разгорается ярко-алым светом…
Ключ!
А потом земля начинает дрожать, и я чувствую жар. Шлем, скорее надеть, так безопаснее…
— Дима, шлем! И в сторону!
Даже на самом низком уровне круг посреди плиты буквально пылает, а как это должно выглядеть в нормальном зрении?
Ладно, жди. Сейчас все случится…
Оглушительный гром, сотрясение земли — и даже мне приходится закрыть глаза. Всего секунду…
Потом — тишина. И темнота. Ключ больше не горит. И даже не мигает.
Он отыграл свою роль.
Даже слишком тихо…
— Стойте, где стоите. Я сам посмотрю.
Медленно подхожу к трехметровой плите. Ключ теперь совершенно неотличим от всей остальной ее поверхности, он вплавился в нее, навсегда став с ней единым целым. Но почему же дверь не открывается? Подношу руку и прикасаюсь к стене — датчики показывают, что опасности нет. Вообще ничего нет…
— Откройся, ты, гадина! Откройся!
Пытаюсь толкнуть стену, потом — дернуть на себя. Результат нулевой.
Неужели я убил человека ради того, чтобы вытащить пустышку?
Неужели мечта человечества вообще стоит того, чтобы ради нее убивать человека? Что с тобой происходит, Макс? Что?
Внезапно прорезающие черноту светлые конусы вмиг исчезают — у Дмитрия и Хуаниты одновременно погасли фонари.
«Изменения в составе воздуха — опасно для жизни. Включаю фильтр», — флегматично сообщает мне костюм.
Что, если ключ и дверь были всего лишь приманкой, как сыр для голодных мышей? А теперь мышеловка захлопнулась…
Несмотря на фильтр, становится труднее дышать. О, черт! Наверняка я испробовал не все возможные способы открытия двери, но гробить для этого свою жизнь я не намерен. Хотя Конрад, скорее всего, поступил бы иначе…
К черту Конрада! У меня своя голова на плечах.
— Дмитрий! Хуанита! Уходим!
— А… дверь? — спрашивает ученый.
— Нафиг! Давай назад к вагонетке! Хуанита?!
Она все также сидит у стены, голова на коленях… боже, да она до сих пор без шлема!
— Хуанита, сука, черт тебя дери! Надень шлем!
Никакой реакции… Дура!
Подскакиваю к ней ближе. В горле начинает першить… это у меня, а каково ей?
— Кому сказал, надеть шлем!
— Пошел ты! Кхе-кхе-кхе…
Ясно — говорить бесполезно. Хватаю ее шлем и насильно защелкиваю. Она принимается неуверенно отбиваться от меня руками.
— Слушай, ты, кошечка драная! Дура гребаная, сука паршивая, шлюха затраханная! Я тебя ненавижу всеми фибрами души, но твоя смерть не будет на моей совести! Поэтому я тебя отсюда вытащу. Ясно? А теперь вставай и марш вперед!
— Макс, я… не хочу… оставь… — у нее даже нет сил огрызаться.
— Я сказал — пошли! Будешь сопротивляться — я тебя не дотащу. Прекрати выделываться, не строй из себя идиотку!
Наконец Хуанита бессильно подчиняется, и я за руку медленно тяну ее к вагонетке. Дмитрий хватается за левую руку — я ведь единственный из нас могу видеть в темноте. Импульсник скромно лежит в предназначенном для него кармане.
Почему ты это делаешь, Макс? Зачем ты их спасаешь?
Не важно. Просто сделай.
А вот и наш вагончик… только лампа на передке больше не горит. Что, если наше единственное транспортное средство откажется ехать?
— Кхе, черт!.. Акай, ты меня слышишь?
Молчание.
— Акай, да где ты там? Мы возвращаемся!.. Дьявол, он что, выключил ком?
— Макс… — осторожно начинает Дмитрий, — боюсь тебя рассердить…
— Не бойся, валяй, сегодня больше убивать не буду.
— Возможно, он сбежал.
— Что???!
Такого не может быть… Не останемся же мы и в самом деле на этой чертовой планете?!
— Макс, извини за вопрос: ты сейчас можешь нормально мыслить и анализировать поступки?
М-да, кажется, не стоит удивляться тому, что мне задают подобные вопросы…
— Если можешь — тогда попробуй представить, как отреагирует нормальный человек на все твои… хм… действия. Плюс еще труп Джо у него под боком.
Чтобы это представить, наверное, надо быть нормальным человеком…
— Акай не мог!
— Что ты о нем знаешь, Макс?!
Что я о нем знаю? Что? Что? И вправду — что?! Ты достаточно хорошо знаешь… знал Конрада… и Хуаниту, ты составил четкое представление о Дмитрии и Джо, но Акай… Ты правильно задал вопрос, Дима: что ты знаешь о нем, Макс? И на этот вопрос можно ответить: почти ничего. А можно и без почти.
— Думаешь, он улетел?
— Не обязательно. Но допускаю такой вариант.
— Хе-хе-хе, Дима, значит, ты тоже ненормальный?
— А разве нормальный человек отправился бы на эту планету?
Что ж, пожалуй, тут он абсолютно прав…
И тогда наше дело — дрянь.
«Он заберет все без остатка!»
Тихо замерла на полу Хуанита…
* * *
Мы тогда только прибыли на планету Хорх — а может быть, Хурх, я теперь затрудняюсь сказать. Задерживаться в этой дыре мы не собирались — она того явно не стоила, на таких планетках скапливаются изгои всех мастей, не нашедшие себе места в более цивилизованном обществе. Хотя, надо заметить, иногда такие изгои запросто швырялись суммами, которые представители цивилизации в своей жизни и в глаза не видели. Поэтому рейсы на планеты, подобные Хорху, при всей своей опасности, могли принести огромную выгоду, так что нам приходилось выбирать меньшее из двух зол. Сейчас мы с Конрадом доставили сюда немаленькую партию эйфори и, конечно, надеялись, что все пройдет без проблем.
Встреча с заказчиком произошла в местном борделе, настолько грязном и запущенном, что мне сразу же захотелось поскорее все закончить и убраться оттуда. Тем не менее, хозяин выглядел вполне респектабельно, и у меня невольно возникал вопрос, что он вообще здесь делает. Впрочем, догадаться нетрудно: наверняка он держал в городе целую сеть подобных заведений, но по какой-то причине выбрал для встречи с нами самое захудалое.
Мохен — так звали хозяина — вышел к нам в сопровождении двоих девочек. Одной из них и была Хуанита Ибаррес. Впрочем, имя мы узнали позже…
Сначала все шло, как и предполагалось. Мы показали товар; он остался доволен и попросил подождать, пока принесут деньги — здесь расплачивались только наличными и до сих пор не терпели никаких переводов через ID-карточки. Конраду стало скучно; сам он потом утверждал, что полюбил свою «кошечку» с первого взгляда, но я в это не верю. На самом деле он просто принялся к ней заигрывать, и в какой-то момент незаметно проскочил ту грань, за которой игра уже превращается в нечто большее.
К сожалению (Конрад, конечно, сказал бы, что к счастью), доверенные люди с деньгами задерживались, и Мохен тоже не мог не обратить внимания на поведение своего поставщика. Да и Хуанита тоже увлеклась, так что на какое-то время даже забыла о том, что хозяин сидит рядом и все видит. Но все бы наверняка обошлось, не будь она в этот период его «любимой женой», или кем-то в этом роде. Так что в конце концов Мохен намекнул — впрочем, достаточно прямым текстом — чтобы Конрад прекратил приставать к его собственности. На это «супермен» со свойственной ему самоуверенностью ответил, что раз девушка не против, то никто больше ему не указ. Хозяин вспылил, но поскольку был человеком неглупым, то не стал тратить время на выяснение отношений, а сразу вызвал охрану. Я понял, что дело пахнет керосином, о чем поспешил тут же сообщить своему не в меру ретивому компаньону. Однако остановить Конрада уже было нельзя, так что приходилось исходить из ситуации, сложившейся на тот момент.
Мне вовсе не хотелось геройствовать, а когда на входе появились «быки» Мохена, я натуральным образом струсил. Разбив окно, я просто выпрыгнул на улицу и бросился бежать. Охранников моя персона не интересовала, и, как потом выяснилось, это стало их ошибкой. Неподалеку был рынок; на его территорию я заскочил и начал что-то кричать о вопиющей несправедливости, попранной чести и о чем-то еще — я тогда психанул и плохо соображал, что делаю. Поблизости оказалась парочка типов такой наружности и склада ума, при которых совершенно все равно, кому бить морду и по какому поводу. Эти типы, услышав мои возмущенные возгласы, вызвались помочь мне и навести порядок. Тут же к нам пристроилось еще несколько желающих поразмяться, и под моим безумным предводительством весьма пестрой компанией мы ворвались в задрипанный бордель.
Тут началось то самое «мочилово», о которых время от времени так любит повествовать Конрад. Во всеобщей свалке трудно было понять, где свои, а где чужие — тем более, что моих случайных спутников этот вопрос явно не интересовал. Я же — по крайней мере, так потом рассказывал командор — и вовсе производил впечатление свихнувшегося туземного бога с горящими огнем глазами и стреляющим во все стороны без разбора импульсником. Численное преимущество перевесило, враг был повержен, Мохен растерзан где-то посреди толпы, так что мы потом даже не разобрались, кто конкретно спровадил его на тот свет, а Конрад получил Хуаниту в свое полное распоряжение. Вот только об оплате за доставленный груз нам теперь нечего было и мечтать, а если выразиться конкретнее, нам следовало немедленно сматываться с Хорха — что мы и поспешили сделать.
По правде говоря, я думал, что страсть Конрада потухнет так же быстро, как и разгорелась, и только со временем начал понимать, что ошибался. Почти сразу у нас начались разногласия, поскольку «кошечка» с самого начала меня невзлюбила. Она приняла меня за психа — что, впрочем, не так уже далеко от истины, — боялась меня, моих неожиданных вспышек, и действовала согласно методу, что лучшая защита — это нападение. Вскоре мне стало сложно ее выдерживать, а когда я окончательно понял, что у Конрада с ней всерьез и надолго, то предпочел уйти сам. Ушел без долгих расставаний и хлопанья дверьми — просто сказал, что бывший компаньон может и впредь на меня рассчитывать, но пока я поищу себе занятие другого рода. Он, конечно, сразу все понял и не задавал лишних вопросов. Так мы и не виделись полтора года, пока Конрад не разыскал меня и не предложил отправиться с ним на Делириум…
