Киллер занял это место еще несколько часов назад. Это был трехэтажный панельный дом, какие нередко можно встретить в провинции. Четыре подъезда, около тридцати малогабаритных квартир. В них сейчас почти никто не жил. Несколько семей занимали крайние квартиры, но они тоже уже паковали вещи.

Дом медленно разрушался. Замшелый и грязный, стоял он около пыльной дороги, пустыми глазницами выбитых окон грустно взирая на богатый ряд особняков, расположенных в двухстах метрах впереди, за асфальтированной дорогой. Дом был обречен. Со дня на день его должны были снести и выстроить на освободившемся месте очередную частную виллу. Слева и справа его собратья уже исчезли; там вовсю работали строители, вырывая для новых зданий котлованы. Конечно, сейчас, ночью, работа замерла.

Киллер сидел на старом скрипучем стуле, который бросили уехавшие жильцы, и смотрел на сияющий огнями фасад соседнего особняка. Точнее, на ряд деревьев, плотно заслоняющих само здание от любопытных взглядов со стороны дороги. Но по всему выходило, что хозяина там по-прежнему нет. Вокруг виллы клиента не наблюдалось никакого движения.

Время от времени киллер доставал сигареты и аккуратно закуривал, пряча огонек зажигалки в ладонях. Он не торопился. И был совершенно спокоен, как бывает спокоен человек, выполняющий свою привычную рутинную работу.

В такие часы вынужденного ожидания можно было думать, вспоминать былое, строить планы на будущее. Впрочем, его планы нельзя было назвать особо оригинальными. Та же рутина – очередной заказ, короткий отдых, потом – новая работа.

В принципе, он уже давно ходил по краю. Та деятельность, которой он посвятил свою жизнь в последние годы, являлась преступной по определению, жестоко каралась как государственными структурами, так и криминальным сообществом, но, как это ни странно, была востребована и теми, и другими. Всегда есть спрос на заказные убийства.

Раз существует спрос, будет и предложение. Правда, в последние годы он немного снизился. Но несложно убедиться в том, что ни один профессиональный киллер не остался без работы. Можно переезжать с места на место, искать новых заказчиков и новые «объекты». Так даже целесообразней по соображениям безопасности. Хотя он знал (конечно, заочно) несколько «безработных киллеров», которых иногда привлекал для выполнения особо сложных операций.

Он был родом из Нижнего Новгорода, но в последнее время не имел постоянного места жительства. Такой своеобразный бомж, – правда, занимающий неплохие номера в гостиницах и снимающий на несколько месяцев трехкомнатные квартиры со всеми удобствами.

Юность его была опалена афганской войной, молодость пришлась на время развала некогда могучей армии некогда могучей страны, а зрелость – на годы отупляющего абсурда «новой России». Он стал профессиональным убийцей, но не пошел в бандиты, не начал торговать наркотиками или похищать людей с целью выкупа, продавать женщин или производить в подпольных цехах паленую водку.

И даже это было не главное. Он оправдывал себя простой мыслью о том, что до сих пор находится на войне. Она для него началась в тот день, когда он убил первого душмана, нацелившего свой гранатомет на колонну советских танков. И хоть ему не нравились ни средства, ни цели той войны, он безукоризненно выполнял свой долг.

Но потом, в иные времена, когда выяснилось, что он никому не нужен и не умеет ничего, только хорошо стрелять, война продолжилась для него в других формах. Его жертвами становились не обычные люди, а представители темного бизнеса, наркодельцы, продавцы оружия, организаторы вооруженных банд, криминальные боссы и политические аферисты, заработавшие себе капитал на страданиях миллионов людей. Каждый из них, по его мнению, заслужил такую участь. Каждый из них получил то, к чему стремился. Невиновных он не убивал. И не испытывал жалости ни к одной из своих жертв.

Но почему-то почти после каждого дела, в томительные одинокие вечера он, закрывшись в съемной квартире или одноместном гостиничном номере, начинал страшно пить, выворачивая себя наизнанку, как истертый старый свитер. Стаканы водки шли легко, словно это была вода, а опьянение происходило мгновенно – он падал на кровать и забывался чудовищным обморочным сном без сновидений.

У него никогда не было семьи. Он вырос в детском доме, жениться так и не смог, поддерживать долгие отношения с подругами тоже не получалось. Через некоторое время они, даже не зная правды о его частых «командировках», с ужасом начинали замечать, как выливается из него наружу чудовищная, ни с чем не сопоставимая темная тоска, от которой нет спасения. Они поспешно собирали вещи и уходили, оставив его наедине с самим собой и целыми штабелями водочных бутылок.

Киллер встал, размял затекшие от долгого сидения ноги, прошелся по пустой брошенной квартире, скрипя осколками стекла и бетонной крошки. Из крана в изуродованной кухне еще текла вода. Он наклонился, умыл лицо, чтобы нечаянно не задремать, и вдруг замер, вслушиваясь. Ему почудилось? Или по лестнице действительно прошуршали чьи-то неторопливые шаги?

Осторожно, даже стараясь громко не дышать, он придвинулся к стене, тенью выскользнул в коридор, остановился у самой двери в квартиру.

Нет, он не ошибся. Кто-то шаркающей походкой поднимался по лестнице. На площадке второго этажа неизвестный остановился, чиркнула спичка о коробок, запахло дешевым табаком. Вот в пролете показалась едва различимая в темноте человеческая фигура.

Но киллер умел видеть ночью, словно имел встроенный в глаза прибор ночного видения. Сейчас ему хватило нескольких секунд, чтобы определить для себя, кто находится на лестнице.

Это был самый настоящий бомж, выискивающий себе место для ночлега. В таком небольшом городе, как Монастырск, их было совсем немного, но они все-таки облюбовали себе несколько заброшенных домов на окраине. Теплое время года они могут провести здесь, но ближе к зиме потянутся в областные центры – Белецк, Смоленск или Брянск. Бомж не представлял для киллера никакой опасности. Он расслабил мышцы и неслышно отошел в глубь квартиры.

Но бомж, словно нарочно, поднимался все выше. Шумно отдуваясь и что-то бормоча себе под нос, он стал, зажигая спички, осматривать площадку третьего этажа. Постоял некоторое время неподвижно, видимо, выбирая, где устроить себе постель, но тут, наверное, инстинктивно почуял опасность – ночью почти любой человек в состоянии ощутить поблизости присутствие постороннего – срабатывают какие-то древние защитные механизмы. Бомж быстро развернулся и почти бегом спустился по лестнице вниз.

Киллер увидел из окна его темную фигуру, удаляющуюся в сторону соседнего подъезда. Киллер улыбнулся – теперь среди бродяг будет ходить слух, что в доме завелось привидение. Чуткий они народ, ничего не скажешь…

На часах была уже половина первого ночи. Киллер не мог знать, где находится в этот час Каштан, но получалось, что теперешняя засада может оказаться абсолютно пустой. Настораживало также то, что со вчерашнего вечера бесследно исчез постовой мент из будки, до этого круглосуточно «стоявший на часах». Что бы это могло означать? Был и еще один вопрос, который требовалось решить в самое ближайшее время. Правда, после выполнения заказа…

Дело в том, что киллер иногда, в редких случаях, использовал для выполнения заказов других людей. С помощниками он обычно не виделся. На связной адрес, расположенный в Интернете, куда приходили заказы для него, присылали свои заявки и они, скрываясь под немыслимыми аббревиатурами вроде «екуд» или «щевс», а то и просто проставляя цифирь – 774, 232. Один шутник обозначил себя как «007». И остался без работы. Киллеры не понимают таких шуток.

На сей раз он посчитал необходимым реализовать именно этот вариант. Изучив всю информацию, предоставленную заказчиком, внимательно рассмотрев полученные фотографии и составив для себя план дома (про покушение в других местах он даже и не думал – слишком рискованно), киллер пришел к выводу, что выполнить главное пожелание заказчика – имитировать ненасильственную смерть «клиента» – практически невозможно. Но попытаться все-таки стоило. Он вызвал одного из помощников в Белецк, подальше от предполагаемого места будущей «работы», и оставил для него в заранее оговоренном пункте (это была камера хранения Белецкого вокзала) инструкцию и подробное описание характера планируемой акции. Там же лежали и деньги – не задаток, а полная сумма, составляющая ровно половину итогового гонорара самого киллера.

Он никогда не обманывал своих людей. А на деньги смотрел как на мусор, принесенный ветром удачи. Расставался он с ними легко, даже анонимно помог нескольким бывшим однополчанам, старым боевым друзьям, которые влачили жалкое существование, спивались и опускались на дно жизни. А однажды, тоже анонимно, перечислил большую сумму одной воссоздаваемой церковной обители. И искренне обрадовался, когда увидел по телевизору репортаж об открытии храма. Выходило, что и грязные кровавые деньги могут приносить пользу. Передавать средства в детские дома, подобно герою «Берегись автомобиля», он не стал – у него еще сохранилось угасающее чувство юмора. Это, знаете, чересчур. Театр абсурда в собственной квартире…

Уровень квалификации помощников был, конечно, киллеру неизвестен. Это могли быть действительно подготовленные снайперы, бывшие бойцы спецподразделений, неожиданно оставшиеся не у дел (как это произошло в свое время и с ним), но попадались и неопытные юнцы, с грехом пополам овладевшие техникой стрельбы по живым мишеням и решившие заработать на убийстве первоначальный капитал. Почти как Родион Раскольников. Но так никому не удастся. Бог не позволит. В этом киллер был почему-то твердо убежден.

Он честно предупреждал всех перед началом выполнения заказа, что успех никак нельзя гарантировать, а уровень риска очень большой. Брать на свою душу грех еще и за этих «потерянных людей» он не хотел. Но почему-то пока никто не отказался выполнить предварительно оплаченную грязную «работу».

Уже в первый день наблюдения из окна этого самого дома он обратил внимание на то, что ровно в восемь утра в особняк приходит несколько рабочих в измазанных известью спецовках, на второй – смог определить характер работ, на третий – узнал телефон особняка. Позвонив по «одноразовому» мобильнику, который сразу после разговора был уничтожен, он поинтересовался, не требуются ли новые специалисты. Ему ответили – нужен маляр для покраски фасада здания. Киллер некоторое время раздумывал над тем, а не стоит ли самому попробовать проникнуть в дом под видом рабочего, но потом отказался от этого плана. Он всегда соблюдал простое правило: во время выполнения задания видеть его в лицо не должен никто.

Парню не повезло. От него требовалось не так уж и много – устроиться работать маляром в особняк; улучив подходящий момент, вставить острый клин в верхнюю часть рамы в кабинете клиента и срезать металлические кронштейны, на которых она держалась, предварительно стянув их временным креплением. И еще установить на стекло компактную «липучку», оснащенную портативным датчиком, работающим от микроскопической аккумуляторной батареи и снабженным излучателем инфракрасных волн. Получив соответствующий сигнал от прибора (когда клиент приближался к окну, это сразу фиксировал чуткий прибор, реагирующий на малейшую детонацию), киллеру оставалось только нажать на спусковой крючок своей винтовки, чтобы привести в действие механизм «падающего окна».

Киллер без труда, по некоторым внешним параметрам, различимым через оптику снайперской винтовки, определил типовую конструкцию окон, которые поставили в особняке Каштана. Однажды он уже имел возможность опробовать на практике столь необычный способ ликвидации клиента.

Два года назад именно так был уничтожен один наркоторговец, проживавший под Москвой. За всю сложную импортную технику киллер в свое время заплатил немалые деньги. Правда, тут оставалось немало «подводных камней» – в частности, нельзя было исключить самопроизвольное срабатывание прибора или, что еще хуже, ошибку в выборе объекта – жертвой мог стать случайный гость особняка (особенно печально, если бы жертвой оказалась гостья). Но здесь уж не приходилось выбирать. На войне как на войне…

Сделав первую часть работы, помощник должен был спокойно исчезнуть, предоставив возможность действовать киллеру. Но то ли он решил проявить совершенно немыслимую инициативу, то ли плохо затянул временные крепления, то ли здесь сказалось действие ветра, но произошел преждевременный старт – рама, видимо, обрушилась раньше означенного срока. Последствия этого нелепого происшествия киллер видел вчера воочию в окуляр своей снайперской винтовки, зафиксировав фигуру человека, пытавшегося прорваться сквозь густые заросли живой изгороди и сраженного прицельным попаданием одного из охранников. Выстрелы он тоже слышал совершенно отчетливо. И сразу констатировал провал своей операции. Нужно было действовать по-другому.

Вот здесь и заключался вышеупомянутый нюанс. Не в правилах киллера было нарушать договоренность с заказчиком – иначе он попросту раз и навсегда лишился бы всех своих заказов. Но иных вариантов ликвидации клиента на сегодняшний день не видел. И даже не представлял себе их возможность теоретически.

Следовательно, работать придется традиционными методами. Тем более что заказчик ему сразу не понравился…

За прошедшие годы киллеру «посчастливилось» встречать самых разных персонажей: тут были и обманутые компаньоны, и обманутые мужья, и рвущиеся к власти над каким-нибудь комбинатом «фюреры» новой формации, и завистливые заместители начальников, и просто мелкий уголовный сброд, озабоченный поиском лучшей жизни. Как правило, все они ничем качественно не отличались от тех, кого хотели уничтожить. Более того, в каком-то смысле киллер ставил их на ступень ниже своих жертв. Все-таки не каждый из клиентов, наверное, прибегал к услугам наемных убийц.

Но теперешний заказчик поставил определенный рекорд даже в этом темном ряду. Казалось, что может быть хуже, чем оплатить ликвидацию своего недруга или конкурента? Ведь если тебе кто-то не нравится, если ты настоящий мужчина, возьми в руки оружие и выйди бороться с врагом один на один. По древним законам дуэли. Но оказалось, что может быть и хуже. Какое-то ничтожество с уродливым, долотообразным, загнутым, будто у баклана, носом, хотело (так и просится говорить о нем в среднем лице, как о педерасте или гермафродите), чтобы врага уничтожили чисто, без улик. Уникальное требование! С такими киллеру еще не приходилось встречаться. Даже подмосковный наркоторговец, которого он убрал особым способом, был заказан через трех посредников группой лиц кавказской национальности не с требованием, а только лишь с пожеланием «обставить дело чисто». Киллер честно выполнил положенные договоренности, но потом вышел на заказчиков и по собственной инициативе ликвидировал их одного за другим. Наверное, на планете Земля стало немного чище…

Сейчас, время от времени отслеживая в оптический прицел новейшей модификации снайперской винтовки Драгунова подходы к особняку клиента, он дал себе слово поступить сходным образом. Найти заказчика несложно – киллер уже примерно знал, где его искать. Да и искать особо не нужно. Заказчик вскоре появится сам, чтобы произвести окончательный расчет. Единственное, что останавливало его пока от принятия окончательного решения, была самая обыкновенная человеческая брезгливость. Ему не хотелось пачкать руки о такое дерьмо…

В начале третьего ночи киллер заметил оживление около особняка клиента. На полных парах прямо к воротам подкатили два джипа. Машины спешно покинула группа человек из десяти. Среди них киллер заметил стройную женщину. Она сразу прошла в ворота, двое мужчин двинулись следом. Остальные на короткое время остановились, что-то оживленно обсуждая. В окуляр «СВД» киллер выделил в этой толпе клиента и приготовился сделать выстрел.

Мышцы его напряглись, задеревенели. Он словно превратился в мощный снаряд, готовый незамедлительно начать стремительное движение к намеченной цели. Указательный палец, задержавшись на спусковом крючке, был готов в любой момент сильнее надавить на него, посылая в пространство запрограммированную смерть. Но неожиданно хватка ослабла, палец сполз с крючка, плечо, удерживающее тяжелый приклад, ослабело. В одном шаге от клиента, прямо по директории выстрела, в свете фонарей вдруг возникло знакомое лицо.

Киллер на мгновение зажмурился, словно отгоняя от себя навязчивое видение, а потом опять приник к окуляру «СВД». Сомнений быть не могло!

– Острый! – воскликнул киллер, не отрываясь от оптического прицела.

На расстоянии двухсот метров от обреченного на гибель трехэтажного строения, прямо перед входом в дом Каштана, стоял старый однополчанин, древний друг и настоящий человек Семен Востряков. Вот он развернулся и вместе с остальными людьми прошел на охраняемую территорию особняка. Ворота закрылись.

Рука киллера безвольно опустилась вниз, скользнув по цевью снайперской винтовки. Если бы не темнота, на его запястье можно было бы разглядеть изображение маленькой фигурки жука-скарабея, медленно ползущего вверх по наклонной плоскости…