19

Во время боя между заговорщиками и охранниками виллы Габриэль Отаменди понял, что надо убегать. В самый разгар перестрелки, когда налетчики готовились к атаке, хозяин виллы быстро освободил сейф. Он наполнил деньгами огромный саквояж. Тащить было тяжело, но такая ноша старика тяготила мало.

Он заблокировал вход в зал, по тайному ходу выбрался в подвальное помещение, сел за руль джипа и под аккомпанемент взрывов выехал с тыльной стороны дома. Габриэль протаранил вторые ворота, выбрался на дорогу и скрылся, прежде чем кто-то из налетчиков заметил его.

То, что Гомесу и его подельникам пришлось долго возиться с дисковой пилой, давало Габриэлю серьезную фору. Но ведь и жажда денег у заговорщиков была не менее серьезной. Когда люди, отправленные для повторного обыска, вернулись и сообщили об открытом подвале и разбитых задних воротах, вожак заговорщиков тут же приказал снарядить погоню. При этом ни один из контрабандистов даже не заикнулся о том, что старик Отаменди за это время мог умчаться черт знает куда.

— Он от нас не уйдет, — самоуверенно проговорил Гомес.

— Тем более по таким дорогам, — тут же добавил Педро, имея в виду последствия недавних дождей.

Контрабандисты отправились в погоню за своим недавним боссом. Теперь они уже не считали его таковым.

Дорога, размытая дождями, и в самом деле не давала возможности уйти в значительный отрыв. К тому же Габриэль вышел из боя отнюдь не целым и здоровым. Его все-таки зацепило осколком гранаты. Рана в предплечье оказалась достаточно глубокой, но кость задета не была.

Когда он спешно забирал деньги и в срочном порядке уносил ноги, боль почти не чувствовалась. Было некое странное ощущение, притупляемое страхом потерять не только виллу, но и деньги.

Потом, уже в джипе, Габриэль ощутил боль на всю катушку. Отаменди-старший спешил скорее убраться подальше от виллы, но понимал, что оставлять рану просто так опасно. Он вел машину и дезинфицировал рану тем, что нашлось в аптечке. Лекарство обжигало. Наложить повязку толком не получалось. Хотя некое подобие оной старик все же сварганил.

Боль не отступала. В машине нашлась початая бутылка с «серебряной» текилой. Несколько поколебавшись, Габриэль скрутил пробку и за один раз выхлебал из горла не менее двухсот граммов. Если выпивка за рулем была делом довольно привычным, то употребление текилы без соли и лайма выглядело для местного наркодельца почти что настоящим кощунством.

После этого боль заметно успокоилась. Вместе с тем ощущение времени стало настолько призрачным, что нельзя было по-настоящему оценить его ход. Отаменди боялся потерять саквояж с деньгами. Он ничего не мог поделать с этим необъяснимым страхом. Старик остановил джип, вышел, открыл багажник и нашел там веревку. Потом он вернулся за руль, привязал саквояж к руке и снова надавил на газ.

После всего произошедшего Габриэль не понимал, сколько времени прошло, как далеко ему удалось отъехать от виллы. Между тем сзади засветились фары какой-то машины. Долго гадать не пришлось — это была погоня. Наркоделец ощутил звериный азарт и попытался прибавить скорости.

— Это его джип! — воскликнул Педро, когда в свете фар появился внедорожник.

— Я вижу, — спокойно заметил на это Гомес и добавил: — Надо не болтать попусту, а догнать его.

— Этот старый черт сам ни за что на свете не тормознет, — проговорил контрабандист, сидевший за рулем.

— Ясно дело, — заявил вожак. — Ты поднажми! Газу дай! А мы уж постараемся остановить его старым, хорошо проверенным способом. — При этом он демонстративно поднял автомат и резко передернул затвор.

Недолго думая, то же самое сделали все остальные. Заговорщики были полны решимости изрешетить пулями машину своего недавнего босса.

Тот еще больше увеличил скорость, стараясь уйти в отрыв. Участок дороги оказался вполне благоприятным для этого. Джип несся со скоростью, просто фантастической для этих мест.

Водитель заговорщиков не мог увеличить скорость. Расстояние между машинами оставалось довольно внушительным. Начинать пальбу без уверенности в том, что пули попадут в цель, контрабандисты не хотели. Гомес высунулся из окна автомобиля, держа наготове автомат.

— Уйдет же, сволочь! — негодовал Педро.

— От нас не уйдет, — уверенно заявлял Гомес. — На чем-нибудь да подловим!

Стоило ему только сказать это, как Габриэль заметно сбросил скорость. Новый отрезок дороги оказался куда хуже предыдущего. Даже внедорожник не мог с этим совладать. Машина преследователей до этого отрезка еще не дошла и получила определенное преимущество в скорости.

Вожак мгновенно уловил выгодность положения, прицелился и нажал на курок. Пули устремились к цели.

Отаменди вжал голову в плечи и попытался добавить оборотов. Однако на колдобинах эффекта от этого не было почти никакого.

К почину Гомеса тем временем присоединился Педро. Он высунулся в другое окно и выпустил несколько длинных очередей.

Пуля угодила в колесо джипа. Тот моментально пошел юзом. Габриэль ничего не мог с этим поделать. Он полностью потерял управление.

Автомобиль ушел в сторону от дороги, врезался в дерево, перевернулся и полетел в лощину. Дверка машины открылась, и оттуда не столько выпрыгнул, сколько вывалился наркоделец. В данном случае нельзя было говорить об осознанном действии. Здесь, скорее, сработал инстинкт самосохранения.

Однако для спасения этого было недостаточно. Вывалившись из салона машины, можно было с большой вероятностью полететь параллельно с ней на дно лощины. Но старику повезло. Каким-то чудом он успел ухватиться за корень дерева и остановить падение.

Увесистый саквояж также устремился вниз. Если бы не веревка, то это вместилище денег оказалось бы в свободном полете, как и джип. Однако саквояж пролетел мимо хозяина и буквально через мгновение повис.

Габриэля при этом здорово дернуло. Почувствовалась боль в здоровой руке, той самой, к которой была привязана веревка. Из-за этого старик чуть не свалился. Чудо второй раз посетило его. Он удержался, в том числе и с помощью раненой руки.

Получалось, что не зря о нем с давних пор судачили, называли везунчиком. Габриэль действительно выходил из многих смертельных передряг и несчастных случаев пусть и не совсем здоровым, но уж точно живым. И вот теперь ему снова повезло.

С одной стороны, он воспринимал это как должное, с другой — не кичился этим. Старик тихо прошептал молитву, благодаря Господа и всех святых.

В тот самый момент джип, оказавшийся на дне лощины, взорвался. Огненное облако повисло над окрестной растительностью. Казалось, что вот-вот все близлежащие кусты вспыхнут, а следом запылает и вся лощина. Однако ничего подобного не произошло. Слишком много дождевой влаги оставалось в лощине. Она не давала огню возможности разгуляться.

Машина преследователей подкатила к месту аварии. Дерево, в которое врезался джип свергнутого босса, сломалось. Заглянуть дальше было не так просто. Гомес рискнул это сделать. Повалившееся дерево послужило для него своеобразным мостиком.

Стараясь удерживать равновесие, он прошел чуть вперед. Отблески огня подсказывали ему, что произошло. Вскоре вожак своими глазами увидел последствия падения джипа. Пылающая машина сеньора Отаменди недвусмысленно указывала на то, что ее хозяин и деньги, прихваченные им, прямо сейчас превращались в пепел.

— Джип догорает, — проинформировал он подельников.

— Может, попытаемся спасти деньги? — неуверенным, отчаявшимся голосом то ли спросил, то ли предложил Педро.

— Ты не понимаешь, — с не меньшим отчаянием и горечью отвечал ему товарищ. — Машина полностью сгорела! А значит, конец и этому старому черту, и его деньгам!

— А люди поговаривали, что он везунчик… — вспомнил один заговорщик.

— Мы столько сил потратили на все это и теперь остались с носом. Что делать будем? — снова подал голос Педро.

— Что-нибудь придумаем, — бросил на это Гомес, возвращаясь к машине.

Остальные молча последовали за ним.

Габриэль слышал, что где-то вверху разговаривали люди. До него долетали лишь отдельные слова. Голоса казались старику незнакомыми. Он старался изо всех сил не выдать себя, порой даже не дышал.

Когда же голоса наконец-то исчезли, старик не почувствовал облегчения. Его состояние было таким, что он в любой момент мог потерять сознание. В таком случае Габриэль неминуемо свалился бы на дно лощины. Поэтому старик последние силы израсходовал на то, чтобы привязать себя к дереву той самой веревкой. Как только это было сделано, сознание стремительно помутнело и покинуло его.