Эпилог
Генерал Артемов еще раз пожал всем руки, не поленившись обойти все три постели, на которых, забинтованные кто где, лежали в ряд Бурый, Борман и Калмык.
— Ну, поправляйтесь, — сказал генерал на прощание. — Молодцы!
— А что, товарищ генерал, — спросил Борман, — президент нам ничего не просил передать?
— Упаси бог, — испугался Артемов. — Президент вообще ничего от этом не знает. А то всем досталось бы на орехи… Ладно, мне пора. Об остальном поговорим когда поправитесь.
Он махнул рукой и вышел из палаты, сопровождаемый майором Плетневым, который, оставив свою обычную сдержанность, лихо подмигнул спецназовцам: орлы!
— А вот интересно, — сказал Борман, когда дверь за высоким начальством закрылась, — мы всех спасли, а президенту об этом даже сказать боятся. Отчего так? Может, он нам спасибо приехал бы сказать, медальку там дал, премию выписал…
У него была забинтована голова, и он лежал точно в чепчике из белоснежной марли. Ни дать ни взять грудничок с небритыми щеками.
— Он тебе выпишет, — ответил Бурый, — по первое число, по второе и третье…
— Но почему так? — с патетической ноткой в голосе возмутился Борман.
— Потому что плохо работаем, вот почему, — вздохнул Глеб.
— Плохо? — в один голос воскликнули Борман и Калмык.
— Очень плохо, — подтвердил Бурый. — Мы должны были найти, перехватить вирус как минимум до начала матча. А мы все время плелись в хвосте событий. Еле успели в последний момент…
Он замолчал, поморщившись от боли. Пуля Рината задела его правый бок, правда ничего серьезно не повредив. Но все равно было неприятно, как будто в боку сидело жало шершня и все время напоминало о себе едкой, свербящей болью.
— В общем, сплошные недоработки, — закончил Глеб.
— Тебе никогда не угодишь, — проворчал Борман.
— Командир прав, — подумав, вставил Калмык.
У него тоже была обмотана голова, и лицо, дважды пострадавшее, было сплошь в кровоподтеках, как у хронического алкоголика.
— Ты еще будешь тут! — закричал на него Борман. — Так мы договоримся до того, что вообще ничего не делаем. Какого же тогда черта мы все сюда попали?
— А вот это — вообще позор, — заметил Бурый. — Супермены, побитые огнетушителем…
Калмык засмеялся, морщась от боли. Глядя на него, Борман махнул рукой:
— А, с вами спорить…
В эту минуту дверь открылась и в палату заглянула Алиса, свежая, улыбчивая, в белом халате, накинутом на сногсшибательный розовый костюм.
— Можно, мальчики?
— Нужно, Ленок! — закричал Борман. — А то я с этими двумя устал сражаться.
— Тебе бы все сражаться, — улыбнулась Алиса.
В обеих руках она несла по огромному пакету.
— Я подумала, без цветов вы обойдетесь, — сказала она. — А без витаминов — нет.
— Вот это правильно, — кивнул повеселевший Борман. — А к витаминам что-нибудь общеупотребительное есть? Головы поправить. А то — сама видишь…
Алиса поставила на стол пакеты, посмотрела на лежащую перед ней троицу.
— Какие вы у меня сегодня… — сказала она, сделав паузу и покусывая губы, — красивые.
Она не выдержала и расхохоталась, до того потешными были сейчас эти мужественные и суровые мужчины. Как набедокурившие дети, честное слово! Ну как таких не любить?
Назад: Глава 42
На главную: Предисловие
