Глава 13

День на ферме в горах шел своим чередом. Ледина ушла пасти гусей, откармливающихся на сочной луговой траве у быстрой реки, которая неслась внизу, под горой. У Мирела тоже было дело: он надумал помыть мальчика. Кряхтя, он нес огромный таз теплой воды. Подойдя к дверям, он поставил таз на землю, открыл дверь и внес его в комнату. Деревянный пол был тщательно выметен и блестел чистотой. У окна сидел мальчик, напоминая птенца, и смотрел вдаль, на горы, окружавшие ферму со всех сторон.

Сравнение с птенцом пришло в голову старика не случайно. В прошлом году после сильного урагана ветер раскидал гнездо у них под крышей. Уже несколько лет в нем жили птицы. То ли это были одни и те же, то ли его периодически занимали другие, сказать было трудно. Как-то рано утром, выйдя из дому, Мирел нашел на земле остатки гнезда и трех маленьких птенчиков. Подобрав пташек, он с внучкой принялся их выхаживать. Один птенец вскоре умер, а двух других им удалось выкормить и отпустить на волю. Так было приятно спасенных от верной гибели птиц, выкормленных своими руками, отпускать в небеса, смотреть, как они взмывают вверх, радуясь теплу и солнцу!

Так и сегодня – мальчик удивительно напоминал такое вот несчастное создание, выпавшее из гнезда, утратившее свой дом.

– Ну что, мальчуган, будем приводить тебя в надлежащий вид? – ободряюще усмехнулся старик. – Вот тебе вода, будем мыться.

Тот испуганно взглянул на него и отрицательно покрутил головой, еще дальше отодвинувшись к стене.

– Да ты чего? – искренне удивился Мирел. – Я же тебе зла не причиню…

Мальчик снова покачал головой.

– Может, ты меня стесняешься? – сказал старик, сочувственно глядя на него. – Тогда я выйду, мойся сам. Вот мочалка, мыло…

Выходя, Мирел тихонько притворил за собой дверь.

В первые минуты мальчик сидел неподвижно. Затем, убедившись в том, что его оставили в покое, он несмело поднялся с лавки и глянул в окно. Несмело, вздрагивая при каждом шорохе, он разделся и, сняв что-то с шеи, огляделся вокруг, ища, куда бы это спрятать. Места, которое удовлетворяло его, похоже, не находилось. Обстановка комнаты была простой и особых закоулков для тайника здесь не было. Не на окне же, в самом деле, прятать? Рядом, слева у стены, стоял большой старый шкаф. Мальчик подергал за ручки, пытаясь открыть его. Шкаф был заперт. Тогда он, присев, засунул этот предмет под шкаф. Низенькие массивные ножки оставляли под ним узкую щель, куда и поместился этот небольшой предмет.

Расставшись с ним, мальчик как будто немного успокоился. Словно что-то тайное, мучившее его все это время, исчезло. Он залез в таз и, намылившись, принялся мыться. Плескаясь в тазу, он не видел, как старик, став у окна, незаметно наблюдал за ним с улицы.

Несмотря на то, что Мирел понимал – мальчик пережил большое потрясение, что-то говорило ему – не в этом заключается проблема. Какая-то тайна, загадка была в самом мальчике. И на этот раз старик хотел раскрыть ее.

Наконец мальчик смыл с себя всю копоть и грязь, остававшуюся на нем со времени того недавнего страшного происшествия в горах. Взяв оставленное ему большое вышитое полотенце, он вытерся и снова натянул принесенную чистую одежду.

С дороги послышались шаги девушки. Она возвращалась, напевая веселую песенку. Мирел отошел от окна. Внучка, как всегда, была хороша. Цветная косынка на голове, прячущая длинные волосы, очень шла к ее красивому лицу. И вся походка ее была легкая, пританцовывающая, словно она летела, не дотрагиваясь земли.

«Вся в покойницу жену пошла, – с умилением подумал старик. – Вот так же и она ходила».

Перед его глазами встало то лето, когда он впервые привел в этот дом юную жену. Казалось, все это было совсем недавно, а ведь не успел он оглянуться, как жизнь и пролетела. Вот уж как давно он схоронил ее, а теперь и внучка подросла, и вся она – вылитая бабушка! Когда-то он мечтал держать ее на руках, а тут ведь годы берут свое – такая красавица, да и замуж можно выдавать…

Здесь Мирел невольно осекся. Какое уж тут замужество, когда такие дела творятся вокруг. Теперь хоть бы выжить среди войны. Вот сын ведь сейчас где-то мается в плену…

Он тяжело вздохнул и провел ладонью по лбу, стряхивая тяжелые мысли.

– Ну, как наш гость? – поинтересовалась подошедшая внучка. – Не скучает один?

– Ничего, все нормально. Я принес ему теплой воды, и он только что помылся. А ты где была?

– Я пасла гусей, – быстро тараторя, стала рассказывать Ледина. – Всех гусей пригнала, а одного гусенка никак не могу найти.

– На берегу смотрела?

– Нет еще. Вот за этим я и пришла, – говорила девушка, входя в дом.

Мальчик, сидевший на лавке, теперь казался более спокойным. Вымывшись, он наконец стал выглядеть нормально и больше не напоминал дитя подземелья.

– Как ты здесь, мальчуган? – широко улыбнулась девушка, подходя к маленькому гостю. – Уже совершил водные процедуры? Ну и отлично.

Старик, взяв таз, понес его на улицу.

– А у меня к тебе дело, – продолжала Ледина. – Ты ведь животных любишь?

Мальчик кивнул.

– А птичек? – продолжала допытываться девушка.

– Люблю, – наконец «прорезался» голос у маленького гостя.

– Ну, вот и отлично, – взъерошила его волосы девушка. – Тогда идем со мной.

Взяв его за руку, она вышла из дому.

– Ты понимаешь, какое дело, – рассказывала она. – У нас есть гуси, мы пасем их. А сегодня пропал один маленький гусенок. Так что мне нужна твоя помощь в его поисках. Поможешь?

– Да.

– Я тоже с самого детства люблю животных. Когда я была такой, как ты сейчас, моим лучшим другом была собака, жившая тогда у нас. Пес так любил меня, что не отпускал ни на шаг. Куда бы я ни пошла, он всегда был со мною. И вот случилось так, что к нам на ферму повадился коршун. Почти каждый день он прилетал и таскал по цыпленку. Мы караулили несколько дней, но не могли уследить за тем, как он таскает цыплят. Так вот мой пес выследил коршуна и отбил у него цыпленка. – Она засмеялась, поправляя волосы. – Ну, поймать не поймал, но больше крылатый хищник у нас не появлялся.

Они спускались к речке. В небе плыли легкие облака, ярко светило солнце.

Старик, проводив взглядом уходящую пару, вернулся в дом. Войдя в комнату, он направился к шкафу. Великолепный резчик по дереву, Мирел сделал этот шкаф сам, впрочем, как и многое другое из мебели в доме. Нет, естественно, он мог бы и купить шкаф в городе, однако зачем что-то покупать, если ты можешь сделать это своими руками. Тем более что получалось действительно красиво и прочно.

Как сказывал старику один приятель из Приштины, если бы Мирел жил в более благополучной стране Европы или, скажем, в Штатах, то наверняка имел бы лучшую участь.

По информации старого Зульфикара, такие мастера, как Мирел, там словно сыр в масле катаются. О тех, кто делает что-то по старинным, исконным традициям, государство фильмы снимает, заказы им дает, а главное, создает школы, где бы дети перенимали все секреты мастерства. Ведь настоящих старых мастеров никогда не бывает много. Да вот взять хотя бы его округу – он один такой остался. Нет, был еще в Сливице старый Муку – тот, конечно, талант уникальный. Но ведь три года как он Аллаху что-то мастерит, теперь уже на небесах.

Да, обидно все это. А ведь он, Мирел, мастер, воспитанный на старинных, самых что ни на есть исконных традициях. И отец его был резчиком, и дед, и прадед. А ведь и помирать уже скоро, а кому он мастерство свое передаст? Некому, разлетелись все. Да и старого приштинского приятеля, с которым они в свое время не одну бочку вина выпили, уже тоже в живых нет. Еще в самом начале войны пуля настигла его у ворот собственного дома. Таким его и нашла семья, вернувшаяся вечером домой, – лежащим лицом в канаве, с пробитым затылком.

Старик присел и пошарил руками под шкафом – ничего. Наверное, мальчуган засунул подальше. Кряхтя, он лег на пол и вытащил из-под шкафа предмет, спрятанный мальчиком. Сев на полу, он вгляделся и ахнул. В его старческой узловатой ладони лежал православный крестик и ладанка. Конечно, в другие времена особо нервной реакции эта вещь у Мирела Касаи бы не вызвала. Однако сегодня серебряный крестик жег его ладонь.

У каждого народа всегда существует масса своих обычаев и отличительных черт. Так, естественно, и с сербами. Например, у каждой сербской семьи есть персональный святой-покровитель. Поэтому кроме крестика носится обязательная ладанка с изображением именно этого святого.

Теперь старику все стало понятно. И странное поведение мальчика, и нежелание его разговаривать, и те вздрагивания, когда Ледина говорила о врагах албанцев. Потрясенный Касаи понял – мальчик, которого они привезли, является сербом и христианином. А значит, стопроцентным врагом.

«Вот так сюрприз, – ошеломленно думал старик. – О таком я и подумать не мог. Но ведь странно…»

Наморщив лоб, он лихорадочно рассуждал, потрясенный этим открытием: как же попал мальчик в автобус с албанскими детьми? И, главное, что с ним, врагом, теперь делать?

С улицы послышались голоса. Возвращались Ледина с мальчиком и, похоже, с найденным гусенком.

– Я же так и думала, что он забился в тростник там, на берегу, – говорила она. – А ты молодец, сразу нашел!

Скрипнули двери. Старик поднял голову.