Глава 37

Опасения Ольги были отнюдь не напрасны. Онигминде уже слышал выстрелы и, естественно, сообразил, что находится совсем недалеко от заветной цели. Близость жертвы опьяняла его, решение о погоне было принято сразу же. Лагерь был тут же поставлен на уши, вся банда стояла по стойке смирно, вооруженная до зубов, но не очень-то понимающая, почему ее так рано подняли. Объяснив в двух словах все, что им надо было знать, Онигминде скомандовал отправление. Принимая во внимание то, что добраться до места, являвшегося причиной всех волнений, можно только пешком, и только посуху, Джулиус проявил нелишнюю в таких делах осторожность.

Несколько человек были посланы вперед, а вслед за оперативной группой разведчиков-следопытов шагали и все остальные бойцы. Главное преимущество преследователей — выдержка и скорость, главное преимущество жертвы — скрытность и находчивость. Понимая все психологические нюансы создавшейся ситуации, Онигминде рассчитывал быстро настигнуть Ольгу и, застав ее и садовника врасплох, в два счета заставить их вернуть алмаз. Но основной его задачей было не просто вернуть алмаз, а сделать это быстрее, чем Мазур. Ведь мобильность дюжины, пусть даже тренированных наемников, и одного высокопрофессионального бойца, офицера Легиона, в принципе трудносопоставимы.

«Ну что же, господин Онигминде, — рассуждал он, быстро шагая вместе со своими головорезами. — Теперь вам предоставляется уникальная возможность резко изменить положение вещей, не так ли? Сейчас только от вас зависит будущее. Каким оно станет — решат следующие минуты».

— Живей, ребятки! — прикрикнул он на подчиненных. — Медлить нельзя.

К тому времени, когда Онигминде окончательно выстроил план дальнейших действий, отряд достиг кромки джунглей. Взору командира представилась весьма занимательная картина — среди кипящей от разъяренных гиппопотамов воды, по косе, обрывающейся в нескольких метрах от берега, бежала девушка. Мулата рядом с ней не было.

«Вот ведь стерва! — с удовлетворением подумал Джулиус. — Прикончила любовника — и с алмазом наутек. Хороша бестия!»

— Не стрелять! — заорал он, увидев, как некоторые кровожадно поводят в сторону бегущей белой стволами автоматов. — Только живьем будем брать. И чтобы ни единой царапины, смотрите мне!

Он быстро осмотрелся.

— Так, вы двое, искать подходящий спуск. Быстрее! — направил он очередную группу вперед.

Остановившись, Джулиус приложил к глазам бинокль. Он пристально наблюдал за быстро передвигающейся фигурой. Расстояние до нее не так уж и велико, да и тактическая выгода Онигминде была очевидна: место, где они вышли из джунглей, находилось перпендикулярно косе у самого ее обрыва. А это значило, что к тому времени, как Ольга добежит до суши, они уже смогут блокировать как выход на берег, так и потенциальные пути отступления. Хотя в последнем особой нужды не было — ну не возвращаться же ей, в самом деле, прямо в гиппопотамье пекло? Даже исключительная ловкость вряд ли спасла бы ее от гибели в этом водовороте обезумевших от выстрелов и птичьего гама звериных туш.

Подумав об этом, Джулиус плотоядно ухмыльнулся: «Похоже, цыпочка, ты в моих руках. Как бы ты теперь ни старалась, выхода у тебя нет».

Ольга, в свою очередь, тоже заметила группу людей на обрыве справа от себя. Она ни секунды не сомневалась, кто бы это мог быть — естественно, только Онигминде со своими людьми. Нельзя сказать, что это ее сильно обрадовало, скорее совсем наоборот. Факт появления банды значительно осложнял ее положение. Мало того, что она оказалась совершенно одна, без оружия, среди движущейся, пусть и внизу, массы бегемотов, так еще и банда повстанцев встает серьезным препятствием на ее пути к свободе. Да что там к свободе — к жизни! Хотя в данной ситуации оба эти понятия приобретали абсолютно одинаковый смысл.

Второпях перебирая в голове все возможные варианты развития событий, она, не сбавляя темпа, стремительно приближалась к концу насыпи. Какие-то двести метров отделяли ее от суши, как вдруг из кустов у самого конца перешейка возникло несколько фигур в камуфляжной форме.

«Все. Приплыли!» — мелькнуло в голове.

Повстанцы-следопыты уже добрались до заветного выхода, и у Ольги не оставалось сомнения, что на подходе и вся «группа товарищей». Так оно и было — взглянув вправо, она не обнаружила на обрыве никого. Теперь дела начинали приобретать катастрофический характер. О том, чтобы повернуть назад, не было и речи. Куда бежать? Вперед, в лапы этих уродов? Естественно, этот коварный тип жаждет только одного — завладеть алмазом. Конечно, ее жизни в этом случае ничего не угрожает… но вот что она скажет папочке, когда главарь бандитов расскажет ему всю правду и о Жаке, и о случае на нефтяной платформе?

Череда малоприятных мыслей вихрем пронеслась в голове. И вдруг один из темнокожих наемников осел, опершись о ствол дерева, а затем и вовсе рухнул лицом вниз. Его напарник только успел оглянуться, как схватился за горло обеими руками. Брызнула кровь, и повстанец упал рядом с товарищем. Причиной его скоропостижной и безвременной кончины, как успела заметить девушка, стал некий предмет, рукоятка которого виднелась из горла новоиспеченной жертвы.

Девушка остановилась приблизительно в пятидесяти метрах от суши и пристально вгляделась в заросли. Однако предусмотрительно снятый с винтовки оптический прицел ей не пригодился. Без особого труда она различила фигуру высокого белокожего человека, вооруженного штурмовой винтовкой типа «FAMAS», какие обычно используют… легионеры! Так ведь это же… Она не могла поверить своим глазам. От всего происходящего у нее на мгновение закружилась голова. Но для Ольги выбора уже не было — полсотни шагов отделяли ее от Мазура. Если бы он хотел ее пристрелить, то она уже лежала бы с пулей в голове. Значит, убивать он ее не собирается. Однако Мишель развеял все сомнения, сделав знакомый жест рукой: «Иди сюда, все чисто».

Ольга бежала к нему. Голубые глаза, волевой подбородок, характерный овал лица и форма носа — все это она помнила прекрасно. Как в их первую встречу в аэропорту, тогда, в Лагосе, как и тогда, на платформе в океане…

Когда она подошла к нему вплотную, то с удивлением обнаружила, что не в состоянии сказать ему что-либо толковое. Неудивительно, ведь последняя их встреча никак не располагала к продолжению разговора. Втайне она надеялась, что с Мазуром удастся договориться, но не знала, с чего стоит начать. Наконец, собравшись с духом и мыслями, она приняла вид достаточно самоуверенный и независимый. После пережитых ею потрясений это далось нелегко, но она была готова начать переговоры… как вдруг Мишель заговорил первым:

— Вижу, мадемуазель, я застал вас в довольно пикантной ситуации. — Мазур нарочито начал с юморком, чтобы хоть чуточку снять напряжение чудовищного недоверия друг к другу. — Вы, конечно, не ожидали меня здесь встретить. Я понимаю. Но сейчас у нас нет времени на разговоры о прошлом. Выбор вашей дальнейшей судьбы все еще за вами.

— И каков же мой выбор? — как можно спокойней и жестче спросила она.

Адъютант усмехнулся:

— Ну, начнем с того, что тебя в любом случае доставят к отцу.

— Это и так ясно, — даже немного обиделась Ольга.

Она нервно оглянулась, но пока там было тихо.

— Но это еще не все. Если это сделает Онигминде, рассказав твоему отцу всю правду про побег, алмаз и прочее… — развел Мазур руками. — Думаю, не стоит объяснять, что тебя в этом случае ждет. А если к Сытину тебя доставлю я, то все может предстать в ином свете: мол, подлый Онигминде инсценировал твое похищение, чтобы единолично прикарманить алмаз. Естественно, все это будет делаться не бесплатно. Про «случайный» выстрел на нефтяной вышке я тоже могу забыть… И тоже не за так. Переходим, одним словом, на чисто деловые отношения. По-моему, самый разумный шаг.

— Понятно, — самоуверенность и надменность Ольги мигом улетучились.

Подобный выбор был скорее не выбором, а какой-то издевкой — потому как реально приемлемый вариант был только один. И с этим вариантом пришлось согласиться.

— Только вот что ты собираешься со всем этим делать? — Сказав это, девушка живописным жестом указала в сторону потрескивающих зарослей бамбука, из-за которых уже виднелись внушительные фигуры африканских повстанцев.

Сытина слабо представляла, что может противопоставить один вооруженный человек не менее чем полусотне вооруженных наемников. При всем профессионализме Мазура это было делом непростым. Но она слепо надеялась — он что-то придумает. Да и ничего другого ей не оставалось.

— А вот это уже не твоя забота, — грубовато сказал легионер. — Главное, закрой глаза и заткни уши, а потом быстро и, главное, молча следуй за мной. Надеюсь, все ясно?

— Ясно…

Достав из наплечного кармашка четыре ватных затычки и заткнув двумя из них уши, Мазур, протянув ладонь, многозначительным взглядом предложил последовать его примеру. Когда все было готово, офицер резким жестом достал из-за пазухи несколько гранат, вырвал у них предохранители и столь же мгновенно швырнул на край болота.

— За мной! — Железный тон Мазура не оставлял сомнения в том, что все происходящее — часть хорошо отработанного плана и что любое сопротивление или отклонение от него — путь к верной гибели. Ольга отдалась судьбе, которую сейчас олицетворял этот человек.

Только они спрыгнули под овраг, как позади раздался оглушительный взрыв, и все вокруг на считаные секунды померкло в ослепительной вспышке. Несколько авангардных бойцов из отряда охотника за алмазом были ослеплены, а Онигминде диким криком скомандовал всем остальным лечь на землю. Ужасный звук, последовавший за вспышкой, заглушил приказ. Однако когда световая завеса спала, Джулиус понял свою ошибку. Он вместе со своей группой находился не в сплошных джунглях, как предполагал перед этим, а на небольшом участке суши, клином врезавшейся в огромное болото. Светошумовые гранаты, брошенные Мазуром, не были предназначены для непосредственного поражения повстанцев…

Очухался вождь повстанцев быстро.

— Всем встать! За мной! Вперед! Бегом! Я сказал бегом, дегенераты! — Онигминде обложил своих подчиненных привычным шквалом крепких словечек, однозначность которых быстро мобилизовала весь отряд.

Но этим дело не закончилось. Отряд ожидали новые неожиданности. Ошарашенные наемники увидели ужасающую картину: стадо гиппопотамов, оглушенных, ослепленных вспышкой и обезумевших от примитивного животного страха, ломилось, круша деревья и заросли, в их сторону…