Глава 16

Хутор Винславаса помощник начальника уголовной полиции Дзиманкавичус вычислил чисто логически, едва только у него оказались все необходимые для этого данные. Оперативник, который занимался делом Айдаса Гирдзявичуса, тоже многим помог Касперасу. В первую очередь тем, что рассказал о нескольких странностях в этом деле. Например, на отсутствие в старых делах фотографий Гирдзявичуса. А дактилоскопические карты с отпечатками пальцев были явно кем-то заменены. По-другому объяснить изменение папиллярного рисунка было просто невозможно. А в том, что он изменился, сомнений у Дзиманкавичуса не возникло даже при беглом взгляде на оттиски. Смутило его и наличие невесть откуда взявшегося родственника, проживавшего, как значилось в сообщении осведомителя, затворником на заброшенном хуторе в семидесяти километрах от Шяуляя.

Сопоставив все эти детали, Дзиманкавичус решил, что в первую очередь надо проверить хутор и родственника сбежавшего уголовника. Для него было очевидным, что Гирдзявичус попытается скрыться и отсидеться именно там. Делиться своими умозаключениями с Чижасом Касперас не стал, полагая, что у того и так хватает заслуг, чтобы своими руками преподнести ему еще и поимку беглого уголовника, которую начальник в случае успеха непременно припишет себе… Действовать он решил тайком от непосредственного руководства, на свой страх и риск. В случае удачи все лавры доставались ему. А в случае провала не придется оправдываться перед Чижасом, поскольку нигде эта операция не регистрировалась.

Однако проводить подобную проверку в одиночку Дзиманкавичусу было не под силу. Поэтому он позвонил своему давнему приятелю, командиру спецподразделения полиции Адамасу Киславускасу. Договориться с командиром полицейского спецназа большого труда не составило. Тщеславный поляк литовского происхождения был готов на любую авантюру, если она сулила лично ему хоть малую выгоду. Поимка сбежавших зэков и тех, кто устроил для них этот побег, была неплохим шансом для поощрения.

На хутор они отправились рано утром. Предусмотрительный Киславускас взял с собой только проверенных бойцов. С первых же часов их начали преследовать неудачи. Для начала они, желая подойти к хутору скрытно и понаблюдать за тем, что на нем происходит, сбились с дороги. Пришлось бросить машину с водителем и идти через лес пешком. На это ушло никак не меньше двух часов. К дому Винславаса они вышли совершенно случайно и не там, где планировали.

Эффект внезапности был утрачен. Раздосадованный этим обстоятельством Дзиманкавичус попытался взять хозяина «подворья» на испуг, но и это не помогло. Старый партработник, прошедший великолепную школу партийного выживания и такого же партийного словоблудия, попросту послал полицейского куда подальше.

– Здесь частная собственность, – угрюмо заявил он, скалой встав на крыльце своего дома. – Так что выметайтесь отсюда ко всем чертям!

– У нас есть данные, что в доме скрываются государственные преступники. Они вооружены и опасны! – попробовал урезонить Винславаса полицейский, но тот был непреклонен. После нескольких минут препирательств, когда Дзиманкавичус понял, что по-хорошему уговорить старика не удастся, он, повернувшись к Киславускасу, театрально развел руками: – Поговори ты с ним, Адамас. Может, он тебя послушает…

Тот деловито приблизился к Винславасу и каким-то неуловимым движением сбил его с ног. Бывший партийный руководитель не успел даже опомниться, как на запястьях у него защелкнулись наручники, а в рот ему запихали кляп. Одновременно с этим бойцы, одетые в черную форму, ворвались в дом.

– Проверьте все комнаты и простучите стены, – деловито распоряжался Дзиманкавичус, идя следом за ними, – в таких домах всегда есть потайные комнаты.

Спецназовцы дружно принялись за дело.

…Всего этого разведчики не видели. Зато они прекрасно слышали топот множества ног по лестницам, голоса и равномерный стук по деревянным стенам.

– Как думаешь, найдут нас? – тихо спросил Володя у напряженно застывшего возле лаза Демидова.

– Да хрен его знает… – так же тихо ответил тот. – Старикан наш говорит, что не найдут. А там уже будем посмотреть…

За перегородкой раздался громкий скребущийся звук. Полицейские спецназовцы отодвигали шкаф.

– Черт, как они догадались, сволочи? – прошептал Демидов, шаря лучом фонаря в поисках какого-нибудь подходящего оружия. Лаз в схрон был узким. Пролезть в него мог только один человек. При желании и наличии хотя бы палки можно было бы на какое-то время сдержать нападавших…

– Эй, – послышался из полумрака голос Бузько, – как там тебя? Леша… Посвети-ка вон туда. Если мне память не изменяет, должен быть выход к пруду… Я помню, «мишкасов» полгода возле него ловили, пока нашли этот ход: доберутся до пруда, сволочи, и как в воду канут. Много они нам тогда крови попортили…

– Дед, некогда воспоминаниями заниматься, – оборвал старика Круглов. – Давай показывай, где эта нора!

За стеной мерные постукивания сменились тяжелыми равномерными ударами. По всей видимости, полицейские если и не нашли сам лаз, то о наличии комнаты за бревенчатым накатом догадались и теперь начали ломать капитальную на вид стену. Бревна, из которых она была сложена, оказались не такими уж и крепкими. Нескольких сильных ударов лома, который бойцы нашли во дворе, оказалось достаточно для того, чтобы сдвинуть их с места. В образовавшиеся небольшие пока еще щели пробились полоски света. Положение принимало самый нежелательный оборот. Бузько, который, как и все остальные, прекрасно это понимал, кряхтя слез с лавки и принялся суетливо метаться по комнате.

– Да где этот чертов ход? – сердито бормотал он, раскидывая охапки прелой соломы. – Здесь же был, я точно помню!

Щели между бревнами увеличивались. Несколько раз в них уже заглядывали любопытные лица полицейских. Демидов едва успел выключить фонарик, стараясь до последнего скрыть присутствие людей за перегородкой, хотя сделать это было практически невозможно. Полицейские, скорее всего, услышали голоса и теперь яростно пытались вывернуть бревна из венцов.

– Нашел! – радостно просипел вдруг Бузько. – Вот он!

Однако его радость оказалась преждевременной. Спасительный люк оказался запертым на огромный амбарный замок, который проржавел до такой степени, что даже если бы у беглецов и был от него ключ, открыть его было бы крайне сложно.

– А-а! Мать вашу! – уже не скрываясь, прорычал Купец. – Вовка, держи фонарик, подсветишь мне.

Уцепившись обеими руками за кованую накладку, Демидов что было сил рванул ее на себя вверх. Локис видел, как взбугрились на загривке Купца мышцы, как надулись у него жилы на шее. Скоба-накладка поддалась, но не выдернулась.

Одно из бревен перегородки с грохотом обрушилось вовнутрь потайной комнаты. В образовавшийся проем хлынул свет. Киславускас что-то резко скомандовал, и его подчиненные тут же отскочили от стены, перехватывая оружие на изготовку. По-видимому, они ожидали стрельбы. Эти дополнительные секунды оказались для беглецов спасительными. Со второй попытки Демидов, которому отчаяние придало силы, вырвал скобу с куском дерева. Распахнув творило, за которым оказался колодец метров десяти глубиной с приставленной к самому срезу лестницей, Купец коротко приказал:

– Вовка, ты идешь первым, за тобой – старый, потом – Петро, за ним – литовец, я иду замыкающим. Поехали!

Полицейские, поняв, что вооруженного сопротивления не будет, во всяком случае, пока, осторожно приблизились к пробитой ими бреши.

– Всем оставаться на местах! – на ломаном русском прокричал Киславускас. – Это полиция, вы все арестованы!

– Ага, счас, – ехидно буркнул Демидов, глядя, как следом за Локисом в проем осторожно спускается Бузько. – Шнурки только поглажу и тут же остановлюсь.

– Я сказал стоять! – прокричал Киславускас. – У меня приказ в случае неподчинения открывать огонь на поражение!

– А, полицай, твою мать, – неожиданно подал голос молчавший все это время Гирдзявичус. Его крупный кулак легко проскочил в брешь и с хрустом впечатался в переносицу полицейского. Лицо Киславускаса мгновенно исчезло. Послышался сдавленный крик. Почти одновременно с этим в брешь попытался протиснуться один из спецназовцев. Недолго думая, Айдас ударил его ногой по голове и тут же взвыл от боли. Стальная каска надежно защитила полицейского от мощного удара, но тем не менее закинула его, как футбольный мячик, обратно в комнату мансарды.

– Да уходи же ты, лабус хренов! – прорычал Демидов, продолжая удерживать крышку люка. – Я и без тебя прекрасно справлюсь!

Гирдзявичус еще раз оглянулся на мелькавших в проеме полицейских, которые после неудачного «штурма» не решались больше лезть в потайную комнату напролом, и, прихрамывая, подбежал к творилу. Морщась от боли, он медленно начал спускаться по прогнившей лестнице вниз.

Оставшись один, Демидов быстро захлопнул творило и одним прыжком оказался возле проема.