Глава 16

Вглядываясь в темноту через разбитое стекло командно-диспетчерского пункта, Лавров пытался рассмотреть, что же там происходит. Своих людей он, конечно же, не видел.

– Кажется, и второго снял, – негромко сказал сержант, приникший правым глазом к прицелу снайперской винтовки.

– Сколько их? – обеспокоенно спрашивал майор.

– По дороге ехали два джипа. Один стоит на дороге, – не поворачиваясь к майору, отвечал снайпер, – второй, скорее всего, съехал в кустарник.

– Больше никого?

– Вроде бы все чисто, – ответил сержант.

– Оставайся на месте. Смотри в оба.

– Есть, товарищ майор, – отозвался сержант.

Про существование чекиста в эти мгновения Лавров старался и не думать. Взяв рацию, лежащую на панели приборов, Лавров уже бежал по дну канавы вдоль летного поля. Послышался треск, сопровождаемый частым шипением.

– Старлей… – говорил Лавров.

– Я слышал выстрелы. Мы уже выдвигаемся. Прием, – с треском раздалось из динамика рации.

– …снимай всех, остановлены два джипа на въезде. Как поняли?

– Поняли отлично. Через три минуты будем.

А у машин уже завязалась перестрелка, только по вспышкам и можно было понять, где стоят джипы.

Майор упал рядом с прапорщиком.

– Старлей скоро подойдет.

Противник прекратил беспорядочный огонь. Наконец-то талибы сообразили, что попали в ловушку и выстрелами только демаскируют себя. Лавров взял из рук прапорщика прибор ночного видения, надел его.

В кустарнике просматривалось свечение, всмотревшись повнимательнее, он распознал в нем силуэт машины.

«В машине может быть кто-то живой. Надо действовать поосторожнее. Теперь уже они могут устроить нам засаду», – размышлял майор.

Не снимая прибора, Лавров условными знаками показал пяти десантникам пробираться через кустарник, а остальным ожидать его команды. В кустарнике Лавров заметил движение. Майор медленно продвигался вперед по дороге.

До машины оставалось метров пятьдесят.

– Осторожно, будьте готовы открыть огонь, – предупредил Лавров.

Неожиданно послышался щелчок. Лавров еще не понял, что произошло, но уже остановился.

Мотор заурчал, набирая обороты. Джип взревел, словно живой, и, пробуксовывая, проломив кусты, выскочил на дорогу, ослепив светом фар десантников, в том числе и Лаврова.

– Огонь, – закричал майор.

Раздались автоматные очереди. Видя перед собой только огромные слепящие круги, Лавров не смог сориентироваться. Ослепленный, он различал лишь несущийся на него джип. Выставив вперед «АК», он вдавил спусковой курок, ориентировочно целясь в лобовое стекло, где должен находиться водитель. Бить прицельно по колесам было невозможно. Пытаясь вернуть себе зрение, Лавров на мгновение сжал веки. После трех длинных очередей раздался глухой щелчок – рожок пуст. Он бросился в сторону. Автомобиль пронесся совсем рядом, обрушив на десантника град мелких камешков. Сгруппировавшись в воздухе, Андрей приземлился набок и несколько раз по инерции перекатился.

«Бронированный», – пришла запоздавшая мысль.

К майору постепенно вернулось зрение, круги перед глазами пропали. Лавров смотрел вслед уезжающему джипу. Приподнялся с земли. Рядом с ним лежал сержант.

– С вами все в порядке?

– Какого черта он поехал к аэродрому? Спятил? – обтряхивая пыль, сказал майор.

И тут из кустов раздались одиночные выстрелы. Завязалась перестрелка. Стреляли уже и сверху, от скал, подоспел старший лейтенант Барханов. Десантники незамедлительно открыли массированный плотный огонь.

Лавров перезарядил автомат и, оставив старлея разбираться с засевшими в кустах боевиками, побежал к аэродрому. Джип уже описал по летному полю дугу, остановился неподалеку от разрушенного дома и дважды мигнул фарами.

И тут свет фар погас. Джип дал задний ход. Когда автомобиль несся на него, майор, лежа за обочиной, открыл огонь по машине, пытаясь попасть по колесам.

Перевернувшись, Лавров выпустил очередь вслед машине. Но было уже поздно. Джип на большой скорости растворился в кромешной темноте.

Выругавшись, Лавров поднялся на ноги. Поднес рацию к губам.

– Второй джип, – вспомнил майор, – может, он на ходу.

– Проверю, – отозвался сержант Панов.

Еще звучали выстрелы, уцелевшие боевики пытались уйти в горы, однако им не хватало дисциплинированности, каждый уже действовал в одиночку, никто друг друга не прикрывал огнем, и они становились легкой добычей десантников, пришедших вместе с Бархановым. Слышались отчаянные вопли и треск очередей.

Лавров пробрался ко второму джипу, машина стояла, уткнувшись капотом в кусты. Заглянув в салон, майор сплюнул. Кровь. Водитель и трое боевиков не подавали признаков жизни. Ключи торчали в замке.

– Давай вытащим их отсюда, – к майору подоспел и сержант Панов.

Вытащив на дорогу тела талибов, Панов и Лавров оказались в джипе. Майор повернул ключ зажигания, двигатель завелся. Дав задний ход, он выехал на дорогу.

Сержант по рации предупредил своих, чтобы не стреляли, еще не хватало угодить под свои же пули.

На лобовом стекле виднелась небольшая дырка от снайперской пули. Лавров на мгновение представил себя на месте водителя. Но тут же вдавил педаль газа и, переключив скорость, рванул вверх по горной дороге.

– Они, наверное, уже далеко. Можем не успеть их догнать.

– Догоним, – Лавров крепко сжал руль и опустил на глаза прибор ночного видения, выключил фары, – сколько у тебя осталось патронов?

Сержант хлопнул по нагрудному карману жилетки.

– Один рожок и три гранаты.

– У меня не густо, – процедил сквозь зубы Лавров.

– Так, сейчас посмотрим, что у них есть, – сержант на ходу заглянул в багажный отсек.

– Ни фига себе. «Калаши», рожки к ним. Гранатомет…

– С таким арсеналом останавливаться не стоит, – присвистнул Лавров.

Ехать по горной серпантинке ночью с выключенными фарами, да еще на скорости занятие рискованное, даже если есть прибор ночного видения. Лавров через каждые пять секунд выворачивал руль до упора то в левую, то в правую сторону, чтобы вписаться в крутые повороты.

– Не видишь их? – спрашивал, всматриваясь в ночную дорогу, сержант.

– Нет. И съехать им было негде, – отвечал сквозь зубы майор.

От тряски прибор то съезжал с глаз, то поворачивался.

– Бензин кончается, – сержант посмотрел на показатель уровня топлива, стрелка почти воткнулась в ноль, – еще и этого не хватало.

– Дальше пойдем пешком, – огрызнулся Лавров, – должна быть канистра в багажном отсеке. Здесь заправки не на каждом шагу.

– Если у нас кончается бензин, значит, может кончиться и у них… – сержант выдержал паузу и глянул на Лаврова.

– Приготовься к неожиданностям.

Преодолев очередной поворот, майор резко нажал на тормоз. Дорога, по которой они ехали, переходила в развилку. Заглушив мотор, Лавров выбрался из машины. Его примеру последовал и сержант.

– Куда они поехали? – Панов озадаченно посмотрел на майора.

– Сейчас посмотрим, – присев на корточки, Лавров стал осматривать следы от протекторов.

– Кажется, они поехали направо, – высказал мнение сержант.

– Нет, налево, тут более свежие следы, – майор поднялся, – в машину, они близко.

Проехали совсем недалеко, Лавров проговорил:

– Вижу…

– Где?

– Съехали с дороги, у них выключены фары. Боевик переливает топливо в бак. Остальные скорее всего в машине, – черт, нас заметили.

Лавров выскочил из машины, вскинул «Кипарис» и увидел, как из люка джипа поднялся силуэт с базукой на плече.

– Сержант, в сторону, – успел крикнуть он.

В падении майор еще успел заметить, как кто-то выскочил из джипа, прижимая что-то к груди.

«Он убегает, по нему стреляют. Кто же там убегает?»

Лавров перекатился, прикрыл голову руками. Полыхнуло, прогремел сильный взрыв. Приподняв голову, Лавров увидел, что джип, в котором они сидели несколько секунд назад, превратился в груду металлолома. Огромные языки пламени торжествующе обнимали кусок железа, который до недавнего времени еще был машиной.

У него еще хватило сил глянуть, где сержант. Тот лежал по другую сторону от горящей машины и еще пытался вести огонь. Но тут рвануло что-то из арсенала в охваченной пламенем машине. Пришлось вновь вжаться в землю. Но чуть только пронесся над головой огненный вихрь, майор открыл огонь. Он уже не видел перед собой ничего. Но бандиты, оказавшиеся в джипе, не знали, кто им противостоит. У страха глаза велики!

Раздался гул мотора, джип тронулся и исчез за поворотом. Лавров опустил голову.

«Наверное, решили, что лучше уйти. Но кто же выскочил из джипа?» – еще успел он подумать и потерял сознание.

Вежновец с трудом дожидался рассвета. Осматривать место боя ночью было небезопасно, вполне можно было нарваться на раненого или затаившегося боевика.

«Если верить телефонному разговору, то приехать должен был сам Омар. Лавров, конечно, отчаянная голова, сам взялся преследовать джип. А толку? Где он сейчас? Где старлей?»

Десантники расступились, пропуская Вежновца внутрь ангара.

Чекисту показалось, что прапорщик занимает слишком много места. В одной руке десантник держал банку консервов, а в другой нож. Банка чуть ли не полностью пряталась в кулаке, так что Вежновец сначала даже не понял, откуда тот подцепляет мясо на нож, перед тем как отправить его в рот. На соседнем ящике стояла полевая рация. Рядом сидел радист в наушниках.

«С майором связаться пытается. Связался бы, сразу мне доложил. Неизвестность».

Прапорщик оставался сидеть, отправив в рот очередную порцию мяса, лишь поднял руку с ножом в приветственном жесте. Затем, не поворачивая головы, отвлекся от своего занятия лишь на секунду, загудев гулким басом встрепенувшемуся радисту:

– Ну что?

– Пока ничего.

– Думаешь, не вернется майор? – Вежновец слегка прищурился.

– Ну почему? Вернется. Если до лагеря нагонит их, то обойдется.

«Да-а, нелегко их будет убедить штурмовать лагерь», – мысленно Вежновец уже похоронил Лаврова и Панова.

Вежновец на некоторое время впал в отчаяние, и было из-за чего: бандиты уже знали реальное положение дел, опытный командир, хоть и строптивый, но знающий свое дело, и тот исчез.

«В одном из джипов ехал Омар? Скорее всего. Контейнер он уже получил – то-то в трубке голос довольный был. Да и не искал он его долго, а подполковник Загорский ему его отдал – сука. Если человек получит желаемую вещь, о которой он мечтал, которая делает его неуязвимым, дает ему власть, разве оставит он контейнер в лагере? Там, где полно полудиких неуправляемых талибов и алчных, завистливых соратников? Нет! А это значит… Это значит, что контейнер был вместе с ним. Если только…»

Когда рассвело, Вежновец сказал:

– Мне понадобится одноглазый, которого майор захватил.

Прапорщик, за этот короткий срок, видимо, забыв о существовании Вежновца, удивленно на него посмотрел:

– Зачем?

– Для опознания. Трупы осмотреть, – чекист еле себя сдерживал, – делать будете то, что я скажу.

Прапор невозмутимо поднялся:

– Талиба забирай – он мне не нужен. На то ты и чекист, чтобы пленными заниматься. А ребята будут подчиняться только майору, лейтенанту, а в их отсутствие мне лично.

На секунду капитан ФСБ Павел Вежновец почувствовал, как из груди поднимается и нарастает скользкое, омерзительное чувство страха, который он тут же постарался отбросить.

«Они не осмелятся. Глупости. Тут я и сам виноват – нечего было нарываться. И так уже все волками смотрят».

– Сержант, проводите товарища капитана.

Бросив последний взгляд на занятого радиста и угрюмого минометчика, который за все время даже не шелохнулся, чекист выскочил на улицу.

Провожатый сразу же зашагал к крайнему ангару, возле которого никого не было.

«Наверное, часовой внутри».

Вежновец не ошибся – часовой сидел в ангаре, у самого выхода, держа на коленях автомат. Чуть поодаль, на куче тряпок, лежал Мустафа, а еще дальше – мальчишка-снайпер, который, наверное, боялся приближаться к своему грозному командиру.

– Пошли со мной, – сказал Вежновец по-таджикски.

Мустафа покорно дал надеть на себя наручники и направился к выходу. Когда он подходил к двери, охранник отошел в сторону, не забывая держать пленника на прицеле.

Солнце поднималось над длинной чередой гор. Утренняя дымка рассеивалась, в ее уходящей пелене просматривалась дорога. Дымился искореженный кузов машины. Лавров пришел в себя на самом рассвете. Рожок автомата был пуст. Рация при падении раскололась, и майор так и не смог ее оживить. Еще два часа назад его жизнь висела на волоске. Если бы не прибор ночного видения, то наверняка его останки дымились бы сейчас внутри обгоревшего джипа.

Поднявшись с земли, на которой он пролежал последние несколько часов, Лавров огляделся. Прохладный ветерок пробежался по лицу. Почувствовав неприятный озноб, он провел рукой по своей жилетке. На ней прожженные дырки, материя пахла так, словно еще продолжала дымиться от сильного взрыва, прогремевшего в десятке метров от Батяни.

«Хорошо, что не зацепило. Еще бы немножко…» – предварительно вынув разбитую рацию из нагрудного кармана, майор снял жилетку и со злостью бросил ее на землю.

Оставшись в одной майке, Лавров почувствовал еще больший холод. Посмотрев на горизонт, из-за которого выплывало солнце, Лавров вспомнил, что через полчаса-час начнется невыносимая жара. Подняв с земли автомат, он повесил его на плечо.

«Надо найти сержанта Панова. Если он еще, конечно, жив», – при этой мысли Лаврову стало не по себе. Он не собирался терять своих людей.

– Эй, сержант? – громко крикнул Лавров.

Слова эхом прокатились по горам. Майору показалось, что его слышат даже на аэродроме.

– Панов! – еще громче закричал Лавров.

Все как будто вымерло. Майору показалось, что он находится посреди пустыни и его никто не слышит. Единственный звук, который удавалось слышать, было потрескивание останков автомобиля, вспыхивал огонь и гас.

«Может, потерял сознание», – строил домыслы Батяня.

Подходя к груде металлолома, майор внимательно смотрел под ноги. Острые куски железа были разбросаны в радиусе двадцати метров.

«Повезло, что я оказался на безопасном расстоянии. Представляю себе эту железяку, воткнутую в мою спину», – Лавров переступил через очередной обломок джипа, попавшийся ему по дороге.

Майор беглым взглядом осмотрел машину, ничего не уцелело в машине, все уничтожили беспощадный взрыв и пламя.

«Сержант выпрыгнул в противоположную сторону от меня. Значит, он должен быть где-то рядом», – мысли собирались с трудом.

– Сержант?

– Я тут… – голос звучал очень тихо.

Лавров заметил неподалеку от взорванного джипа в кустарнике движение.

– Что с тобой?

– Немножко зацепило. Они уехали? – так же тихо ответил Панов.

Лавров подошел к кустам. Вглядевшись в густые заросли, наконец заметил камуфляжную куртку.

– Ты ранен?

– Ерунда, – отозвался сержант, – слышу плохо.

Пробравшись сквозь колючие ветки, майор облегченно вздохнул. Сержант был цел.

– Как тебя угораздило?

– Сам не знаю, контузило и ногу задело осколком.

– Хорошо, что в ногу, а не выше попало. Тебе еще повезло, – Лавров склонился над раной, из которой еще сочилась кровь.

– Лучше бы вообще никуда не попадало, – ухмыльнулся Панов.

– Надо вытащить осколок и остановить кровотечение. Перетащу тебя на площадку, – майор снял с себя майку и, оторвав кусок ткани, приподнял ногу раненому. – Терпи, сейчас будет больно.

Сжав зубы, Панов выдержал процедуру, не издав ни звука.

– Сухожилия целы и кости тоже, – засмеялся сержант, – скоро бегать буду.

Положив перевязанную ногу обратно на землю, Лавров встал.

– Кровотечение остановлено. Надо тебя перетащить. Сможешь подняться? – майор отбросил в сторону небольшой острый кусок железа.

Лавров помог подняться обессилевшему сержанту.

– Голова пройдет, и все в порядке будет.

Облокотившись левой рукой на майора, сержант ступил на правую ногу, держа в подвешенном состоянии поврежденную. Взяв себя в руки, Панов не показывал своих мучений.

Перетащив сержанта на открытое место, майор аккуратно опустил его на землю.

– Помнишь, что из джипа кто-то выбежал? – неожиданно спросил Батяня.

– Да, а что? – Панов дотронулся до больной ноги, резко отдернул руку, как будто дотронулся до раскаленного металла. – Если болит, значит, скоро пройдет.

– В него стреляли. Может, он где-то рядом.

– Ну да. А какое это имеет значение? Боевик психанул, бросился убегать, в него свои и стреляли, – сержант не совсем понимал, чего хочет Лавров.

– Дело в том, что у него было что-то в руках. Если я прав… Но это лишь предположение. Я не уверен, надо проверить, – сказал майор.

– Подай мне только автомат, на всякий случай.

– Я скоро вернусь. А пока займись рацией, если ее еще можно исправить.

– Все нормально, – Панов деловито рассматривал расколотую рацию.

– Держи, – Лавров протянул сержанту «Кипарис», – если что, стреляй. Я услышу.

– Не теряй времени. Сюда могут нагрянуть талибы, – уже раскручивая корпус ножом, сказал сержант.

– Мы обязательно выберемся отсюда, – майор развернулся и направился к дороге, по которой несколько часов назад уехал бронированный джип.

«Кто это мог быть? Зачем он убегал от боевиков? Скорее всего, заложник. По своему не стреляли бы. Надо его найти», – размышлял Лавров.

Пройдя вверх по дороге метров пятьдесят, майор заметил ржавую канистру на обочине. В песке сохранился след от испарившегося бензина – прямо под горлышком емкости.

«Если подстрелили, то он где-то здесь. Далеко уползти не мог, тут везде горы», – майор моментально оценил обстановку.

– Есть кто-нибудь живой? – крикнул майор, окинув взглядом пустошь.

Еле различимый шорох заставил майора Лаврова сконцентрировать все свое внимание. Смазанное пятно крови на камнях, за ним еще одно, майор уже был уверен, что убегавший от боевиков где-то рядом. Бетонные плиты, находившиеся неподалеку от дороги, и смазанное пятно крови на них, Лавров окончательно понял, что он там.

– Ты жив? – крикнул майор.

– Я… – Лавров услышал хриплый голос.

– Я иду, – майор обходил бетонные плиты.

По шероховатой поверхности бетона тянулась полоса крови.

«Тяжело ранили, столько крови. Как он еще жив?» – удивлялся Лавров.

– Ты как? – майор на всякий случай снял с предохранителя «Кипарис» и медленно обходил бетонные плиты с левой стороны.

– Да… – прозвучал хриплый голос.

Приблизившись к углу плиты, Лавров перевел дыхание. Резко ступив вперед, он направил ствол автомата на лежавшего на земле человека.

– Ты что ты тут делаешь? – Лаврову показалось, что это все ему снится, на камнях лежал Загорский.

– Я… – тяжело дыша, сказал Алексей.

– Так это ты продался талибам? – майор все еще не мог поверить, что перед ним его бывший друг.

– Нет, это… – Алексей пытался сказать еще, но огнестрельное ранение в грудь не позволяло говорить долго.

– Зачем? – не унимался Лавров.

– Я же говорю… – каждое слово Алексею давалось с трудом.

– Где чемоданчик? – спросил майор.

Подполковник криво улыбнулся и отвернул пропитанный кровью китель, прикрывавший кейс, пристегнутый наручником к его правой руке.

– Вот он… Ключи в нагрудном, я сразу пристегнул, чтобы не могли забрать… – хриплым голосом ответил подполковник.

Склонившись над Загорским, майор залез в нагрудный карман. Вся рубашка Загорского была пропитана кровью. Ключа от наручников в связке не было, но разогнув проволочное колечко, Лавров раскрыл один браслет.

– Да, дела твои плохи, – Лавров уже видел, что подполковник – не жилец.

Если бы прямо сейчас доставить его на операционный стол, надежда еще бы была.

– Лавров. Это не я… – Загорский немножко приподнялся и облокотил голову о край бетонной плиты, это далось ему с огромным усилием.

– Какое это теперь имеет значение? – Майор покрепче сжал ручку кейса. – Штаммы у меня. Из-за них все и произошло.

– Все организовала Лариса… – в уголках рта Алексея Загорского проступила кровавая пена.

При слове «Лариса» Лавров вздрогнул. Это была для него особая тема, которой он избегал последние годы. И вот сейчас, после стольких лет, вновь слышит ее имя. Любовь, которая была у них в прошлом, уже давно исчезла, но больше никого в его жизни и не появилось. Он помнил не сегодняшнюю Ларису, а молодую блондинку, с которой познакомился в Рязани.

– Зачем валить вину на нее? – спокойно ответил Лавров.

– Ты меня ненавидишь… Я поломал твою жизнь… – Алексей хотел было договорить, но кровь пошла ртом.

– Не надо вспоминать прошлое. Я уже давно про все забыл, – Лавров понимал, что Загорскому осталось совсем чуть-чуть.

Подполковник сглотнул набежавшую кровь.

– Какой смысл мне врать перед смертью? Лариса хитра, она погубит любого, – откашлявшись, хрипло сказал Алексей.

Майор на мгновение задумался.

«Какой смысл ему врать перед смертью? Он не жизнь себе спасает, его может волновать только справедливость», – подумал Лавров.

– Хорошо, я тебя выслушаю, – согласился майор.

Несколько раз откашлявшись кровью, Загорский вздохнул и перевернулся на раненый бок. Теперь кровь уже не шла горлом, а скапливалась в легких, он смог говорить.

– Я работал в посольстве, а Лариса занималась научными исследованиями мутаций возбудителя сибирской язвы в эпидемиологическом центре. В последнее время к ней зачастили местные мусульмане. Она каждый день возвращалась поздно, в плохом настроении, – Алексей показал знаком, чтобы Лавров посадил его, снова откашлялся, – пошли ссоры. Когда я спрашивал о работе, она отказывалась говорить, ссылаясь на закрытость экспериментов, проводимых в ее лаборатории…

– Она была связана с террористами? – Лавров прервал Алексея.

– Не перебивай… потом сам решишь, что делать, – подполковник продолжил, – она убедила меня, что надо забрать контейнер из центра… При заправке в африканском аэропорту в наш самолет подложили взрывчатку с таймером, который должен был сработать над территорией Афганистана. Или работала она от пульта… Тогда пульт был у Ларисы. Она все время спрашивала меня о нашем местонахождении. Свое дело она сделала. Остальное ты уже сам знаешь.

Сказанное подполковником подействовало на Лаврова, он начинал верить.

«Наверное, я ее плохо знал», – Лавров не находил себе места.

– Зачем было оставлять ее заложницей на аэродроме? – спросил майор.

– Главарь создавал ей алиби, – еле слышно произнес Загорский.

– Откуда у тебя появился кейс? – майор проницательно посмотрел на Загорского.

– Мне пришлось заключить с Омаром договор. Мы договорились, что я перейду к нему на службу, – с каждой секундой голос Алексея звучал все тише и тише, – в конце концов он даже дал мне автомат, и мы с его людьми отправились на аэродром. Когда мы подъезжали, водитель был убит, – Лавров вспомнил снайпера в командно-диспетчерском пункте. Сомнения майора Лаврова окончательно рассеялись – Алексей говорил правду.

– Я хотел взять в заложники Омара, но мой автомат был заряжен холостыми. Меня уже хотели убить, но началась перестрелка. Несколько талибов и Омар, взяв меня в заложники, пересели в другой джип… – Загорский учащенно задышал, глаза стали закатываться. Но собравшись с последними силами, подполковник продолжил: – За руль сел Омар. Он поехал к аэродрому, чтобы забрать Ларису… А потом мы уходили в горы. Когда кончился бензин, мы остановились. Один из боевиков вышел из джипа. А в бардачке лежал пистолет, я направил его на Омара, приказав ему отстегнуть кейс от руки. Но я не заметил, как Лариса подняла пистолет и выстрелила в меня. Я бросился в темноту, – Алексей сползал на землю, оставляя на тыльной стороне бетонных плит красную полосу.

– Какой смысл Омару оставлять Ларису в живых?

– Омар в микробиологии не разбирается. Его талибы читать-писать не умеют. А Лариса – доктор наук, всю жизнь вирусологией занимается, – Алексей уже не открывал глаз, – извини меня за все, что я сделал. Я просто очень поздно все понял, – Алексей с трудом выговаривал каждое слово, – возьми, у меня в кармане, я успел… – он захлебывался подступившей к горлу кровью.

Наклонившись над Алексеем, Лавров залез в карман его брюк, вытащив оттуда сложенный вчетверо лист.

– Тут план лагеря… заложники…

– Я тебя ни в чем не виню, ты много сделал. Благодаря тебе у нас сейчас все козыри, – Лавров чувствовал, как сердце у него сжалось, он смотрел на Загорского.

– …я не хотел… – он открыл глаза.

Это были последние слова Алексея. Мышцы его лица в один момент замерли. Серые глаза отражали светлое небо. Такой полной отрешенности от всех земных проблем, такого спокойствия в глазах мертвеца Лаврову еще никогда не доводилось видеть. Из уголков рта все еще струилась кровь.

– Это ты меня извини, Леха, что не поверил тебе сразу, – Лавров закрыл глаза подполковнику.

Встав, Лавров поднял «Кипарис» к небу. Он вслушивался в короткую автоматную очередь, которая эхом пронеслась по окрестным горам. Забросив автомат за спину, Лавров еще раз взглянул на Алексея и, больше не задерживаясь, быстрым шагом направился к дороге.

«Они ответят за все. Каким же я был дураком, Лариса обвела вокруг пальца всех», – Лавров прокручивал в голове сказанное Загорским перед смертью.

И тут он услышал знакомое потрескивание рации, оно и прервало размышления майора. Панов сумел починить аппарат.

– Я уже сообщил, что мы живы, – скороговоркой пробормотал сержант, – а вас хочет наш общий друг услышать.

– Прием! Прием! – Лавров сразу же узнал ненавистный ему голос, это был чекист.

– Да, я слушаю, – майору не хотелось отвечать, но куда же денешься.

– Где контейнер со штаммами? – сразу перешел к делу Вежновец.

– У нас, – сухо ответил майор Лавров.

– Срочно возвращайся на аэродром, – раздалось в динамике, – срочно, – повторил капитан ФСБ.

– На чем? Машина взорвана. Со мной раненый, – громко прокричал Лавров, давая понять чекисту, что он не собирается тут же брать под козырек.

– Меня не волнует. Бросай раненого и добирайся до аэродрома, – прошипел Вежновец.

– Не слышу. Говорите… – ответил Лавров и добавил: – Пошел в… – майор со злостью выключил рацию.

– Круто… товарищ майор.

– Надо отсюда выбираться, – сказал майор.

– Это вы стреляли? – Панов смотрел на кейс.

– По дороге расскажу. Я заполучил кейс и план лагеря боевиков, – сухо добавил Батяня.

По выражению лица майора, сержант понял, что лучше не расспрашивать командира об этом.