Глава 41

За окнами клиники сгущались летние сиреневые сумерки. Они наползали на город медленно и как бы неохотно, укрывали крыши домов и улиц. Стоя у окна палаты, Локис через оптику винтовки рассматривал окрестности. Он видел, как серая вязкая темнота скапливается под деревьями парка, как по его дорожкам, освещенным тусклыми фонарями, прошли с обходом охранники.

– Сколько мы будем здесь еще торчать? – услышал Володя за спиной ворчание Демидова. – Я тут от тоски скоро волком взвою!

Грим разведчики так и не сняли. Он оказался настолько качественным, что в нем, по словам Бертрана, который неожиданно пришел к ним на ужин, можно было чуть ли не купаться в душе. Правда, медик тут же оговорился, что лучше этого не делать. Кожа под силиконовыми накладками и пленками начинала зудеть и чесаться. Однако разведчики и Корнейчик терпели, не решаясь трогать грим. После обеда Гудаев просыпался только один раз. К счастью, на этот раз никаких эксцессов не возникло. Едва Салман начал шевелиться, Анна подскочила к нему и вколола что-то из своей аптечки.

– Бертран же русским языком сказал, – не отрываясь от вида за окном, проговорил Локис, – этой ночью все решится. Наберись терпения, Леха!

Демидов тяжело вздохнул. Несколько почти бессонных суток, невозможность нормально питаться, бесконечное преследование и перестрелки – все это изрядно утомило капитана. Несмотря на то что он был тренирован и вынослив.

– Терпеть не могу работать в больших городах, – словно оправдывая свое недовольство и ворчание, сказал Алексей. – Что ни говори, а в лесу мы сами себе хозяева. Нужно передохнуть – устроил привал, захотел пожрать – сухпай всегда в эрдэшке, а тут… – Демидов сделал выразительный жест рукой. – Ни хрена не понятно, и везде требуют соблюдения закона!

– Вы странный человек, Алексей, – произнесла сидевшая на кровати Корнейчик. – У меня создается впечатление, что вам нравится убивать людей, рисковать своей и чужими жизнями… вообще, жить в состоянии постоянного экстрима, ходить по краю.

– Я не знаю, как в вашем управлении, – не дал ей договорить Купец, задумчиво рассматривая потолок, – но у нас без этого нельзя. Должен быть кураж! Понимаешь, Пигалица? Человек должен понимать, что его каждую секунду могут убить, а значит, ему надо успеть навредить противнику как можно больше!

– Вы так говорите, Алексей, – обиженно вставила Анна, – что можно подумать, будто бы наши агенты рискуют меньше, чем вы!

– Я этого не говорил, – категорически отверг это обвинение Купец. – Но давайте сравним.

– Купа, чего это тебя на философию потянуло, – хмыкнул Володя, продолжая осматривать полутемный парк в оптику прицела. – Что-то я за тобой ничего подобного раньше не замечал.

– Это потому, что я этим редко занимаюсь, – парировал Демидов. – Но в душе я всегда любил сравнительную философию, как я это называю. Вот смотри: если у них в агентурной разведке кого-то расколют, что с ним будет? Ну, арестуют. В крайнем случае посадят в местную тюрьму. Но потом-то обязательно обменяют на такого же лузера. При этом заметь, что пойманным шпионом будут заниматься и представители родного консульства, и адвокаты, и МИД. Потом состоится громкий процесс, о котором будет верещать вся мировая общественность. Короче, легче пересказать, вспомнить, чего у них не будет, чем перечислять, что им дадут. Правильно? Но, самое главное, провалившийся нелегал после того, как вернется на Родину, без дела не останется. «Приварок» к своей пенсии всегда найдется. Будет писать мемуары, консультировать режиссеров, которые снимают дурацкие шпионские сериалы. На худой конец, читать лекции в своих академиях…

– Зависть, Леха, – рассмеялся Володя, на несколько мгновений отрываясь от прицела и поворачиваясь к Демидову. – Самое отвратительное из всех человеческих качеств. К тому же оно тебе совсем не идет. На моей памяти, ты завидовал только один раз.

– Кому это? – встрепенулся Купец.

– Мне, – просто ответил Володя, опять приникая глазом к окуляру. – Когда узнал, что я не женат и никогда не был… Да ты не отвлекайся, Купочка, дальше говори, у тебя так складно получается!

– Да иди ты на хер! – рассердился Демидов. – Никогда я твоему бобыльскому положению не завидовал… И что рассказывать? А то ты сам всего этого не знаешь?!

– Мальчики, прекратите ссориться! – вмешалась Аня. – Алексей, вы действительно интересно рассказываете…

– Интересно?! – от возмущения Демидов даже привстал на локте. – Я тебе, Пигалица, могу рассказать про это «интересно»! Когда про мою разведгруппу становится известно контрразведке, а уж тем более когда ее засекут, то начинают гонять по лесам и буеракам до тех пор, пока полностью не уничтожат. Даже если кто-то и уцелеет, то из него будут медленно нарезать бефстроганов, чтобы узнать, кто он такой, откуда и что должен был сделать. Вот тогда за каждым кустом, за каждым камешком вражина начинает мерещиться! И шансы выжить у группы тем выше, чем меньше людей могут донести, что видели в лесу, на речке, у пруда, на околице посторонних людей!

– Леха, не ори, – попросил Володя. – Урюка разбудишь…

Он хотел сказать еще что-то, но вдруг замолчал. За ровно подстриженными кустами обозначилось какое-то движение. За то, что это были не охранники клиники, Локис мог бы поручиться головой. Те ходили открыто, по дорожкам, а человек, который мелькнул в оптике прицела, явно старался быть незамеченным.

Володя быстро повел стволом автомата немного в сторону и одновременно сдвинул дальномерный винт на прицеле, увеличивая глубину фокуса. Теперь он мог свободно простреливать расстояние до двухсот-трехсот метров. За ветками и стволами деревьев отчетливо были видны какие-то люди в черных, как у советских танкистов, комбинезонах, вооруженные короткоствольными английскими пистолетами-пулеметами «степлинг». Локис, машинально водя оптикой, считал, сколько человек, пытаясь оставаться незамеченными, приближались к главному корпусу клиники. Ему удалось засечь с десяток. Опытный разведчик, он понимал, что если некто решился штурмовать больницу, то это всего лишь одна из штурмовых колонн. Но какая именно, вспомогательная или основная, навскидку определить было сложно.

– Купа, – спокойно проговорил он, – к нам гости. Непрошеные-нежданные и с сюрпризами…

Демидов мягко спрыгнул с кровати и бесшумно подошел к Володе.

Свет в палате был выключен, поэтому разведчики не боялись, что неизвестные могут заметить их. Но тем не менее они, подстраховываясь, встали по сторонам оконного проема.

– Ты точно видел? – всматриваясь в полумрак улицы, спросил Демидов, держа наготове «беретту». – Я что-то ничего не замечаю.

– Ты уже мне верить перестал? – сердито ответил Володя. – Штурмовая группа. Я срисовал десять человек, но их может быть и больше. Подозреваю, что группа вспомогательная. Основная, скорее всего, пойдет через главный вход корпуса…

– Обоснуй, – привычно потребовал Купец, продолжая обшаривать кусты, дорожки и деревья парка напряженным взглядом.

– Людей немного, – отрывисто начал говорить Володя, перечисляя то, что он видел в прицел. – Идут одним потоком, без гранатометов и специального снаряжения. Вооружены «степлингами»…

– Что делаем?

– Как всегда, – дернул плечом Локис. – Вы с Анькой и «грузом» уходите, я прикрываю. Встречаемся во дворе…

– Не канает! – тут же отверг это предложение Демидов. – Пигалица в наших делах – ноль и даже минус. Груз в этой упаковке я допру в лучшем случае до выхода.

– Твои предложения? – Володя держал палец на спусковом крючке. Предохранительную планку он еще раньше, когда только заметил первого штурмовика, выставил на автоматическую стрельбу.

– Уходить всем вместе, – просто заявил Демидов. – Больница большая, авось не сразу найдут, а там видно будет.

– Тоже не канает, – заявил Володя. В прицел он видел, что люди в черных комбинезонах залегли метрах в полутораста от корпуса, видимо, ожидая команды к штурму.

– Интересно, – хмыкнул Демидов, – этот чертов Бертран знает, что здесь намечается? Судя по тому, что кругом тишина, ни фига он ничего знает! Тоже мне, пророк Соломон, мать его в таракашки…

– Соломон был царем, – привычно поправил друга Локис, – а пророком был Моисей.

В прицел Володя превосходно видел всех десятерых штурмовиков. Они залегли в шахматном порядке, чтобы во время стрельбы и при перебежках страховать друг друга. Если бы у Володи была нормальная снайперская винтовка, хотя бы «драгуновка», ему бы потребовалось не более двух-трех минут, чтобы перестрелять их до того, как они успели бы определить, где находится снайпер. А из ВСС «винторез» времени на это ушло бы вполовину меньше. Но в руках у Локиса, профессионального снайпера, был австрийский автомат с оптическим прицелом, и Володе надо было использовать все его возможности…

– Ребята, – голос Ани был по-детски растерянным и испуганным, – а что теперь будет?

Десантники обернулись. Все это время они рассуждали о ней как о чем-то неодушевленном, и вдруг выяснилось, что этот неодушевленный предмет умеет говорить. Несколько секунд они смотрели в перепуганные глаза Ани. И вдруг Демидов тихо рассмеялся.

– Чисто девичий вопрос, – едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться во весь голос, заявил он Локису. – И если ответишь: «Ничего не будет, родишь, и все!», последует второй коронный девичий вопрос: «А что мамка скажет?»

Корнейчик удивленно хлопала ресницами, не понимая, чему смеется Купец. Ей было трудно понять, что внутреннее напряжение, которое разведчики привычно скрывали за внешним спокойствием, получило такой странный выход.

– Вы чего? – испуганно-обиженно спросила Аня.

Но ответа не получила. Дверь палаты широко распахнулась. С лица Демидова мгновенно слетела улыбка. Кувыркнувшись через голову вперед и вправо, он, сократив таким образом расстояние до дверного проема, оказался на колене, держа в вытянутых руках готовую к стрельбе «беретту». Володя тоже отреагировал молниеносно – перевел ствол «AUG» в сторону двери.

– Спокойно! – раздался негромкий голос Бертрана. – Свои!

Разведчики облегченно вздохнули, опуская оружие.

– Судя по вашей реакции, – продолжал медик, деловито пропуская в палату четырех санитаров с каталкой, – вы уже все знаете. Это хорошо! Значит, не придется ничего объяснять. Эти парни, – Бертран указал на санитаров, которые деловито погрузили гроб на каталку и стояли, ожидая распоряжений, – помогут вам выбраться через морг в подземный гараж. Гроб погрузите в катафалк, на котором вам предстоит уехать из клиники. Моя охрана постарается прикрыть вас. Но пробиваться к выезду из клиники вам придется самостоятельно. Кстати, вот ваши документы и деньги… – Врач достал из внутреннего кармана пиджака три плотных конверта и протянул Демидову. – Ваш вылет через восемь часов из аэропорта Шарля де Голля, терминал «Д». Поэтому торопитесь. Желаю вам удачи, господа!

Он махнул рукой санитарам, и те начали выкатывать носилки со стоящим на них гробом из палаты, но в этот момент где-то в противоположном конце старинного здания раздался резкий хлопок, тут же сменившийся гулким взрывом. Здание тряхнуло так, что со стен и с потолка посыпалась штукатурка. И почти тут же с улицы захлопали очереди «стерлингов». Стекла в окнах их палаты разлетелись вдребезги от града пуль, которые с тягучим пчелиным гудением пронеслись над головами людей и впились в каменные стены, отшибая лепнину и куски барельефа.

Володя при первых же выстрелах развернулся к окну и прижался спиной к стене. Держа автомат стволом вверх, он пережидал первую волну выстрелов, чтобы дать ответную очередь. Боковым зрением он видел, как Демидов в падении сграбастал Аню в охапку, прикрывая ее собой. Видел, как один из санитаров, вскрикнув, схватился за правый бок и, припадая на одно колено, пытался достать из-под халата левой рукой оружие. Трое его товарищей, пригнувшись, чтобы их не зацепили шальные пули, тоже вытащили пистолеты.

Затем двое санитаров послушно выкатили каталку в коридор, а третий бросился помогать раненому товарищу.

К этому времени штурмовавшие здание люди, обстреляв этажи справа и слева от их палаты, переместили огонь выше. Их очереди стали уже не такими частыми, как в самом начале нападения. А вскоре стрельба и вовсе прекратилась, хотя со стороны главного входа и приемного отделения продолжали звучать частые короткие очереди. Несколько раз увесисто бухнули взрывы гранат.

– Купа, уходите, я прикрою, – громким шепотом приказал Володя. – Встретимся в гараже…

– В каком, на хрен, гараже? – попробовал возразить Демидов. – Как ты его найдешь?

– В конце коридора есть лифт, – услышали разведчики скороговорку Бертрана, который все еще оставался в палате. – Нажмете кнопку «mort», это значит «мертвый». Когда спуститесь в морг, с правой стороны увидите световую надпись «garer». Это и есть вход в гараж… Все поняли?

– Понял, понял, не тупой, – отмахнулся Локис. – Уползайте, на хрен, отсюда, не мешайте работать!

Он немедленно положил цевье автомата на широкий подоконник и припал глазом к окуляру прицела. Боевики, не встретив вооруженного сопротивления, осмелели и подошли к зданию вплотную. Они почти не соблюдали осторожность – толпились под окнами, что-то громко обсуждая. Самые бойкие ломали декоративную решетку, которая служила больше для украшения окон, чем для их защиты.

Несколько секунд Локис водил стволом, намечая порядок стрельбы по целям. Потом остановил уголок прицела на голове одного из бандитов, сделал глубокий вдох и, выдыхая, не спеша, плавно потянул спусковой крючок. Короткая, всего в два патрона, очередь прозвучала, как и положено, неожиданно. Приклад автомата слегка вдавился Володе в плечо. Две аккуратные дырочки, из которых толстой струей хлестнула черная в темноте кровь, образовались у боевика на виске рядом друг с другом. На выходе пули разметали половину черепа несчастного. Силой выстрела его подбросило вверх и отшвырнуло на метр в сторону. Его товарищи, не понимая, что происходит, в шоке замерли, глядя на труп. Не теряя времени, которого и так было немного, Локис чуть повел стволом; опять прозвучала короткая очередь, и второй бандит, также с простреленной головой, рухнул рядом с первым. Володя понимал, что долго «развлекаться» ему не позволят, поэтому торопился убрать как можно больше вероятных преследователей. Он уже не сомневался в том, что задача вспомогательной группы – проникнуть в здание и выйти в тыл тем, кто отстреливался у центрального входа и в приемном отделении. Боевики стояли кучей, и это значительно облегчало задачу Локиса. Ему было достаточно сдвинуть ствол своего автомата всего на пару сантиметров в сторону, чтобы уголок прицельной рамки оказывался на голове или груди очередной жертвы, после чего следовала короткая очередь. Бандитам потребовалось не меньше полутора минут, чтобы опомниться. С гортанными криками они бросились к стене здания, рассчитывая найти там укрытие от снайперских выстрелов. Понимая, что его миссия закончена, Локис торопливо подхватил автомат и, не поднимаясь в полный рост, на корточках отошел к двери. В комнате никого не было. Едва он успел выбраться в коридор и распрямиться, как в палате прогремел мощный взрыв. Взрывная волна, усиленная тем, что граната взорвалась в помещении, сорвала с петель массивные дубовые двери. Они с грохотом отлетели к противоположной стене. Всего этого Володя уже не видел. Он что было сил бежал по коридору к видневшемуся в конце его лифту.