Глава 6
Поселок оказался неожиданно большим. Андрей ожидал увидеть десятка три-четыре домов, а на самом деле их оказалось явно больше сотни, причем многие двухэтажные. На берегу, метров на сто левее крайних домов поселка, за эвкалиптовой рощицей располагались четыре трехэтажных корпуса дома отдыха – того самого, который должен был послужить базой их группе. Здания были новые, пляж перед ними чистым и довольно большим, у причала, протянувшегося от берега метров на десять, покачивались три лодки и довольно большой катер, борт которого был украшен изображением дельфина. Время было уже позднее, поэтому пляж был практически пуст – всего человек семь грелись в последних лучах заходящего солнца. На причале стоял еще один человек – хорошо знакомый Андрею и другим членам группы по фотографиям. Гигла Барцыц, владелец этого дома отдыха, бизнесмен, можно сказать, новый абхаз. И, по совместительству, доверенное лицо конторы, которая сюда их группу направила. Единственный из местных жителей, с кем можно держаться почти полностью открыто.
Это был невысокий человек, с туловищем, больше всего похожим на пивной бочонок, широченными плечами и большой головой, сидевшей, казалось, прямо на туловище, вообще без шеи. Впрочем, может быть, так казалось из-за роскошной черной с проседью бороды. Изобилие растительности снизу компенсировалось недостатком сверху – лысина у абхаза была, как у Ленина. Андрей, глядя на него, несколько секунд никак не мог понять, кого же Гигла Барцыц ему напоминает. И вдруг сообразил – гнома! Да-да, именно гнома! Он недавно смотрел фильм «Властелин Колец» – вот там как раз такие гномы и были. И рост соответствует, и борода. Кстати, и выражение лица тоже – гордое, но не злое.
В документах, которые группа получила от генерала Коробова, несколько листов касались этого человека – эти бумаги Андрей читал внимательно и с большим интересом. Биография у Барцыца была примечательная. Чистокровный абхаз, притом знатного рода – он родился в неудачное время, в семидесятом году. Неудачное потому, что грузино-абхазская война пришлась на его раннюю молодость – и сильно этого человека опалила. До распада СССР он успел отслужить в армии, остался даже на сверхсрочную – и тут раз, не стало той страны, которой он присягу приносил. А еще через год началась война с грузинами. Он в ней участвовал и воевал хорошо. Но война дорого ему обошлась, он родных потерял – брата и отца. Мать тоже после их гибели долго не прожила, Барцыц остался почти совсем один. А еще за время войны он успел из-за чего-то поссориться с несколькими видными людьми из абхазского сопротивления – характер у Гиглы был неуживчивый. Поэтому после войны ни в силах самообороны, ни в администрации новорожденной независимой республики места ему не нашлось. Оставалось или возвращаться в родное село и рыбу ловить, или мандарины выращивать. Этот вариант Барцыцу не подошел – да оно и понятно, он был совсем молод, прошел войну, а родственников не осталось, да и на месте их сельского дома уже больше полугода были развалины. В общем, некуда ему было особо возвращаться, да и не хотелось. Гигла получил российское гражданство и перебрался в Россию – Андрей подозревал, что именно тогда госбезопасность с ним и начала дело иметь. После этого лет десять без него не обходилась практически ни одна серьезная заварушка на территории бывшего СССР. Да и не только – конечно, об этом прямо в документах сказано не было, но между строк читалось, что и в дальнем зарубежье неугомонный абхаз побывал, скорее всего, даже на других континентах. Особенно долго он был в Приднестровье, в Косове тоже отметился. Внешне это походило на нормальную биографию солдата удачи, которому больше нравится зарабатывать автоматом и риском, чем мирно трудиться. Так бы оно и было – если бы не одно «но». У Барцыца были принципы. Он не сражался за кого попало, даже деньги для него далеко не решающую роль играли. Скажем, в Приднестровье с ним расплатились высшим государственным орденом, который представлял собой только аттестационный лист без самого ордена. Изготовить саму награду правительству республики было просто негде. Впрочем, Барцыц был не в претензии. Сабуров, когда об этом читал, подумал, что, скорее всего, абхазу заплатила та же контора, в которой сейчас служит он сам. Впрочем, судя по всему, сотрудничество с российскими спецслужбами было для Гиглы чем-то вроде брака по любви – и польза, и удовольствие. Чего стоит хотя бы такая странность – Гигла неоднократно заявлял, что он до сих пор гражданин СССР, что для него великая империя не распалась. И что он готов на что угодно ради того, чтобы она и для всего остального человечества восстановилась в прежних границах. А еще бы лучше и не в советских, а в дореволюционных – включая Польшу и Финляндию. Не использовать в своих целях человека с такими убеждениями было бы просто идиотизмом – а вот уж чем-чем, а этим чекисты никогда не страдали.
Примерно два года назад Гигла вернулся на родину. Вроде бы из-за серьезной раны, после которой нужно было восстановиться. Да и возраст уже не тот стал у него. Но Андрей очень серьезно подозревал, что так надолго Гигла вернулся в Абхазию не для того, чтобы отдохнуть – такие люди от борьбы никогда не устают, – а как раз затем, чтобы ее продолжить. То ли сам догадался, какой оборот могут принять события в Грузии, то ли подсказали ему. Впрочем, рана тоже, видимо, свою роль сыграла – да и вообще, призадумался, надо полагать, абхаз над тем, что всю жизнь с автоматом наперевес по миру не поскитаешься, нужно хоть какую-то тихую пристань себе оборудовать. Собственно говоря, мысли не шибко оригинальные – к таким рано или поздно все кондотьеры, флибустьеры и прочая подобного рода публика приходила. Недаром некоторые английские пираты, из тех, что поумнее, становились потом лордами и губернаторами, а немецкие наемники – добропорядочными бюргерами. Впрочем, похоже, на этот раз обустройство уютного гнездышка было все-таки второй, неглавной целью Гиглы. Главной же, скорее всего, была та, ради которой сюда прислали группу Ската. Не зря же именно Барцыцу поручили группе помочь.
Кстати, актером абхаз тоже оказался превосходным.
– Здравствуйте, дорогие мои! – густым, сочным басом провозгласил Гигла, когда борт корабля коснулся причала. По легенде, Скат был его старым и хорошим знакомым.
– Привет, Гигла! Ну, вот мы и приехали, заждался нас, поди? – отозвался командир группы – тоже без малейшей фальши в голосе.
– Не без того, – согласился абхаз. – Ну, да ничего, друга в гости ждать – это даже приятно. Вылезай, Алексей, из этой посудины, дай я тебя обниму! И познакомь меня со своими родственниками!
– Сейчас!
Кораблик окончательно причалил, все стали выбираться из него. Несколько минут ушло на знакомства, объятия. Потом вытащили багаж. Гигла, кстати, оказался самым настоящим силачом – три большие сумки, каждая из которых килограммов двадцать весила, никак не меньше, он без напряжения поднял одной рукой. А второй рукой он рюкзак Андрея прихватил – Сабуров не хотел было отдавать, но почувствовал, что или он отпустит багаж, или поднимется в воздух с ним вместе, и предпочел первое. С хозяином кораблика они расплатились и отпустили его.
– Ну, пойдемте ко мне, – пробасил Барцыц. – Лучшие места для вас оставил, самые лучшие. Столько народу упрашивало – пусти, Гигла, в самые лучшие комнаты, денег обещали много, но я отвечал – нет. Говорил, что должен мой друг с семьей приехать, эти комнаты для него.
– Прямо так уж и много народу просило? – с подначкой спросил Скат. – Помню, в прошлый раз у тебя клиентов было негусто.
– Обижаешь, Леша! – В голосе Гиглы и правда зазвучали обиженные нотки. – Не веришь другу! То тогда было, а то сейчас! Тогда ты приезжал, сколько корпусов видел, а?
– Ну, два.
– А сейчас?! Четыре видишь, нет?
– Вижу.
– И что, думаешь, старик Гигла еще два построил просто так, чтобы пустыми стояли? Нет! Последние годы много народу к нам приезжать стало!
– Все, верю, верю, – шутливо отмахнулся Скат. – Спасибо, Гигла.
– То-то же!
– А ты себя, кстати, стариком не называй! Рано еще! Скажешь так, когда правнуки твои меня здесь встречать будут!
– Ну, скажешь тоже – правнуки! Чтобы были правнуки, сначала внуки должны появиться, а у меня оба сына – шалопаи. Ни жен, ни детей!
Андрею этот диалог показался немного карикатурным – на его взгляд, абхаз переигрывал. Впрочем, мало ли, какие люди бывают. Может, для него такое поведение как раз естественно.
Лучшие комнаты оказались в самом деле неплохими. По меркам бедной Абхазии – так и просто роскошными. Двухместные номера с кондиционерами, холодильниками, телевизорами, с душем, в котором была и горячая, и холодная вода. Впрочем, обжить комнаты русские не успели – только вещи сбросить. Неутомимый абхаз поволок их на третий этаж, там было что-то вроде открытой мансарды, которую явно задумывали в качестве летней столовой – здесь стояли столики, в углу стояла плита, несколько раковин, шкафы и большой холодильник.
– Сюда гости редко ходят, – на ходу пояснил Гигла. – Больше любят у себя в номерах ужинать или снаружи. А мне тут нравится. Ветер с моря дует, вид прекрасный и комфорт есть. Тут мы с вами и посидим, отметим ваш приезд.
– Согласен, – кивнул Скат.
На этот раз его голос прозвучал чуть серьезнее. Было ясно – разговор предстоит непростой. И он сделал условный жест – особым образом сложил пальцы. Этот жест, принятый не только в их группе, но и вообще в спецназе ФСБ, обозначал вопрос: «Можно говорить свободно?» В отличие от условных сигналов киношных спецназовцев, которые, как правило, просто пальцем на ухо показывают, этот был неброским – кто знает и присматривается, тот поймет, а посторонний человек и не заметит ничего.
– Можно, – вслух сказал Гигла. – Здесь можно. Недавно проверял.
– Хорошо. Но просто на всякий случай… Левша, проверь.
Левша вытащил из кармана мобильник. Над этим стандартным на вид аппаратом он немало поработал, и теперь с помощью телефона можно было делать много чего такого, что конструкторы не предусматривали. В частности, проверить, нет ли поблизости «жучков». Это Левша и сделал.
– Точно, все чисто, – сказал он через пару минут.
Гигла за это время сдвинул вместе два пластиковых столика, расставил рядом с ними стулья и выставил на стол несколько бутылок вина и еду – лаваш, сыр, жареные мясо и рыбу. Это было очень кстати – и Андрей, и остальные члены группы успели проголодаться.
– Ну что расскажете, гости дорогие? – спросил хозяин, когда они, наконец, расселись за столом. На этот раз показного радушия, этакого немного карикатурного кавказского гостеприимства в его голосе не было.
– Самое главное ты, насколько я понимаю, знаешь, – отозвался Скат. – Я имею в виду наше задание.
– Знаю. Дать по зубам сванам до того, как они снова к нам сунутся. Да так дать, чтобы и мысли такие у них из головы выбить.
Андрей заметил, как на лице Светы промелькнуло недоумение. Не исключено, что ее смутило слово «сваны». А ведь это просто самоназвание грузин. Их ближайшие соседи тоже их так называют. Забавно, но факт – русские часто попросту не в курсе, что соседи называют себя вовсе не так, как их в метрополии именуют. Те же абхазы – сами они свою страну называют Апсны, а себя, народ – апсуа. Кстати, дословно Апсны переводится как Страна Души.
– Если коротко и грубо, то да, – ответил Скат. – Та еще задача.
– А что не так? – Гигла поднял брови. – Боишься не справиться?
– Не без того. Легко сказать, дать по зубам. А как это конкретно сделать – неясно.
– Была бы моя воля… – хищно усмехнулся Барцыц.
– Дай угадаю, – перебил абхаза Андрей. – Будь твоя воля, ты бы Грузию просто захватить попытался, присоединить ее обратно к России. Такой радикальный метод борьбы с глупостями, которое их руководство учиняет.
– Смотри-ка, командир, – улыбнулся Гигла, – а у тебя подчиненный-то отлично соображает.
– Это он просто про твои взгляды на жизнь вчера вечером почитал. Знаешь, Гигла, как-нибудь в другой раз мы с тобой обязательно поговорим, правильно так действовать или нет. А сейчас надо не мечтать, а дело делать. Конечно, если бы Россия в Грузию войска ввела, угроза Абхазии пропала бы. Но ведь ясно, что никто этого делать не будет.
– А зря! Мы, абхазы, за полтора года грузин разбили, а Россия бы ее за неделю захватила! И никто бы ничего не сделал!
– Так уж и ничего! – хмыкнула Света.
– Ничего! – уверенно заявил Гигла. – Совершенно точно! Конечно, весь Запад на дыбы встал бы. Все посольства начали бы пердеть дипломатическими нотами, все правительства выступать с громкими заявлениями. Но дальше-то что?! Воевать с Россией из-за Грузии ни Америка, ни Англия не стали бы. Рядовой американец про то, что такая страна, как Грузия, на свете-то есть, не знает, наплевать ему на нее триста раз с высокой колокольни. А с Россией по серьезному связываться – это не шутки. В общем, повоняли бы все эти западные пердуны и успокоились.
– Экономические санкции… – начала Света, которой такой упрощенный подход явно не понравился.
– А! – Абхаз пренебрежительно рукой махнул. – Ну, какие санкции?! Торговать с Россией тоже не перестали бы. Им самим эта торговля нужна не меньше, чем России. Нефть, газ, металлы – все это где Запад брать будет, если с Россией торговые отношения порвет? Нигде! Так что тоже все ограничилось бы в итоге мелкими пакостями. Решительности просто вашему правительству не хватает!
Андрей впервые столкнулся с настолько радикальной точкой зрения. И с удивлением обнаружил, что возразить-то абхазу как-то особенно и нечего. В самом деле – воевать бы с Россией никто не начал, дураков нет. А экономика – это действительно палка о двух концах – одним концом бьешь по противнику, а вторым попадаешь по себе. Так что, пожалуй, технически то, о чем этот абхаз говорит, вполне реализуемо. Другое дело, нужно ли это. Стоит ли устраивать себе под боком еще одну горячую точку, портить отношения со всем миром ради сомнительного удовольствия присоединить к России Грузию. На кой ляд она в составе России нужна, если разобраться? Нет, конечно, есть кое-какие выгоды. Но масштабы этих выгод заставляют вспомнить про овчинку, которая не стоит выделки. И еще другое хорошее присловье – про то, что невыгодно свинью стричь – визгу много, а толку мало. И, скорее всего, у руководства России не решительности недостаток, а просто ума хватает, чтобы все это понять.
Впрочем, обсуждать все это сейчас было совершенно неуместно. Скат тоже это хорошо понимал.
– Гигла, давай реалистично мыслить. Хорошо это или плохо – но так не будет, во всяком случае в ближайшем будущем. Если ты считаешь, что это неправильно – напиши письмо президенту. Ни я, ни даже Коробов тут ничего сделать не можем, сам ведь понимаешь. Так что нечего об этом и разговаривать. Давай лучше решим, что мы реально сделать сможем, силами моей группы, безо всяких наполеоновских планов.
Такая постановка вопроса абхазу явно не нравилась, но возразить было нечего. Несмотря на свои радикальные взгляды, человеком он был неглупым – а то не уцелел бы за те годы, которые на разных войнах провел.
– Хорошо, – кивнул он. – Какие у вас планы? Чем я могу вам помочь?
– О планах чуть позже скажу, они пока не окончательно сформированы. А помочь ты можешь информацией и советом. Мы все-таки не местные, а ты местный. Многое лучше понимаешь.
– Спрашивай, отвечу.
– Если грузины правда решили снова на вас напасть, как они это делать будут? Какой самый вероятный сценарий?
Гигла на пару секунд задумался, а потом высказал практически те же самые соображения, которые во время разговора с генералом озвучили Света и Андрей. Переправа войск с территории Аджарии через реку Ингур, высадка военно-морского десанта в районе Гагры и Сухуми. Возможен и десант с воздуха.
– Уверен, что они севернее не пойдут? – спросил Скат. – На границе с Аджарией миротворцы, а севернее их нет.
– Севернее их потому и нет, что они там не нужны, – ответил Барцыц. – Да там их и не поставишь толком. Севернее горы. А перевалы по пальцам пересчитать можно. И все они надежно охраняются. Нет, там сваны не полезут, не совсем же они с ума сошли.
Андрей кивнул – именно это говорил генералу и Скату он сам. Теперь его мнение подтвердил и Гигла.
– Так что же грузины с миротворцами-то делать будут? – спросил Скат.
– Просто прорвутся. Миротворцев совсем мало, они сванов не удержат.
– Да дело-то не только в том, удержат они их чисто военным путем или нет! – вмешалась Света. – На перевалах они бы с вашими силами самообороны схватились – это одно. А нападать на российских миротворцев – совсем другое. За такое можно и всерьез по шапке получить от России, они не могут этого не понимать. Прикажет президент авиацию поднять и ударить по ним – и все, кончится на этом наступление. И половина наступающих войск и техники кончится. Кстати, при таком варианте и мировое общественное мнение не на стороне Грузии будет – нарушителей мира не одобрят. А ведь им это очень важно.
– Насчет того, что они с миротворцами делать собираются, ничего сказать не могу, – покачал головой Гигла. – Но через перевалы лезть – самоубийство. Все равно что пальцы совать в мясорубку. На самом деле, если сваны вдруг решат через перевалы идти, то нам и делать ничего не надо. Пусть лезут. Мало им не покажется. Так что единственный реальный вариант – атаковать из Аджарии через Ингур.
– Так что же выходит, – медленно, словно каждое слово на вкус пробуя, проговорил Скат. – Видимо, очень важной частью планов грузин является прорыв через миротворцев. Надо полагать, что-то они на этот счет придумали. А нам нужно их планы разгадать и разрушить.
– Легко сказать, – проворчал Гигла.
– Ну, по крайней мере, становится ясно, в каком направлении думать. Так, задание всем. Прикиньте, что бы вы сделали на месте грузин, чтобы через миротворцев пройти и при этом не получить проблем с Россией и мировым сообществом.
– Прямо сейчас придумать? – саркастически спросила Света.
– Нет. Сутки на размышление. А пока двигаемся дальше. Это ведь не все, о чем думать надо.
– Скат, подожди секунду, – попросил Андрей.
– Да?
– Я же служил в миротворцах.
– Помню. Что, у тебя идея какая-то есть, как их обойти можно?
– Пока нет, но я подумаю. У меня сейчас другая мысль – что, если мне съездить на заставу? Там мои знакомые служат. Солдаты уже дембельнулись, но офицеры-то там. Капитан Мякишев, капитан Громов, лейтенанты. Я с ними поговорю, может, что новое узнаю. Они могли что-то заметить.
– Неплохая мысль, – кивнул Скат. – Тем более что пока никакого другого дела для тебя нет. Да, точно. Это самое то, что надо. Только смотри, никто не должен понять, зачем ты здесь на самом деле. Для всех ты просто турист – решил съездить в Абхазию отдохнуть и просто так, заодно, решил навестить старых знакомых.
– Понял.
– Значит, Сабурову конкретное задание на завтра есть. Дальше. Кроме проблемы с миротворцами, чем еще грузины должны заниматься? Какая еще у них должна подготовка идти?
– Взрывы на автомобильных дорогах, на железной дороге, – напомнила Света. – Обрушение мостов.
– Помню. Но как нам из этого пользу извлечь? В тех местах, где диверсии уже совершены, искать без толку. А где будет следующая, нам грузины вряд ли сообщат.
– Погодите-ка… – подал голос Барцыц. – Они, конечно, не доложат, но вычислить можно! По крайней мере, попытаться. Вы говорите, мосты обрушивались?
– Да. А ты об этом не знал?
– Нет. Про взрывы на железной дороге, про подрыв мины на военно-сухумской дороге слышал. И сразу понял, откуда ветер дует. А про мосты не… Стоп! А ведь слышал что-то краем уха! Но там же вроде, не диверсия была. Мост сам рухнул.
– У нас сильные подозрения, что не сам, – ответила Света. – Тем более что рухнул не один мост. Три моста обрушились за последние недели. Они, конечно, все были старые, то ли в первые годы советской власти их строили, то ли еще при царе. Но до сих пор стояли, не падали. А тут три подряд. Может, это, конечно, и совпадение, но какое-то очень уж своевременное.
– Да уж, – абхаз заметно помрачнел. – Какие уж тут случайности! Подорвали ночью опоры по-тихому, малыми зарядами, и все. Никто толком не поймет, если специально расследование не проводить, а проводить, ясное дело, никто не станет. Подумаешь – мост старый рухнул. Дорога вдоль берега идет, часто устья рек пересекает, этих мостов десятки. Что тут удивительного – даже я, хоть и слышал что-то про это, внимания не обратил, хотя последнее время постоянно чего-то в таком роде ожидаю. Тем более что люди-то в основном про то, что три моста рухнули один за другим, не знают, слышали максимум про один, который поблизости. А вот скажите, эти три моста далеко друг от друга были?
– Да, – кивнул Скат. – Первый через Мачару, второй через Пшап, третий через Окум. Реки довольно далеко друг от друга. Кстати, можно было и без взрыва обойтись – я сам десяток способов придумать могу, как разрушить старый мост безо всякой взрывчатки.
– Согласен, – сказал Гигла. – Ох… Все сходится! Готовятся, сволочи! Точно готовятся! Если, когда они вторгнутся, движение по дороге будет затруднено, то мы не сумеем быстро резервы перебросить.
Лицо Барцыца потемнело, губы сжались так сильно, что побелели.
– Это еще не все, – сказал Скат. – После мы начали проверки на российском берегу Псоу. И в одном из сел обнаружили взрывчатку. Очень похоже на то, что еще одна диверсия там готовилась. И тоже почти наверняка – подрыв моста или тоннеля какого. Чтобы после начала вторжения затруднить российским войскам путь. Конечно, не факт, что кто-то из нашего командования решится отдать приказ о прямой помощи Абхазии против грузин, но такая вероятность есть. И те, кто планирует вторжение, должны ее учитывать. Вот они, похоже, и учли.
– А у кого взрывчатку нашли?
– У одного из местных. С ним сейчас работают, но результатов пока нет. То ли его втемную использовали, то ли это пешка, которая если что и знает, то самый минимум.
– Скат, я вот вас слушаю, слушаю, – подал голос Левша, – и никак понять не могу, что же мы конкретно делать будем. Ну, Контрактник, допустим, к миротворцам съездит, там осмотрится. Дело хорошее, может, узнает что. А еще что делаем-то?! Хватит уже воду в ступе толочь, решать что-то надо.
– Согласен, – кивнул Скат. – Есть у кого мысли на этот счет?
– Наша цель – сорвать подготовку вторжения, – сказала Света. – Но мы не знаем, в чем именно эта подготовка состоит. Точнее, знаем кое-что, но в основном или о том, что уже случилось, вроде взрывов на дорогах и обвала мостов, или о том, с чем сделать ничего не можем – вроде покупки Грузией боевых кораблей у Турции.
– Что, они у турков корабли купили? – вскинулся Гигла. – Когда?
– Недавно совсем, – ответила Света. – Пару месяцев назад. – И сделку эту не афишировали. Конечно, совсем в тайне такие вещи сохранить нельзя, но внимание к этой покупке Грузия очень старалась не привлекать. В самой Грузии ни одно информационное агентство об этом не обмолвилось. И в Турции тоже, кстати. Видимо, договорились заранее, что это одно из условий сделки.
Барцыц помрачнел еще больше – хотя казалось, что дальше уже некуда. Сабуров мог себе представить, что чувствует этот человек. Его страна один раз уже отбилась от нападения – но чего это стоило! После войны девяносто второго года вся Абхазия лежала в руинах, счет жертвам шел на тысячи. И вот теперь, через пятнадцать лет, когда маленькой республике удалось немного оправиться, ей угрожает еще одна такая же война. Андрей с какой-то пугающей ясностью почувствовал, как каждая настораживающая новость словно острый нож ранит абхаза, как он все отчетливее осознает неизбежность беды.
– Так вот, – продолжила Света, – нам нужно понять, что еще грузины планируют. Предугадать их действия. Вот и давайте попробуем. Поставим себя мысленно на место тех, кто планирует вторжение. Что еще нужно сделать? Какая нужна подготовка?
– Миротворцы… – начал Андрей.
Но Света его перебила:
– Про это уже сказали. Вот съездишь на заставу, узнаешь, как там дела, тогда вернемся к этому. Что еще?
– Могут быть еще диверсии на дорогах, – сказал Левша.
– Согласен, – кивнул Скат. – Но чтобы этому противодействовать, нужно знать место и время. Это нам узнать неоткуда.
– Не сказал бы, что совсем неоткуда. Конечно, узнать точно мы не сможем. Но вот попробовать угадать место следующего удара реально. Нужно посидеть над картой и хорошенько подумать, куда бить наиболее выгодно. Я смотрел, какие мосты рухнули, и, знаешь, командир, если бы после падения первых двух меня попросили сказать, какой будет следующим, я бы угадал. Там же все логично, рушить надо, во-первых, мост достаточно старый, во-вторых, через более-менее широкую реку и, в-третьих, такой, чтобы не было дублирующего поблизости. Таких не так уж много.
– Ты что, думаешь, будут еще мосты валить? – спросила Света. – Не слишком ли нагло?
– Не слишком, – уверенно отозвался Левша. – Три раза все получилось идеально, никто ничего не заподозрил – почему же тогда четвертый раз аналогичную акцию не провернуть?
– Хм… Пожалуй, – кивнула девушка.
– Молодец, Левша, хорошая мысль, – сказал Скат. – Возьмешься завтра до утра проанализировать ситуацию и сказать, какой из мостов наиболее вероятно может стать следующим?
– Возьмусь, – ответил Левша. – Кстати, нужно еще о тоннелях подумать. И о тех участках дороги, которые вдоль скалы идут, если такие есть. В таких местах тоже диверсию легко устроить. В общем, подумаю. Только карта будет нужна хорошая.
– Гигла? – Скат посмотрел на абхаза.
– Будет карта, – пробасил Барцыц. – Какая угодно, хоть двухверстка. Я, кстати, тоже могу об этом подумать, потом сравним результаты.
– Отлично!
Левша явно был очень рад. Еще бы – двухверстка карта точнейшая, на ней даже сарай какой-нибудь может быть обозначен. Достать такую нелегко, как правило, двухверстки только у военных есть. А для Абхазии таких не делали с советских времен. Так что молодец Барцыц, хорошо подготовился. Кстати, и помощь абхаза в анализе наверняка будет далеко не лишней.
– Еще идеи есть? – Скат обвел всех взглядом.
– У меня, – сказала Света. – Но сначала вопрос. Как в Абхазии с иностранными туристами дела обстоят?
– Практически никак, – пожал плечами Гигла. – Из России люди ездят, но мы их за иностранцев не считаем. Ну, может, с Украины, из Белоруссии кто-нибудь приезжает, но это большая редкость. Хотя в прошлом году у меня один украинец жил – ему друг из России рассказал, как здесь хорошо. Самому хохлу тоже понравилось, так что, может, в этом году не один приедет.
– А из более дальнего зарубежья бывает кто?
– Не слыхал. Хотя вполне может быть кто-то, мы любым туристам рады. Просто про наши курорты за пределами бывшего Союза мало кто знает. Но если узнает и захочет приехать, то никто не помешает.
– В общем, то ли вообще нет иностранцев, то ли их мало, так?
– Да.
– Это очень хорошо. Скат, у меня такая мысль. Нужно постараться быстро узнать, есть ли сейчас в Абхазии туристы из Европы, из Америки, в общем, издалека. И проверить их по нашим каналам.
– Думаешь? – с легким сомнением спросил Скат.
– Почти уверена, – с нажимом ответила девушка. – Я просто не могу поверить, что на такую наглость, как попытка силой захватить Абхазию, грузины могли решиться без одобрения своих нынешних лучших друзей из-за океана. Если в итоге не окажется, что из всего этого торчат американские уши, то я свою косметичку съем!
– С удовольствием на это посмотрел бы, – усмехнулся Скат. – Тем более что я не я буду, если у тебя там гранаты-другой не найдется. И помада не окажется стреляющей.
– Все может быть, – Света загадочно усмехнулась. А Сабуров слегка оторопел – он неожиданно осознал, что, скорее всего, она не шутит.
– В общем, насчет американцев ты почти наверняка права, – продолжил Скат. – В таких делах, как захват республики, претендующей на независимость, мнение Америки очень много решает – пример Косова это ясно показал. Так что грузины почти наверняка согласие американцев получили на эту акцию. И не только согласие, но и помощь.
– А я думаю, не просто помощь, – заметил Сабуров. – Сама идея тоже скорее всего американская. Они же планируют Грузию в НАТО втянуть. А для этого необходимо, чтобы у нее не было нерешенных территориальных проблем – иначе принимать в НАТО нельзя, устав запрещает. Кроме того, заполучить Грузию вместе с Абхазией и без нее – это очень существенная разница. Такой кусок Черноморского побережья!
– Тоже верно, – кивнул Скат. – В общем, Света, ты думаешь, что в Абхазии могут быть американские агенты под видом туристов, правильно я понял?
– Ну, сам посуди – вот нужно было бы нашей группе в какую-нибудь страну приморскую пробраться. Какое самое лучшее прикрытие? Группа туристов, однозначно. Да мы и сейчас в этой роли!
– Согласен.
– Так вот, – это нам дает еще одну зацепку. Все-таки прислать сюда группу, замаскированную под россиян, им трудно. Значит, они, скорее всего, под видом иностранцев. Но иностранцев, по словам Гиглы, здесь мало. Нужно организовать проверку.
– Хорошая мысль. Тогда ты этим и займешься. А Гигла поможет.
– Именно. Гигла, – Света повернулась к абхазу, – у тебя же есть здесь контакты. Сможешь с их помощью выяснить, есть ли в Абхазии иностранные туристы, где они, сколько их?
– Еще бы.
– Вот и отлично. Завтра мы этим займемся.
– Проверьте еще журналистов, – сказал Андрей.
– Само собой. И ученых.
– Ученых? – Сабуров удивленно приподнял брови.
– Ну да. Это еще один распространенный вариант. Маскировка под какую-нибудь научную экспедицию. Оформляется по международной линии, финансируется с помощью какого-нибудь гранта, происхождение которого трудно проследить, – и вперед. Да что далеко за примером ходить – наша группа кем только не бывала: и орнитологами, и вулканологами, и экологами – всего не упомнишь.
– Свет, детали с Гиглой обсудишь, – сказал Скат. – Еще есть у кого идеи?
С минуту все молчали.
– Ну?! Шевелите мозгами! Что бы вы еще на месте грузин сделали, чтобы обеспечить успех вторжения?
– Нескольких человек бы убрал из наших сил самообороны, – сказал Барцыц.
– Сомнительно, – протянула Света. – Убьешь одних – их место другие займут.
– Э! Ты не знаешь, что это за люди!
– Хорошо, Гигла, список составь, кто для грузин наиболее опасен.
Абхаз кивнул.
– А как у них с авиацией? – спросил Андрей. – И с прочими войсками? Имеет смысл их к границе стянуть.
– Авиации мало, настоящей военной практически нет, – ответил Скат. – А войска к границе уже постепенно стягиваются, но с этим мы ничего поделать не можем.
– Хорошо бы эсминцам их свежекупленным какую-нибудь пакость устроить, – мечтательно сказала Света.
– Ну, это уже фантастика.
– Я все-таки подумаю над этим. Иногда как раз предельно наглые операции удаются, тебе ли не знать.
– Тоже верно. Ладно, в общем, примерно ясно, чем мы завтра займемся. А там, может, от Коробова какая информация поступит – разведчики-то работают. Да и сами мы чего-нибудь да выясним. Главное, ясно, с чего начинать.
– Ну, ты прямо как Наполеон, – усмехнулась Света.
– В смысле?
– Есть такая распространенная байка, может, кстати, даже и не байка, а чистая правда. Когда у Наполеона спросили, в чем секрет его побед, он ответил, что главное-де – это ввязаться в заварушку, а уж там, дальше, смотреть по обстоятельствам.
– Почему бы и нет, – пожал плечами Скат. – В конце концов, великий был человек. И до тех пор, пока на Россию не полез, этот его принцип работал. Сработает и у нас. Это вполне деловой подход – начинать делать дело, а не болтать. В общем, так. Слушаем мой приказ. Андрей завтра едет к миротворцам, Света занимается иностранцами. Левша сидит над картами, думает, где грузины могут еще какую пакость учинить и какие мы можем контрмеры подготовить. Гигла Левше и Свете помогает. Все.
– А ты сам чем займешься? – спросила Света.
– Есть у меня кое-какие задумки. Но пока делиться ими я не хочу – может, еще и не выйдет ничего.
