Глава 27

Дожидаясь на небольшой опушке горного леса подхода десантников, которые остались, чтобы прикрыть отход группы, Купец заметно нервничал, хотя и старался казаться совершенно спокойным. Покусывая губы, он чутко вслушивался в звуки, стараясь уловить шелест веток или приближающиеся шаги, хотя прекрасно понимал, что это невозможно. Гул вертолета, хотя и был отдаленным, тем не менее сильно глушил остальные звуки.

– Черт, – сердито прошипел Демидов, в очередной раз нетерпеливо глядя на часы. – Какого хрена он летает? Давно должен был скинуть этих своих олухов…

Обостренный слух капитана уловил, что вертолет то удалялся, то возвращался к исходной точке, ни разу не зависнув в воздухе, чтобы высадить людей.

– Командир, – раздался у Купца над головой тихий голос Ефимова. – Ну чего ты нервничаешь? Парни опытные, проскочат…

– Кто это тебе сказал, что я нервничаю? – с нарочитой грубостью отозвался Демидов, даже не взглянув на Шико. – Я спокоен, как удав.

– Ладно, не пой военных песен, – хмыкнул Саня. – Не первый же год в одной упряжке ходим. Но я, собственно, не об этом хотел поговорить… Смотри, что я тут в своем ноуте нашаманил. По моим данным, нас кто-то «ведет» от самой базы в Джунгае.

– С чего ты взял? – рассеянно спросил Демидов.

– Тут «плавающий сигнал» возле нас постоянно крутится, – пояснил радист. – Ну, в смысле, он то появляется, то исчезает. Понимаешь? Постоянные долгие сигналы я не только засекал, но и переговоры успел сканировать, и даже прослушать. А этот – ну никак! И главное, проявлялся этот сигнал, как только мы меняли место «дневки»… Соображаешь, к чему я клоню?

Несколько взрывов, приглушенных расстоянием, и начавшаяся вслед за этим беспорядочная автоматная стрельба не дали возможности Купцу ответить. Забыв о маскировке, Демидов вскочил в полный рост, зачем-то рванул затвор автомата, хотя еще раньше дослал патрон в патронник. Рассеянно посмотрев на выпавший к его ногам боеприпас, он мысленно обругал себя истеричкой и опустился на землю.

– Спокойно всем! – распорядился Купец, хотя, кроме него, никто не проявлял никакого беспокойства. – Раз там что-то началось, значит, парни уже близко. Ждем еще… – Он взглянул на стрелки часов, до контрольного времени оставалось десять минут. – Еще двадцать минут, а потом – все уходим.

– Вот, – послышался удовлетворенный голос Митрича. – Давно пора так действовать. А то нянчитесь друг с другом, как в детсаду…

– Ты, старик, помолчи! – сердито прошипел Демидов. – Мы по твоей милости вторые сутки вокруг да около ходим, вместо того чтобы выполнять основное задание. Давно бы уже эту гребанную станцию проверили и ушли бы отсюда на хрен!

Старик недовольно засопел, но возражать не стал. В последние сутки он вообще вел себя несколько странно и нервозно. Но разведчики списывали его поведение на старческую обидчивость. В конце концов, Купец не слишком-то церемонился, когда высказывал Митричу свои претензии, а пожилые люди, как известно, очень чувствительны к таким вещам. Особенно когда им недвусмысленно дают понять, что их опыт и советы никому не нужны.

Выстрелы становились реже. В этот момент прозвучал еще один взрыв. Автоматные очереди опять стали частыми и ожесточенными. Видимо, приняв скоротечный бой, троица разведчиков тихо отошла, а боевики, не встречая сопротивления, попытались опять перейти в атаку. Правда, на этот раз они стреляли не так беспорядочно. Демидов снова нервно взглянул на циферблат. Ему почудилось, что с момента первых двух взрывов прошло минут десять, но оказалось, что «перестрелка» длилась всего шесть минут.

Гул и свист вертолетных лопастей между тем приблизился. По тяжелому, натужному звуку работающих моторов Купец понял, что теперь он либо завис, либо начал заходить на посадку. И то и другое было одинаково опасно для разведчиков, как для тех, которые остались наверху, так и для залегших на опушке леса. Если высадившиеся из «Ми-8» бандиты захотят прочесать лес, то они быстро обнаружат десантников. И тогда коротким боем не отделаешься, придется воевать по всем правилам. Хотя это, конечно, громко сказано – «по всем правилам»… Скорее уж – совсем без правил, и не воевать – драться.

– Вовка! – скрипнул зубами Демидов. – Черт поганый, где же вас носит?!

Словно в ответ на его вопрос, который он задал непонятно кому, хотя и обращался к Локису, кустарник с шумом раздвинулся, и на полянку-опушку один за другим выскочили растрепанные Локис, Круглов и Чижиков.

– Все, командир, – выдохнул последний. – Теперь быстро уходим, пока они ничего не поняли. Тут сейчас такое начнется!..

На вершине склона один за другим бухнули три взрыва; автоматный огонь стал таким плотным, что трудно было представить, что кто-то в этой перестрелке может уцелеть.

– Уходим, Купа! – повторил Семен, собираясь выскочить на открытое место склона, чтобы спускаться в ущелье.

– Стоять!!! – взревел Демидов, хватая Чижикова за рукав куртки. – Куда рванул поперек батьки в пекло?!

Гул вертолета выровнялся; теперь это было не тяжелое подвывание, а стрекот. Видимо, высадив всех боевиков, машина набирала высоту, чтобы делать корректировку с воздуха. А возможно, и оказать огневую поддержку.

– Мы же на этом спуске как мишени в тире будем, – проговорил Демидов, отпуская Семена. – Тебе, что, совсем мозг вынесло горным воздухом?

Чижиков растерянно оглянулся на разведчиков, которые, судя по всему, даже не собирались никуда бежать.

– Надо найти убежище и отсидеться в нем до ночи, – продолжал Демидов, обращаясь уже ко всем. – Учитывая, что мы в горах, да к тому же в лесу, найти его будет, я думаю, непросто.

Купец прислушался к шуму вертолетных двигателей. «Ми-8» продолжал кружить над вершиной склона. Стрельба по-прежнему была довольно частой.

Решение отсидеться до темноты в лесу он принял спонтанно, даже не советуясь с остальными бойцами группы, что бывало очень редко. Командир понимал, что сильно рискует, но попытка пробежать несколько километров по открытому пространству была еще большим риском потерять одним махом всю свою группу.

Молчавший все это время Митрич вдруг громко крякнул, чтобы привлечь к себе внимание. Разведчики вопросительно оглянулись на старика.

– Тут неподалеку есть приют для альпинистов… – начал было старик, но вдруг осекся. На всех, кто был на поляне, на несколько мгновений легла широкая тень. Вертолет на развороте пролетел почти над самыми их головами, показывая белесое брюхо.

– Ложись! – крикнул Демидов и первым шарахнулся в кусты.

Остальные сделали то же самое. Локис, обдирая ладони о мелкие камушки и колючки кустарника, подполз к Купцу.

– Думаешь, заметили? – задал он тот же самый вопрос, который волновал и Демидова.

– Надеюсь, что нет, – не очень уверенно ответил тот, провожая взглядом хвост вертолета со сверкающим на солнце стабилизирующим винтом. – Но оставаться здесь больше нельзя. Подъем, желудки! – крикнул он, вставая в полный рост. – Уходим в лес, на одиннадцать часов! Не растягиваться, держаться в поле видимости… Вперед!

Почти не разбирая дороги, разведчики рванули обратно в лес. В суматохе никто не заметил, что Митрич отстал от них. Он как-то нехорошо посмотрел вслед убегающим десантникам и, вместо того чтобы бежать, не спеша пошел следом за ними.

– Бегите, бегите, сынки, – злорадно пробормотал он. – От меня далеко не убежите… Никто еще не убегал, вам не судьба. Да и бегать-то вам недолго осталось…

Перед кустами, за которыми скрылись разведчики, он остановился и прислушался. Выстрелы на вершине постепенно затихали. Видимо, боевики сообразили, что воюют с пустотой.