Книга: Мастер ликвидаций
Назад: Глава 4
Дальше: Глава 6

Глава 5

1

Вениамин Гольцев нервно откинулся на спинку дивана, закрыл глаза и указательными пальцами принялся энергично массировать виски. Опять эта адская головная боль, от которой выть хочется! Таблетка, выпитая полчаса назад, не ослабила ее ни на йоту. Кажется, визит к невропатологу откладывать дальше нельзя. Чтобы избавиться от этой боли, ему нужны более сильные средства. То лекарство, которое он принимает уже почти три месяца, больше не помогает.
– Ей-богу, я сойду с ума, сойду с ума, – простонал Вениамин, почти уверенный, что в ответ, как обычно, услышит насмешливую реплику Кати: «Спортом надо заниматься, кисуля, и все как рукой снимет», и тут же внутренне содрогнулся, вспомнив, что Кати давно нет в живых.
При мысли об этом ему сделалось еще хуже. А ведь совсем недавно он готов был отдать половину своей ежегодной прибыли, чтобы раз и навсегда избавиться от беспутной жены-шантажистки. Теперь же ему смертельно не хватало Кати. Ее пренебрежительно-ласкового «кисуля», ее ночных звонков из какого-нибудь второсортного бара, ее дурацкой привычки устраивать бедлам вокруг себя. Да, теперь в квартире царил идеальный порядок – горничная, слава богу, попалась добросовестная, но от этого Вениамину было еще более тоскливо и одиноко.
«Надо взять себя в руки и успокоиться, – твердил он мысленно. – Скоро кошмар закончится, я найду эту чертову запись, и все встанет на свои места… Сейчас главное – вести себя как можно естественнее. Чтобы никто не мог меня ни в чем упрекнуть».
Боль стала невыносимой. Теперь Вениамину казалось, что его череп растрескался на сотни – нет, тысячи – маленьких кусочков и вот-вот посыплется, как ветровое стекло автомобиля от удара случайного камня. Но почему ЭТО должно было приключиться именно с ним? Почему?
В какой-то момент он вдруг понял, что избавиться от боли можно только одним способом – убив себя. Для этого и нужно-то всего ничего – встать и пройти к сейфу, встроенному в стену гостиной. Открыть его, протянуть руку и взять пистолет – новенький, смазанный маслом «макаров». И все!
Скрипнув зубами, Вениамин поднялся с дивана и на ватных ногах двинулся к сейфу. Не задумываясь, набрал код, распахнул дверцу и осторожно вытащил пистолет. Несколько секунд тупо смотрел на него, затем щелкнул предохранителем и осторожно приставил дуло к виску…
Трель сотового телефона, лежащего на журнальном столике, заставила его вздрогнуть и опустить руку. Странно, еще вчера вечером он вроде бы выключал этот чертов аппарат… Тем не менее тот звонит. Звонит, не переставая…
По телу прокатилась волна жара, Вениамин крепко зажмурился и резко открыл глаза. Мысль о том, что пару минут назад он, повинуясь мгновенному импульсу, мог запросто убить себя, теперь казалась чудовищной. Да только полный кретин мог придумать такое! Если он не выстрелил в себя, когда была жива Катя, то делать это теперь просто глупо.
Сотовый по-прежнему надрывался; Вениамин, как змею, отбросив пистолет на диван, схватился за телефон. И тут же услышал в трубке взволнованный голос Лики:
– Что случилось? Почему не отвечал?
– Принимал душ, – соврал Вениамин.
– Со вчерашнего вечера?
– Не понял…
– Я набираю твой номер каждые полчаса, начиная со вчерашнего вечера, – нетерпеливо пояснила Лика. – Почему ты не был в офисе? Я так испугалась, что готова была плюнуть на все и приехать… – казалось, что Лика, всегда спокойная и уравновешенная, вот-вот заплачет.
За три года «семейного счастья» на женские слезы и истерики у Вениамина выработалась устойчивая аллергия. Как только Катя начинала хлюпать носом, мягко и ненавязчиво качая свои права, он выходил из себя – начинал орать, злиться, нести откровенные пошлости. Когда вспышка гнева проходила, ему становилось стыдно. Но Катю после этих сцен он ненавидел еще сильнее.
Правда, его покойная жена всегда казалась ему примитивнейшим созданием. А вот от Лики, умной и дальновидной Лики, умеющей контролировать себя, такого он не ожидал.
– Не надо приезжать, слышишь! – почти что прокричал в трубку. – Ты что, совсем спятила?
– Хватит орать! – в голосе Лики вновь прорезались привычные интонации – твердые и жесткие. – Я же не приехала. А звоню только для того, чтобы сказать – вчера к нам приходил этот белобрысый капитан. Целый день что-то вынюхивал, выспрашивал, интересовался, почему тебя нет на месте. Короче, учинил всем нам форменный допрос!
От дурного предчувствия у Вениамина засосало под ложечкой. Лика, конечно, далеко не дура, да и все детали обговорены давным-давно, но чем черт не шутит?
– Что конкретно его интересовало? – как можно мягче спросил он.
– Все! В основном, конечно, ваши отношения с Катькой. Я была уверена, что ему все известно, но молчала, как рыба. Пришлось даже кокетничать с этим чудовищем… Господи, Веня, я так больше не выдержу! Мне кажется, он думает, что это – мы…
«Ну вот, опять сопли и слезы!» – Вениамину показалось, что его прошиб электрический заряд. Голова разболелась еще сильнее, на лбу выступила испарина. С трудом разлепив сухие губы, как можно убедительнее сказал:
– Не надо волноваться, детка. У него работа такая – всех подозревать. А мы с тобой ведь не сделали ничего плохого. Разве не так?
В трубке воцарилась гнетущая тишина. Даже дыхания Лики не было слышно. Вениамин знал, что в этот момент она напряженно размышляет и, вероятно, через минуту-другую выдаст очередную импровизацию. Он даже подумал было прервать разговор, потому что был по горло сыт ее идеями, но не успел – в трубке вновь послышался голос Лики:
– Мент от меня не отстанет, я это чувствую. И я не знаю, смогу ли дальше молчать. Я не Марат Казей.
– А ты не молчи, – Вениамин с трудом подавил раздражение – он терпеть не мог этого избитого сравнения. – Скажи ему все, что считаешь нужным.
– Но тогда они возьмутся за тебя.
– Ну и что? Мне нечего скрывать. К убийству Кати я не имею никакого отношения. Все, дорогая. Пока. Увидимся на работе.
Вениамин не врал. Он на самом деле не боялся встречи с белобрысым капитаном. Пусть задает свои вопросы, пусть пытается поймать его на лжи. Все равно у него ничего не получится…

2

Прослушав запись данного телефонного разговора, генерал Кудрявцев скрипнул зубами. Вот ведь стервец! Зятек долбаный! И он, старый дурак, тоже хорош – пригрел на собственной груди гремучую змею! И куда, спрашивается, смотрел?!
На смену холодной ярости пришла вполне трезвая мысль: вполне вероятно, что в смерти Кати Венька сыграл не последнюю роль. Не сам, конечно, ее кокнул. У него на такое дело кишка тонка. А вот заказать киллера – нет проблем. Это он мог. И теперь, мать его, корчит из себя безутешного вдовца. Морда жидовская!
Кудрявцеву вдруг нестерпимо захотелось закурить, хотя он бросил это дурное занятие лет сорок назад. Но сейчас на него нахлынуло: отдал бы полжизни за одну-единственную затяжку! Почему-то казалось, что если бы во время прослушивания магнитофонной записи у него в руках была сигарета, то предательство зятя воспринялось бы гораздо легче.
Закрыв глаза, он попытался воссоздать в памяти обстоятельства, в силу которых решился поставить Венькин телефон на прослушку. После похорон, разбирая Катины старые вещи – письма, детские фотографии, – он наткнулся на новенькую папку из темно-синей кожи. Кудрявцев готов был поклясться, что раньше в его доме этой папки не было. Безо всяких задних мыслей заглянул в нее и обмер – там лежали несколько десятков снимков, договор, заключенный с детективным агентством «ВОЛАНД» на наружное наблюдение за Гольцевым, и отчет агентства о проделанной работе. На фотографиях, естественно, красовался Венька с какой-то рыжей кралей, а в отчете подробно описывались их встречи. Значит, перед самой смертью Катя нанимала детективов шпионить за собственным мужем!
Понятно, что поспешных выводов генерал делать не стал. Просто однажды вечером заглянул к зятю на чаек и, пока Венька разыгрывал из себя гостеприимного хозяина, «поработал» над его мобильным. Он не надеялся на такие скорые результаты, но, получив их, тут же решил действовать.
Идею обратиться в детективное агентство «ВОЛАНД» Кудрявцев вынашивал уже давно. Но прежде, чем решиться на такой отчаянный шаг, по своим каналам все разузнал о «ВОЛАНДе» и о его владельцах. Отзывы были самые обнадеживающие – работают чисто, профессионально, куда не надо не лезут. Правда, берут за работу многовато. Смущало название, но вскоре генерал догадался, что название никак не связано с булгаковским героем, а дано по первым буквам фамилий владельцев – ВОЛошина и АНДронов. Это могло означать, что в «ВОЛАНДе» работают люди с нестандартным мышлением…
Еще раз внимательно прослушав запись, Кудрявцев решительно взял сотовый и набрал номер агентства. Через два гудка на противоположном конце провода сняли трубку.
– Алло? – промурлыкал вкрадчивый женский голосок. – Детективное агентство «ВОЛАНД».
– Я могу поговорить с Павлом Андроновым? – вежливо попросил генерал – он предпочитал вести дела с сильной половиной человечества.
– По какому вопросу, простите?
– Хочу заключить с вами договор.
– Андронова сейчас нет. Но вам повезло – Маргарита Сергеевна на месте. – Не успел Кудрявцев заявить, что Маргарита Сергеевна ему не нужна, как из трубки донеслось: – Я вас переключаю на ее номер.
Послышался характерный щелчок, и генерал услышал чуть хрипловатое:
– Здравствуйте. Я вас внимательно слушаю.
Конечно, можно было просто повесить трубку. Собственно, Кудрявцев так и собирался поступить, но в последнюю секунду вдруг передумал. В конце концов, какая разница, с кем он договорится о встрече? Может быть, Маргарита Волошина, как женщина, скорее поймет его проблемы?
– Моя фамилия Кудрявцев. Я из ФСБ, возглавляю департамент по борьбе с терроризмом, – уверенно начал он и вдруг запнулся – разве это так важно, где он работает? Но во время любых переговоров он привык представляться именно так, и дурацкая привычка сработала.
На другом конце провода повисла напряженная пауза.
– Вы меня слушаете? – переспросил Кудрявцев.
– Да, конечно. – Ему показалось, что голос Волошиной стал жестче.
– Мне понадобятся услуги частного детектива. Когда я могу подъехать, чтобы обговорить детали?
– Если вас не затруднит, то в течение ближайшего часа.
– Прекрасно, – генерал вздохнул с облегчением. – Буду через сорок минут.

3

Пока генерал Кудрявцев решал свои личные проблемы, его подчиненный – подполковник Зиновьев – занимался проблемами служебными. А на первом месте в департаменте по борьбе с терроризмом стояло дело о попытке теракта у американского посольства – папка под номером тысяча шестьсот шестьдесят восемь. Зацепок, которые позволяли бы выйти на след террористов, оказалось маловато. Впрочем, как всегда, когда за дело брались профессионалы. Парочка гранатометов с неисправными пружинными толкателями, автомат Калашникова, новенький джип и видеозапись оператора-любителя, случайно оказавшегося на месте преступления. Ни отпечатков пальцев, ни четкого описания подозреваемых, ни свидетелей, которые могли бы связно изложить последовательность событий…
Сидя перед экраном монитора, Зиновьев раз за разом прокручивал видеозапись, всматриваясь в фигуры террористов. Современная аппаратура позволяла брать максимально крупные планы, но за черными масками было невозможно разглядеть лица.
«И все же, несмотря ни на что, эта пленка – несомненная удача, – думал он. – На месте преступления редко оказываются операторы. А тут снято, как на заказ. Ракурс, правда, не самый лучший, да и изображение „ходит“, но зато малейшие движения террориста, его жесты видны отчетливо… Стоп! – вдруг приказал себе Зиновьев. – Этот характерный жест – небрежным поворотом головы откидывать со лба волосы, – он, кажется, мне знакомым…»
Он открутил запись назад и, наверное, в двадцатый раз принялся просматривать все с самого начала. Добрых два часа до боли в глазах вглядывался в экран монитора. За это время он выпил пять чашек крепкого кофе и выкурил с десяток сигарет. И в результате пришел к одному-единственному, но очень важному, на его взгляд, выводу: мужчина, участвовавший в террористическом акте, и его старый приятель Пашка Андронов – чертовски похожи.
Вывод был, конечно, из области невероятных. Киношный вывод. Или книжный. Но уж никак не сопоставимый с реальной жизнью. Пашка Андронов, этот чертов идеалист, просто не мог быть матерым террористом. И не потому, что ничего не умел. Умел он как раз очень многое. Но он не мог участвовать в теракте по идейным соображениям.
«Пашка всегда был слишком правильным… – с досадой подумал Зиновьев. – Сколько его помню, он не признавал никаких полутонов. Черное для него всегда было черным, белое – белым… Впрочем, я не видел его добрых десять лет, – тут же засомневался он. – Может быть, за это время Пашка здорово изменился?.. В конце концов, он в одиночку растит дочь, которую надо кормить. Вполне возможно, что его попросту наняли…»
После непродолжительного размышления он наотрез отказался и от этой версии – в детективном агентстве Андронов наверняка зарабатывал неплохо.
– Если в каждом террористе я пытаюсь разглядеть кого-нибудь знакомого, мне пора брать отпуск! – вслух подумал Зиновьев и тут же понял, что обманывает самого себя. Да, он не хотел, чтобы Пашка Андронов, который десять лет назад был для него чуть ли не идеалом, имел какое-то отношение к этой истории. Он не хотел, но имеющиеся факты говорили сами за себя. Во-первых, террорист в маске поправлял волосы точно так же, как это делал Пашка. Во-вторых, в тот злополучный день он встретил его в непростительной близости от места, где террористы бросили свой джип!
Нет, Зиновьев искренне ничего не понимал. Даже если допустить такую мысль, что Пашка собирался обстрелять посольство, то зачем ему так рисковать? Зачем ставить на кон свою репутацию, зачем ломать устоявшуюся жизнь? И что за женщина была вместе с ним? Все, кто видел ее, в один голос уверяли, что она – очень красива. А ведь единственная красивая женщина, с которой Пашка общается каждый божий день, – генеральный директор «ВОЛАНДа» Маргарита Волошина.
«Надо запросить досье на Волошину и показать ее фотографию свидетелям, – после недолгих раздумий решил Зиновьев. – Если красотку опознают, я встречусь с Пашкой и спрошу в лоб, кто, по его мнению, устроил заварушку у посольства. Начнет вилять – выложу доказательства причастности его агентства к попытке теракта. А что делать дальше, решим на месте…»
Назад: Глава 4
Дальше: Глава 6