2
И в который раз жизнь продемонстрировала ему, что все планы, какими бы продуманными и эффективными ни были, она, эта жизнь, перекраивает по-своему…
– С тех пор прошло шесть лет, – сказал Андрей, и Артем его понял.
Прошло шесть лет, а Андрей Тропинин все тот же Николай Ильин и все так же крутит баранку в такси, правда, в другом городе. И ни в какую империю олигарха Кротова он не попал. Да и самой этой империи нет.
– Слушай, а ты вроде бы говорил, что опером был? – неожиданно спросил Андрей.
– Был.
– И фамилия Кротов ничем не запомнилась? Так вот ни разу не мелькнула?..
Артем удивился, напряг память… нет, ничего не вспомнилось.
– Немудрено, – вздохнул Тропинин. – Это дело как-то постарались замять. На самом деле, видимо, большая игра…
Какое дело-то? А дело трагическое и обыкновенное, которого, собственно, и надо было ожидать.
Фролов все предсказал верно и почти точно: Кротов через два с половиной года вышел по УДО, вернулся в Москву. Андрей и Фролов сдержанно, немногословно обсудили это событие, решив, что через месяц-другой Вячеслав Ильич начнет дергать за ниточки и надо быть к этому готовыми…
Но никаких ниточек никто не дернул.
Дней через десять после выхода из мест лишения свободы Вячеслав Ильич Кротов был убит снайпером на выходе из подъезда собственного дома. Убийство, насколько можно судить, остается нераскрытым и по сей день.
Что поразило тогда Андрея – ну если не поразило, то заставило крепко призадуматься, – необычно глухая реакция общественности и прессы. Ну, с общественностью ладно: шлепнули очередного почти олигарха с сомнительной репутацией, туда ему примерно и дорога! Помер, как говорится, Клим, да и хрен с ним. Но пресса-то!.. Резонансное преступление, можно раскрутить сенсацию, сделать себе имя, журналистскую карьеру! Нет, все как язык прикусили.
В долгой беседе Андрей и Фролов пришли к выводу, что здесь, несомненно, прослеживается влияние чьей-то твердой руки. Кому-то очень не хочется огласки и хочется, чтобы об убийстве, да и о самом Кротове, как можно быстрее забыли.
Кто она, эта рука?..
Оба они, люди умные, понимали, что гадать бессмысленно, но все же не удержались, погадали. Не мог ли это быть тот самый высокий таинственный покровитель Кротова, решивший, что его протеже рано или поздно выйдет из-под контроля и, стало быть, лучше погасить проблему еще на подступах?.. Сошлись на мысли, что вполне могло так быть, но… но с равным же резоном можно предположить и авторство кого-либо другого: надо полагать, что скрытых недругов у Вячеслава Ильича было более, чем достаточно.
– Ну что ж, – сказал Фролов и усмехнулся едва ли не впервые за время знакомства с Андреем. – Зацепил – тяни, сорвалось – не спрашивай?..
– Около того, – усмехнулся и Андрей.
– Да. И нам надо думать, что делать в данной ситуации.
Андрей не сомневался, что вопрос риторический, Фролов ответ знает. И не ошибся: совместный проект закончен, и его с Андреем больше ничего не связывает. Более того, устранившие Кротова, возможно, примутся зачищать его связи. Если он был устранен за то, что собирался создать свою персональную империю, то и зачатки этой несостоявшейся мафии по стратегическим соображениям надо бы выявить и выкорчевать.
Может, это и не так, а всего лишь перестраховка. Но лучше она, чем недостраховка. Ну, а раз так, то…
– То у нас с тобой отныне пути врозь.
Андрею показалось, что в голосе Фролова мелькнули нотки сожаления.
– Пожалуй, – бесстрастно ответил он.
К этому времени Николай Ильин уже вполне вписался в жизнь, в новый скромный быт. Работал в такси, снимал квартиру, встречался с женщинами, не заводя при этом длительных отношений. Город знал уже назубок – ночью разбуди, спроси, где какая улица, ответит без запинки… Словом, социально вполне адаптировался. И они с Фроловым, пожав друг другу руки, разбежались в разные стороны.
Месяц совершенно никак не контактировали, потом Андрей решил позвонить. Нарочно приобрел новую сим-карту, звякнул с нее – и, естественно, получил ответ: «Абонент недоступен». В общем-то, примерно того Андрей и ждал, потому повторять звонки не стал, а просто продолжал жить привычной жизнью, думая, что, может быть, когда-нибудь Фролов сам ему позвонит или как-то иначе найдет. При этом он регулярно просматривал Интернет на предмет новых сведений о Кротове… но ничего! Совершенно ничего, кроме первичных кратких сообщений о смерти. И это на самом деле было похоже на искусственно организованное молчание.
Шли дни, недели, месяцы. Отшумели и канули новогодние праздники – точно их не было, стихли метели, повеяло весной. И вот однажды – это был выходной – Андрей проснулся поздним утром в своей съемной квартире и вдруг отчетливо понял, что Фролов больше никогда не позвонит ему. И сам он никогда не увидит ни Фролова, ни кого-либо еще, кто был хоть как-то связан с Кротовым.