Глава 12. Новый взгляд на прежних друзей
Обычно когда просыпаешься в чужой постели совершенно голый, то голову мучает боль, во рту ужасные ощущения, хочется пить, а рядом, как назло, еще кто-то храпит, в лучшем случае не очень страшная женщина. Обычно утренний конфуз – всего лишь следствие бурно проведенного вечера, обычно, но не в случае с Мартином Гентаром.
Маг был бы рад стать всего лишь жертвой собственного легкомыслия, но, к несчастью, подробно помнил события прошлой ночи. Они ужинали с Дианой в маленьком ресторанчике на окраине города, когда появились те двое, преследующие его с самого Полесья. Бегство не удалось, хотя точно сказать, как закончился его прорыв в кухню, Мартин не мог. Перед глазами что-то мелькнуло, и всё – провал в сознании.
«Судя по всему, по голове меня не били. – Гентар ощупал затылок и, не найдя на нем ни одной шишки, продолжил осмотр тела. – Кровь не сосали, да и сексуальных извращенств вроде бы не было. Но меня раздели... зачем? Кому понадобилось любоваться моим далеко не идеальным телом?»
Цель похищения была не ясна, хотя если отбросить эмоции и рассуждать здраво, пытать его явно не собирались. Заплечных дел мастера и их любознательные хозяева не стали бы запирать его в просторной комнате, укладывать в достойную короля кровать и услаждать его взгляд роскошным антуражем: изысканной мебелью, антиквариатом и безделушками из драгоценных камней, стоимостью как минимум в несколько десятков миллионов. Видимо, кому-то из значительных особ захотелось с ним немножечко пошептаться. Стоило Мартину взглянуть на окна, и он сразу понял кому.
Оконные проемы были огромными и пропускали внутрь комнаты море света, но мастера иллюзии таким хоть довольно дорогостоящим, но достаточно простым трюком не обмануть. За окном была пустота, каменная стена подземелья, а голограммное стекло создавало иллюзию зеленой лужайки. Прогресс – великая сила, не только с точки зрения развития общества, но и в деле повышения уровня комфортабельности «тюремных» помещений. Стоило лишь найти маленький пультик и немного побаловаться с кнопочками, как за искусственным окном мгновенно замелькали бы пейзажи: лесная дубрава, океанские волны, просторы песчаного пляжа и т.д. и т.д., в зависимости от достатка и вкуса владельца. Подобными игрушками увлекались только вампиры. Если для людей эти технические новинки были лишь забавными прибамбасами, то кровососам они давали уникальную возможность, увидеть мир при свете яркого, солнечного дня.
Конечно, Мартин сразу же понял, что его похитила графиня Самбина, его старая приятельница и ночная красавица, благодаря которой в человеческой культуре появился образ «женщина-вамп». Кому бы еще понадобилось с ним так деликатно обходиться? Попался бы он в лапы Донато или любого иного Лорда, трясся бы сейчас от холода на гнилой соломе в промозглом амбаре или колодце, да еще опутанный веревками по рукам и ногам. Только Самбина, знавшая мага очень давно, могла осмелиться оставить его члены свободными. Припомнилась магу и записка, найденная в полесской квартире. Сиятельная графиня пожелала встретить его в Варкане и поговорить. Он пренебрег ее предложением, она настояла, только и всего. Именно так и следовало понимать этот цирк с похищением и последующим заточением в богатых хоромах.
Предположение оказалось верным, примерно через полчаса после его пробуждения дверь темницы открылась, и на пороге появилась сиятельная графиня, прекрасная и томная, как лунная ночь. Время не изменило красавицу, остались прежними и ее привычки, правда, пеньюар стал немного короче и прозрачнее.
Не говоря ни слова, Самбина проплыла до мягкой кушетки и, грациозно приняв горизонтальное положение, стала гипнотизировать мага ласковым взглядом карих глаз. Видимо, сценарий задушевной беседы предусматривал, что Гентар начнет разговор первым, начнет с крика, возмущений и упреков. Однако Мартин принял правила игры в молчанку и, вальяжно устроившись на кровати, легким движением руки скинул на пол белоснежную простыню.
Вид его обнаженного тела явно не понравился молчаливой собеседнице, Самбина искривила губы, отвернулась, поморщилась и, в конце концов не выдержав пытки, заговорила первой:
– Ну и что это значит? – нежно пропел голос графини.
– Жарко, – ответил маг. – А что такого, ты ведь тоже в неглиже.
– Я не об этом волосатом безобразии на кровати, я о твоем бездействии, – пояснила Самбина. – Ты ведешь себя неестественно аморфно: не пытаешься бежать, не накидываешься с упреками, не грозишь. Как-то непохоже на мага-воителя Мартина Гентара, неужто годы запал поубавили?
– Нет, они его вставили в нужное место, – усмехнулся маг, выбрав в игре беспроигрышную тактику простоватого дурачка. – Ты жаждала меня видеть, и вот, пусть с запозданием, но я здесь. Не перелечь ли тебе на кровать, тут куда удобнее, – маг призывно похлопал по мягкому матрасу.
– Не разыгрывай из себя третьесортного ловеласа, тебе не идет, – ответила графиня, и не подумав принять предложение.
– Слишком умен?
– Нет, тельцем не вышел. – Самбина еще раз взглянула на худосочное тело с отвислым животом и презрительно поморщилась.
– Неужто? – удивился Мартин, оглядывая свое убожество с ног до груди. – Но ты ведь пожелала созерцать меня именно в этом виде. Зачем же иначе одежду сперла, да и сама оголилась?
– Ах, Мартин, Мартин, – рассмеялась графиня. – Ведь ты же знаешь, я люблю подразнить... а что же касается тебя, то, во-первых, в одежде ты любишь прятать всякие колбочки, а во-вторых, уж больно от тряпок твоих воняло. Не беспокойся, новый костюм тебе уже шьют.
– Ах, бесстыдники! – точно передразнил маг интонации графини. – Пока я спал в дурманном сне, с меня уже и мерки сняли! Надеюсь, портные больше ничего не сотворили со мной?!
Гентар изобразил на лице выражение крайнего беспокойства и демонстративно ощупал свои маленькие, покрытые, так же как и кривые ноги, густой порослью черных волос ягодицы.
– Кому ты сдался, косолапое убожество, – проворчала Самбина, а затем подняла левую руку вверх, подавая знак, что устала от бессмысленной болтовни. – Хватит, Мартин, давай серьезно!
– Серьезно так серьезно, – демонстрируя безразличие, пожал плечами маг, – а то я пойду, дела у меня, понимаешь?
– Никуда ты не пойдешь, ты почетный гость с ограниченным правом передвижения, – расплывчато, в лучших традициях вампирской натуры, определила статус собеседника графиня.
– Вот как?! – покачал головой маг. – И что – не наложник?!
– Мартин, ты ввязался в игру, о масштабе которой не имеешь ни малейшего представления, ввязался сам и друзей за собой потащил, – назидательным тоном заявила Самбина. – И вот итог: Фламер мертв, Конт в бегах и даже побоялся показаться на Старом Континенте, Дарк и эта девчонка, как там ее, кажется Диана, доживают последние часы, перед тем как с гирями на шеях отправятся на морское дно.
– Ты забыла еще и о Миранде, – напомнил маг.
– Не беспокойся, с девочкой все в порядке, – успокоила графиня.
– Значит, я был прав, она все время работала на тебя, шпионила и сообщала о каждом нашем шаге.
– Не работала, а верно служила; не шпионила, а защищала интересы клана, – вдалась в софистику Самбина.
– Ну, а поскольку клан – это ты, то...
– Мартин, это не важно, это второстепенно, точно так же как то, что сейчас пытается сотворить твой подручный Дарк, – перебила мага Самбина. – Давай поговорим лучше о том, что действительно имеет смысл и значение.
– И что же имеет? – поинтересовался маг, не понимавший, зачем Самбине понадобился этот пустой разговор.
– Твое будущее, не человечества, не доживающего последние дни Легиона, а только твое. Нас связывают долгие годы борьбы, порой совместной. Я не хочу, чтобы твой пытливый ум бесследно сгинул в предстоящей заварушке.
– Ценишь как талантливого ученого или как ностальгическое воспоминание о былом? – задал вопрос маг, прекрасно зная ответ, точнее, уход от ответа.
– И то и другое понемножку, – ласково улыбнулась Самбина и поправила пеньюар, слегка оголяя белоснежную грудь.
– Что ж, давай поговорим, только введи меня в курс дела. Когда собеседник многое не договаривает, как-то сомневаешься в собственных мыслительных способностях.
– Хорошо, но только вкратце, времени у меня не так уж и много, – снизошла до объяснений графиня. – Видишь ли, Мартин, в отличие от твоих тупых собратьев-морронов, мы узнали о существовании шаконьесов еще лет пятьсот назад. Сначала эти гибриды со специфическими вкусовыми качествами нас забавляли, потом восхищали своей целеустремленностью и упорством. Человечество разрозненно и не осознает себя единым целым, цивилизацией, а они – нет, у них по-прежнему древние племенные отношения. Шаконьес всегда поможет своему соплеменнику, а надо будет – и глотку врагу голыми руками порвет.
– Так вот что тебе в шаконьесах нравится! «Глотку голыми руками» – какая прелесть!
– Не иронизируй и не упрощай, ты же прекрасно понимаешь, о чем я, – назидательно сделала замечание пленнику графиня и продолжила: – О «Проекте 107» мы узнали лет пятьдесят назад, когда только началась первая фаза оболванивания, стандартизации человечества. Мы поняли, что участь людей предрешена, и решили примкнуть к победителю.
– Позволь узнать, кто эти «мы»? – перебил Мартин с милой улыбкой на лице. – И как быть с твоим любимым постулатом: «Мир несовершенен, но я в нем живу и менять не позволю!»?
– «Мы» – это я и еще несколько Лордов...
– ...действующих втайне от Ложи, – продолжил за графиню маг.
– Ложа – это фикция, пустой звук, не несущий в себе содержания. Ни один Лорд, никогда не воспринимал Ложу всерьез, к тому же вскоре она перестанет существовать и формально... отпадет надобность. – Самбина чарующе улыбнулась и с победоносным блеском в глазах продолжала вещать о своих грязных делишках и грандиозных планах на будущее: – Скоро, очень скоро, буквально на днях, начнется завершающая стадия «Проекта». Мир сейчас катится в пропасть, но благодаря нам он изменится, в нем наконец-то воцарится порядок, а то мы уже устали от бессмысленных глупых человеческих склок, от бесчисленных войн, политической болтовни, революций, выборов, дебатов и мышиной возни преступных группировок. Люди, движимые лишь четырьмя примитивными желаниями: своровать, отобрать, прославиться и развлечься, – неспособны обеспечить прогресс. Мы вместе с шаконьесами поможем им: встанем у руля и будем вести мир к процветанию...
– Естественно, не на безвозмездной основе, – вставил реплику маг.
– Ты все правильно понимаешь, – вновь подарила очаровательную улыбку Самбина. – Плохо это или нет, не будем дискутировать, восприми это как свершившийся факт и смирись! Направь свои мысли не на злость, а на то, как лично тебе выжить и занять достойное место в новом мире!
– Занятно, – покачал головой маг, – а морронов вы уже совсем списали со счетов?
– Давно, – честно призналась Самбина, – еще когда был заключен глупейший договор между вашим Советом и нашей Ложей. В принципе Ложа и нужна была только для того, чтобы было кому ставить подпись. Ты же нас, вампиров, хорошо знаешь, неужто бы я позволила другим Лордам вмешиваться в дела моего Клана? Вы, морроны, по природе своей борцы, вы не выживаете в условиях мирной, вялотекущей жизни. Легион – это корабль, который на плаву только в движении. Мы замедлили ваш ход, лишили внешнего врага, и ваш клан распался, лишился дееспособности. В последние пятьдесят лет в «легионеры» вступали далеко не лучшие бойцы, не говоря уже о Совете, в котором сейчас одни лишь... Поверь, мне очень не хочется злословить и ругаться!
– Допустим, но в Полесье...
– Полесские события напугали некоторых вождей шаконьесов, но не меня и не Дора, – проговорилась графиня. – Ты, Конт и Дарк – умелые бойцы, я вас искренне уважаю, но вы одиночки, вы выживали ранее, если повезет, будете выживать и при новых хозяевах мира, тем более что человечество продолжит свое беспечное существование, а значит, и Коллективный Разум не исчезнет, только теперь он будет служить нам, абсорбированным группам мыслительной энергии, то есть шаконьесам и вампирам.
– Ага, одни дефективные, а вторые просто больные, – хмыкнул Мартин.
– Что поделать, вирус изменяет структуру тканей, но не убивает их, тебе ли этого не знать?
– Хватит философствовать! – заскучавший маг решил повернуть разговор в деловое русло. – Что тебе от меня нужно?!
– Хочу, чтобы ты выжил, только и всего, – призналась Самбина. – Видишь ли, «Проект 107» зашел так далеко, что его уже не остановить. Вы хотите разгромить лабораторию на Дельта-острове? Пожалуйста, извольте, но время уже упущено. Там вы найдете не научную документацию, не опытные образцы, а уже готовые канистры с пищевыми добавками, которые вот-вот будут отправлены на заводы Империи Дора.
– Но ведь еще не отправлены!
– Можете и их уничтожить! После полесского конфуза шаконьесы поумнели: работа над проектом велась одновременно в четырех лабораториях, а вы знаете лишь об одной, и то только потому, что это мы сами позволили вам о ней узнать.
– Отвлекающий ход, ловушка?!
– Да, именно так. Теперь ты, надеюсь, понимаешь, что сопротивление бессмысленно. И Конт, и Дарк, и эта ваша Диана геройски погибнут в борьбе, но не изменят положения дел. Им не дано увидеть красоту нового мира, а тебе я решила дать этот шанс, вне зависимости от того, хочешь ты этого или нет.
Услышанное шокировало мага и полностью деморализовало контроль над сознанием. В порыве несвойственной ему ярости Мартин вскочил и кинулся, чтобы придушить жестокую, расчетливую прелестницу, рассказывающую о неминуемой гибели его друзей со снисходительной улыбкой на губах. Однако внезапно выскочившие из-за портьер телохранители накинулись на пленника, прижали его к полу и стали связывать руки веревками.
– Вы уж понежнее с ним, ребята, поделикатнее, – усмехнулась графиня, поднявшись с кушетки и чинно покидая апартаменты. – Он не воин, а ученый и мыслитель, к грубому обращению не приучен, может не выдержать!
* * *
Солнце в это утро светило небывало ярко, слишком ярко даже для жаркого юга. К счастью, угнанный полицейский фургон успел въехать под сень деревьев городского парка. Вампирская часть отряда заперлась внутри и залегла в долгую, восемнадцатичасовую спячку, поскольку заход солнца летом в Варкане раньше одиннадцати вечера не бывает.
Уставший за ночь Дарк разделся, чтобы не испачкать с боем доставшуюся форму, лег на мягкий пахучий ковер травы, подложил под голову руку и, сунув в рот сигарету, закрыл глаза. Однако Диану не обмануть, она прекрасно знала, что ее компаньон не спит. Когда отряд на привале, кто-то ведь должен оставаться на часах. Аламез полностью не доверял ей, считал ее чересчур неопытной и способной заснуть во время дежурства, поэтому, хоть и прикидывался спящим, но внимательно следил сквозь узкие щелочки прикрытых глаз за тем, что происходит вокруг фургона в радиусе ста метров.
Подобное времяпрепровождение, конечно же, не могло устроить девушку, чей пытливый ум непрерывно находился в раздумьях. Ей хотелось не только выслушать вторую сторону недавнего спора, но и узнать, что же ее старший товарищ намерен предпринять дальше: наведаться следующей ночью в городскую управу или незатейливо ограбить Виверийский национальный банк?
– Садись, – произнес Аламез, когда девушка бесшумно приблизилась к нему на расстояние десяти шагов. – У нас не было возможности поговорить. Где Мартин?
– Ты не доверяешь им? – послушно присев на сырую траву, Диана кивнула в сторону запертого изнутри фургона.
– Они вампиры, а мы морроны, не стоит обольщаться насчет крепости нашего союза. Когда все закончится, любая информация о нас может быть использована против нас, – уклончиво ответил Дарк. – Итак, куда запропал наш ворчливый старикашка? Направился под тепленькое крылышко своей графини, а почему ты с ним не пошла, почему оказалась в участке?
Аламез задал слишком много вопросов сразу. Гроттке было проще по порядку рассказать, что произошло, чем отвечать на каждый из них в отдельности. Так она и поступила, Дарк открыл глаза и молча слушал, куря одну сигарету за другой, – плохой признак, симптом тяжких раздумий.
– Значит, Мартина похитили, – резюмировал рассказ соратницы Дарк, – похитили профессионально, без свидетелей.
– Да, парни – спецы, – уважительно произнесла Диана, – и стреляют метко, и как будто знали, что из ресторанчика второго выхода нет.
– Возможно, и знали, но только к похищению нашего старичка они непричастны. – Видя на лице Дианы вопрос, Дарк решил предвосхитить события и сам дал ответ: – Во-первых, они хотели Мартина убить, а не пленить, иначе бы действовали по-другому. Во-вторых, я их, кажется, знаю.
– Кажется? – переспросила Диана.
– Когда я говорю «кажется», это означает вероятность в девяносто девять процентов, пора бы привыкнуть, – с апломбом заявил Дарк. – Судя по твоему рассказу, это Курт Громбмайсер и Арно Метцлер, те еще субчики! Пять лет назад я сам засадил их за решетку, им грозил электрический стул. Угадай, кто их из застенков вытащил?
– Дор, – тихо прошептала Диана.
– Именно, так что ему наши мальчики теперь верой и правдой до гробовой доски служить будут, крови нам еще много попортят.
– А кто же тогда?..
– Вампиры нашего умника уволокли, только они могли стащить с него одежду, – уверенно произнес Дарк, приподнявшись на локтях. – Обоняние у них, слюнтяев, чуткое, а от гентаровского тряпья смердело, как из помойки. Ты бы, к примеру, стала голыми руками хвататься за экскременты?
– Ты что, издеваешься?! – возмутилась Диана.
– Вот и они побрезговали, – тяжело вздохнул Дарк, – только где теперь нашего ученого мужа искать, непонятно: то ли в подвалах дворца Донато, то ли в спальне Самбины?
– Откуда начнем? – решительно спросила Диана.
– Начнем мы совсем с другого, – задумчиво прошептал Дарк.
– Неужто ты бросишь друга в беде? – осуждающе проговорила Гроттке.
– Кажется, ты уже упрекала меня в наплевательском отношении к близким, и, кажется, я уже однажды утруждал себя объяснениями, что нельзя идти на поводу у врага.
– Тогда изложи свой план, если он, конечно, имеется. Я не коза, бездумно на поводке за хозяином не брожу!
– А я и не собирался брать на себя роль твоего господина, – в ответ повысил голос моррон. – Хлопот не оберешься: сено запасать, расчесывать...
Ответом была звонкая пощечина, девушка обиделась, но тем не менее не пошла на поводу у хитреца Дарка, пытавшегося увести беседу в сторону.
– Спасибо, но я массаж не заказывал, – отшутился Дарк, держась за раскрасневшуюся щеку.
– Извини, сорвалась, – произнесла Диана, хотя ни в ее твердом голосе, ни в жестком взгляде не было раскаяния. – Итак, в чем состоит твой план?
– Если честно, то он еще не готов до конца, – признался Дарк. – Однако кое-что ясно уже сейчас.
– Что же?
– Штурма лаборатории на Дельта-острове не будет, это ловушка, в которую нас упорно заманивают, – прошептал Дарк Диане на ухо. – Тебе не кажется, что в Варкане завелась целая банда похитителей? Притом вот что странно – воруют они не красоток, не сопливых детишек, а очень даже боеспособных личностей: сначала Миранда, потом Мартин....
– И кто же за этим стоит: Самбина или Донато?
– По-моему, оба, – высказал предположение Дарк, заговорщически оглядываясь по сторонам. – Мне кажется, что они – марионетки в руках Дора, но пытаются самостоятельно дрыгать лапками. Шаконьесы почувствовали это и поэтому прислали своих наемников.
– На этом можно сыграть, – обрадовалась Диана.
– Можно, но осторожно, есть еще два факта, которые меня весьма смущают... – Дарк обнял Диану, как будто решился поцеловать, и зашептал, касаясь языком самого уха: – За нами наблюдают, так что веди себя естественно. Тебе, конечно, противно, но ты уж попритворяйся во благо общего дела.
Действительно, со стороны могло показаться, что парочка морронов вступила в фазу затяжных предварительных игрищ. Хитрецы обнялись и плотно прижались друг к другу, вводя в заблуждение наблюдавшего за ними из фургона вампира.
– Так что же тебя смущает? – прошептала дрожащим голосом Диана, которой прикосновения Дарка не были столь уж противны.
– Я уже сомневаюсь, что Миранду похитили. Если наши с Гентаром подозрения верны, то она сообщила о наших планах Самбине. Остров – западня, они ждут, что мы туда заявимся в ближайшие дни.
– Так почему вы тогда с Гентаром поссорились?
– Он до сих пор искренне заблуждается насчет графини, считает, что с ней можно договориться, а я ей никогда не верил, та еще штучка, поопасней всех вместе взятых кровососов будет. Голову на отсечение даю, что она вместе с Донато завязла в шаконьесских махинациях.
– А второе? – Диане было трудно следить за словами партнера, мысли почему-то все время съезжали в другую сторону.
– Тревога в полицейском участке, ее поднял кто-то из наших вампиров, – заявил Дарк, на миг прекратив колоть шею Гроттке щетиной. – Сирены завыли, когда я был в комнате связи. Кнопки локальной тревоги находятся еще в двух местах: в кабинете начальника участка и в гараже; и там и там ошивались наши друзья. Кроме вопроса «Кто?», не мешало бы узнать и «Зачем?». Чтобы расправиться с нами, хватило бы сообщить кланистам Донато.
– Кто-то из троицы сотрудничает с шаконьесами, ведет двойную игру, – высказала предположение Гроттке. – Дор не доверяет вампирам, поэтому завел собственных агентов в их среде. А может быть, это он сам инициировал создание общества «Вольных клыков», как противовес Викторо.
– Умница, – Дарк ласково потрепал девушку по волосам, – только все равно сложновато выходит. Не проще ли было бы им самим ударить нам в спину или сообщить наемникам?
– Еще один игрок? – догадалась Гроттке.
– Притом неизвестный и явно не торопящийся отправить нас на тот свет. Он как будто играет с нами: сначала появляются загадочные «монахи» и спасают нас от верной смерти, потом кто-то приказывает своему агенту в наших рядах поднять тревогу и устроить разношерстному отряду маленькую проверку на боеспособность.
– Согласна, – кивнула Диана, – но только делать-то что?
– Есть мыслишка, – усмехнулся Дарк, – но только сначала мне очень хочется сделать вот это.
Аламез резко прильнул к девушке и страстно впился губами в ее губы. Сопротивления не последовало, скорее даже наоборот.
* * *
– Ну, вот и всё, докатились, – Курт тяжело вздохнул и ударил кулаком по краю стола.
Зашвырнуть подальше телефонную трубку, виновницу плохого настроения, наемник не решился. Она еще была нужна, по крайней мере он на это искренне надеялся. Вальяжно развалившийся с ногами на кровати Арно приподнял голову, наконец-то оторвав взгляд от мужского журнала. Переговоры с боссом прошли не гладко, это обстоятельство не могло не беспокоить, будь ты хоть тысячу раз флегматиком.
– Что, опять спустил на тебя собак? – поинтересовался Арно.
– Хуже, все гораздо хуже, – опрокинув в рот полстакана чистого спирта, заявил Курт. – Он вообще отказался со мной разговаривать, пятый раз за неделю пришлось общаться с секретарем, да еще с самым тупым...
– ...которого как раз для общения с такими неудачниками, как мы, и держат. Наши котировки падают, рентабельность вложений Дором финансовых средств в наши с тобой задницы стремительно несется вниз и скоро достигнет нулевой отметки, – невозмутимый Арно, как всегда, цинично сравнил их положение с убыточным инвестиционным проектом. – На его месте любой коммерсант задумался бы о формировании конкурсной массы и поискал бы иные инструменты достижения цели.
– Слушай, не умничай, и так противно. Ты что, думаешь, я дурак, думаешь, не понимаю, что наши жизни висят на волоске?! – не выдержал и перешел на крик Курт. – Лучше поломай голову над тем, где же нам теперь этого проклятого мага искать?! И что это за девка с ним была?
– Насчет девки точно сказать не могу, но, по-моему, она тоже моррон, стреляет уж больно метко, – крики перенервничавшего партнера не вывели из состояния душевного равновесия Метцлера, скорее наоборот, сняли копившееся внутри него самого напряжение. – А искать мужчинку следует у вампиров, только они его незаметно из того дворика до приезда полиции вытащить могли. Ты, друг, успокойся и скажи, что тебе секретарь передал?
– Что, что... «указания прежние», – проворчал Курт и, убрав от греха подальше бутылку со спиртом, уселся за стол.
– Если так, то действительно плохи наши дела. Сольют нас с тобой, как грязную воду после мытья, если мага в ближайшие дни не найдем и с праотцами его не познакомим. Самое забавное, дядюшке Огюстину даже убийц подсылать не придется, да и полицию в это дело он не будет вмешивать.
– Это уж точно, он нас за задницы крепко держит, – угрюмо нахмурившийся Курт звонко шлепнул по собственной ягодице.
Когда уже вынесен смертный приговор, люди идут на многое ради спасения своих жизней. Друзьям-террористам пришлось согласиться на имплантацию в их «мясистые» места маленьких капсул с ядом. Теперь раз в месяц им сообщали, куда заехать, чтобы получить две порции антидота. Несоблюдение жесткого графика инъекций привело бы к мучительной смерти: защитная оболочка капсулы растворилась бы, яд попал бы в кровь, и незамедлительно началась бы разрушительная химическая реакция. В течение суток напарники сгнили бы заживо, не осталось бы даже тел.
– Ладно, хватит себя жалеть, давай делом займемся, – взял себя в руки Курт. – Во-первых, девица. Стоит ли ее искать или нет? Возможно, она сообщница, а может, просто продажная девка. Сейчас многие путаны отказываются от мужской защиты и носят с собою оружие.
– Ну ты ляпнул, старина! Нет, ну надо ж до такого додуматься! – звонко рассмеялся Арно. – Где же ты видывал, чтоб девка так метко стреляла, да еще в движении? А пушка?! Это тебе не какая-нибудь дешевая пукалка, а настоящий «миссионер». Развей свои иллюзии, посмотри на куртку!
Курт послушно повернул голову в сторону мусорного ведра, из которого торчали рваные кожаные лоскутки, остатки его любимой вещи.
– Девицу пока не трогаем, – подвел черту под этим пунктом дебатов Метцлер. – Ее полиция забрала, я сам видел. Кстати, очень жестко взяли, значит, накопали на нее что-то. К тому же задания на нее не было, а где мага прячут, она явно не знает.
– Тогда тряхнем кровососов? – резюмировал Курт. – С кого начнем: с Донато или с Самбины, она тоже в Варкану притащилась?
– Конечно, с Викторо. Без его разрешения в этом городе ни один вампир, пусть даже Лорд, и пакетик плазмы из больницы не похитит.
– На рассвете выступаем, – скомандовал Курт, – а сейчас отбой. За два часа нужно выспаться и...
Кому-то еще захотелось погасить в гостиничном номере свет и отправить наемников на боковую, правда, для этой цели он выбрал весьма радикальное средство. Разбив стекло, в комнату влетела граната. Она ударилась об стол, отскочила в угол к двери и завертелась юлой. Наемники среагировали мгновенно: кинулись в туалет и спрятались за чугунную ванну. Выпрыгивать в окно было опасно, можно было нарваться на автоматную очередь в упор.
Прогремевший взрыв не только уничтожил комнату, но и разрушил несколько соседних номеров, однако чугунная преграда достойно выдержала ударную волну. Впоследствии, когда на место происшествия прибыла полиция, Арно краем уха слышал, как трясущийся портье уверял полицейского капрала, что ночью возле гостиницы ошивался какой-то монах. Если верить его испуганному лепетанию, филанийский индорианец.
* * *
Произошедшее не расстроило Диану и не обнадежило. Ей казалось, что это случайность, которая вряд ли повторится. Именно по этой причине она и убежала от фургона, как только они с Дарком... ну, в общем, после того как оба совершили неуместную при данных обстоятельствах глупость.
«После» – ужасное слово, а момент, который оно описывает, просто чудовищен. Отношения между мужчиной и женщиной изменяются, переходят на иной качественный уровень, и нужно о чем-то говорить, а о чем? Только одна мысль, что ты ляпнешь сдуру что-то не то и испортишь себе несколько месяцев или лет дальнейшей жизни, невыносима и тошнотворна, словно уже пережеванная кем-то котлета. Диана испугалась не самого действа, а наступившего после него момента. Девушка не знала, как себя вести, и ушла от решения проблемы.
Дарк понял мотив и не стал настаивать. Если уж женщине что-то втемяшилось в голову, то ее не переубедить, по крайней мере сразу. Логические доводы и рассуждения здесь не помогут, женщина слышит, но не воспринимает их, и лишь потом, когда пожар страстей остыл и в голове у прекрасного создания сформировалась положительная или отрицательная оценка произошедшего, стоит заявляться с цветами и расставлять все точки над «i». Аламез прекрасно знал это правило и поэтому остался на месте, делая вид, что не обижен поспешным бегством, хотя любого мужчину подобный поступок ранит куда сильнее, чем острый кинжал.
Диане тоже было несладко: убежать-то она убежала, а вот что делать дальше, не знала. Коротать время в неприятных размышлениях не хотелось, возвращаться тем более. К счастью, как любая женщина, при бегстве она не забыла про сумочку, в которой покоились измятые листы, повествующие о нелегкой судьбе восточных шаконьесских племен.
«...Восточные племена – название дважды условное. Во-первых, формально уйдя на восток, в конечном итоге шаконьесы оказались на далеком юге, а во-вторых, племена сформировались лишь через четыреста лет после перехода эльружского хребта.
Четыре каравана, отправившиеся из шермдарнских степей в восточные земли, попали в западню человеческой цивилизации. За горами были не дремучие леса и не бескрайние степи, а плодородные земли и богатые города под короной Восточно-Континентальной Империи. Отступать было поздно, наступившая зима не позволила шаконьесам уйти обратно за горы. Можно было продвигаться только вперед, продвигаться с боями, захватывая вражеские города. Караваны объединились в могучую армию, но обоз был слишком велик, к тому же имперские власти быстро оправились от шока и уже через месяц с начала экспансии собрали трижды превосходящие по численности силы. Орда шаконьесов захватила три города и несколько деревень, но вскоре была окружена в Луговой долине и наголову разбита.
Как было принято в те времена, мужчин перебили, а женщин с детьми превратили в рабов. Однако недовольство местных жителей таким решением было чересчур велико. Отравленное религиозными представлениями общественное сознание рисовало фантастические картинки. Многие в те времена поговаривали о скором конце света, а первый признак апокалипсиса был налицо: сошествие с гор бесчисленных полчищ бесовского отродья. Конфликт между видами разумных существ с подачи людей опять решался в неправильном, искаженном предрассудками ракурсе. Жители разоренных провинций считали рабство врагов слишком мягким решением вопроса, они требовали смертной казни для всех чужаков, вне зависимости от пола и возраста. Недовольство иногда перерастало и в реальные действия. В летописях Восточно-Континентальной Империи, к счастью, вовремя изъятых нами из Библиотеки Торалиса, приведены случаи, когда толпы разъяренных людей нападали не только на маленькие караваны шаконьесов-рабов, но и уничтожали даже целые рабские рынки.
В конце концов имперские власти приняли единственно верное решение: продали шаконьесов в южные, приморские земли, где люди не пострадали от их набегов и поэтому относились к «человекозверям» более терпимо.
Подавляющее большинство, примерно девяносто процентов плененных, осело в южных провинциях. Лишь немногие из них смогли оставить потомство. Постепенно капля шаконьесской крови бесследно растворилась в океане людской. Даже сейчас наши ученые не в состоянии выявить в том регионе из безликой массы людей потомков нашего рода. Произошла ужасная трагедия, сравнимая лишь с гибелью целого поколения.
Самых сильных и выносливых шаконьесов-рабов скупил имперский флот, морские торговцы и пираты. Их использовали в качестве переносчиков грузов и дешевой весельной силы. Некоторым несчастным после многолетних мук на галерах удалось немного улучшить свое положение. Одни примкнули к пиратам, деклассированным элементам, не очень щепетильным в вопросах внешности и этнической принадлежности. Морские разбойники ценили лишь крепкие руки и хитрый, изворотливый ум, которым наших предков наградила природа, ум, отточенный и заостренный веками мытарств и мучений.
Другим галерным рабам повезло еще больше. Разбившиеся во время штормов корабли близ Карвоопольского архипелага выбрасывало или на полностью необитаемые острова или в прибрежные земли, где обитали дикие, обособленные от человеческой цивилизации племена. Первобытным людям, живущим морской ловлей и охотой, было все равно, торчат ли у их соплеменников изо рта клыки или нет. Бывали случаи, когда шаманы дикарей признавали в шаконьесах сошедших с небес божеств.
Эта часть рода хорошо адаптировалась к жизни в человеческом обществе: скорее люди приспособились к ним, чем они к людям. Примерно триста лет назад разрозненные до этого момента шаконьесы-островитяне создали собственную культуру и объединились в племя Одчаро.
На сегодняшний день это единственное из двенадцати племен Великого Сбора, относящееся к «восточной» ветви шаконьесского рода. Жизнь среди вольнолюбивых пиратов и диких островитян наложила неизгладимый отпечаток на систему жизненных ценностей и мировосприятие потомков «восточных караванов». Они порою слишком мягки в суждениях и поступках, а также сильно подвержены утопической идее мирного сосуществования с людьми…»
Диана отложила рукопись и призадумалась. Ее соратники всегда считали шаконьесов чем-то единым, но, оказывается, и в стане врага существовали разногласия, была группировка, придерживающаяся менее радикальных взглядов. Девушке пришла в голову безумная мысль на этом сыграть, но как это сделать, она не знала. Прежде чем бороться с шаконьесами, нужно было их сначала найти, а пока под руку попадались лишь вампирюги и наемники, в которых, возможно, и текла тысячная доля шаконьесской крови, но только они сами об этом не знали, поскольку находились вне шаконьесской организации.
Энергомобильный гудок прервал череду размышлений, пока еще не выстроившихся в единую, стройную линию выводов. Что-то случилось, Дарк подавал беглянке сигнал срочно вернуться к фургону.
