Глава 33
Автомобиль двигался по ночной дороге, пронизывая темноту ярким светом фар. За рулем сидел Хачатрян, рядом – Авакян.
Тиграну уже позвонили похитители, приказав выезжать на место. Во время звонка рядом присутствовали люди из диаспоры, внимательно слушавшие разговор. Чтобы гости Авакяна удостоверились в «жизнеспособности» похищенного, похитители дали Левону трубку. Как и в прошлый раз, речь бизнесмена была коротка и ограничивалась стандартными фразами. Однако главное для диаспоры было в том, что Казарян жив. Как и было условлено бандитами, на встречу отбыл лишь сам Авакян с помощником в качестве водителя.
Оставшись наедине, оба разговорились. Беседа протекала так интересно, а главное, откровенно, что если бы ее вдруг каким-то чудом услышали посланцы диаспоры, то вполне могли бы утратить веру в людей.
– Что-то, Сурен, я тебя не совсем понимаю, – поморщился Авакян в ответ на только что прозвучавшие претензии.
То, что он услышал из уст своего помощника, вызвало у Тиграна легкую оторопь.
– Ну как же, – сладко улыбнулся тот, – я могу напомнить. Обстрел детского дома, я надеюсь, ты помнишь?
– Ну и что? – Тигран пристально вгляделся в лицо, повернутое к нему в профиль.
– А то, что я вызвал тебя тогда из актового зала за десять минут до начала минометного обстрела потому, что постоянно контактировал с Хасаном и сам наводил огонь, – произнес Хачатрян, одновременно успевая управляться с рулем машины.
– Так вот оно что, – криво улыбнулся Авакян, – ты хочешь сказать…
– Да, дорогой Тигран. В другой раз я ведь могу и не вызвать из зала, – хихикнул Сурен.
– Что я слышу? – поднял брови Авакян. – Ты мне угрожаешь?
– Упаси боже! – возмутился водитель. – Разве я могу пойти на такое? Кто – ты, а кто я? Ни в коем случае. Я просто забочусь о твоей же безопасности. Ведь Агдам не переживет, если с Тиграном что-то случится.
– И что же ты хочешь? – Задавая вопрос, Авакян уже догадывался, что скажет ему Сурен.
– Так вот, исходя из нашей обоюдной выгоды, я бы хотел увеличения своей доли из денег выкупа, – с улыбочкой, но твердо заявил Хачатрян.
– И сколько бы ты хотел? – Авакян не переставал изумляться резвости и прыти своего помощничка.
– Я думаю, двадцати процентов мне было бы достаточно. Я многого не прошу…
Договорить Хачатрян не успел. Крик Тиграна прервал его «финансовую информацию».
– Что?! – От изумления и возмущения глаза у Авакяна полезли на лоб. – А задница не треснет?
– Ничего, я о здоровье забочусь, – вежливо парировал Хачатрян.
– Может, тебе сразу все отдать, а? – Задавая этот вопрос, хозяин Агдама думал о том, что сейчас он с огромным удовольствием заставил бы навсегда замолчать своего собеседника.
– Нам не стоит ссориться в трудный момент, – вел свою линию помощник, – это никому не нужно. Давай спокойно решим вопрос, а эмоции в данном случае – вещь совершенно излишняя.
Он мельком глянул на Авакяна и продолжил:
– Ты пойми, Тигран, я ведь работаю на тебя как вол. Вряд ли кто-то мог оказаться для тебя более полезным, чем я. И думаю, что в будущем мы прекрасно сможем работать вместе. Но время идет, и все меняется. Я вот как-то недавно подумал и пришел к выводу, что моя работа ценится меньше, чем это должно быть.
– Ты так думаешь?
– Да. Так что, если мы сойдемся на новом варианте нашего сотрудничества, я буду только рад.
Авакян тяжело задышал, поигрывая желваками. Хорошенькое дело! Тот, кого он, можно сказать, за уши вытащил из дерьма, оказывается, вырос и теперь ставит условия! Но в одном Хачатрян был прав – ссориться сейчас невыгодно. Надо сделать дело. А уж там…
– Хорошо, – скрипучим голосом произнес Тигран, – ты получишь больше. Десять процентов – это гораздо больше того, что ты заслужил. Но я готов…
Хачатрян был готов к «обмену мнениями» и не медлил ни секунды.
– Пятнадцать, – мгновенно прозвучал его ответ.
– Да что мы – на базаре, в самом деле? – возмутился Авакян.
Разговор становился для него все более тягостным, а главное – он понимал, какая железная хватка держит его за горло. Тем более неприятно было все это сейчас, когда должно было решиться очень многое. Да, эта скотина выбрала момент… Он с ненавистью взглянул на невозмутимую физиономию Сурена.
– А почему бы и нет? – вопросил тот. – Надо договориться.
– Пускай пятнадцать, – каким-то мертвым голосом произнес Авакян.
– Вот это другое дело, – повеселевшим тоном сказал Хачатрян, – всегда можно понять друг друга…
– Ты за дорогой следи! – снова сорвался на крик Тигран. – А то сейчас навернемся, и обоим ничего уже не понадобится.
У Авакяна зазвонил телефон.
– Слушаю, – сказал он.
– Ну что, вы в пути? – прозвучал в трубке тот самый голос, который несколько дней назад сообщил о том, что бизнесмен похищен и находится в руках одной исламской организации с неизвестным доселе названием.
– Да, мы уже везем деньги, – сообщил Авакян.
– Надеюсь, никаких фокусов?
– Конечно, все как договаривались, только я и водитель. Я надеюсь, что с Казаряном все в порядке? – Авакян цинично играл роль честного посредника в передаче денег, зная, что его разговоры прослушиваются.
– Двигайтесь на юг… сверните на проселок… подъезжайте к засохшему дереву… – звучали команды того, кто сейчас «руководил процессом».
