Глава 13
Солнце бросало блики на окно, выполненное в виде витража из разноцветных стекол. Картина изображала святую для армян гору Арарат в окружении облаков.
– Еще кофе? – сладко улыбаясь, заглянул в лицо гостя Авакян.
– Да, еще чашечку, не откажусь, – кивнул Казарян, – кофе отличный. Я, как знаток, не могу не отметить.
Он подставил чашечку под новую порцию ароматного напитка.
– Меня научила его варить мама, – сказал Тигран, – для моих гостей я всегда варю кофе сам. Такая деликатная вещь не доверяется никому. Варю только в этой старинной турке. Ей, кстати, лет двести.
– Да что ты? – приподнял брови гость.
– Да-да, она передается в нашей семье по наследству. Для того чтобы приготовить хороший кофе, мало знать рецепт и все тонкости, – улыбнулся Авакян, – надо вложить в него душу и уважение к гостю, что я стараюсь делать всегда.
Бизнесмен заехал к Тиграну попрощаться перед отъездом в Москву и чтобы обсудить кое-какие детали. Дела звали его назад в Россию, которая уже давным-давно стала его второй родиной.
Для Авакяна этот визит был чрезвычайно важен. В частности, окончательным решением финансового вопроса, беспокоившего Тиграна больше всего.
– Да, побываешь дома, и такое ощущение, что зарядился энергией на целый год, – говорил гость, делая глоток кофе. – Что ни говори, а родина – это святое.
– Совершенно с вами согласен, – закивал Авакян, – вот только испортили вам в этот раз визит домой. Эти неприятности кого хочешь выбьют из колеи.
– Ну, что поделаешь, – не без гордости заявил Казарян, – зато разделил тяготы края хоть на короткое время. Иногда полезно почувствовать на своей шкуре, как живет народ в Арцахе. Пока сам это не поймешь, не прочувствуешь, все твое понимание родины будет неполным.
– Да-да. Вот я и говорю, проблемы на Агдам падают, словно град, – подвел разговор поближе к животрепещущей теме хозяин дома. – В такие времена не знаешь, как выстоять против этого натиска.
– Ты о деньгах? В этом плане можешь не волноваться. Как я говорил, без помощи город я не оставлю, – сказал Казарян. – Раз я пообещал, то это – железно. Когда я буду в Москве, то сразу же займусь этим вопросом. Не беспокойся – будет переведен еще один транш на восстановление.
Это Авакяну уже было известно, и, изобразив крайнее понимание, он кашлянул, состроив скорбное выражение лица.
– Весь Агдам, весь Арцах знают о своем благодетеле… – начал он.
– Да брось ты чепуху городить, – поморщился гость, – тоже мне придумал: благодетель! Я просто агдамец, а это что-нибудь да значит! Я считаю, если ты родился в каком-то месте – пускай это будет небольшой городок, даже маленькая деревушка где-то в горах, то куда бы ты ни уехал, где бы ни оказался – забыть свою землю нормальный человек не сможет.
Несмотря на свои слова, ему конечно же было приятно осознавать, что ведь действительно его любят и ценят на родине. Это всегда грело ему сердце, пусть публично он никогда не признавался в своих ощущениях.
– Нет, это правда, дорогой Левон, – отозвался Авакян, – по поводу отношения агдамцев к вам мне-то известно лучше, чем кому-либо. Но только…
– Что такое? – сдвинул брови Левон.
– Я насчет финансирования. Надо в пять раз больше! – ласково произнес Тигран. – Убытки таковы, что просто не знаешь, за что взяться. Сейчас ситуация такая, что напоминает старый дырявый носок. Его штопаешь в одном месте, а он тут же начинает расползаться в другом.
Носки Авакян никогда в жизни собственноручно не штопал, но использовать яркие и доходчивые образы в своей речи он любил.
– Опять же ремонт детдома, восстановление завода, жилые дома… Перечислять все – пальцев на руках не хватит. И это только самое основное, – покачал головой хозяин, – вот, я тут набросал кое-что уже более серьезно.
Он протянул гостю бумаги. Тот с несколько недовольным видом взял их и, мельком взглянув, положил на свой портфель.
– Не все сразу, дорогой, – поджав губы, сказал Казарян, разочарованный тем, что его усилия оказываются недостаточными, – там дальше посмотрим.
– Нет, я, конечно, понимаю, что деньги с неба не валятся, – поспешил загладить возникшую неловкость Тигран, – не поймите меня превратно…
– Вот именно, деньги еще нужно заработать. – Эти слова Казаряна прозвучали несколько более сухо, чем предыдущая беседа.
– Я ведь не о себе забочусь, – вздохнул Авакян, – людей бы обеспечить самым необходимым. Иногда вот думаешь: зачем мне все это надо? Бегаешь, суетишься, нервы тратишь – все для людей.
– Ладно. Будем разбираться, – поднялся с кресла Казарян, – однако мне пора ехать.
– Может, проводить? – с готовностью спросил Тигран. – Все сделаем в лучшем виде. Сейчас я позову своих ребят, и лучшее сопровождение в Агдаме гарантировано нашему дорогому гостю.
– Нет, не стоит, у меня же охрана, – усмехнулся Казарян, – да и вообще: я ведь дома, кого мне тут бояться?
– В принципе конечно… – кивнул Авакян.
Они, спустившись по лестнице, вышли во двор.
– Эх, даже не хочется никуда ехать, – вздохнул Левон, – но тут же понимаешь, что это невозможно. Куда же денешься?
– Да, дорогой Левон, от вас зависит слишком многое на родине. Главное, что здесь есть люди, которые и для вас готовы сделать что угодно. Мы всегда встретим вас с распростертыми объятиями, как самого дорогого человека! – добавил Авакян пафосу в прощальные слова.
Они обнялись, и Казарян уселся в машину. Стоя у ворот, Авакян с умильной улыбкой махал рукой уходившей машине, за которой следовал джип охраны. Солнце поднялось еще выше и пекло немилосердно. Слабый ветерок, что раньше хоть немного освежал, теперь совсем затих. Медленно проплывающие по небу облака давали небольшую передышку, но стоило солнцу выглянуть снова, как жара становилась еще сильнее.
Выкурив сигарету, Тигран прошелся по двору, погладил выбежавших к нему двух огромных овчарок и подался назад в дом. Там он, усевшись в глубокое кресло, взял калькулятор, лист бумаги и принялся производить какие-то подсчеты, щелкая клавишами. Время от времени его задумчивое лицо озаряла довольная улыбка. Посидев так несколько минут, он решил, что еще одна чашечка кофе ему не повредит, и принялся готовить в своей знаменитой турке бодрящий напиток. Аромат разливался по комнате. Солнце играло в цветных стеклах окна, лучи дробились и переливались в сочетании разных цветов, бросая на пол тени.
Из колонок доносилась негромкая музыка, и хозяин вполголоса подпевал знакомой мелодии, иногда щелкая пальцами в такт. Слух у Авакяна был так себе, но это не имело никакого значения.
* * *
Машина Казаряна неслась по улицам, и он вглядывался в мелькавшие дома. Да, его пребывание здесь закончилось, и теперь его ждала Москва. Вскоре позади остался последний квартал.
Несколько километров пути проходило по безлюдной гористой местности… Иногда лесные участки перемежались песчано-обсидиановыми кручами. Черно-желтый обсидиан, или вулканическое стекло, смотрится очень красиво. Но, как и всякое стекло, обсидиановые камни ломаются с образованием острых осколков. Такие осколки часто попадаются на обочине дороги. Так что водителю приходилось внимательно смотреть под колеса и объезжать острия, нацеленные прямо в покрышки.
Глядя по сторонам, Левон вспоминал, как в детские годы он с друзьями лазил по этим горам, как однажды чуть не свалился со скалы, и только благодаря своему другу Рубену остался в живых. Да, судьба развела их – прежде два закадычных приятеля теперь оказались в совсем разных весовых категориях.
Как обычно, и в этот раз по приезде в Агдам Казарян посетил Рубена. Тот работал милиционером, у него была большая семья. Бизнесмен старался помогать другу детства, он даже устроил его сына в одну из своих московских фирм, за что тот был ему бесконечно благодарен. Каждый из его сверстников шел своей дорогой – кто-то стал милиционером, кто-то торговцем, а жизнь некоторых оборвала война. Самое печальное, что два человека погибли уже в мирное время. Хотя по большому счету граница между понятиями «мир» и «война» в Арцахе довольно зыбка…
Казарян задумался об Авакяне. Странный все же человек – при всей его внешней приветливости и радушии есть в нем что-то такое… Да и к тому же финансовые дела выглядят несколько мутно. Нет, по приезде в Москву Левон конечно же обратит на это внимание…
Вдруг впереди раздался взрыв, и машину резко качнуло вправо.
– Что такое?! – подскочил Левон.
Он обеспокоенно озирался, пытаясь понять, что же происходит.
– Гранатомет! – бросил водитель. – Хорошо бьют, сволочи…
Выстрелом из гранатомета джип охраны был подбит и, съехав с дороги, кувыркнулся в кювет.
– Гони, Артур! – заорал бизнесмен. – Надо уйти!
Его охватил страх. Казалось, что в следующее мгновение прицельный выстрел придется в его машину. Обладая богатым воображением, Казарян тут же представил себе развороченную, горящую машину, лежащую в кювете, где в числе прочих покоится и его еще совсем недавно живое тело.
Артур и без объяснений понимал, что необходимо вырваться из мышеловки, подготовленной им неизвестными. Он ускорил ход, и автомобиль рванулся вперед. Как и думал Левон, неизвестные злоумышленники не ограничились джипом – позади ухнул еще один взрыв.
– Скорее! Скорее! – как заклинание твердил Казарян.
Впереди виднелся поворот. Если пройти его, то…
– Кто это?! – заорал нервно всматривавшийся вперед Левон, увидев посреди дороги вооруженных людей. – Неужели они и здесь выставили засаду?
– Так ведь это же миротворцы, – произнес водитель.
Но бизнесмен теперь уже и сам разглядел, что дорогу преградили российские миротворцы, показывавшие, что машине следует остановиться.
– Слава богу, – пробормотал Левон, – пронесло.
Машина, скрипнув тормозами, остановилось. Трое миротворцев подошли к машине.
– Здравствуйте! – затараторил Казарян. – Как хорошо, что это вы! Вы представляете, там сейчас на дороге нас обстреляли. Моя машина охраны…
Он осекся, с удивлением увидев, как тот, что стоял в центре, оскалился, словно увидел перед собой что-то смешное. Да и улыбочка у него была какой-то странной. Далее происходило нечто невероятное. Один из миротворцев, не говоря ни слова, навел автомат на водителя, и тут же прозвучал выстрел. Артур Мхитарян дернулся и поник головой. Никто из сидевших в машине не успел пошевелиться, как один из миротворцев прошил охранника Казаряна длинной очередью.
Бизнесмен словно застыл от изумления, а в горле застряли слова. Дверца машины распахнулась, и третий миротворец, схватив Левона за руку, так сильно и резко дернул, что тот вылетел наружу.
– Вы что делаете? – прохрипел агдамец непослушным языком какие-то глупые, нелепые слова. – Кто вы такие?
Ответа он не получил. Вместо этого неизвестные, в чьей принадлежности к российским миротворцам приходилось сильно сомневаться, подхватили Казаряна под руки.
– А ну, пустите! – заорал он, немного придя в себя. – Сволочи!
Дальнейшие его попытки к сопротивлению были пресечены самым решительным образом. Третий «миротворец», у которого теперь были свободны руки, так заехал Казаряну под дых, что тот бессильно повис на руках остальных двух. Следом за этим его куда-то поволокли в наступавших сумерках.
Из последних событий неумолимо следовало, что виток армяно-азербайджанского конфликта выходил на новый уровень. С одной стороны, вновь обстрелян азербайджанский поселок, с жертвами. С другой – похищение уважаемого человека из армянской диаспоры…
