– А теперь сядь и спокойно расскажи, что случилось, и мобилу сюда давай, а то не ровен час, еще вызовешь своих абреков, пальбу тут учинят, – сказал Сухой Магомеду после того, как охранники покинули ресторанный зал. – Ты тоже сядь, – обратился он к Каштану, который стоял как вкопанный, сверля глазами чеченца.

– У меня убили пятнадцать человек. Целая бригада погибла! Ворвались в ресторан, ребята там отдыхали, покосили всех из автоматов! – Магомед старался говорить спокойно, но бешенство, укрощенное лишь частично, было готово прорваться наружу. Кулаки его судорожно сжимались, глаза горели ненавистью. Он, не отрываясь, смотрел на Каштана.

– А почему ты решил Каштану предъявлять? Что за новости? Зачем ему твоих людей мочить? Он что, обезумел? Ладно бы еще завтра там или даже сегодня ночью. Но теперь! Сейчас! Пока мы все вопросы не утрясли! – Сухой произносил слова резко, отрывисто, но негромко. Чувствовалось, что он безгранично возмущен поступком Магомеда, однако положение обязывало его соблюдать приличия и пытаться решить вопрос миром. Хотя, наверное, Сухой понимал, как мало шансов на это осталось.

– А кто еще? Генерал или Тарас мне дорогу не переходили, и я их тоже не трогал. А люди они открытые! Если что не так, стрелу бы забили, и все дела! Так я говорю, братва?

Генерал, испуганно вращая глазами, молча кивнул. Он уже догадывался, что начинается, похоже, новый кровавый передел сфер влияния, когда за один день можно приобрести невиданную власть, а можно потерять все, включая собственную жизнь. Тарас, похожий сейчас на хищника, готового к прыжку, – настолько напряжена была вся его фигура, – наклонив голову, процедил сквозь зубы:

– Твоя правда, Магомед! Я бы на такой беспредел не подписался!

– Вот видишь, Сухой, – Магомед театрально воздел руки, – как все получается! А ты еще мне поверить не хочешь! Спроси у него, пусть признается! Надо торопиться, а то он от страха скоро обмочится!

Это было уже явное оскорбление. Магомед просто нарывался, так сказать, «на грубость»…

– Что можешь ему ответить? – Сухой посмотрел на Каштана.

– Раньше, лет сто пятьдесят назад, за такие слова, да еще при даме, – Каштан опять поднялся со своего стула, слегка обнял за плечи побледневшую Анну Васильевну, которая не знала куда деваться, – немедленно вызывали на дуэль. Мы обычно выезжаем на стрелки со своими бригадами. И решаем вопросы всей толпой. Но почему нам сейчас не возродить добрые старые традиции? Мы, конечно, не аристократы, но, в конце концов, чем хуже их? Я думаю, это будет справедливо. Прямо сейчас, на месте. Победитель получает все. Выбор оружия за братвой. Ну как?

Все присутствующие, выслушав эту изысканную галиматью, молчали. Сухой, скривив губы в какой-то странной ухмылке, покачал головой:

– Да, Антоша, как же все-таки заметно, что зоны ты не нюхал. Не зря я тебе все время об этом напоминал. Романтики, что ли, захотелось? Пушкин ты наш…

– Значит, положил чеченцев, так получается? – спросил Тарас, закуривая.

– Пусть он примет мое предложение, тогда уж и ответить можно, – спокойно сказал Каштан.

Сухой весь подобрался, сжался, стал как будто еще более «сухим». Он налил себе вина, медленно выпил, вздохнул:

– Да, Антоша… Ну ладно, почему бы не попробовать? Встанете там подальше да пошмаляете друг в дружку. Главное, чтобы нас заодно не угрохали. Я еще пожить хочу, хоть и старик. Секунданты тоже есть. Даже дама! – Сухой улыбнулся, кивнул Магомеду: – Давай, джигит, покажи, на что способен!

Генерал заерзал на стуле, повернулся к смотрящему:

– Это, Сухой, фуфло какое-то… Братва нас не поймет.

– Пусть потешатся. От нас не убудет, – Сухой негромко хлопнул ладонью по столу. В этом жесте было что-то от судьи, только что огласившего приговор.

Магомед ничего не говорил и сидел, не понимая, что происходит. По его представлениям получалась невообразимая чушь. Да и не настраивался он на такое. Виданное ли дело – выйти один на один с оружием в руках?! Это совсем не то, что отсиживаться в тачке, когда твои «быки» идут в бой. Да даже стоять лицом к лицу с противником и знать, что сию минуту может начаться перестрелка, гораздо спокойнее, если рядом плотной цепью застыли вооруженные земляки. А здесь Магомед был в одиночестве и рассчитывать мог лишь на свои силы!

– Хорошо, я согласен. Только пусть сначала ответит, раз обещал. Ты моих людей положил? – Магомед встал из-за стола, держась одной рукой за спинку стула.

– Я. И ты знаешь, почему, Магомед, – Каштан говорил медленно, делая ударение на каждом слове.

– Гнида! Гад! – Чеченец сжал кулаки. – Сухой, я сейчас его голыми руками задушу!

– Зачем руками? Пусть Генерал и Тарас посоветуют, каким оружием сражаться. Я лично по старой привычке выбрал бы ножи, – смотрящий говорил с легкой улыбкой, так что было непонятно, как он теперь относится к происходящему.

– Сухой, послушай, он же беспредельщик. Я, конечно, чеченцев не очень люблю, извини, Магомед, – Тарас повернулся к кавказцу, – но тут дело ясное. Среди бела дня пятнадцать бойцов положить! Ясен перец, что Каштан зарвался. В твоей власти сейчас все закончить. Только скажи!

– Я уже сказал, пусть порубятся. А вам-то что? Кто бы ни победил, вам с братвой найдется чем поживиться. Каштан же заявил, что победитель получает все. Вот пусть так и будет! – Сухой произносил эти слова, а сам в это время думал, какие выводы следует сделать из нового расклада. В принципе, в глубине души он был даже рад тому, что Каштан так дико «наехал» на чеченцев. Но Тарас, конечно, был прав – это беспредел. Даже сами чеченцы, отъявленные беспредельщики, так себя здесь уже давно не вели. К тому же за Магомедом стояла обширная и сильная кавказская диаспора, которая не оставит без последствий разгром крупнейшей группировки земляка в области. Но сваливать все на Каштана он не хотел, тем более что подозревал – мотивы для такой политики у того были…

– Ладно, пусть будет пистолет, – сказал Генерал. – Соглашайся, Тарас!

– Стреляйте! Я уже все сказал, Сухой! – Тарас злобно зыркнул глазами на Каштана.

– У меня есть «макаров», незасвеченный, – спокойно произнес Каштан. – Сейчас звякну, и его принесут.

– У меня тоже есть «макаров», скоро из него вылетит пуля и расшибет твою ослиную башку, – прошипел Магомед и шагнул к двери, чтобы вызвать охранников.

– Подождите, – Сухой поднялся из-за стола, вышел на середину ресторанного зала, – во-первых, надо наших ребят предупредить. И директора этого шалмана, а то всякое может быть. Менты налетят, в горячке про твоего полковника забудут и заметут нас подчистую. А то давненько я что-то на хате не парился. А потом, не надо дергаться. У меня есть для вас хорошие стволы. Сейчас их принесут! Встаньте вон там, посередине зала и палите, сколько душе угодно! За ущерб победитель заплатит.

Сухой достал свой сотовый телефон, нажал на кнопки и сказал одну фразу:

– Колотый, принеси мои стволы, они в бардачке лежат.

Через минуту огромный детина в футболке и джинсах, действительно весь синий от наколок, что указывало на солидную «зэковскую» биографию, принес два пистолета в новых кожаных армейских портупеях, почтительно передал их Сухому и степенно удалился, аккуратно прикрыв за собой дверь.

– Скажите спасибо нашей доблестной армии, что они так запросто оружие сейчас разбрасывают. Эти пушки мне один пьяный прапор несколько лет назад в буру проиграл. И знаете, сколько бабок было на кону? – Сухой улыбался, посматривая по сторонам. – Всего пять долларов! Вот так, ребята, учитесь! Более чистых стволов не найти, если, конечно, китайское дерьмо не использовать. Берите, не робейте.

Сухой отдал один пистолет Каштану, второй – Магомеду. Дуэлянты расстегнули кобуры, осмотрели оружие. Это были обычные армейские пистолеты системы Стечкина, новенькие, блестящие смазкой. Чеченец хотел открыть магазин, но Сухой его остановил:

– Ни к чему. Поверь мне на слово. Полный боекомплект. Так что можешь продырявить своего врага без лишних напрягов не один раз.

– Не беспокойся. Я именно так и поступлю!

Каштан промолчал, лишь слегка кивнул, одобряя выбор оружия.

– Ну, по местам! – Сухой указал рукой на широкую площадку в глубине зала, где обычно устраивали танцы. На небольшой эстраде, которая виднелась в самом торце, стоял белый рояль и поблескивали музыкальные инструменты.

Магомед быстро прошел к самой эстраде. Каштан сделал всего несколько шагов в сторону, расположившись так, чтобы за спиной не было людей. Как знать, куда может прилететь шальная чеченская пуля.

– Как стрелять? – крикнул Магомед из глубины зала. – Я, если начну, этому пидору все кишки сразу выпущу.

– Стреляйте по моей команде. По первому сигналу сходитесь, по второму начинайте палить. – Сухой уселся на крайний стул, заложил ногу за ногу. Создавалось впечатление, что вся эта сцена его крайне забавляет. – И ты, красотка, садись рядом. Посмотришь. Наверное, про дуэли только в книжках читала.

– Я, кажется, уже сообщила все, что нужно. Поэтому предпочла бы поскорее уехать. Судя по всему, о золоте сейчас вы думать не собираетесь. – Анна Васильевна, стоически промолчав все время конфликта, сделала шаг в сторону двери.

– Все будет нормально, поверьте мне, – спокойно улыбнулся Каштан, повернувшись к ней лицом. – Не торопите события. Ведь нам еще скоро ехать за архиерейской сокровищницей.

– Блажен, кто верует, – негромко, словно про себя, произнес Сухой и небрежно повел ладонью. – Иди, если брезгуешь крови. Хотя зря… Антиквар бы точно себе в удовольствии не отказал. Он, помнится, в свое время был большой любитель боев без правил. Неужели так изменился?

Анна Васильевна ничего не ответила, помедлила немного, но потом все-таки уселась на стул у самой двери. Сухой удовлетворенно хмыкнул.

– Эй, когда мы начнем? – Магомед, видимо, сильно нервничал, поэтому старался приободрить сам себя. Он сделал два инстинктивных шага вперед, не дожидаясь команды «распорядителя».

– Сходитесь, – сказал Сухой.

Противники отошли от своих позиций и двинулись навстречу друг другу, к воображаемому «барьеру». Магомед шел быстрее, поэтому заметно опередил Каштана. Его пистолет был нацелен прямо в голову ненавистному сопернику.

– Огонь! – крикнул Сухой. Тут же воздух наполнился пороховой гарью. Выстрелы слились в короткую канонаду. Магомед упал, сильно ударившись затылком об пол. Истекая кровью, он отполз на три метра в сторону. Каштан, совершенно невредимый, подошел к чеченцу вплотную, нацелил пистолет ему в голову. И проговорил негромко, но так, что это услышали все присутствующие:

– Получи по счетам за своего киллера!

И нажал на спусковой крючок.