Он находился в небольшом, но не тесном кабинете. Полки и шкафы сплошь заставлены книгами, в основном трудами по химии и биологии, изданные на разных языках, множество русских и зарубежных научных журналов, в том числе самых свежих. На столе – исписанные формулами, испещренные вопросительными и восклицательными знаками листы бумаги. Неяркий желтоватый свет настольной лампы придавал комнате домашний вид. Миром и теплом веяло от стен с хорошими репродукциями старых голландцев. Шабанов перевел дыхание, уселся за стол. Раскрытая книга на краю притянула его взгляд.

«И смерть и ад повержены в озеро огненное»…

Он порывисто потянулся к сумке, вытащил свой складной пистолет и переложил в карман. Так спокойнее.

На лестнице послышались шаркающие шаги. Дверь кабинета распахнулась, и на пороге появился высокий, сухопарый, совершенно седой старик с удивительно прозрачными ясными глазами. Без страха, без удивления он молча смотрел на Шабанова. Тот выразительно взглянул на потолок.

– А, прослушивание? – спросил профессор. – Не волнуйтесь. Я заранее принял меры, а сейчас увидел, как вы влезли в окно, и кое-что включил там внизу. Я, знаете ли, не только в биохимии разбираюсь…

– Здравствуйте, Дмитрий Петрович. А эти ваши меры, они…

– Здравствуйте, – просто ответил Скрябин и повторил. – Не волнуйтесь.

Шабанов обошел стол и протянул руку. Пожатие старика против ожидания оказалось крепким и энергичным. Потом профессор вынул из холодильника графин с прозрачной жидкостью, снял с полки две рюмки и поставил на стол.

– Я сам почти не пью, – проговорил он, – а вот мои ассистенты, молодые ребята… Порой по ночам у нас происходят любопытнейшие научные споры…

Он наполнил одну рюмку водкой, но когда наклонил графин над второй, Шабанов жестом отказался.

– Но вот, – сказал он, – я заметил, у вас в холодильнике… Это апельсиновый сок?

– Да, сделайте одолжение.

Скрябин достал сок, налил в стакан и обозначил рюмкой приветственный взмах. Шабанов осушил стакан залпом.

– Что у вас с руками? – профессор чуть пригубил и отставил рюмку.

– Да так… – Шабанов усмехнулся. – К вам не слишком просто добраться.

– Я мог бы…

– Лишнее.

– Что ж, как хотите… – Профессор выжидающе умолк.

Шабанов прошелся по кабинету, остановился у двери.

– Сначала я должен представиться, – начал он. – Меня зовут… Ну, скажем, Петров Андрей Антонович, вы понимаете…

– Да, да, – кивнул ученый.

– Я сотрудник ФСБ…

– Вот как? – Профессор нахмурился.

– Вас это смутило? Я полагал, что…

– Не то чтобы смутило, но… Если вы явились от имени ФСБ…

– Я пришел, чтобы помочь вам. Не от ФСБ, а от…

– Не называйте имен вслух, – предостерег Скрябин поспешно.

– Вы все же не доверяете вашей защите?

– Доверяю. Просто прошу вас не называть никаких имен. Довольно и того, что мы понимаем друг друга. Я не хотел бы, чтобы мои материалы и… другое… оказалось в ФСБ, и только в ФСБ. Пусть без этого не обойтись, но все имеет смысл лишь в условиях широкой гласности. Нужно привлечь международную научную общественность, в перспективе я надеялся бы на выход на структуры международного сообщества. Вы понимаете, насколько серьезна ситуация? Если ЭТО окажется безраздельно у какой-нибудь спецслужбы, безразлично какой, все немедленно засекретят, пусть и с самыми лучшими – поначалу! – намерениями. А потом, рано или поздно, кто-нибудь не удержится от искушения, и все начнется снова… Искушение, Андрей Антонович, слишком велико!

– Но что именно, – спросил Шабанов, до того молча и внимательно слушавший, – у нас с вами есть?

– Будет. Но не у нас с вами, а только у вас.

– Почему только у меня? Я пришел, чтобы взять вас с собой. Вы должны получить возможность обратиться к международному сообществу, и я сделаю все, чтобы это состоялось.

– Нет. – Старик печально покачал головой. – Раньше – может быть, но теперь уже нет. Многое изменилось.

– Что же?

– Главные факторы. Я тормозил исследования, подсовывал ошибочные теории… Но теперь мои ассистенты вышли на верный путь, и мне все труднее мешать им. Если я исчезну, они быстро доберутся до истины… И они нас опередят. Второе – я болен, Андрей Антонович. Опухоль убивает меня, это неизлечимо, это вопрос месяцев, а может быть, и недель. Но эти недели могут стать решающими, вот почему я должен остаться. Мое место здесь.

– Профессор, – произнес Шабанов, порывисто шагнув к старику, – то, что вы делаете… Для всех людей…

– Оставим. – Скрябин поморщился, как от докучливой зубной боли. – Для меня уже поздно заботиться о себе. К делу. Вы получите всю информацию, заранее мною отобранную и записанную на диск…

– Всю информацию?

– Что вы имеете в виду?

– Вы сказали, что тормозили исследования, намеренно опираясь на ложные теории. Значит ли это, что вам самому известен ответ?

– Нет. Я не искал его. Вероятно, я мог бы, но я запрещал себе даже думать в этом направлении.

– Это важно.

– Безусловно, и теперь вы знаете. Помимо диска, вы получите «Фантом-ноль».

– А что это такое?

– Собственно, то, ради чего вы здесь. Базовое биохимическое соединение, с которым и ведутся работы. Я предпочел бы не рисковать, но придется. Вы возьмете одну капсулу. Я упакую ее тщательнейшим образом, по особо разработанной процедуре, но прошу, несмотря на это, обращайтесь с ней с предельной осторожностью! Стоит ее повредить, и тогда… Ах, как я хотел бы избежать этого риска! Нет возможности. Без образца «Фантома-ноль» вам никто не поверит, какой бы достоверной информация ни выглядела. Ни один ученый не поверит вам, как не поверил бы и я. Это слишком невероятно.

– Да, но… Вы сказали – одну капсулу? Значит, есть еще? И если бы я забрал все, вам… Им больше не с чем было бы работать. Это не поставит вас под удар. Какое отношение вы имеете к тому, что «Фантом» похищен неведомо кем?

– Привезут еще, поставки почти регулярны…

– Откуда привезут?

Скрябин пожал плечами:

– Мне не удалось узнать, где они его производят. Это ваша задача, ведь у вас будут все доказательства, это немало… А для доказательства вам хватит одной капсулы. «Фантом-ноль» – это сущий дьявол… Чем меньше вы повезете, тем меньше риск.

– И для вас?

– Я всегда могу сослаться на то, что использовал в экспериментах лишнюю капсулу… Но ведь речь для меня идет не о том, чтобы вечно их обманывать, а лишь о том, чтобы продержаться, пока история с проектом не будет предана гласности…

– Так… И вы отдадите мне все сейчас?

– Нет. Я сказал, что вы получите «Фантом», но вернее было бы сказать – необходимо попытаться его получить. Я не смогу вынести из лаборатории образец. Всех выходящих обыскивают. Я не смог бы и коробок спичек пронести. Попробуем придумать что-нибудь вместе.

– Попробуем, – согласился Шабанов. – Рассказывайте. Только подробнее, с самого начала.