Глава 32
Зураб нервничал. И причины для этого были вполне основательные. Со связи совершенно внезапно пропал Нико Туруани. Звиад Папашвили тоже перестал отвечать на его радиовызовы. Неизвестно, куда исчез вертолет, который давно уже должен был вернуться на базу. Непонятно, куда делись русские диверсанты. Если их целью была станция, то они давно уже должны были выйти на нее. Ко всем неприятностям, которые с недавнего времени начали происходить с Гудериани, добавилось совершенно загадочное исчезновение опытного полевого командира Аслана Мирзоева. Магомед рассказал, что тот погнался за русскими. По времени он должен был давно вернуться на станцию, но ни его людей, ни его самого до сих пор не было.
Зная взрывной и упрямый характер Мирзоева, Зураб старался держать его на коротком поводке. И вот этот поводок оборвался… Гудериани пробовал успокаивать себя мыслью о том, что с Асланом пошел Зейнар, бывший особист дивизии, в которой Зураб когда-то служил; но, как ни странно, на этот раз его это мало утешало. Зейнару он доверял лишь отчасти, и не потому, что тот был из «бывших». Почему-то Зейнар казался ему чужим, хотя видимого повода для подозрений никогда не подавал.
– Магомед, – поднеся к губам коротковолновый передатчик, позвал Зураб, – что у тебя?
– Пока все спокойно, – сквозь негромкий шорох эфира раздался голос. – Думаешь, что они придут сегодня?
– Не знаю, – признался Гудериани и добавил: – Я чувствую, что они где-то рядом.
Поджидая русских, Зураб устроил две засады. Одной из них, на станции, руководил Магомед, а второй, на горном козырьке, – он сам. Расчет Гудериани был прост: как только диверсанты войдут в воронку «цирка», он со своей командой «запрет» им выход, а Магомед попытается взять в плен хотя бы одного из них. Зурабу было необходимо знать, что известно русским про него и его команду. Впрочем, на то, что кто-то из них сдастся добровольно, Гудериани сильно не рассчитывал. Он прекрасно помнил историю десантников, зажатых возле Волчьих ворот. Тогда никто из них не подумал сдаваться, хотя им неоднократно это предлагали. Израненные, истекающие кровью, они продолжали отстреливаться. Если на такое были способны мальчишки-срочники, то чего же следовало ожидать от профессионалов-контрактников?..
– Магомед, – немного подумав, проговорил Зураб, – я не требую от тебя невозможного, но постарайся хотя бы одного взять живьем. Он мне очень нужен!
– Я понимаю, – ответил тот. – Если не захотят сдаваться, мы подраним одного… не сильно.
– Правильно! Все, отбой! – сказал Гудериани, отключая рацию.
Посмотрев на часы, он сокрушенно покачал головой. Стрелки показывали половину шестого вечера, а солнце все еще висело над вершинами Клухора, словно не собиралось заходить за них.
– Днем они ни за что не сунутся, – пробормотал Зураб, отходя от края козырька.
Присев на камень, он жестом подозвал к себе радиста, который продолжал бубнить в микрофон, вызывая Туруани.
– Нико все еще не отвечает? – строго спросил он у боевика.
– Нет, – ответил тот. – Совсем тихо в эфире…
– Чужих разговоров не слышал? – продолжал спрашивать Зураб.
– Нет, только то, что обычно… Альпинисты какие-то ходят. С туристических баз говорят… А больше ничего.
– Как только появится что-нибудь, немедленно доложи! Все, иди.
Радист кивнул и, вернувшись на свое место, опять забубнил, вызывая Туруани и Папашвили.
Гудериани развернул карту и навис над ней.
Первая стычка с русскими произошла на альпбазе Джунгая. Потом они столкнулись с его бойцами километрах в семидесяти от нее. Попытались напасть, но из этого ничего не получилось… Перестрелка в распадке… Точнее, даже не перестрелка, а нападение на его курьеров, которые шли за оружием и боеприпасами… Столкновение на заброшенной базе… Стычка на старой дороге… Все это происходило примерно в радиусе ста двадцати – ста пятидесяти километров. Непонятно было только одно: почему они кружат вокруг станции, но на нее до сих пор не вышли? Есть более короткие дороги, по которым к ней можно было бы выйти за два-три часа…
Последний раз, по сообщению Нико, их видели возле Бу-Ульгенского леса, от которого до старой метеостанции не так уж и далеко. Если знать дорогу… А судя по тому, как уверенно они шли, дорогу русские знали.
– Батоно… – от тягостных и совершенно бесполезных размышлений Гудериани оторвал радист. Зурабу бросилось в глаза, что лицо у парня было растерянным. Он вдруг тоже почувствовал непонятное беспокойство.
– С Нико что-то случилось? – озабоченно спросил он у радиста. Тот отчаянно замотал головой.
– Говори сам, – он протянул Гудериани микрофон и наушник. – Я не могу этому поверить…
Зураб торопливо прижал наушник к уху и, поднеся микрофон к губам, резким тоном спросил:
– Кто это? С кем говорю?
– Это Шалва, батоно Зураб, – услышал он взволнованный голос. – Шалва Горидзе, помощник Звиада. Он почему-то не отвечает, а у нас беда! На нас напали!
Зураб почувствовал, как в груди у него похолодело. Он знал Горидзе, знал, что тот работает на Папашвили, выполняя какие-то его поручения. А большего Зураб знать попросту не хотел, полностью доверяя Папашвили.
– Кто напал? Когда? – Вопросы он задавал машинально, все тем же резким тоном, даже не ожидая на них ответы. – Где Звиад? Почему ты докладываешь?
– Звиад собрал всех людей и ушел в горы искать русских, – зачастил Шалва. Только теперь Зураб различил сквозь треск помех выстрелы и несколько взрывов. – Ему кто-то звонил, и он ушел. Оставил нас сторожить базу, а тут на нас напали!.. Что нам делать? Нас всего двадцать человек! Половину убили…
– Кто напал? Сколько их?
– Не знаю, батоно Зураб! Мы их не видим, но они везде! Наверное, их очень много…
– Дебил! – выдохнул Гудериани. – С чего ты взял, что их много, если ты ни одного не видел?! Сколько вас осталось?
– Десять человек всего… Мы в бункере закрылись…
– В каком, на хер, бункере?! – взорвался Зураб. – Немедленно выходите оттуда! Ставьте минометы и обрабатывайте горы вокруг! Их немного, всего человек пять, не больше!
– Мы не можем выйти во двор, где-то снайпер сидит…
– Идиоты! Вы что, не выставили посты?
– Наверное, их сняли, – осторожно предположил Горидзе. – Эти люди так тихо подошли, что мы их не заметили…
– Держитесь, я пришлю вам подмогу, – прошипел Зураб и, повернувшись к радисту, протянул ему микрофон-манипулятор. – Срочно вызови мне Магомеда! Срочно!!!
Радист испуганно схватил его и принялся торопливо вызывать Магомеда. Тот ответил почти сразу.
– Отправь половину своих людей на главную базу! – приказал Зураб. – Там какая-то заваруха началась. Похоже, наши диверсанты проявились…
– Тогда, может, надо всех уводить? – предложил Магомед не слишком уверенно.
– Всех нельзя! – отрезал Гудериани. – Возможно, что это – отвлекающий маневр: мы уведем людей со станции, а они придут сюда… Все, Магомед, отбирай людей и иди с ними на базу!
Сунув радисту манипулятор и наушники, Зураб закусил губу. То, что на его базу напали русские диверсанты, он нисколько не сомневался. Это было вполне нормально для них: выманить его главные силы, чтобы без помех выполнить свою главную задачу. Но вот как они узнали о местонахождении его базы, если о ней не все боевики-то ведали? Предположение, что в его окружении завелся «крот», Гудериани сразу же отмел. Он собирал свою команду очень тщательно, проверяя и перепроверяя каждого многократно, прежде чем допустить на главную базу. Это одинаково относилось как к его заместителям, так и к рядовым бойцам. Собственно, только поэтому на базе возле Клухорских вершин собралось не так уж и много людей…
Зураб прошелся вдоль края козырька, разглядывая дорогу, ведущую к станции. Поднеся к глазам бинокль, он несколько минут рассматривал дальние хребты, словно хотел увидеть русских десантников еще до того, как они успеют добраться до станции… Ледники западных склонов стали багроветь. Солнце нехотя скатывалось за них, сумерки неумолимо сгущались, тени становились длиннее и гуще.
Гудериани опустил бинокль и потер плохо выбритый подбородок. Приближалось время «Ч», и он начинал ощущать беспокойство. Так всегда бывает: кажется, что предусмотрел все, план просто идеален, но все равно нервничаешь, еще раз прокручивая все в голове, желая найти слабое место в своем собственном плане. Зураб вернулся к радисту, который все так же безуспешно продолжал слушать эфир, в надежде найти в нем позывные Туруани или Папашвили. Увидев подходящего к нему Зураба, он торопливо вскочил на ноги.
– Извини, – виноватым голосом проговорил он, – ничего нету. Они будто испарились. Может, с ними что-то случилось?
– Что с ними может случиться? – раздраженно ответил Гудериани, прикладывая к уху наушник.
– А почему же они на связь не выходят? – решился спросить у командира радист. – Я полдня уже вызываю, а их нет…
– Как полдня!? – встрепенулся Зураб. О том, что его ближайшие помощники выпали из эфира, он узнал всего пару часов назад. – Ты почему молчал об этом, сын обезьяны?!
Радист испуганно отшатнулся от дернувшегося в его сторону Гудериани, боясь, что тот его ударит.
– Ты же занят был… – пробормотал он растерянно. – Я не хотел тебе мешать…
Зураб замахнулся на сжавшегося в комок радиста, но бить не стал, хотя с трудом сдерживался. Круто развернувшись, он зашагал к лежавшим за каменным бруствером автоматчикам.
