6

– Это наш источник дохода. Основной.

Альварес скрестил руки на груди, продолжая при этом попыхивать зажатой в зубах сигаретой. Предыдущий столбик пепла, стряхивать который Хосе не удосуживался, упал прямо на колени испанца, но он даже не обратил внимания на этот факт. Теперь на кончике его сигареты уже образовался новый столбик, такой же кривой и длинный.

– Какой источник? – Локис повернул голову.

Их вертолет уже подлетал к окрестностями Бадахоса, о чем минуту назад бойцов проинформировал по внутренней связи управлявший машиной Карлос. Глядя за окно, Владимир мог видеть в отдалении неспешно гнавшую свои теплые воды Тежу. На протяжении всего полета Альварес говорил практически безостановочно. Казалось, ему все равно, какую тему затронуть. Он говорил о быках, о способах их разведения, о том, какие некрасивые и слишком мужественные женщины у них в Испании… В связи с последним заявлением он достаточно долго и нудно убеждал Локиса в том, что если ему самому когда-нибудь суждено будет влюбиться, то эта женщина ни в коем случае не будет испанкой. Скорее, француженкой или англичанкой. Хосе также не имел ничего против русских женщин…

И вот теперь, когда в салоне, казалось бы, установилась относительная тишина и Альварес иссяк, он вдруг переключился на новую тему. О каком-то основном источнике дохода его страны.

– Оливки, – Хосе кивнул за окно. – Производство оливкового масла. Мы выращиваем оливковые деревья, а затем производим масло. Если бы ты знал, какая огромная часть населения живет за счет этого. Без оливковых деревьев нам вряд ли удалось бы удержаться на экономическом плаву. Туристы, коррида и все остальное – это, конечно, хорошо, но оливки… К тому же взгляни, как красиво! Глаз радуется.

Очередной столбик пепла сорвался с сигареты Альвареса и упал на пол салона. У Владимира совершенно не наблюдалось желания разговаривать с напарником на тему оливковых деревьев. Мысли молодого человека были заняты совсем другим. Он бросил беглый взгляд на наручные часы.

– Почему ты согласился, Хосе? – неожиданно спросил Локис, и испанец осекся на полуслове.

– Что?

– Почему ты согласился на эту операцию? Ведь сначала ты говорил, что никогда не работаешь так часто, что тебе необходим отдых, а потом…

– Ты упомянул о детях, – просто ответил Альварес. – О детях и о приюте Marнa del Amparo.

– И это так резко изменило твое первоначальное решение?

– Да.

– Почему?

Хосе снял с пояса флягу, неторопливо свинтил крышку и припал губами к широкому металлическому горлышку. Секунд десять он сосредоточенно пил, глядя прямо перед собой и словно раздумывал над тем, стоит ли отвечать на вопрос напарника или попросту оставить его без внимания. Голова Альвареса, в отличие от Владимира, оставалась непокрытой. Его шлем с прикрученным прибором ночного видения покоился на отставленном в сторону левом колене.

Локис терпеливо ждал. Хосе опустил руку с флягой.

– Я вырос в этом приюте, – глухо ответил он.

Фляга вернулась на прежнее место.

– Ты?

– Да. Я рос и воспитывался в Marнa del Amparo с четырех до семнадцати лет. Вместе с Диего. Сеньора Диас, старшая воспитательница при сиротском приюте, была знакома с нашими родителями и, когда те погибли, забрала нас с братом к себе. А что еще оставалось делать? Мне было четыре, Диего чуть меньше года, родственников у нас не было…

Хосе замолчал. Его правая рука машинально теребила рукоятку висевшего на поясе рядом с флягой широкого армейского ножа. Видно было, что все эти воспоминания не очень приятны испанцу и ему хотелось говорить о чем угодно, только не о них. Очередной вопрос крутился на языке Локиса, но он сдержался. Не стал ничего спрашивать. Некоторое время в салоне вертолета сохранялась тишина, нарушаемая лишь гулом винтов. Сидящий впереди Энрико был занят сборкой винтовки. Лейтенант Санчес дремал, откинувшись на спинку кресла.

– Marнa del Amparo для меня – второй дом, – молвил Альварес после затянувшейся паузы. – А может быть, и первый. Это смотря с какой стороны посмотреть, – он горько усмехнулся. – Ну и, естественно, едва ты упомянул об этом приюте и о том, что именно его оккупировали террористы, я понял, что не могу остаться в стороне… К тому же, – Хосе встряхнулся, – согласись, что моя помощь в этой операции будет не лишней. Я знаю здание лучше, чем кто-либо другой. Даже то, чего нет в плане.

– Тут не поспоришь, – кивнул Владимир.

Энрико прищелкнул к винтовке оптический прицел и обернулся. Он слышал каждое произнесенное Альваресом слово.

– Имей в виду, Хосе, – обратился он к соотечественнику по-испански, – за истекшие годы внутри приюта могло многое измениться.

Альварес оставил в покое рукоятку ножа.

– В отношении имеющегося у вас плана – возможно, но лазейки, известные мне, вряд ли. О большинстве из них не знала даже сеньора Диас.

Общий смысл произнесенных на испанском языке слов ускользнул от Локиса, но одно для него осталось ясным. По предстоящей операции у его напарника имелись какие-то собственные одному ему известные соображения. И рано или поздно Хосе вынужден будет ими поделиться. Хорошо это или плохо, Владимир еще не знал. Однако он решил, что в данной ситуации правильнее будет довериться испанцу.

– Мы подлетаем, – сообщил по внутренней связи пилот. – Приют Marнa del Amparo в пределах видимости. Готовность номер один. Захожу на посадку.

Локис в очередной раз взглянул на часы. Пока они шли четко по графику. Владимир качнул головой, будто отвечая своим мыслям. Быстро и профессионально проверил имеющееся в наличии снаряжение. То же самое проделал и Альварес. Затем снял с колена шлем, водрузил его на голову и застегнул ремень. Настроил прибор ночного видения.

– Ни один ублюдок не уйдет от нас, – мрачно буркнул себе под нос Хосе по-испански. – Я в этом не сомневаюсь ни на минуту.

Локис не ответил. У него подобной уверенности не было. Вера, надежда – да. Но уверенность…

Вертолет слегка наклонился и начал снижение. Локис посмотрел за окно. В отдалении, там, где заканчивались холмы и начиналась открытая местность, едва просматривались темные очертания трехэтажного здания. Затем оно скрылось из виду. Лейтенант Санчес открыл глаза и что-то быстро сказал по-испански в прикрепленный к воротнику его куртки передатчик.

– Приземляемся, – проинформировал группу Карлос.

Альварес уже был на выходе и первым спрыгнул на землю, едва вертолет приблизился к равнинной поверхности. Локис последовал за ним, потом Рамирес Санчес. Энрико не стал торопиться. В отличие от остальных, он дождался того момента, когда винт прекратил вращение, и только после этого покинул салон вертолета. Свою винтовку Энрико держал наперевес.

Хосе огляделся.

– Эти места мне тоже хорошо знакомы, – негромко произнес он.

– Давайте приступим, сеньоры, – взял на себя функции старшего группы лейтенант Санчес. – Карлос догонит нас. Пойдемте.

Владимир сдвинул на глаза прибор ночного видения и одним щелчком перевел его в рабочий режим. Точно так же поступили и остальные.

– Энрико первый, – скомандовал Санчес.

Группа в полном молчании направилась вдоль подножия холма, огибая его с восточной стороны. Метров через сорок Энрико стал подниматься вверх. Локис, шедший в общей цепочке вторым, последовал за испанцем. Он не стал оглядываться и проверять, догнал ли их Карлос, – это не имело значения. У каждого имелись свои четко обозначенные функции.

О том, что предстояло Владимиру и его напарнику внутри здания сиротского приюта Marнa del Amparo, молодой человек старался пока не думать. Всему свое время. Необходимо решать задачи по мере их поступления. Сейчас их немногочисленной группе нужно было выполнить первую часть намеченной операции. Не завершив ее, они не могли приступить ко второй…

Энрико остановился на вершине холма, и Локис был вынужден сделать то же самое. Испанец перехватил винтовку в левую руку. Очертания Marнa del Amparo виднелись на расстоянии двухсот метров – старинное трехэтажное здание, исполненное в стиле ампир. И где-то там, внутри, находится около полусотни ни в чем не повинных заложников. Все ли они живы до сих пор? Что сейчас в отношении их предпринимают иранские террористы? Ответов на эти вопросы не было.

Встав рядом с российским спецназовцем, лейтенант Санчес вскинул руку с биноклем и навел его на здание приюта. Несколько минут он внимательно изучал обстановку. Пальцы в черной лайковой перчатке плотно сжимали прибор. Хосе Альварес стоял как мраморное изваяние, скрестив руки на груди.

– Позиция выбрана верно, – доложил Санчес, опуская бинокль. – На эту сторону выходит одно-единственное окно со второго этажа. Рядом с ним есть наблюдатель. Нам придется действовать быстро и в то же время предельно осмотрительно, – лейтенант вскинул голову. – Если не появится луна… Впрочем, не будем терять время на разговоры. Приступай.

Последняя команда Санчеса была адресована Энрико. Тот согласно кивнул, принял положение лежа, уперев локти в травянистую поверхность, и навел прицел винтовки на крышу Marнa del Amparo.

– Постойте, – вмешался Альварес.

– В чем дело?

– А как насчет окна под основанием крыши? На третьем этаже?

Лейтенант Санчес недовольно поморщился.

– Это слуховое окно, – небрежно бросил он.

– И что? – не отставал Хосе.

– До него невозможно дотянуться.

– С пола – невозможно, но если что-то поставить под ноги…

– Я это учел, сеньор Альварес, – после небольшой паузы ответил лейтенант. – И проверил. Возле слухового окна никого нет.

– Можно мне взглянуть?

Колебания лейтенанта Санчеса заняли чуть больше двух секунд. Локис, стоявший рядом, прекрасно видел их лица: как одного, так и второго испанца. Несмотря на то что Хосе изначально охарактеризовал выделенных им в помощь людей как отличных ребят, видно было, что сейчас он не шибко доволен сложившимся положением. И связано это было, вероятно, с тем, что Санчес взвалил на свои плечи бремя лидерства. Именно этот факт претил наемнику, не привыкшему к подчинению.

– Пожалуйста, сеньор Альварес, – лейтенант передал ему бинокль. – Только учтите, в нашем распоряжении не так уж много времени. Я бы предпочел не тратить его на несущественные детали.

– В таком деле не может быть несущественных деталей, лейтенант, – парировал Хосе. – На карту поставлены жизни детей. Я хочу быть уверен в их полной безопасности.

Он припал к окулярам бинокля и произвел собственную оценку ситуации. Лейтенант Санчес недовольно наблюдал за ним со стороны. Локис предпочел не вмешиваться. Равно как и державшийся на некотором отдалении от группы пилот Карлос.

– Ладно. Порядок, – вынужден был сдаться Хосе. – Давайте попробуем забросить нас на объект. Энрико!

– Я готов, – откликнулся тот, не отрываясь от оптического прицела винтовки. – Цель выбрана.

– Огонь!

Энрико плавно спустил курок, в ночной тишине раздался едва различимый на слух свистящий звук, и компактная стрела с двумя металлическими зацепками по бокам стремительно промелькнула на фоне затянутого черными тучами неба. Хосе вновь припал к биноклю.

– Есть, – довольно хмыкнул он и только после этого соизволил вернуть бинокль Санчесу.

Энрико сноровисто скрутил ствол, выдвинул распорки и одним движением лихо воткнул образовавшееся упорное приспособление в землю. Снял со спины рюкзак, вынул из него «катушку» и столь же отточенными профессиональными движениями приладил ее в нужном месте.

– Ну? Кто первый?

– Я, – вызвался Хосе. – Не забывай приглядывать за окнами, Рамирес.

Лейтенант Санчес ничего не ответил. Хосе поправил перчатки, проверил надежность ремешка на шлеме и решительно ухватился за трос.

– Можно! – скомандовал Санчес. – Сейчас!

– Давай!

Энрико запустил «катушку». Некоторое время Альварес двигался вместе с тросом, переступая ногами, затем, слегка оттолкнувшись, оторвался от земли и через секунду уже летел по воздуху на внушительной скорости в направлении приюта Marнa del Amparo. Владимир, не отрываясь, следил за «полетом» напарника. Ночная мгла не позволяла видеть самого троса, при помощи которого передвигался над землей Альварес, а потому и создавалось такое впечатление, будто испанец парит сам по себе, без всякой опоры. Хосе сгруппировался таким образом, чтобы его перемещение заняло как можно меньше времени. Санчес буквально прилип к биноклю. Стоящий рядом с ним Локис видел, как лейтенант нервно покусывает нижнюю губу. С выдержкой, как видно, у Санчеса было далеко не все в порядке. На память Владимиру пришла фраза Попова о том, что Испания – не военная страна. Ну за исключением, пожалуй что, таких парней, как Хосе…

Вздох облегчения сорвался с губ Санчеса, когда фигура наемника достигла крыши здания. Энрико остановил «катушку».

– Я на месте, – прозвучал в наушнике у Локиса голос Хосе, и российский спецназовец знал, что это сообщение слышал по общей связи каждый из их немногочисленной группы. – Твоя очередь, Володя.

Локис выступил вперед и ухватился двумя руками за трос. Энрико вновь потянулся пальцами к «катушке», но вынужден был замереть, едва прозвучала короткая отрывистая команда Санчеса:

– Стоп!

– В чем дело? – вопросил по внутренней связи Хосе.

– Наблюдатель, – пояснил лейтенант. – Наблюдатель в пределах видимости.

Локис ждал, продолжая держаться двумя руками за трос. Ждал и Энрико, склонившись над своим хитрым приспособлением. Фигуру Альвареса, стоявшего где-то там на крыше приюта Marнa del Amparo, разглядеть было невозможно. Лейтенант Санчес, вероятно, видел его. Так же, как он видел и наблюдателя из числа иранских террористов в окне второго этажа здания, но прибор ночного видения на визоре у Владимира не обладал столь сильной оптикой.

Секунды бежали слишком стремительно, а лейтенант продолжал хранить молчание. Из-за туч выглянул краешек луны и тут же скрылся. Небо по-прежнему оставалось черным, как ускользающий вдаль космос, но Локис понимал, что подобное положение не может быть бесконечным. Им следовало поторопиться.

– Можно! – подал команду Санчес. – Сейчас!

Заработала «катушка», и Владимира стремительно потащило вперед. Он подобрал ноги и сгруппировался. Буквально через доли секунды и холм, и находящаяся на нем группа внешней поддержки из трех человек остались позади. Внизу простиралась лишь пустота. Локис слегка выгнул шею и бросил взгляд в направлении здания. Попробовал рассмотреть фигуру наблюдателя в окне, но из этой попытки ничего не вышло. Слишком стремительной была скорость, с которой спецназовец несся над землей. Только бы и самому при этом остаться незамеченным! Никаких других мыслей в этот момент у Локиса не было. За пятьдесят метров до пункта назначения он увидел стоявшего на крыше Альвареса. Держа правую руку на оттопыренной рукоятке ножа, Хосе следил за его «полетом».

Под конец скорость немного снизилась, а уже через мгновение ноги спецназовца коснулись твердой поверхности крыши. Трос замер.

– На месте, – коротко доложился в передатчик Владимир.

Ему не ответили. Альварес нагнулся, свел одной рукой зацепки на стреле, слегка потянул и высвободил зажим. Все с тем же тихим свистом трос ускользнул в обратном направлении и скрылся в темноте.

– Ну вроде бы все чисто, – испанец позволил себе скупо улыбнуться. – И мы на месте.

– Но еще не в здании, – мрачно напомнил Локис.

– С этим проблем не будет. Поверь мне.

– Надеюсь.

Владимир осторожно опустился на колени и прислушался. Ни единого звука, кроме завывающего в трубах ветра. Хосе положил руку на плечо напарника.

– Можешь не стараться, – сказал он. – Толщина крыши здесь создает идеальную звукоизоляцию. К тому же между нами и третьим этажом здания есть еще и чердак. Что-то около метра в высоту. Попасть в него можно только с противоположной стороны. Там есть дверь. Она заперта, но я справлюсь с замком меньше чем за минуту. Пошли…

– Конечно, можно было бы попробовать проникнуть в здание через слуховое окно на третьем этаже, о котором говорил Рамирес, – продолжил Хосе, когда они, осторожно и мягко ступая, вместе двинулись к противоположному краю крыши. – Мне лично самому много раз доводилось попадать внутрь подобным образом. Крыша – излюбленное место для пацанвы. Появляется некое ощущение свободы, что ли. Условное, разумеется, но все равно… Мы каждый день улучали момент, чтобы сюда забраться. Уверен, что и нынешние ребята поступают подобным образом. А воспитателям об этих шалостях, понятное дело, тоже известно было. Сеньоре Диас – так уж точно. Вот она и старалась кого-нибудь тут изловить. – Воспоминания детства навевали на Хосе легкую ностальгию, что явственно чувствовалось по его голосу. – Но и мы ведь не дураки. У двери на крышу обязательно оставался один человек. Сигнальный. И если появлялся кто-то из воспитателей, он подавал знак. Вот остальные и покидали крышу через слуховое окно. Ничего сложного в этом не было. Свисаешь с парапета, находишь ногой заветную выемку, опираешься, а потом перехватываешься за карниз. На счет «три» ты уже на подоконнике… Разумеется, сигнальный не успевает покинуть крышу, и его ловят. Но одно дело – попался один, а другое дело – все. Есть разница? Конечно, есть. – Хосе помолчал немного, и эта пауза позволила вернуться ему из мира грез в суровую реальность. – Только сейчас нам этот путь не подходит, Володя. Хоть он и быстрее. Я уверен, что у слухового окна на третьем этаже должен дежурить как минимум один из иранцев. Он и станет нашей первой мишенью. Местечко там тихое, отдаленное…

Локис молча кивнул, соглашаясь с предложением напарника. В отличие от испанца, во время проведения той или иной операции Владимир не страдал многословием. Молчание помогало ему лучше концентрироваться. А сконцентрироваться теперь было на чем. Задание вступало в основную и самую сложную фазу. Цена ошибки была слишком велика. Понимал это и Альварес, но он был человеком другого сорта. Еще в Коста дель Соль Локис понял, что за своим многословием Хосе скрывает излишнюю нервозность. Такой вот своеобразный подход…

– А вот и дверца. – Альварес остановился у металлической двери, наклоненной под углом в шестьдесят градусов к основанию крыши. Негромко произнес в передатчик: – Мы входим внутрь. Временно прекращаем связь. Выйдем при первом удобном случае. Как поняли? Прием.

– Понял вас, – скупо отозвался лейтенант Санчес.

Альварес выключил передатчик.

– Погаси свой, – посоветовал он напарнику.

Владимир не стал спорить и сделал то, о чем его просили. Затем машинально расстегнул ножны с армейским ножом. Хосе ничего не сказал по этому поводу, но не следовало исключать вероятность того, что за дверью, ведущей на чердак, мог тоже находиться кто-то из террористов.

Альварес достал из кармана тонкую отмычку и легко вогнал ее в скважину старенького, местами проржавевшего замка. Занятый взломом, испанец взял паузу в разговоре. Локис покорно дожидался результата у него за спиной. Луна вновь на мгновение выглянула из-за рваной тучи и осветила бордовую черепичную крышу. Хосе усердно орудовал отмычкой.

На то, чтобы справиться с замком, наемнику потребовалось не меньше минуты, как он изначально прогнозировал, а почти полторы. Ему определенно мешал прибор ночного видения, прикрепленный к визору.

– Готово.

Хосе спрятал отмычку на прежнее место и плавно потянул дверь на себя. Вопреки ожиданиям Владимира, петли не издали ни единого звука. Выходец из сиротского приюта Marнa del Amparo несомненно знал, как следует обращаться с этой металлической створкой.

– Восемь ступенек вниз, – шепотом проинформировал напарника Альварес. – Они достаточно крутоваты, так что осторожнее. Затем сразу уходим направо. Я пойду первым.

И вновь Локис не стал спорить и навязывать Хосе какую-то иную точку зрения. Он лишь выждал пару секунд после того, как испанец начал спуск по ступеням, и двинулся за ним. Владимир продолжал прислушиваться, но его острый слух по-прежнему не улавливал ни единого постороннего звука. Рука благоразумно покоилась на рукоятке армейского ножа.

Альварес свернул вправо, остановился и слегка увеличил мощность прибора ночного видения.

– Здесь никого, – едва слышно произнес он. – Как и следовало ожидать. Подозреваю, что иранцам вообще не известно о наличии этого чердачного помещения.

– Что дальше? – коротко поинтересовался Локис.

– Вниз. Лестница прямо и за поворотом. Она деревянная. Третья и четвертая сверху ступени слегка поскрипывают. Лучше наступать на самый край. На этаже шесть комнат. Спальни. Четыре большие и две маленькие для девочек. В любой из них может обосноваться кто-то из террористов. Но это мы выясним позже, – неторопливо излагал свой план Хосе. – Сначала наша задача – тихо пройти мимо этих дверей и сместиться в холл. Комната воспитателей в ответвлении налево. Это крыло здания. Там, где и располагается слуховое окно. Самое тихое местечко во всем приюте.

– А в холле? – уточнил Владимир.

– Там никого. Не имеет смысла занимать позицию в этом месте. Ни одного окна и слишком далеко от лестницы, ведущей на второй этаж. Вот с противоположной стороны – да. Но туда мы еще вернемся, обследовав комнаты.

Локис взглянул на свои часы с подсветкой. У них оставалось не так уж много времени. Альварес кивнул.

– Ты прав, – произнес он, словно сумел прочесть мысли напарника. – Надо поторопиться. Я снова пойду первым, но только до первой комнаты. Затем ты проходи вперед. Я прикрою в случае необходимости. Держи курс на левое крыло здания, как я и объяснил.

– Понял.

– Тогда вперед.

В правой руке Хосе появилась стальная леска-удавка. Он намотал ее на кулак, а в левую взял нож. Локис достал из ножен свой НРС, надежно сомкнул пальцы на рукоятке и опустил лезвием вниз. Если придется стремительно метать холодное оружие, он не промахнется. В этом Владимир был абсолютно уверен.

Хосе начал спускаться по деревянной лестнице, наступая носком ботинка в край ступеней. Локис ориентировался на его напряженную, натянутую как струна спину. Где-то внизу под прицелами автоматов находились сорок пять человек, и их жизни теперь во многом зависели от грамотных действий двух проникших в здание бойцов. Однако Локис старался пока не думать об этом…