Глава 11

Разговорить пленного чеченца оказалось не так-то просто. На него не подействовал даже старый фокус с веревкой. Как известно, для правоверного мусульманина нет большего греха, чем быть задушенным. Эта казнь считается самой позорной для тех, кто строго придерживается догм ислама. Но на этот раз чеченец никак не среагировал на скручиваемую Локисом «петлю Линча». Он продолжал лежать связанным на кровати, безучастно глядеть в потолок и молчать. Казалось, что все, что с ним произошло вчера, так подействовало на его рассудок, что тот помутился, и теперь человеку абсолютно безразлично, что с ним сделают. Это несколько обескуражило Володю. Обычно вид петли срабатывал безотказно.

– Ничего не понимаю, – растерянно проговорил он, оборачиваясь к стоявшему за его спиной Демидову. – Может, он не мусульманин?

– Сними с него штаны и посмотри, – насмешливо посоветовал тот. – Отойди-ка, дай я попробую с ним поговорить. Вдруг получится…

Демидов наклонился над пленным и своим толстым, как сарделька, пальцем надавил на какую-то точку. Лицо связанного человека побелело, как простыня, но он даже не застонал. Демидов надавил сильнее, пленный замычал, но продолжал молчать.

– Черт! – выругался Купец. – Это же дикая боль, на себе проверял! Может, он вообще боли не чувствует, спятил от страха? Я слышал, что с дураками такое бывает…

Разведчики переглянулись. Они впервые сталкивались с подобным. Если бы это было где-то в горах, то можно было бы применить и более изощренные методы «допроса с пристрастием». Уж чего-чего, а этих способов в арсенале любого диверсанта было предостаточно. Но здесь, в центре Европы, в пригороде Парижа, такое, по их мнению, было невозможно. Тем не менее пленного надо было заставить говорить. Нечего было и думать о продолжении операции без его участия. И заставить его говорить надо было немедленно.

Вдруг Володя начал обшаривать карманы связанного человека. На пол полетели блокнотик, авторучка, пачка сигарет, дорогая зажигалка, водительские права, запасная обойма к «беретте»…

– Ты чего ищешь, Медведь? – спросил Демидов, с некоторым удивлением наблюдая за действиями сослуживца.

– Одну хрень, – ответил Володя, – которая называется мобильным телефоном.

– На кой ляд он тебе сдался? – изумился Купец.

– А мы сейчас позвоним кому-нибудь из его подельников, – доставая наконец-то телефон, проговорил Володя, – и расскажем, как погибли его бойцы. Стрелял-то я из его пистолета… Вот я и скажу, что я из ФСБ, а этот хмырь работает на нас. А потом мы его отпустим. И посмотрим, как долго он проживет…

Пленный презрительно посмотрел на Локиса.

– Тебе не поверят, русский, – тихо проговорил он. – Мне все доверяют, твое слово ничего не будет стоить…

– А вот мы сейчас это и проверим, – хмыкнул Володя, быстро просматривая контакты в телефонной книге. – Опаньки! – радостно воскликнул он. – Ты только глянь, Купа, что я нашел!

Локис протянул телефон Демидову.

Алексей несколько секунд смотрел на дисплей, ничего не понимая. На экране мобильника высвечивалось САГ. В кавычках – видимо, в качестве примечания – было дописано «хал. СКХ». Ниже стояли одиннадцать цифр номера.

– Ничего не понимаю, – признался он наконец. – Что это?

– Если я не ошибаюсь, – не отводя пристального взгляда от лица пленника, медленно проговорил Локис, – то «САГ» означает Салман Анзорович Гудаев, а «хал. СКХ» – это не что иное, как «халиф Северокавказского халифата». Я угадал, приятель? Купа, зови Анютку! И как это я раньше не догадался забрать у него телефон? Старею…

– Чтоб ты сдох, русская собака! – послышался с кровати возглас. – Все равно вы ничего не добьетесь! Вам не поверят!!!

– Заткни его, – попросил Володя, – а то, как сказал черт, подстригая кошку, шуму много, а шерсти мало.

– Может, его сразу пристрелить? – спросил Купец, деловито доставая пистолет с навинченным глушителем. – Один хрен он нам больше не нужен, раз у нас телефон «самого» есть…

– Не-е, – проговорил Локис, убирая мобильник в карман джинсов, – у меня на него другие планы. Мне значительно интереснее подставить его, чтоб свои грохнули. Опять же нам возни меньше.

– У вас ничего не получится! – продолжал верещать пленник, катаясь по кровати и тщетно пытаясь сорвать с запястий скотч, которым они были туго стянуты. – Салман вам ни за что не поверит! Он умный, он сразу же поймет, кто вы такие!

– Иди за Пигалицей, – устало проговорил Демидов, – а я пока с этим разберусь.

– Только не калечь его, – попросил Володя, выходя из комнаты. – Может, это терпеливое тело еще на что-нибудь сгодится.

Локис нашел Корнейчик в ее комнате. Она с кем-то разговаривала по мобильнику. Увидев Володю, торопливо проговорила:

– Олег Михайлович, я перезвоню… – и дала отбой. – Ну, как, – спросила она у Володи, зажимая телефон в ладошке. – Сумели договориться с этим товарищем?

– Почти. – Володя протянул девушке мобильник пленника. – У него есть прямой выход на Гудаева. Судя по всему, наш объект постоянно «держит руку на пульсе»…

Аня некоторое время внимательно смотрела на дисплей, что-то обдумывая. Она понимала, что телефон Гудаева – ценная находка, но как ее можно использовать, пока не знала. Входя все больше в роль командира группы, девушка одновременно чувствовала и тот груз ответственности, который начинал на нее давить. Корнейчик, несмотря на молодость, была опытным нелегалом, но руководить кем-то ей приходилось впервые. В плане, который дали ей в отделе, предполагалось, что Гудаева выкрадут в тот момент, когда его выпустят на свободу, после чего следовало сесть на рейс до Санкт-Петербурга, где их должны были встретить представители разведуправления. Но любой, даже самый идеальный план частенько дает сбои. Так получилось и на этот раз. Газеты писали, что у Гудаева нет шансов оправдаться за сопротивление полиции. Ему грозил тюремный срок. То же самое сказал ей руководитель парижской резидентуры ГРУ, с которым она встретилась в первый же день своего пребывания в столице Франции и который курировал всю операцию. Это он посоветовал похитить Порше и тем самым сорвать готовящийся процесс, а затем выкрасть Гудаева из тюремной камеры. Резидент обещал в этом помочь. Но вместе с адвокатом разведчики «прихватили» кого-то из окружения эмиссара. Это значительно усложняло дальнейшие действия группы. План, разработанный спецами из отдела планирования, приходилось срочно перекраивать, подгоняя под сложившиеся обстоятельства.

– Вы говорили с адвокатом? – спросила Анна у Володи.

– Каким образом? – удивленно вскинул брови тот. – Лично я по-французски знаю только «мерси боку» и «шерше ля фам». Ну, еще «се ля ви». На этом мои познания заканчиваются… А что, собственно, ты хочешь у него узнать?

– Надо, чтобы он позвонил Гудаеву или тому, с кем он связан, – задумчиво ответила девушка, – и сказал, что передает это дело другому адвокату. Лицензию я сегодня получу… Идемте, поговорим с ним.

Порше лежал на спине, уставившись выпученными глазами в потолок. Увидев входящих в комнату Локиса и Корнейчик, он испуганно замычал и замотал головой.

– Слушайте меня внимательно, месье, – сказала девушка, срывая с его рта полоску скотча. – Если вы будете вести себя прилично и не попытаетесь поднять шум, то останетесь живы. В противном случае эти люди убьют вас. И не надейтесь, что смерть будет легкой.

– Кто вы? – тяжело дыша, спросил Порше, едва у него появилась возможность говорить. – Зачем вы меня похитили? Что вам от меня нужно?

– Прежде всего, – Корнейчик присела в кресло, – расскажите, кто те люди, которые были в вашем кабинете.

– Я их не знаю, – пролепетал адвокат. – Когда вы ушли, я позвонил по номеру, который мне оставили, и сообщил, что появились доказательства невиновности моего подзащитного, но за это надо заплатить. И тогда пришли они…

– Все понятно, – кивнула Анна. – Я предлагаю сделку. Вы звоните своему клиенту, придумываете причину, по которой не можете больше заниматься его делом, и передаете его… Ну, скажем, вашей невесте, которая тоже адвокат. Кроме того, успокойте свою секретаршу, скажите, что с вами все в порядке. За это я гарантирую вам жизнь и свободу. Но только немного погодя. Согласны?

– Но адвокатская этика… – начал было говорить Порше, но тут в комнату вошел Демидов. Деловито оглядевшись, он поинтересовался:

– Чего этот снусмумрик лопочет?

– А хрен его знает, – признался Володя. – Вон, у Анечки спроси…

– Пока он ничего стоящего не сказал… – отозвалась девушка.

– А давайте я ему что-нибудь сломаю, – делая зверское лицо, предложил Купец. – Может, тогда он сговорчивее будет…

Корнейчик хитро улыбнулась.

– Месье Порше, – проговорила она, указывая на Демидова. – Этот человек сломает вам шею, если вы откажетесь помогать нам. Боюсь, что он слабо разбирается в тонкостях адвокатской этики…

– Я не отказываюсь помогать вам, – забормотал побелевший Порше. – Просто я не знаю, что должен делать, вы же ничего не сказали…

– У вас непростительно плохая память, мэтр, – засмеялась Анна. – Две минуты назад я вам все популярно объяснила. Вы должны позвонить…

– Да-да, – торопливо перебил ее адвокат, – я помню. Простите, но… – Он выразительно посмотрел на связанные руки. – Как я могу это сделать?

Девушка кивнула разведчикам.

– Просит развязать…

Локис достал складной нож и одним резким движением рассек скотч на запястьях и лодыжках Порше. Несколько минут адвокат растирал затекшие конечности, затем достал свой мобильник.

– Что я должен говорить? – угрюмо спросил он, вопросительно посмотрев на Анну. – Нужна ведь какая-то веская причина, почему я не смог присутствовать на процессе…

– Скажите, что попали в аварию, – предложила девушка. – И теперь лежите в госпитале…

– А как же трупы в моем офисе?

– Вы узнали о них только из выпуска новостей, – Анна и тут не растерялась. – Скажите, что старший велел вам ехать домой, обещая разобраться с шантажисткой без вас.

Порше затравленно оглядел всех троих, обреченно вздохнул и начал набирать номер…