19

На борту подводной лодки царила рабочая атмосфера. Члены экипажа были заняты выполнением текущих задач. Судно находилось на перископной глубине. Оно медленно двигалось между торосов. Капитан Саймон Гарфункель находился у перископа. Он снова и снова пытался кого-то высмотреть среди льда над поверхностью океана. Результативность его мониторинга была нулевой. Через перископ был виден лед, только лед и ничего, кроме льда.

«Ничего, кроме чертового льда», – уточнил про себя командир судна. Кому, как не ему, давно хотелось получить должный результат! Но все было напрасно. С некоторых пор он больше надеялся на данные радиоперехвата, чем на наблюдение через перископ. Однако признаться в этом ни себе, ни всем остальным членам экипажа Гарфункель не мог. В противном случае его занятие теряло всякий смысл. А командиру необходимо было любой ценой поддерживать свой авторитет не только погонами, но и конкретными действиями. Нет, его авторитет все еще оставался крепким и незыблемым. Однако так не могло продолжаться бесконечно. У поисков должен был появиться хотя бы минимальный результат со знаком плюс. Ведь именно по результатам экипаж судил об эффективности работы командира и о его общем профессионализме.

В тумане проявилось очередное человекоподобное очертание. Оно оказалось замысловатым куском ледяной глыбы. Саймон мысленно выругался. Будь он помоложе, то наверняка отдал бы приказ пустить по этой «дурилке» пару-другую торпед. Просто так. Со зла. Однако пора молодости давно ушла. Да и за стеклами перископа была спорная зона Северного Ледовитого океана, а не побережье Северного Вьетнама периода знаменитого локального конфликта. Любое непродуманное действие было чревато последствиями. Забавы его молодости в данной ситуации никак не подходили. За них можно было получить от командования очень серьезную взбучку. Последнее для командира субмарины было абсолютно неприемлемым вариантом. Все-таки уже не за горами маячила пенсия по выслуге лет. Не стоило портить репутацию под занавес карьеры. Весь эмоциональный негатив следовало держать внутри себя. А руководствоваться нужно было лишь приказами сверху и инструкциями. Правда, во внештатных ситуациях капитан становился бы королем. Но таких ситуаций ни один здравомыслящий человек не стал бы себе желать.

Радист прервал размышления Гарфункеля.

– Сэр, только что перехвачены радиопереговоры, – сообщил он командиру.

– Полярники? – лаконично уточнил тот.

– Никак нет. Судя по содержанию преговоров, это русские спасатели. Они пытаются найти выживших участников экспедиции.

– Хэнкс, ты же отлично знаешь русский. Спасатели упомянули что-либо особенное?

– Я не так хорошо его знаю, – признался радист. – Мне все-таки трудно понять смысл некоторых фраз и оборотов. Однако то, что касается самого существенного, однозначному переводу поддается.

Вольно или невольно он сделал паузу. Это немного вывело командира из равновесия.

– Ну, что ты молчишь? Не тяни! Я тебя умоляю! Что там самое существенное? – заторопился Саймон. Его глаза заблестели от нетерпения.

– Простите, сэр. Мне тяжело с ходу правильно построить предложение. В общем, из этих переговоров нам известны координаты двух льдин, где находятся участники полярной экспедиции, – сообщил Хэнкс и подал капитану распечатку. – Здесь все отмечено.

– Погоди, погоди, – задумчиво пробормотал Гарфункель, вникая в содержание переданной ему бумаги. – Кто в этом квадрате, а кто в этом? Есть информация?

– В девятом квадрате находится целая группа полярников. Точное количество и состав неизвестны. А насчет тринадцатого квадрата имеются более точные данные. Там сейчас четыре человека. Двое из них – это участники экспедиции: мужчина-связист и женщина-геохимик. Последняя в критическом состоянии. Вместе с ними два русских спасателя. Они сообщили своему командованию о перестрелке с неизвестными. Им обещали прислать вертолет. Но это случится не раньше, чем позволит погода.

Саймон несколько раз провел ладонью себе по виску, будто пытался удержать разлетающиеся в разные стороны мысли. Полученная информация была очень важна для дальнейших действий всего экипажа подлодки. Наличие координат в значительной степени облегчало поиск. В то же время дилеммы, к какой льдине отправиться, не возникло. Выбор был простым и четко обоснованным личными соображениями капитана. Ему оставалось лишь уточнить кое-какие детали и затем направить судно в нужный район.

– Так-так. Все понятно. А в каком квадрате находятся ближайшие суда русских? – адресовал Гарфункель вопрос своему безмолвствующему помощнику.

– Далеко. Самое ближайшее – это ледокольное судно в пятидесяти часах ходу к югу, – быстро ответил тот, словно только и ожидал такого вопроса.

– Действительно, далеко. Мы успеем снять их значительно раньше, – сказал капитан и тут же отдал приказ об изменении курса. Подводная лодка направилась в тринадцатый квадрат.