Глава 37

Туманов включил свою портативную рацию:

– Макаров, лейтенант с тобой? Хватайте ящик и дуйте вниз. Когда спуститесь, двигайте в подсобку за кухней. Тихий час отменяется. Мы уходим. – Полковник повернулся к нежданному гостю: – Петренко с тобой?

– Со мной. Он на том берегу остался, переправу прикрывать. Надо спешить, а то мы там часовых сняли. Чьи они – не знаем... и как скоро у них смена тоже.

Десантникам потребовалось не больше трех минут, чтобы притащить из кабинета главврача, служившего им пристанищем все эти дни, потемневший от времени металлический ящик с кодовым замком и зловещей маркировкой. Выпускать никого не стали, – чего доброго, гондурасские военные осмелеют и все-таки решатся на штурм. А ворвавшись, начнут палить от лишнего геройства во всех, кого встретят. Даром что никаких коммандос там уже не будет. Это ведь выяснится далеко не сразу...

Командир попытался держаться от Локиса на расстоянии, но Володя без лишних церемоний объяснил, что им с Петренко в миссии успели сделать прививки, и так легко к ним двоим болезнь не прицепится. Второй прихваченный с собой автомат он отдал Макарову. Десантники аккуратно загрузили ящик в люльку и забрались в нее сами. Обратный путь оказался тяжелее – теперь в люльке было четыре человека плюс ящик и оружие. Кроме того, переправа строилась для того, чтобы доставлять грузы в лепрозорий, а не наоборот, и имела соответствующий уклон. Иначе говоря, тащить перегруженную люльку теперь надо было в гору. Задачу усложняло то, что толкать ее в этот раз должны были сами пассажиры, – тем, кто ждал их на другом берегу, предстояло охранять подступы к переправе. И десантники, вцепившись в трос, принялись ритмичными рывками подтаскивать люльку к выраставшей из пелены дождя скальной стене.

Когда на берегу началась стрельба, люлька с десантниками преодолела уже большую половину пути над каньоном. Разобрать, кто в кого стреляет, оказалось сложно – все стрелки, которых было никак не меньше десятка, пользовались одним оружием, все теми же китайскими «АК-47». Потом на берегу под яростный треск автоматных очередей дважды рванули противопехотные мины. Занятые друг другом, участники перестрелки пока не видели ползущей к берегу люльки. Вдруг люльку качнуло. Локис, который закончив рывок, перебрасывал руки вперед, понял, что несущий трос освободился и начал разматываться. Но испугаться он не успел – трос вдруг так же внезапно прекратил слабеть, и люльку снова сильно тряхнуло. Десантники ощутили себя словно в самолете, поймавшем воздушную яму. Если бы желудки не были пусты, они наверняка бы попрощались со своим содержимым. Похоже, трос не успел ослабеть слишком сильно. Но берег приближался медленно, и командир нервничал – перестрелка, без сомнения, должна была привлечь внимание военных, оцепивших дом с башней.

Что называется, накаркал – на оставшемся позади берегу, там, где метров за триста от ограды лепрозория начиналась линия оцепления, вспыхнул мощный прожектор. Его луч скользнул по стене каньона и выхватил из темноты ползущую под тросом ржавую железную коробку. Гондурасские вояки оказались достаточно сообразительными, чтобы понять, что происходит над каньоном – из темноты за прожектором затрещал пулемет, к которому тут же присоединились несколько автоматов. К счастью для десантников, дистанция была великовата для прицельной стрельбы и большая часть пуль просто шла в «молоко», остальные рикошетили от сильно скошенных металлических бортов. Когда до берега осталось совсем немного, люльку наконец заметили колумбийцы, и часть их попыталась переключиться на новую мишень. Прикинув дистанцию, Туманов снял с жилета гранату и мощным толчком послал ее в прибрежные заросли, потом проделал то же самое со второй... Толчок оказался слишком сильным – люлька угрожающе качнулась, и полковник едва не вывалился за борт. Но Локис успел его перехватить. Вот только «М-16» с подствольным гранатометом, которую командир держал под рукой, перевалилась-таки через борт и исчезла в дожде. Туманов проводил ее взглядом и ободряюще улыбнулся Локису. Вторая такая же винтовка, только без гранатомета, лежала на дне люльки. В этот момент в зарослях дважды громыхнуло, и в грохот выстрелов вплелись чьи-то истошные вопли. По борту их «транспортного средства» забарабанили осколки. Через минуту, показавшуюся спецназовцам часом, днище люльки царапнуло берег.

Десантники вываливались из люльки, на ходу открывая огонь. Локис, коснувшись твердой земли, передернул затвор своего «АК» и ненадолго задержался на берегу, несколькими короткими очередями погасив назойливый прожектор. Стрельба с того берега на несколько секунд захлебнулась, а когда возобновилась, то уже не была такой частой и прицельной. Избавившись от ненужной подсветки, Локис присоединился к командиру и пулеметчику, уже полным ходом зачищавшим заросли от колумбийцев.

На этот раз боевиков было заметно больше – противник сделал выводы из первого столкновения с десантниками и прислушался к просьбам Мендосы. Впрочем, тактика осталась прежней – переть напролом и не жалеть патронов. Часть колумбийцев уже вышла из игры – около десятка трупов украшало собой прилегавшие к поляне с лебедкой заросли. Локис на ходу успел прикинуть – похоже, эту пару растяжек Сашка поставил особенно удачно. Магазин опустел, и десантник просто бросил автомат, подхватив оружие убитого боевика, который даже не успел снять его с предохранителя, когда самого скосило осколками. Уловив в грохоте выстрелов хруст веток где-то справа, Локис усмехнулся – решивших схитрить колумбийцев ждал маленький сюрприз. Где-то там их терпеливо дожидалась еще одна установленная сапером растяжка.

Патроны в горячке боя заканчивались быстро. Отбросив опустевший рожок, он на ходу потянулся за следующим и вдруг выскочил на колумбийца, который тоже держал в руках автомат и магазин, пока еще не совмещенные в единое целое. Боевик дернулся, лихорадочно пытаясь вставить обойму в гнездо, но Локис оказался быстрее – удар ногой в пах заставил колумбийца сложиться пополам. Второй удар прикладом окончательно вывел его из числа живых участников перестрелки. Володя подхватил не пригодившийся противнику магазин и вставил его в свой автомат. Немного левее и чуть вперед грохотали «миними» и командирская «М-16», за тот фланг можно было не беспокоиться. И Локис повернулся вправо, туда, где противник мог попытаться их обойти. Но едва он провел свинцовый пунктир по зарослям, а те в ответ огрызнулись огнем, как кто-то из колумбийцев задел-таки третью растяжку. Громыхнуло, в ушах зазвенело, раздались вопли раненых. Локис успел броситься на землю за стволом дерева – и не зря, прямо над головой свистнуло несколько осколков, срезая листья и ветки.

Едва он вскочил, как увидел прущего прямо на него боевика, орущего что-то явно ругательное и водящего из стороны в сторону стволом автомата. В котором как раз кончились патроны. Увидев Локиса, колумбиец в ужасе заткнулся. Но даже закрыть рот, а тем более отсоединить пустой рожок не успел. Сейчас он выглядел как гипсовая статуя из тира в их учебном центре, только раскрашенная. Автомат Локиса выплюнул короткую очередь – и боевик рухнул лицом в прелые листья. Едва Владимир успел перевести дух, как среди деревьев обозначились еще двое колумбийцев. Эти тоже предпочитали стрельбу веером от пуза. Первого Локис срезал очередью в перекате. Второй, отбросив так некстати заглохший автомат, выхватил здоровенный нож, явно позаимствованный у Рэмбо, и бросился на десантника. Но его встретил удар прикладом в челюсть. Хрюкнув что-то нечленораздельное, боевик выронил тесак, покатился по земле и затих. Владимир прислушался. Теперь стрельба слышалась только там, где остались командир и пулеметчик. Да еще фоном звучали приглушенные расстоянием выстрелы гондурасских пулеметов с той стороны каньона. Он толкнул ногой получившего в челюсть боевика. Тот замычал и внезапно открыл глаза. Рука колумбийца рванулась к лежащему в шаге тесаку. Но Локис с гримасой отвращения на лице отбросил нож ногой и нажал на спуск. Боевик дернулся и затих, на этот раз окончательно. Владимир поднял нож – неплохая вещица, сгодится в хозяйстве, хотя, конечно, не стропорез – и бросился туда, где на фоне сильно поредевшего треска очередей из «АК» четко выделялась скороговорка «миними». Вдруг совсем рядом что-то явственно хрустнуло и кто-то ругнулся по-испански. Еще поворачиваясь на звук, краем глаза Локис успел заметить бегущего к нему боевика. Этот, похоже, был поумнее прочих и патроны берег – открыл огонь только тогда, когда поверил, что не промахнется. Но Локис успел отпрыгнуть за дерево. Ствол, к счастью, оказался толще десантника, и вражеские пули только раскрошили кору по краям. Володя не стал ждать, когда колумбиец подбежит поближе. Перехватил поудобнее трофейный тесак и вывернулся из-за ствола, выпрастывая руку в броске. Он угадал положение «мишени». Боевик успел только заметить Локиса и довернуть ствол своего автомата. Лезвие ножа вошло ему в грудь по самую рукоятку прежде, чем его палец напрягся на спусковом крючке. Володя бросился ему под ноги, и очередь, выпущенная уже мертвым колумбийцем, прошла у него над головой. Убитый рухнул ничком рядом с Владимиром. Подхватив автомат, снайпер бросился туда, где в трескотне выстрелов солировал макаровский «миними». И вдруг перед собой он заметил боевика «в профиль». Тот целился куда-то в сторону и бегущего на него десантника не видел. Локис вскинул свой «АК», но тот выдал лишь одиночный выстрел и заткнулся. Магазин был пуст. Пуля прошла мимо цели, и боевик, которого она вспугнула, повернулся навстречу новой опасности. Но он всего лишь смог нажать на спуск. На долю секунды раньше Владимир в «мельнице» перебросил автомат прикладом вперед. Удар пришелся под цевье, снизу вверх, попутно раздробив колумбийцу пальцы левой руки и подбросив ствол «калаша» куда-то к небу. Очередь потерялась в ветвях деревьев. Огорчиться по поводу своих пальцев боевик не успел. Превратившийся в руках десантника в дубину автомат впечатался прикладом в лоб колумбийца – и для него все закончилось. Локис наконец сменил магазин и двинулся туда, откуда все еще доносились выстрелы. Он успел пробежать шагов тридцать, как впереди внятно прозвучало русское «ложись!». Падая за толстый ствол дерева, Локис услышал звонкий хлопок взрыва гранаты и свист осколков в листве над головой. Поднимаясь с земли, он уловил треск нескольких коротких очередей. И все стихло.

– Локис, ты? – донесся из-за куста голос командира.

– Я, товарищ командир. – Володя с облегчением опустил автомат и раздвинул ветки.

– Надо бы оружие собрать, нам пригодится, а местным оно ни к чему. Незачем детишкам со взрослыми игрушками баловаться, – предложил появившийся с другой стороны пулеметчик.

– Мысль хорошая, – согласился Туманов, – но успеем ли? Мы ведь сейчас человек тридцать точно положили, – полковник посмотрел на Локиса.

– Думаю, успеем, – поразмыслив, ответил Владимир. – Местные вояки прошлый раз по горячим следам в лес сунулись, да без толку. Я думаю, они уже поняли, что тут все закончилось и нас им все равно не догнать. Так что сейчас они если только постреляют со своего берега. Ночью прочесывать не будут – по крайней мере прямо сейчас. Да мы все и подбирать не станем – чисто вокруг поляны пройдемся. Нам и этого хватит. С запасом.

Похоже, на той стороне каньона заметили, что стрельба в лесу прекратилась. И тоже перестали стрелять. Однако, как выяснилось, прислушивались гондурасские коллеги недолго. Через пару минут обстрел возобновился, подтверждая слова снайпера. Но в силу того, что берег, с которого велся обстрел, был ниже того, где находились десантники, пули летели слишком высоко, никому всерьез не угрожая.

– Ну что, парни, пошли трофеи собирать, что ли? Кстати, – Туманов снова повернулся к снайперу, – там растяжек больше не осталось?

– Нет, товарищ командир, – Локис ухмыльнулся во весь рот, – не осталось. Колумбийцы все сняли. Нам ничего не оставили.

...Медик увидел за лебедкой потерявшего сознание сапера и бросился к нему. Тот открыл глаза и, успев увидеть, куда двинулся Локис с остальными, прохрипел:

– Верните их! Там растяжка!

Лейтенант закричал:

– Командир! Назад! Там...

Но ударивший по ушам грохот взрыва заглушил его слова. Стихшая на мгновение стрельба возобновилась вновь с прежней яростью. Но ненадолго. В зарослях снова грохнуло. Но уже потише, похоже, на этот раз это была граната. Лейтенант прислушался: нет, не показалось – стрельба в зарослях прекратилась. Теперь звучали только приглушенные расстоянием выстрелы гондурасцев, бесцельно поливавших лес длинными очередями с того берега. Через несколько бесконечных минут из зарослей вынырнул чумазый, но улыбающийся Локис, увешанный «калашами», как новогодняя елка игрушками. Увидев встревоженное лицо медика, Володя посерьезнел:

– Товарищ лейтенант, у вас все нормально?

– Я в порядке. Где командир? Что там у вас?

Владимир снова улыбнулся:

– Порядок. Эти колумбийцы на последнюю Сашкину растяжку напоролись. Это вы про нее нам кричали? Тогда зря волновались: мы же с ним обговорили, где их лучше ставить.

Лейтенант с облегчением кивнул.

– А потом командир оставшихся гранатой угостил.

– А потом?

– Потом? – с легким недоумением переспросил Локис. – Потом колумбийцы кончились.

В наступившей тишине раздался хриплый смех сапера:

– Кончились, ага... Ну ты, Медведь, как скажешь...

Из зарослей показались командир и пулеметчик, тоже навьюченные автоматами. Сбросив оружие на землю, Туманов сказал:

– Думаю, стоит перевооружиться. Это, конечно, не в России сделано, но все же тот самый старый добрый «калашников». Да и патронов после этих оглоедов много осталось. Как там Петренко? – Командир повернулся к медику, который не отходил от сапера.

– Плохо. Все время сознание теряет – он в руку пулю схватил и в ногу тоже. Крови много потерял. Но кость вроде не задета, жить будет. Только надо побыстрее его в госпиталь доставить...

Владимир вмешался:

– Командир, и правда, стоит поспешить. А то вдруг местные ребята на том берегу осмелеют и ждать до утра не станут, а нас на еще один бой не хватит. Их же там не меньше двух рот полного состава, плюс полиция, плюс броневики. У нас ведь только патронов хоть завались, с гранатами и взрывчаткой напряг. Не качеством нас задавят, так количеством.

В подтверждение его слов где-то на той стороне каньона выстрелила пушка и неподалеку в лесу громыхнул взрыв. Через полминуты – еще один выстрел и еще один взрыв. Потом еще. Сверху посыпались листья и труха. Похоже, гондурасцы подогнали к берегу броневик и начали обстреливать лес.

– Что предлагаешь? – Туманов повернулся к снайперу.

– У нас здесь машина спрятана – «Лендровер», у шоссе, с полкилометра отсюда.

– Ясно, – сказал Туманов. – То, что надо. Пошли.

Медик с пулеметчиком подхватили раненого Петренко, который снова впал в забытье. Локис с командиром тащили ящик.

Перевооружились все – боеприпасы к американскому оружию за время боя практически все вышли, а им еще предстояло добраться до границы. Трофейного оружия все равно оказалось много, – не слишком разбредаясь, десантники за неполные пять минут собрали больше двух десятков исправных стволов, Локис и полковник при этом под завязку набили рюкзаки запасными магазинами. Жадность проявлять не стали, но каждый взял по автомату, прихватив к нему штатный боекомплект. Владимир про запас повесил на плечо еще два «калаша» – так сказать, за сапера и пулеметчика, искренне надеясь, что они не пригодятся. Свою «беретту» с единственной, но полной обоймой он отдал Туманову. Все-таки пистолет – оружие больше командирское. Макаров с молчаливого согласия полковника оставил себе «миними», пополнив боезапас за счет не использованных остальными десантниками патронов натовского образца. Все остальное оружие, как трофейное, так и свое, от греха подальше выкинули в каньон. Падение с высоты минимум двадцатого этажа на камни по идее гарантировало приведение автоматов в небоеспособное состояние.

Двигаться через заросли под дождем, с раненым и увесистым ящиком, получалось медленно, но особой нужды спешить не было, хотя за спиной с регулярными интервалами продолжали рваться снаряды. Главное, что вовремя убрались от лебедки. Гондурасцы, уже один раз потратившие несколько часов на безрезультатное ночное прочесывание, и в самом деле предпочли обстреливать лес из пушки и пулеметов, отложив ползание в мокрых зарослях до утра. Надо отдать им должное, – пристрелявшись, они довольно точно положили несколько снарядов на опустевшую поляну вокруг лебедки. Но десантники к этому времени уже вышли туда, где в зарослях у дороги стоял замаскированный «Лендровер».

Раскидали ветки, освободив машину от ненужной больше маскировки. Туманов хмыкнул, разглядев эмблему на водительской дверце. Армия спасения... А что, есть в этом что-то символическое. Стоивший стольких жизней ящик уложили на пол багажного отсека. Медик с пулеметчиком уселись сзади, поддерживая раненого сапера, командир устроился спереди, рядом с водителем, придерживая на коленях «АК-47». За руль сел Локис, опустив на глаза окуляры прибора ночного видения. Включать фары он не собирался. Владимир осторожно, стараясь не растрясти раненого, вырулил на дорогу. Джип с погашенными огнями быстро растворился в темноте.

«Лендровер» ехал в сторону, противоположную городу. Дочь индейца еще во время вынужденного сидения в пещере, служившей убежищем ее отцу, объяснила Локису, как через окрестные поселки можно объехать город и выбраться на дорогу, ведущую из долины. Владимир чувствовал угрызения совести – девушка потеряла отца в какой-то мере из-за русских десантников. И то, что старик-индеец сам вызвался им помочь, служило Володе слабым утешением. Разве что полицейские от нее теперь отстанут – ни ее отца, ни Мендосы больше нет. Он надеялся, что Мария не пропадет – и руки у нее умелые, и работы не боится. К тому же не дурочка и вполне симпатичная. Все-таки жаль, что все так вышло. В душе Локис испытывал облегчение, что не ему придется сказать девушке о смерти отца.