ГЛАВА 35

По одной из кельнских улиц, ведущих на площадь, мерным, спокойным шагом двигался молодой человек в форме лейтенанта немецких войск. Это был поручик Голицын. На его загоревшем лице была печать усталости, но вместе с тем офицер казался настроенным довольно бодро. О недавних приключениях напоминало лишь то, что поручик прихрамывал. Дорога до Кельна была непростой, но Голицын довольно быстро решил и эту очередную поставленную перед ним задачу.

Кельн — город очень красивый, возникший еще в I веке нашей эры как римская колония на Рейне. Немногие из немецких городов могут посоперничать с ним такой длинной историей и великолепной архитектурой. Но поручик при всей своей романтичности отнюдь не был настроен на любование красотами. Сейчас его волновали более практичные вещи.

У Кельна в немецком языке есть устойчивое словосочетание «соборный город», и это неудивительно: первое, что приходит на ум при упоминании Кельна, — его собор. Это первое, что видит приезжий, так как храм возвышается прямо у Главного вокзала, определяя облик города. Собор виден фактически из любой точки Кельна, по нему очень удобно ориентироваться. Вот на это и рассчитывал ротмистр, назначая встречу.

Подойдя к лотку, поручик, постояв пару минут, приобрел газету и двинулся дальше. В этот день улицы были полны народу, так что затеряться в толпе особого труда не составляло. Каждый шел по своим делам: вот кухарка с полными кошелками возвращается с рынка, вот дети идут в школу с ранцами, полными книг. На лавочках, как это бывает во всем мире, от Кельна до Буэнос-Айреса, сидят старушки, живо обмениваясь впечатлениями, наблюдениями и слухами. На перекрестке стоит старый скрипач. Его длинные седые волосы выбиваются из-под потрепанной шляпы, а сам он водит смычком, извлекая из своего инструмента звуки какого-то старинного танца.

Вот и собор. Да, этот храм невозможно спутать с каким-либо другим, даже если ты здесь впервые. Здесь назначена встреча.

Поручик вдруг вспомнил о своем посещении французского города Реймса, входившего в сектор дислокации его части. Реймс подвергался безжалостному обстрелу тяжелой германской артиллерией, систематически бомбардировавшей и без того сильно пострадавший центр города. Тогда поручика впечатлил главный собор, являющийся одной из французских святынь. Полуразрушенный древний храм стоял, как часовой, один среди развалин окружавших его старинных дворцов розоватого цвета. На его потемневшем от веков каменном остове появлялись все новые и новые раны — белые пятна разбитого камня, а внутри дул ветер через разбитые разноцветные витражи, составлявшие гордость этого памятника седой старины.

А здесь все было иначе. Война не обожгла Кельн своим зловещим дыханием. Обогнув храм с тыльной стороны, Голицын cделал вид неспешно прогуливающегося офицера, которого в данный момент ничего особенно не интересует. С непроницаемой миной он вышел к главному фасаду, пробегая глазами по прохожим…

Стоп! Невдалеке он увидел… Элен. Так и есть, это она сидит на лавочке с печальным и каким-то неестественным видом!

«Вот это новости», — вихрем пронеслось в голове Голицына. Первым порывом было, конечно, подойти к ней, но в следующее мгновение офицер одернул себя. Они вдруг встретились взглядами. Элен чуть заметно качнула головой влево-вправо и, сидя вполоборота, указала глазами на своих провожатых — безликих мужчин, стоявших рядом.

Поручик понял все: парижанку используют как наживку.

«Благородная девушка!» — с восхищением подумал он, еще раз убедившись, что не ошибся в ней.

В следующий момент француженка прошептала что-то одному из топтунов, показывая в спину мужчине в черном пальто, входящему в собор. Трое из четверых «штатских» устремились за ним, лишь один остался на месте.

Действовать нужно было немедля. Голицын быстрым шагом, не теряя времени, подошел к четвертому и задал простейший вопрос:

— Не подскажете ли, который час?

— Что? — непонимающе сдвинул тот брови, явно не ожидая подобного вопроса.

На этом разговор был прерван, так как Голицын, не произнеся больше ни слова, коротким взмахом ударил того рукояткой пистолета по голове. Агент, прохрипев что-то невразумительное, осел на тротуар.

— Бежим! — поручик схватил за руку Элен, глядевшую на происходящее расширенными глазами.

Молодые люди бросились наутек, расталкивая попадавшихся на пути прохожих. Видя все это, один из охранников, сидевших в машине, выскочил из авто и пересел за руль, чтобы догнать беглецов. Автомобиль рванул с места, набирая скорость. Гамелен перегнулся вперед и, схватившись за руль из-за спины водителя, стал выворачивать его вправо. Машина с грохотом врезалась в афишную тумбу. От удара водитель ткнулся лицом в руль и остался лежать без движения. Вокруг послышались испуганные крики. Дидье открыл дверцу и почти выпал из дымящейся машины. Вскочив на ноги, он побежал по улице, но второй охранник, высунувшись из авто, дважды выстрелил ему в спину. Гамелен рухнул замертво. В это время вспыхнул бензин. Охранник с диким воем заметался пылающим факелом среди разбегавшихся в ужасе прохожих. Невдалеке слышались приближающиеся свистки полицейских.

— Нет! — закричала Элен, обернувшись и видя то, что случилось за их спиной. — Надо вернуться.

— Бежим, твоему дяде уже ничем не поможешь. — Голицын дернул за руку окаменевшую парижанку.

Они помчались дальше по улице, расталкивая прохожих и переворачивая лотки уличных торговцев. Позади слышались крики и топот ног. Марафон продолжался.

— Сергей, я больше не могу! — простонала Элен.

— Надо оторваться!

Беглецы повернули налево, затем направо и вбежали в узкий тупик. Впереди стояли сараи и склады. Топот приближался. Поручик нащупал в кармане рукоятку револьвера.

Из-за угла выбежали… Кураев и репортер.

— Поручик! — завопил журналист. — За нами погоня.

— Думали, уже не свидимся, — Кураев под хмельком полез обниматься-лобызаться. — Мадемуазель!

— Потом, ротмистр, потом, — отстранил его Голицын, помогая парижанке влезть на невысокую крышу дровяного сарая, затем взобрался сам, протянул руку путающемуся в длинном подоле женского платья Санину.

— Всем лечь на крышу! — скомандовал поручик. — Распластаться!

Русско-французская группа вскоре услышала топот и крики преследователей, которые, осматриваясь, вбежали в тупик, но, не найдя беглецов, вынуждены были удалиться. Голицын, осторожно приподнявшись, видел уходящих штатских и представителей полиции.

— Пошли несолоно хлебавши, — хмыкнул ротмистр.

— А теперь скажи мне, как ты здесь оказалась? — повернулся Голицын к Элен.