Глава 9. Воинские пляски

К началу кровавого представления Дарк опоздал, точнее, он увидел его издалека, но не успел подбежать и гармонично влиться в ряды импровизирующих в опасном жанре актеров. Виной задержки на галерке стало поведение Филаса Карона. Предводитель «клыков» вдруг замер на месте, перекрыв Аламезу путь к лестнице, и взял на себя руководство хаотично протекавшим до его появления сражением. Нуждались ли вольные вампиры в его указаниях, Дарк так и не понял, вроде бы они и сами, без запоздалых приказов вожака, неплохо знали, что делать и в кого стрелять.

Ворвавшиеся сразу после взрыва в дверь и окна слуги Донато получили жесткий отпор со стороны с виду убогих, жалких пропойц. Неизвестно, откуда появившиеся в руках завсегдатаев «Вольницы» дробовики и штурмовые винтовки создали такую плотность огня, что нападавшие мгновенно рухнули замертво, как перезревшие колосья пшеницы под острой косой. Однако радоваться было рано, снаружи здания оставалось еще столько желающих проникнуть внутрь, что вопрос об экономии боеприпасов стоял весьма актуально.

Шестеро бойцов, четверо мужчин и две женщины, прильнули к окнам, ведя заградительный огонь, трое засели за наполовину сорванными с петель дверьми, а остальные строили баррикаду, неуклюжую, угловатую конструкцию из столов, стульев и истекающих кровью, а порой еще и шевелящихся трупов. Работа кипела, в дело шло все, особой популярностью у находчивых защитников пользовались бутылки со спиртным, к которым быстро прикручивались тряпичные фитили.

– Нам долго не продержаться, – сказал Дарк, мгновенно оценив прочность фортификационных изысков новых союзников.

– Знаю, – невозмутимо ответил Филас. – Через четверть часа они ворвутся внутрь. Баррикада их сдержит минут на десять, не дольше. Что, не так хотел погибнуть, моррон, не в той компании?

– Вообще не собирался. – Дарк быстро пробежался глазами по залу, пытаясь представить общую планировку здания. – А как насчет подсобки?

– Ни запасного выхода, ни тайной дверцы в подземелье здесь нет, – пояснил Филас, угадавший ход мыслей Аламеза. – Да и не помог бы нам тайный ход, наоборот, только проблем прибавил бы. Наверняка кланисты все здание аппаратурой просветили. Был бы он, обнаружили бы его на раз да сами и воспользовались бы. Техника, электроника, прогресс... будь он неладен!

Филас выругался, сплюнул себе под ноги и, решив присоединиться к товарищам, спрыгнул вниз, изящно спланировав на скрипучий пол, который даже не продавил своим весом.

В бою возникла пауза. Видимо, кланисты (Дарк услышал этот термин впервые, но понял, что это вампирский аналог человеческим «роялистам») перегруппировывали свои отряды перед штурмом. Аламез спустился со второго этажа более традиционным способом, по лестнице, и завертел головой, пытаясь найти хоть какой-никакой завалящийся бесхозный обрез.

– Фил, он с нами?! – вопросила обнаженная девица, вдруг выросшая у Дарка за спиной с кавалерийским палашом в одной руке и пистолетом-автоматом в другой.

Костюм современной амазонки пополнился связкой гранат, образовавшей весьма экстравагантную набедренную повязку.

– Да, выдай ему... – не договорил Карон, раздающий указания сразу десятку бойцов.

– На, милый, это тебе, – девица всунула в руки Дарка тяжелый, длинный палаш и удалилась, с чувством крепко сжав на прощание когтистой пятерней его упругую левую ягодицу.

– Дура, – недовольно проворчал Дарк, уже давно отвыкший от таких знаков внимания.

– Не дура, а стерва, – рассмеялась обидчица, плавно покачивая выпиравшими снизу из-под жилета округлостями.

«Стервозная дура!» – подумал про себя Дарк, беря палаш в правую руку и делая им несколько неуклюжих финтов. Несмотря на впечатляюще грозный вид, в бою это оружие было столь же эффективно, как беззубая оловянная вилка. Тяжелое, громоздкое, неповоротливое и заостренное лишь на восемь сантиметров от кончика, оно родилось в век первых артиллерийских залпов и последних конных атак. Фехтовать им было невозможно, его предназначение заключалось лишь в том, чтобы срубать головы убегающей со страху пехоте. Зачем ему подсунули этого уродливого выродка из благородного семейства клинковых, так и осталось загадкой, наверное, чтобы посмеяться над его не проступившими наружу сединами. Зашвырнув в дальний угол несуразную железку, Аламез поспешил к окнам, тем более что его компаньоны уже отправили в полет первую партию подожженных бутылок.

Штурмующих было много, они приближались к зданию тройным полукольцом, ведя беспорядочный огонь по окнам и прячась за горящими остовами энергомобилей, мусорными баками и прочим крупногабаритным хламом, выбрасываемым бесшабашными виверийцами прямо из окон. Бутылочный фейерверк красиво смотрелся на фоне черного звездного неба, но лишь на несколько минут задержал сжимавших кольцо окружения врагов. В числе защитников появились первые жертвы. Стоявший рядом с Дарком вампир упал с кровавой отметиной точно между глаз. Пуля пробила голову насквозь и, проделав дыру размером с филанийский пятак, извлекла наружу все содержимое черепной коробки. Влетевшая в соседнее окно граната убила троих, расчленив их намного тщательней самого дотошного мясника. Оставаться дольше у окон становилось опасно. Умело используя дымовую завесу, окутавшую здание, нападающие подобрались слишком близко. Похоже, в их снаряжении имелись не только гранаты, но и специальные дымозащитные очки.

«Кланисты хитры, Филас их явно недооценил, – думал Дарк, отступая от окна и подбирая по ходу бегства выроненный кем-то дробовик. – Военоначальник клана догадывался, как будет действовать противник, а может, и знал. Вариант предательства исключать нельзя, но пусть Филас сам просчитывает, кто у него «крыса»!»

– Что ж ты сабельку потерял? Сейчас как раз ею помахать бы и стоило, – вновь появившаяся рядом красотка кокетливо подмигнула подбитым глазом.

Что-то попортило личико приставучей девицы, наверное упавшая с потолка балка или отвалившейся кусок стены. До рукопашной дело еще не дошло, поэтому костлявый кулак автоматически исключался из числа потенциальных подозреваемых. На набедренной повязке воительницы болтался всего один «лепесток», а жилет превратился из черного в серый. Правая рука по-прежнему сжимала пистолет-автомат, а в левой вместо кавалерийского раритета появился компактный удобный десантный нож с обоюдоострым лезвием.

– Чего молчишь, неужто смутился?

– За задницу свою боюсь, уж больно ты когти подстригать не любишь, – проворчал Дарк, оценивая шанс раздобыть к короткоствольному трофею хотя бы парочку лишних патронов.

Беседа оборвалась, ехидный ответ докучливой девицы потонул в грозном многоголосом рыке. Яростные крики запрыгивающих в окна смешались с безумным ревом засевших под защитой столов стрелков. Все это многообразие проявлений животных эмоций заглушала хаотичная, многоствольная пальба. Дарк широко открыл рот, жалея свои несчастные барабанные перепонки, и разрядил дробовик точно в голову летевшему на него вампиру. Лишившись части, прикрепленной к плечам, тело прыгуна сделало двойное сальто в воздухе и, погасив силу инерции, шлепнулось на поставленный под углом в шестьдесят градусов стол, по которому медленно скатилось вниз, как плевок, еле тащащийся по оконному карнизу.

Потеряв десяток убитыми и оставшись на время без поддержки дюжины тех, чьи конечности отделились от тел, слуги Донато все-таки взобрались на вершину баррикады. Большинство кровососов, как с одной, так и с другой стороны, побросали огнестрельное оружие и принялись по старинке размахивать когтистыми лапами. Аламез совершенно неожиданно для самого себя рассмеялся, ему это зрелище сильно напомнило праздничные побоища пьяных деревенских мужиков, за которыми он иногда наблюдал, но в которых так ни разу и не поучаствовал.

Вид оскаленных рож, искалеченной плоти и летавших по залу кровавых ошметков не произвел на моррона сильного впечатления. Разве может мясника взволновать визг закалываемого поросенка?

Точный и сильный удар прикладом лишил его противника зубов, а с ними и всей нижней челюсти. Быстро отпихнув от себя взвывшего от боли оппонента ногой, моррон развернулся на сто восемьдесят градусов и тут же загнал последний патрон в грудь приблизившегося сзади кровососа. Кажется, это был союзник, один из «клыков», но Дарку не было до подобных мелочей дела. В этом безликом месиве, в котором не разобрать, где свой, а где чужой, Аламез убивал всякого, кто на него нападал или слишком резко сокращал дистанцию.

Ряды защитников уже разрушенной баррикады быстро редели, а слугам Донато не было числа, они все прибывали и прибывали из оконных проемов. Филаса не было видно; иногда над толпой воспаряла в прыжке приставучая дамочка в перепачканном известкой жилете; в дальнем углу пронзительно визжала истеричная Жалотта. В этой кутерьме бывшая фаворитка окончательно лишилась державшегося на тонких бретельках платья и теперь пугала окружающих видом обнаженных, туго обтянутых кожей мослов. За кого бился этот девичий скелет, моррон так и не понял, но у него не было времени разбираться в пустяках, как, впрочем, и следить за стремительно опускавшимися к нулевой отметке шансами выжить.

Вампиры наседали со всех сторон. Лишившись верного приклада и крепкого ствола выбитого у него из рук дробовика, Дарк заработал кулаками, что заметно увеличило количество меток от когтей на его уставшем теле. Конец побоища был близок, он уже почти наступил. Аламез с горечью осознал, что и он в конце концов допустил ошибку, свойственную всем морронам: переоценил свои силы, недооценил врага и слишком положился на везение, которое, похоже, окончательно изменило ему.

Оттесненный в угол и прижатый спиной к стене Дарк мечтал о чуде, например, чтобы поблизости послышался вой полицейских сирен. Однако напуганные жители окрестных трущоб просто разбежались со страху, а подкупленные Донато власти делали вид, что ничего не происходит. Богиню правосудия недаром изображают слепой! Когда нужно, она стеснительно прикрывает глазки и прячет толстый талмуд справедливых законов среди складок строгой тоги.

– Слышь, красавчик, дай напоследок за правую половину подержаться! – послышался рядом знакомый голос, немного шепелявый из-за отсутствия парочки передних зубов.

– Выживем, познакомимся поближе! – прохрипел Дарк, наподобие клятвы, которую обычно отчаявшиеся люди дают Всевышнему: «О боже, если спасешь, то обещаю не пить, не курить!..» ну и т.д., и т.д. по списку всех заповедей.

– Обещаешь?! – прокричала девица, ломая сильными руками чьи-то шейные позвонки.

– Обещаю! – кивнул Дарк, завидуя оптимизму любвеобильной садистки.

Неожиданно кланисты отпрянули назад и замерли, прислушиваясь к звукам боя, доносившимся уже снаружи. Дарк был поражен. Трудно было предположить, что кому-то из «клыков» удалось пробиться наружу, а на помощь еще кого-то не приходилось рассчитывать. Единственная знавшая о его посещении «Вольницы» Диана вряд ли нашла бы компаньонов для отчаянного нападения с тыла.

Слуги Донато почти одновременно перепрыгнули через завал из перевернутых столов и скрылись из виду, оставив Дарка и троих выживших в бойне вампиров, мягко говоря, в замешательстве.

С Гентаром творилось нечто странное, и причиной тому было не только зловонное месиво из рваного кулька. Слишком бледное лицо, слишком болезненный взгляд, резкие, угловатые движения, иногда только слегка подергивающихся, а иногда и полноценно трясущихся рук, нервозность, раздражительность, учащенное дыхание и многие другие симптомы красноречиво говорили, что маг еще не совсем оправился после недавно пережитого недуга. Диана не стала гадать, попала ли в мага прямой наводкой молния, умерла ли его любимая кошка или он случайно выпал из иллюминатора авиалайнера; не стала гадать, но и с расспросами к компаньону не лезла, поскольку правду он ей все равно не сказал бы.

– Ты посмотри, что делают! Слетелось, воронье помойное!!! – воскликнул Гентар.

Негодование Мартина заставило Гроттке отвлечься от осмотра его лица и, немного приподнявшись на сиденье, взглянуть на дорогу. За десятком накопившихся в пробке машин виднелись переносные барьерчики с прикрепленными красно-синими мигалками, три полицейские машины в ряд и шестеро блюстителей дорожного порядка, лихо размахивающих короткими жезлами.

– Кордон, – слетело с губ девушки ненавистное слово.

– Вижу, – проворчал Мартин, неотрывно взирая на череду выстроившихся в линию энергомобилей. – Оказывается, не только у шаконьесов все куплено, вампирюги тоже охочи властишками покрутить. Надо же, взяли и целиком городской район оцепили, чтобы случайные зеваки ничего не увидели. Молодцы мерзавцы, не то что мы с нашими идиотскими принципами!

– Дворовая шпана легко одолеет интеллигентного силача. Шпана не дерется по правилам, даже не знает, что это такое, – философски заметила Диана, стуча острыми коготками по приборной доске. – Что делать будем, мэтр?

– Как что, правила нарушать! – вдруг стиснув зубы, яростно прошипел маг и утопил ногой педаль газа.

Далеко не новый энергоблок мгновенно заработал на максимальных оборотах, отчего из-под капота повалил дым, а по салону волной прокатился лязгающий скрежет. Машина сорвалась с места, как сторожевой пес, порвавший звенья ненавистной цепи, и, отпихивая в сторону преграждавших путь соседей, понеслась прямиком на полицейский барьер. Как по мановению волшебной палочки, в лобовом стекле появилось несколько дырок с расходящейся кругами паутиной трещин. Диана не слышала зловещего свиста пуль, рев работающего на невероятно крутом форсаже мотора заглушил и выстрелы, и крики. Всего миг, сильный толчок, и перед глазами была лишь пустая дорога, позади раздавались взрывы. Они прорвались сквозь полицейское оцепление, но очень дорогой ценой: энергоблок должен был вот-вот заглохнуть, капот вместе с закрылками – отвалиться, а простреленные стекла – распасться на осколки при легком прикосновении.

– Не время думать о потерях и последствиях. Мы должны успеть добраться до «Вольницы»! – Мартин вошел в раж и, видимо, позабыл, что не собирался вмешиваться в ход сражения, по крайней мере его вытаращенные глазища горели решимостью.

Диане показалось, что ее компаньон так и собирался ворваться на полной скорости прямо в самую гущу вампирского сражения.

– Тормози! – выкрикнула Гроттке, но опоздала.

Из переулка по ходу движения неожиданно выскочил желто-коричневый «Падеак». Гентар не успел среагировать, но водитель смешно раскрашенной машины каким-то чудом умудрился вывернуться из-под неизбежного удара в бок. Машину тряхнуло, стекла осыпались, одарив морронов несколькими десятками свежих порезов, а потом... потом они взлетели, видимо, подпрыгнув на небольшом ухабе. К счастью, через миг разбитая машина уже приземлилась. Она неслась на такой скорости, что даже не успела перевернуться в воздухе.

– Тормози!!! – проорала во все горло Диана судорожно вцепившемуся в руль Гентару.

– Чем?!! – прокричал маг в ответ.

Тормозные колодки вместе с капотом и другими частями машины отлетели при ударе о мостовую. Диана уже закрыла глаза, чтобы попрощаться с жизнью, но вдруг произошло чудо, на которое ни лихач, ни его спутница даже не осмеливались уповать.

В левый борт им ударил желто-коричневый «Падеак». Из-за тонированных стекол не было видно, кто находится внутри салона, но намерения его были явно благородными. Безрассудный водитель не пожалел дорогущей машины. Он вел ее на такой же сумасшедшей скорости и не щадил уже искрящегося борта, которым пытался затормозить разогнавшуюся и лишившуюся управления машину. Из его попытки, конечно же, ничего не вышло бы, если бы с другой стороны его маневр не повторил еще один неизвестно откуда взявшийся доброхот. Зажатая между «Падеаком» и фиолетовым «Консьером» машина начала постепенно сбавлять ход, а затем совсем остановилась. Оба спасителя почти одновременно фыркнули перегревшимися двигателями и тут же рванулись с места, двигаясь в направлении «Вольницы».

– Что это было? – пролепетал Мартин побелевшими губами.

– Точнее, кто? – нахмурила брови Диана, нутром почувствовавшая, что их спасение являлось не самоотверженным актом милосердия скучающих альтруистов. – Кто-то, оказывается, совершенно не заинтересован в нашем преждевременном уходе из жизни. Может, это твои преследователи, а, Мартин?

– Не-а, – мотнул головой тяжело дышавший маг, – те как раз наоборот!..

– Фил, ты как? – изрядно потрепанная нудистка помогла подняться на ноги окровавленному заморышу, рваные лохмотья на теле которого немного напоминали одежду Карона.

– Как-как?! Как филе! – простонал предводитель «клыков», с третьей попытки закрепив съехавший набок скальп. – Кто выжил, Тварь?

Любительница выставлять напоказ свои аппетитные прелести оказалась еще и обладательницей весьма красноречивого имени, которого она, скорее всего, не стеснялась, а наоборот, носила с гордостью. Разбитые губы Дарка сами собой растянулись в ухмылке и причинили хозяину невроятную боль.

– Что лыбишься, мертвечина?! Всё из-за тебя! – огрызнулась из дальнего угла Жалотта, заметив жалкое подобие улыбки на лице Дарка и насмешливый взгляд из-под его опухших век.

– Заткнись, – неожиданно вступилась за моррона Тварь. – Тебя не спрашивают, сиди в уголке и помалкивай, целее будешь!

Быстро потеряв интерес к дамской перепалке, которая все равно не закончилась бы дракой, Аламез стал пробираться к окну. Задача не из легких, если ты не умеешь летать или подпрыгивать до потолка. Благодаря обломкам столов, торчащих острыми, зазубренными концами вверх, вывалившимся кускам стены и фрагментам балок обвалившегося потолочного перекрытия Дарк заработал несколько новых порезов и приобрел десятка два вонзившихся в голые руки и ноги заноз. Лежавшие под ногами тела павших также не способствовали увеличению скорости передвижения. Когда же утомительный путь был наконец завершен, глазам моррона предстало поразительное зрелище: усеянная трупами вампиров улица, уже знакомый желто-коричневый «Падеак» в компании с «Консьером» и четыре рослые фигуры в черных длинных робах, вершившие безжалостную расправу над мечущимися вокруг них приспешниками Викторо Донато. Выстрелов не было слышно, как в старые, добрые времена, в воздухе звенела сталь и слышались предсмертные крики разрезаемых на куски.

– А это еще кто... ваши? – прошептал в ухо моррона прерывистый женский голос.

«Клыкам» и Жалотте не нужно было утруждать себя мучительным переходом через зал. Всего один прыжок, и Тварь оказалась уже у окна, естественно, не преминув воспользоваться удобным случаем и крепко прижаться сзади к потной спине Аламеза.

– Нет, – произнес Дарк, осторожно отстраняясь и убирая ее руку с плеча, – но рубятся отменно, так что лучше побыстрей убраться отсюда.

– Согласен, – поддержал моррона Фил, появившийся с другой стороны. – Кем бы ни были эти воинствующие монахи, а мне не хочется с ними знакомиться. Вот только как выбраться, выход-то один?

Дарк перевел взгляд на Карона. Превращенное в кровавое месиво лицо бывшего вожака бывшего вампирского братства постепенно принимало прежний вид: порезы срастались, опухоли уменьшались, синяки меняли цвет прямо на глазах, а корка запекшейся крови шелушилась и отпадала, как старая, иссохшая штукатурка. Темпы восстановления были завидными. Более быструю регенерацию Аламез наблюдал всего один раз... у Конта. Внешность обеих девиц-вампирш тоже улучшалась, лишь он оставался прежним, то есть был похож на человека, только что выползшего из-под горящих обломков рухнувшего самолета.

Правду лодыри говорят, самые сложные проблемы в мире разрешаются сами по себе. Пока пережившие бойню ломали головы, как же незаметно выбраться из западни развалин бара, таинственные истребители вампиров, быть может, посланцы Единой Церкви, а может, и кто-то еще, окончили кровавую жатву, упустив с поля боя не более десятка заблаговременно ретировавшихся кровососущих особей. Темные пустоты под низко опущенными капюшонами почти синхронно обратились в сторону разбитых оконных проемов.

Фил с Жалоттой попрятались, а Дарк и девушка с интригующим воображение именем Тварь выдержали страшный взгляд; взгляд темноты, пустоты, вечности и зловещей могильной сырости. Один из четверых, по-видимому командир, подал знак к отступлению, его подручные тут же поспешили к машинам.

«Они прячут свои лица, как те шаконьесы в Полесье», – пришла в голову Дарка абсурдная мысль еще до того, как взревели двигатели и два мощных энергомобиля, словно огромные танки, прорвавшиеся через вражескую оборону, скрылись за углом соседнего дома. Мысль пришла и тут же была выброшена за несостоятельностью: во-первых, потомки орков не стали бы помогать моррону, да еще тому, с которым у их рода были давние счеты, а во-вторых, соплеменники Дора привыкли действовать чужими руками. Более реалистичной показалась бы встреча с ротой наемных солдат, нежели та картина, которую Аламез только что видел собственными глазами.

– Пошли, – уже полностью восстановившаяся ладонь Фила легонько похлопала Аламеза по плечу. – Интуиция мне подсказывает, что вскоре сюда заявится еще больше кланистов.

– Наша договоренность в силе? – спросил Дарк, глядя Карону в глаза.

– Вчетвером бросить вызов могущественному клану Донато? – Филас на миг задумался, видимо взвешивая шансы незаметно покинуть Варкану.

– Не дури, Фил, выбор уже сделан, и сделал его Викторо, вас не спросивши! – вдруг пришла на помощь моррону взиравшая на компанию чужаков, как затравленный волчонок, Жалотта. – Слуги Донато будут преследовать вас всю жизнь, пока не....

– Впервые слышу от костлявой дурочки разумные речи, – поддержала фаворитку оставившая в покое спину Дарка и принявшаяся собирать еще годное в дело оружие нудистка. – Нас найдут и прикончат, а я не хочу подыхать в бегах.

– Значит, в силе, – хмыкнул Фил, перешагивая через разрушенный до основания оконный проем. – Но только если мы еще немного здесь задержимся, строить планы сладостной мести уже будет некому. Вы что, оглохли в бою?!

Карон намекал на надрывный вой полицейских сирен, который не обладающий таким же острым слухом, как вампиры, Аламез только-только услышал. Скрывшиеся с поля боя кланисты решили использовать в битве последний аргумент – вызвали на подмогу людей. Процесс принятия решения был облегчен еще тем, что предательски ударившие по тылам «монахи» не были вампирами, а значит, и ее величество конспирация не была под угрозой.

Не успели изнуренные путники пробрести и двадцати шагов, как из ближайшей подворотни донесся громоподобный рокот ревущего, харкающего, чихающего и отплевывающего масло мотора. В выкатившемся тарантасе без стекол, закрылок, капота и многих других привычных деталей Дарк с трудом признал когда-то элегантную, почти совсем новую машину Дианы. Вздох облегчения собирался вырваться из его груди, но застрял по дороге, внизу горла. На месте водителя сидела не Гроттке, а обривший бороду, едва узнаваемый из-за неестественной бледности Мартин. Такой поворот событий удивил Аламеза еще больше, чем появление четверых монахов-спасителей. Образ Варканы вновь преобразился в сознании моррона, виверийская столица стала городом, где не только не скучно, но и действительно творятся самые что ни на есть настоящие чудеса.