Глава 38

В это утро Ринат проснулся раньше обычного. Да он и вообще почти не спал. Так, смежил глаза на несколько минут — и открыл, понимая, что пора вставать.

Вся его семья еще спала. Жена и трое детей видели последние, самые сладкие сны. Ринат потихоньку встал, чтобы не разбудить жену, на цыпочках вышел в коридор, а потом на балкон. Здесь он расстелил молельный коврик и совершил намаз, глядя на край солнца, встающего над городом. День обещал был чудесным — как и то, что намеревался совершить сегодня Ринат.

Он молился долго и просил Аллаха помочь ему в его деле, которое он вершил во имя великой цели. Также он просил не оставить его семью и позаботиться о жене и детях. Потому что родня, конечно, роднёй, но око Господа — это самое главное в жизни.

Когда намаз был окончен, Ринат вернулся в спальню. Жена уже проснулась, и она ласково улыбнулась ему — как всегда улыбалась по утрам. Она была доброй женщиной, и Ринат меньше всего желал бы причинить ей зло.

— Что ты так рано? — спросила она.

— Пора, — лаконично ответил Ринат.

Она проворно поднялась.

— Я сейчас тебя соберу.

У Рината что-то шевельнулось внутри от этих простых слов, но он превозмог себя. Подвиг, к которому он готовил себя много лет, требовал от него непоколебимой твердости, и сегодня он не имел права на обычные чувства.

Пока жена кипятила чай и собирала ему «тормозок», Ринат втайне от нее зашел в детскую, постоял возле кроватей. Два старших сына, семилетний Равиль и пятилетний Руслан, спавшие на двухэтажной кровати, разметались во сне совсем по-мужски, закинув руки за головы. Трехлетняя малышка Зара в своей деревянной кроватке свернулась комочком, как белочка, и дыхания ее не было слышно. Ринат поправил ее кудрявый локон, подоткнул одеяло. Она в ответ шевельнула пухлой ручкой, как будто прощаясь.

В кухне Ринат негромко сказал жене:

— Дина, я прошу тебя: поезжай сегодня с детьми за город, к своему брату.

— Зачем? — спросила она, подняв на него красивые глаза. — Он же нас сегодня не ждет.

— Поезжай! — уже настойчивее потребовал Ринат. — А я приеду вечером.

У них в семье не было принято спорить по поводу решений главы семьи.

— Хорошо, — улыбнулась Дина. — Я поеду. А ты точно приедешь?

При этих словах у Рината снова что-то шевельнулось внутри, но он превозмог себя. Дина могла что-нибудь заподозрить, а он не хотел давать ей повод для пустых волнений.

— Обязательно приеду, — пообещал он, забирая сумку. — Все, до встречи.

Он ушел, и только после этого Дина заметила, что чай на столе так и остался нетронутым. Покачав головой, она убрала чашку и принялась готовить завтрак детям. Скоро мальчики проснутся, а у них по утрам волчий аппетит.

Этот рабочий день в «Лужниках» проходил суматошно. С утра нагрянули фээсбэшники и перетрясли каждый уголок стадиона. Их было так много, что от них буквально проходу не было. Куда ни глянь, везде ходят люди в костюмах и комбинезонах и суют свой нос (при надобности пользуясь миноискателем) во все, что кажется им хоть чуть-чуть подозрительным.

Они дважды проверили шкафчики в гардеробной, но ничего существенного найти не смогли. Еще бы! Персонал стадиона был привычен к такого рода проверкам и ничего опасного, вроде перочинных ножиков, у себя не держал. Потому как найди такой ножик эти рексы — и прощай работа. Да еще на допросы затаскают: откуда нож да с какой целью приготовлен?

Что касалось Рината, то он взирал на всю эту суету совершенно спокойно. Их давно проинструктировали по поводу сегодняшнего дня, и все проходило согласно инструкции.

В шесть часов вечера, за два часа до окончания их дежурства, начинался отборочный матч сборных России и Германии. Билеты были проданы еще за месяц до игры, так что стадион будет забит до отказа. Кроме того, ожидалось, что матч посетят президент России и канцлер Германии Ангела Меркель, гостившая в Москве с неофициальным визитом. В этом, конечно, уверенности не было, потому что первые лица в целях безопасности могут всегда изменить свои планы. Но, зная о важности матча, можно было надеяться, что оба «старых друга» посчитают необходимым посетить стадион.

Когда Рината попросили открыть его шкафчик, он спокойно открыл и распахнул дверцу шире: смотрите. Скрывать ему было нечего. Одежда, сменная обувь, мыло, полотенце, прочая безобидная мелочь. Туда лишь только заглянул один из досматривающих и тут же махнул рукой:

— Закрывайте.

Ринат закрыл и вернулся на свое место, в дежурку, где на десяти мониторах продолжал вместе с напарниками наблюдать за действиями фээсбэшников.

— Во роют, — не то с восхищением, не то со злостью высказался Вася Буханкин, — ну точно как моя такса в лисьей норе!

Вася был охотником, судя по рассказам, бывалым, и его сравнению можно было верить.

— Хоть бы сказали, что ищут, — хмыкнул Витя Храпин, суровый крупный мужчина. — Мы бы им помогли.

— Да ничего они не ищут, — ответил Вася. — Показуха очередная. Просто папа вечером приедет, вот они и мечутся, чтобы отчитаться перед начальством.

— Может, и не приедет, — заметил Витя.

— Приедет, куда он денется, — возразил Вася. — Надо ж подругу немецкую поразвлечь.

— Развлечет, если наши немцам вставят, — сказал еще один охранник, Юра Хомяков, юркий пожилой отставник.

— Наши — немцам? — удивился Вася. — Да ты что, Юрок! Когда такое было?

— В сорок пятом, — ухмыльнулся Хомяков. — Забыл?

Все рассмеялись.

— Ну, разве что в сорок пятом… — сдался Буханкин.

Ринат, посмеявшись вместе со всеми, поднялся и двинулся на обход территории.

Хотя, с учетом количества проверяющих, в этом сегодня не было нужды. Всех, кто мог вызвать малейшее подозрение, немедленно останавливали, проверяли документы и, если с ними было что-то не так, тащили в черный микроавтобус, стоявший недалеко от черного выхода.

— Отдыхал бы, — заметил Ринату Вася. — Чего зря таскаться? Без нас полно работников.

— Пройдусь, — отозвался Ринат. — Засиделся за день.

— Ну, разве что пройдись…

Ринат двинулся по коридору, равнодушно посматривая на шмыгавших во все стороны федералов. Бейджик на форменной куртке, удостоверение в кармане и спокойное выражение лица позволяли ему передвигаться без малейшего волнения по всему периметру обширного хозяйства «Лужников».

Его даже не останавливали. За день проверяющие запомнили всю смену охранников, и некоторые из спецагентов дружелюбно кивали Ринату как человеку, с которым они делят сегодняшние хлопоты.

Неспешно обойдя нижние помещения, Ринат на минуту задержался у одного из выходов на стадион. Здесь он проверил пожарный щит, особое внимание уделив огнетушителю. Наверное, за день этот пожарный щит проверили раз пять. Но ничего подозрительного, ясное дело, не нашли. Оно и понятно. Этот щит, как и все другие щиты на стадионе, содержался в образцовом порядке. И огнетушитель на нем был совсем новый. Вот только начинка его несколько отличалась от начинок других огнетушителей, но никто, кроме Рината Нурышева, об этом, слава Аллаху, не знал и знать не мог.

Уже давно, потихоньку, из смены в смену, он стравил всю пену в унитаз, так что в конце концов огнетушитель совсем опустел. А на прошлой смене он вложил в него баллон, обмотанный полиэтиленовыми пакетами. Баллон вошел точно по размеру, а пакеты сыграли роль уплотнителя, начисто устранив всякий шум при переносе или встряске.

Конечно, был риск, что огнетушители начнут проверять на пригодность к работе и, обнаружив, что один из них неисправен, заменят новым. Но так могло быть в какой-нибудь Германии, например. Наши же до такой степени себя не утруждали. Убедились, что пломбы целы (об этом Ринат тоже позаботился), подкинули на руках и поставили на место.