Глава 30
В общем-то, операцию в селении Эль-Керика Джабраиль практически не планировал, рассчитывая задавить незваных гостей численным преимуществом. По его мнению, если напасть неожиданно (лучшее время для этого, конечно же, ночь) и открыть ураганный огонь, создавая панику, вполне возможно взять врага голыми руками. Однако, припомнив, что ему говорил об этих русских Мчарек, он решил, что одной только автоматно-пулеметной стрельбы для хорошего устрашения будет маловато, и приказал захватить два автоматических гранатометных комплекса CIS 40AGL.
К Эль-Керике его большой отряд подъехал около половины второго ночи. Джамили приказал всем остановиться. Селение казалось вымершим: ни тявканья собак, ни сонного кудахтанья кур. Это показалось Джамили странным и подозрительным. Тем не менее навигатор, который он взял у Мустафы, показывал, что русские где-то совсем рядом. Он плохо понимал, что происходит на схеме, но Мустафа, категорически отказавшийся ехать с ними, объяснил, что красное пульсирующее пятно – это и есть русские. Если пятно никуда не движется, значит, русские тоже никуда не едут. Если оно начинает шевелиться, значит, и русские снялись с места. Схема района, где расположены базы и лагери «Братства», составлена подробно, ошибиться невозможно.
Джамили пристально смотрел на загадочно подмигивающий дисплей и не мог понять, как пульсирующий кружочек оказался рядом с ними и почему русских не видно через окно автобуса.
– Вышлите разведку, – наконец распорядился он по рации. – Пусть проверят местность слева от нас... Только осторожно, не шумите там. И только проверить, больше ничего не делать.
Пятеро боевиков ушли, а через десять минут после их ухода началось страшное.
Когда из темноты сначала раздался рев мотора, а через несколько секунд к автобусам на полной скорости двинулся русский БТР, Джамили запаниковал. Мустафа говорил ему, что у рейнджеров из России есть какая-то бронетехника, но он не поверил помощнику Мчарека. В самом деле, откуда у них бронемашина? Не с собой же они ее привезли!
И вот теперь это бронечудовище неслось на них со страшной, как показалось Джамили, скоростью. Джабраиль едва успел выскочить из автобуса и отбежать от него подальше. За спиной он слышал грохот выстрелов, скрежет раздираемых на части машин и пронзительные крики своих бойцов, которым не повезло угодить под огромные колеса бэтээра. Обернувшись, он увидел, что два автобуса, в одном из которых лежали гранатометы, раскурочены и превращены в бесформенную груду металла, а силуэт бронемашины с прицепившимся к нему третьим автобусом быстро уносится в сторону серпантинной дороги.
– Проклятые русские собаки!!! – взревел Джамили, когда БТР скрылся за поворотом. – Да покарает вас Аллах! Чтоб вы слетели в пропасть! Пусть эта дорога станет для вас дорогой в ад!!!
Возможно, что Джабраиль еще долго посылал бы проклятия в адрес разведчиков, но нарастающий рокот людских голосов заставил его обратиться к более приземленным вещам. Оглянувшись, он увидел, что со стороны селения на него надвигается большое черное пятно. Гул усиливался, в нем отчетливо звучали угрожающие ноты. Видимо, крестьяне, потревоженные звуками боя, бежали к окраине своего селения, чтобы защитить себя от бандитов. Это Джабраиль даже не понял, а почувствовал особым чутьем затравленного зверя.
Вместе с Джамили в Эль-Керику приехала сотня бойцов. Но сколько осталось от этой сотни после того, как русские на своей бронемашине проутюжили автобусы, он не представлял. Джамили полностью потерял контроль над своими людьми. Часть из них бросилась в селение в надежде пограбить. Их встретили ружейные залпы. Другие, видимо все еще не отошедшие от вида плюющегося огнем бэтээра, который в считаные минуты уничтожил и автобусы, и людей, предпочли спрятаться в горах.
Джамили понял, что остался один. Надрываясь из последних сил, он побежал к наполовину уцелевшему микроавтобусу – тому самому, который русский бронетранспортер проволок за собой несколько десятков метров. Почему-то Джабраилю казалось, что только там он найдет для себя спасение. Тяжелый «кольт» сорок пятого калибра больно стукал его по бедру, но Джамили этого почти не чувствовал. Он бежал, мало что соображая, оскальзываясь подошвами ботинок по склону. Несколько раз падал, но тут же поднимался и опять бежал. Конечная цель его забега была уже близка: разбитый автобус, в котором должно было сохраниться хоть какое-то оружие. За спиной он слышал тяжелый топот крестьян. Джамили прекрасно знал, на что способна забитая и покорная с виду арабская беднота, и понимал, что, если крестьяне догонят его до того, как он успеет схватиться за автомат, его просто порвут на куски. Задыхаясь от бега, а еще больше от страха, Джабраиль, добежав до автобуса, впервые за все это время оглянулся. Толпа, уже отчетливо видневшаяся на фоне быстро светлеющего предрассветного неба, была в каких-то двухстах метрах от автобуса. Она выглядела уже не так страшно, как показалась Джамили вначале, когда было темно. Да и догоняли его всего человек двадцать-тридцать, вооруженные преимущественно мотыгами и длинными ножами. Остальные вернулись в селение, из которого были слышны автоматные и ружейные выстрелы.
С трудом протиснувшись в салон развороченного микроавтобуса, Джамили, стоя на карачках, обвел безумным взглядом то, что осталось от новенького «Форда», который всего за неделю до начала беспорядков ему прислали из США. Его оформили как подарок их общественной организации от американской миссии. На самом деле это была специально собранная многофункциональная машина, пригодная для использования в условиях Африки. Теперь от автобуса не осталось ничего, только груда никчемного металла.
Джамили затравленно огляделся. В машине с выбитыми стеклами, которые выдерживали прямое попадание пулеметной очереди, с искореженной правой стороной кузова и сплюснутой крышей, среди раздавленных человеческих тел он увидел перемазанный кровью приклад пэкаэма. Недолго думая, поддаваясь животному инстинкту выжить, он схватился за этот спасительный, как ему казалось, предмет и принялся судорожно дергать его на себя. Тот не поддавался, то ли прижатый чем-то, то ли зацепившийся какой-то деталью за обвалившуюся крышу. Джамили продолжал дергать ПКМ за приклад, почти ничего не соображая. Он подвывал, как волк, угодивший в капкан и старающийся вырваться до того, как придет охотник.
Голоса разъяренных крестьян были слышны совершенно отчетливо. Кто-то из них уже бил мотыгами по изуродованному кузову микроавтобуса. Джамили оставил приклад, который не сдвинулся ни на сантиметр и, наконец-то вспомнив о пистолете, выхватил его из кобуры. В большой пробоине, сделанной носом бэтээра, мелькнуло чье-то лицо. Джамили, вытянув руку, нажал на спуск, но выстрела не последовало. В запарке террорист не только забыл дослать патрон в патронник, но даже не снял его с предохранителя. Быстро исправив оплошность, Джабраиль затравленно огляделся. Снаружи внезапно воцарилась тишина. Джамили осторожно подкрался к щели, в которую несколько минут назад с таким трудом протиснулся, ища спасения. Замер, ожидая появления противника. Но вокруг было тихо, только где-то вдалеке приглушенно звучали редкие одиночные выстрелы.
В ушах Джабраиля громко стучала кровь. Он чувствовал, что противники где-то рядом, но не видел их. Решив, что сидеть сложа руки недостойно воина, он, стараясь не шуметь, подобрался к пулеметному прикладу и еще раз попробовал вытащить его из-под обломков. Но едва Джамили потянул деревянную раму, где-то совсем рядом раздался ласковый и вкрадчивый голос:
– Здравствуй, Джабраиль. Не ожидал меня здесь встретить? А вот я этой встречи ждал долго...
На мгновение Джамили оставил свои бесплодные попытки вытащить пулемет и опять схватился за пистолет. Голос показался ему странно знакомым. Где-то он его слышал... Но где и когда, вспомнить не мог.
– Кто ты такой? – хрипло спросил бандит. – Назови свое имя! Кто ты?
– Вот как! – насмешливо проговорил голос невидимого человека. – Ты уже не помнишь того, кого предал тридцать лет тому назад? Это просто смешно...
Обостренным слухом Джамили уловил какое-то движение совсем рядом. Не понимая, что он делает, боевик несколько раз выстрелил на звук. В запястье сильно отдало. Мощные даже по меркам пулемета, 11,43-миллиметровые пули застряли в специальной синтетической многослойной ткани, которая была набита между листами железа.
– А ты нисколько не изменился за эти годы... – Голос звучал уже с противоположной стороны автобуса. – Все так же хочешь власти, считаешь американцев своими друзьями, пытаешься подражать им...
Джамили опять дважды выстрелил. На этот раз он старался, чтобы его пули летели точно на звук голоса.
– Все, Джабраиль... – Теперь голос звучал где-то у него над головой. – У тебя остался всего один патрон. Ты можешь попытаться спасти свою честь... Застрелись же!
Джамили машинально посмотрел на пистолет и хищно ухмыльнулся. Прекрасно понимая, что живым ему не выбраться, он решился на последний в своей жизни демарш. Просунувшись в ту самую щель, в которую он с таким трудом пролез в изуродованный автобус, чтобы спастись от разъяренной толпы, Джабраиль нос к носу столкнулся со стариком, одетым в полувоенную форму типа «тропик». Только вместо положенного кепи на голове у него была чалма, повязанная особым способом. Старик приветливо улыбнулся.
– Салям тебе, Джабраиль. Салям и прощение...
Он сделал знак, и стоявшие рядом с ним крестьяне начали поливать раскуроченный автобус какой-то бесцветной жидкостью из канистр. В воздухе отчаянно запахло керосином. Джамили попытался вскинуть руку с пистолетом, одновременно потянув пальцем спуск, но рука застряла между бедром и сплющенным бортом автобуса. Выстрел прозвучал глухо, и почти тут же раздался отчаянный крик Джамили. Старик неторопливо достал из кармана старую зажигалку «Зиппо».
– Узнаешь? – спросил он у обезумевшего от боли в простреленном бедре Джабраиля. – Вижу, что узнал...
И, чиркнув зажигалкой, Кунару бросил ее в облитый авиационным керосином искореженный автобус...
