Глава 40
До конца первого тайма оставалось пятнадцать минут. Счет пока не был открыт. Но непрестанные атаки немецкой сборной все время держали болельщиков в напряжении. Россияне время от времени прорывались на половину поля соперника, но ни одного прицельного удара по воротам сделать так и не смогли. Рев на стадионе не утихал ни на минуту, казалось, от него, как от иерихонской трубы, вот-вот обрушатся трибуны.
А за десять минут до конца тайма немцы забили первый гол — и побежали, радостно обнимаясь, под неистовый гул и свист толпы.
— Смотри-ка, папа недоволен, — заметил Вася Буханкин.
Они из дежурки могли «мониторить» весь стадион, в том числе и VIP-трибуны. И сейчас хорошо видели, что президент улыбается через силу, разговаривая со своей немецкой гостьей, которая выглядела гораздо веселее его.
— Наверное, после первого тайма уедет, — высказал предположение Витя Храпин. — Он всегда так делает, когда наши ленятся ногами шевелить. Типа дела у него — и вперед.
— И хорошо бы, — отозвался Вася. — Спокойнее будет.
Ринат посмотрел на него — и задумался. Затем тихонько поднялся и вышел из дежурки.
— Ринат, — окликнул его Вася, выходя следом, — постой!
Ринат остановился, глядя на него через плечо.
— Я с тобой, — сказал Вася.
— Зачем? — резко спросил Ринат.
— Как зачем? — удивился Вася. — На обход.
Это было обычное дело, обход территории вместе с напарником. И Буханкин недаром удивился вопросу Рината. Сообразив это, тот улыбнулся.
— А, ну да… Пошли.
— Ты какой-то не такой сегодня, — заметил Вася, пристально глядя на Рината. — Дома случилось что?
Наметанный глаз Буханкина много чего видел, и Ринат поспешил от него отвернуться.
— Да ничего… Все нормально. Пошли!
Он торопился. Предположение Храпина о том, что президент может вот-вот уехать, поразило его. Конечно, президент мог и остаться, но вдруг действительно уедет? Этого нельзя допустить.
Прицепившийся Буханкин был совсем некстати. Совсем! Надо было срочно от него избавиться. Но как? Попросить вернуться в дежурку? Это не принято, и это вызовет явное подозрение у бывшего мента.
Тогда как от него отвязаться? Сказать, что надо в туалет? Можно. Но Вася будет ждать, и сколько придется сидеть в туалете, пока он уйдет! Первый тайм как раз закончится. И потом, где гарантия, что он не пойдет следом в другой раз? Нюх у этого охотника тот еще, и раз он что-то почуял, уже не отстанет.
Значит, решил Ринат, надо действовать иначе. Момент самый подходящий, все увлечены матчем, и президент еще здесь, с этой немецкой дамой… Нет, если вершить великую месть, то только сейчас.
— Куда ты? — спросил Вася, идя вслед за быстро шагающим Ринатом.
— Надо в гардеробную, — сказал Ринат. — Одну штуку забрать.
— Какую?
— Сейчас увидишь.
Они вошли в гардеробную, темную и, главное, пустую. Как и надеялся Ринат. Он прошел к своему шкафчику, чуть ускорив шаг. Время подгоняло его, и он, рискуя вызвать подозрение Буханкина, невольно торопился. Закусив губу, открыл замок и открыл дверцу.
— Что там у тебя? — спросил Вася, с любопытством заглядывая в шкафчик.
И в этот момент Ринат охватил его шею локтем и, помогая себе второй рукой, взял его на удушающий прием. Он был мастером спорта по дзюдо, и удущающие были когда-то его коронкой.
Вася захрипел, хватая его за руки и пытаясь освободиться.
— Пусти, сука…
Но его пальцы лишь бессильно скребли предплечье Рината.
Тот, не обращая внимания на трепыхания Буханкина, опустился с ним на пол, как удав со своей жертвой, и еще сильнее сдавил захват. И держал еще минуту, когда тело Буханкина уже обмякло, — на всякий случай. Затем, оттащив труп в конец ряда, Ринат закрыл свой шкафчик, поправил форму — ни крови, ни разрывов нет, только немного слюны на рукаве — и покинул гардеробную, впервые забыв выключить за собой свет.
