38
В ясный петербургский полдень молодая красивая дама с волосами цвета темного янтаря и большими, глубоко посаженными глазами, серыми, как пасмурное небо, подходила к стоянке таксомоторов на Николаевской площади. Десятью минутами ранее Наталья Вяземская вышла из мягкого вагона скорого поезда Москва – Петроград. А уж как Вяземская попала из оккупированного австрийской армией Львова, или Лемберга, в Первопрестольную – это вопрос особый. Ответ на него был хорошо известен начальнику галицийского отдела австрийской имперской контрразведки, полковнику Йозефу Глинке…
– В Генеральный штаб! – коротко сказала она водителю свободного таксомотора, который посмотрел на нее несколько оторопело: зачем такой очаровательной барышне в Генеральный штаб, что она там позабыла? Ей бы в кондитерскую «Квисисана»…
Под колеса черного «Лорен-Дитриха» ложилась прямая лента Невского проспекта. Вяземская смотрела по сторонам и чуть не плакала от радости и волнения: она снова в родном городе! Правда, волнение Натальи в немалой степени было обусловлено тем непростым разговором, к которому она готовилась, возможные детали которого проигрывала в уме всю поездку на московском экспрессе.
Обнадеживало Вяземскую то, что в отделе стратегического планирования Генштаба служил двоюродный брат ее покойной матери, генерал Николай Стрешнев. Двоюродный дядя должен понять ее и помочь ей, иначе она прямо не знает, что и делать!
Таксомотор нырнул под знаменитую арку, остановился у парадного подъезда величественного здания.
Сначала охрана не хотела пропускать Наталью, но затем начальник штабного караула, молодой капитан, очарованный красотой взволнованной барышни, позвонил по внутреннему телефону прямо в кабинет генерала Стрешнева. Тот, к счастью, оказался на месте, и Вяземской был заказан разовый пропуск.
Двоюродный дядя встретил Наталью тепло:
– Наташа, милая, здравствуй! Как же я давно тебя не видел! Ох, как ты похорошела, племянница, как на покойную Дашеньку стала похожа, царствие небесное твоей матушке и моей любимой сестренке… Чему обязан радостью видеть тебя? Ой, ты какая-то взвинченная, не в себе, вон, побледнела как! Случилось чего?
– Случилось, дядюшка!
Выслушав рассказ Натальи, Стрешнев сперва нахмурился, но после непродолжительного раздумья улыбнулся ей:
– Не дрейфь, малышка! Ничего страшного покамест не случилось, а ты – большущая молодчина, что сразу пришла ко мне.
– А к кому ж еще? Папенька, узнав о том, что его единственная дочь сделалась австрийской шпионкой, непременно меня бы тут же и прибил, – бледно улыбнулась Наталья.
– Но встретиться и переговорить тебе нужно с другими людьми, – продолжал Стрешнев. – Есть у нас в Генштабе… м-м… специалисты особого рода. Они посоветуют, как тебе поступать в дальнейшем.
Через полчаса Наталья Вяземская оказалась в другом кабинете того же здания, в обществе упомянутых Стрешневым специалистов. Их было двое, оба довольно молодые, оба в штатских костюмах, так что званий не разберешь, но по поведению и спокойной властности ясно, что не ниже полковничьих. Один брюнет, другой – светлый шатен, а так – похожи, как родные братья.
– Дилетантская работа, – сказал брюнет шатену, когда Вяземская завершила свой взволнованный рассказ. – Измельчали австрийцы. И это они считают вербовкой? Фи!
– Да, согласен, – откликнулся шатен. – Не ожидал я от Глинки такого пошлого примитива: Йозеф ведь неплохой специалист…
– Но вы не сердитесь на меня, господа? – совершенно по-детски спросила Вяземская. – Вы не посадите меня в застенок?
– Непременно посадили бы, – очень серьезным голосом ответил брюнет, – но вот незадача: нет ни одного свободного застенка. Все заняты. Вам, сударыня, придется подождать.
Тут оба не выдержали, рассмеялись.
– За что же на вас сердиться? – ласково спросил шатен. – Вы сами пришли к нам, вы не сделали ничего дурного…
– Но я же подписала этому типу какую-то бумажку…
– Эх, сказал бы я, что коллега Йозеф может сделать с той бумажкой! – мечтательно протянул брюнет. – Но при вас, барышня, не стану.
– Так я могу не идти на той неделе на встречу с человеком, о котором он мне говорил? – с надеждой спросила Наталья. – Словно бы мне все это приснилось и не было ничего? А того человека, с которым я должна встретиться, вы арестуете?
Тут оба специалиста переглянулись и резко посерьезнели.
– Можете, конечно, – сказал шатен, поглядев Вяземской в глаза. – Считайте, что приснилось. Но… Ведь вы хотели послужить родине и государю императору, правильно я понимаю?
– Правильно, – растерянно ответила Наталья. – Хотела. И сейчас хочу.
– А вот тогда придется встретиться. Арестовать его? Что вы, сударыня! Да наша служба с него пылинки сдувать будет, следить, чтобы он, спаси Господь, под трамвай или конку не попал!
– Вы, Наталья Федоровна, станете регулярно поставлять этому человеку интересующие его сведения, – подхватил брюнет, – которые, в свою очередь, станем давать вам мы. Тем самым вы принесете громадную пользу родине. Вы, я вижу, барышня неглупая и поняли, что к чему. Согласны?
– Конечно, согласна! – не раздумывая, ответила Наталья. – А… Вам никаких бумажек подписывать не надо?
– Нам не надо, – успокоил ее шатен. – Мы вам на слово поверим. И вот что: на первой же встрече с тем человеком потребуйте, чтобы за информацию вам платили. Причем требуйте хороших денег и непременно поторгуйтесь.
– Зачем? – вновь растерянно спросила Вяземская. – Я и без того весьма богата…
Специалисты вновь весело рассмеялись.
– Для правдоподобия, сударыня. Для правдоподобия!