– Во-первых, – сказал полковник, усаживаясь в кресло, – твое пятно на полу – действительно кровь, и принадлежит она действительно…

– Нет, – прервал его Кремер, – это во-вторых. Во-первых – ты неважно выглядишь…

– Да? Ну, с тебя тоже вряд ли стали бы ваять аллегорию здорового оптимизма. Твоя гипотеза подтверждается, ты не рад?

– Я был бы страшно рад, если бы она не подтвердилась. Нет человека – нет проблемы…

Полковник довольно кисло усмехнулся.

– Тяжелого предмета со следами крови, правда, не нашли, – продолжал он, – но это ни о чем не говорит, Шабанов мог по дороге все, что угодно, в мусоропровод выбросить.

– Это большого значения не имеет, – отмахнулся Кремер, – мы же не формальные улики против него собираем. Но Стас, я ведь и так знал, что я прав. Я устал, хочу спать, и ради этого не стоило…

– Не ради этого. Я говорил тебе, что Шведов сейчас занимается этой взорванной лабораторией?

– Говорил.

– Так вот, его ребята кое-что там откопали… Он считает это настолько важным, что даже прислал сюда специального курьера.

– Да ну?

– Он также считает, что ты должен узнать об этом немедленно… У тебя бренди еще есть?

– Есть немного…

Пока Кремер доставал бутылку и разливал бренди, Горецкий вынул из кейса ноутбук, открыл его и вставил диск.

– В этом научном комплексе… – начал он.

– Подожди, – перебил Кремер. – По твоим словам, от комплекса мало что осталось?

– Слабо сказано. Туда словно второй тунгусский метеорит свалился.

– Тогда откуда известно, что это научный комплекс?

– Андрей, «управление М» скрупулезнейшим образом анализирует тысячи мелких фактиков… Это и есть основной метод. Так вот, они нашли металлическую коробку. Она была герметически закрыта и запрятана, по-видимому, в труднодоступном месте, вдали от центра взрыва. И тем не менее температура там была такой, что содержимое уцелело только частично.

– И что же там содержалось?

– Тетрадь. Что-то наподобие дневника. По содержанию сохранившихся фрагментов можно заключить, что его вел ученый…

– Меня бы удивило, если бы в научном комплексе были найдены записки крупье.

– Там же не только ученые работали… Эта тетрадь, к сожалению, почти полностью сгорела, точнее, обратилась в пепел от высокой температуры. С помощью электроники удалось восстановить лишь три более или менее объемных фрагмента из разных мест и несколько маленьких, по два-три слова.

– И на твоем диске…

– Да, там все, что было восстановлено. Первый отрывок – общие рассуждения об ответственности ученого и так далее. Второй – о болезни автора, он страдал каким-то неизлечимым заболеванием. Это все нам не много дает. Я оставлю тебе ноутбук, просмотришь на досуге. А вот третий фрагмент, самый короткий, уже гораздо интереснее. Там сохранилась дата – за день до взрыва. И вот, взгляни… В перепечатке те слова или строки, которые так и не удалось прочесть, заменены отточиями в скобках.

На экране возник текст, и Кремер развернул компьютер экраном к себе.

«(…) человека из Москвы. Я сказал, что отдам ему диск с исчерпывающей информацией о том, что здесь происходит. И еще он получит одну капсулу „Фантома-ноль“. Избежать этого не удастся, как бы мне ни хотелось. Это единственный способ, чтобы (…) забрать остальное, но на это я не могу пойти (…) опасаюсь, что они все же сумеют (…) уже не будет в живых. Но тогда (…) завтра (…) жертвы ужасных (…) зло под чужим солнцем (…)»

На этом текст файла обрывался. Кремер вопросительно посмотрел на Горецкого.

– И что сие значит?

– Сие, – сказал полковник, опрокидывая рюмку бренди, – может значить немало, если сопоставить с показаниями умершего в больнице охранника.

– Ах да, охранник… Ну, так что?

– А ты сам как думаешь?

Кремер покосился на экран.

– В лабораторию прибыл какой-то человек из Москвы… Автор намеревался отдать ему диск с информацией и капсулу… Зачем, неизвестно, но сдается мне, автору не очень-то нравилось то, что в этом комплексе творилось… Эта штука в контейнере, который я нашел в Хабаровске, содержалась именно в капсулах… Можно предположить, что это то же самое. Далее, там есть слово «завтра», то есть в день взрыва. Очевидно, они встретились… Да, очень может быть, что человек из Москвы – Шабанов. А слова «забрать остальное, но…» могут означать, что между ними назревал конфликт… Но это, в конце? «Жертвы ужасных…» Ужасных чего? Обстоятельств? Чудовищ? Экспериментов?

– Я знаю не больше, чем ты, Андрей.

– Там есть еще «зло под чужим солнцем».

– Это совсем непонятно… Но для нас не это главное. Мы можем теперь с большей уверенностью предполагать, что Шабанов привез с собой и диск, и капсулу, а возможно, и не одну.

Прикрыв глаза, Кремер помассировал пальцами веки.

– Ничего не соображаю, – пожаловался он. – Если не посплю хоть часа два…

– Тебе это необходимо, – сочувственно сказал полковник.