Глава 14
Конвой миротворцев подъезжал к городу. Дмитровица, где должны были разместиться легионеры — это сербский анклав среди остального Косово. Край с прежде смешанным сербско-албанским населением за последние несколько лет стал почти чисто албанским. И только Дмитровица осталась единственным православным островом в мусульманском море, за исключением изолированных деревень и монастырей. Этнических албанцев в городе немного, в основном — члены семей смешанных браков. На этот счет в крае были жесткие правила, и будущее детей диктовал всегда глава семьи. Традиционно в Косово албанская женщина, вышедшая замуж за православного, должна обязательно креститься. Если сербская женщина сочеталась браком с албанцем — она обязана принять ислам.
Перед городом, у дороги, Мазур обратил внимание сопровождающего их серба-переводчика на красивый храм, являющийся частью монастыря. Человеку, даже мало понимающему в истории, было ясно, что церковь очень древняя. Ее поврежденный вид говорил о том, что конфликт не обошел стороной и ее, но она уже восстанавливалась, окруженная строительными лесами. Рядом стоял недавно возведенный временный деревянный храм.
— Да, — оживился переводчик, — по поводу этой церкви как раз есть что рассказать.
Легионеры выжидательно взглянули на сопровождающего.
— Храм этот интересен и с архитектурной, и с исторической точек зрения. Дело в том, что, по преданию, здесь крестили одного из наших национальных сербских героев. Имя этого человека — Милош Обилич.
— Ну, и что же он совершил? — поинтересовался один из легионеров.
— Так вы не знаете? Правда? — изумился переводчик.
— Ну, вы же вряд ли скажете, кто такой Сергей Лазо, — буркнул Семенов, проявляя познания в истории революции.
— О, Милош Обилич… — собирался с мыслями переводчик. — У нас его имя знает каждый. В тысяча триста восемьдесят девятом году огромная турецкая армия под предводительством султана Мурада вторглась в Сербию. Турки к тому времени уже покорили множество земель. Ими была захвачена почти вся Византия, Болгария… И на Косовом поле состоялось грандиозное сражение. И вот Милош Обилич, происходивший из знатного рода, в разгар битвы появился в стане врага, заявив о том, что он переходит на сторону турок, принимает мусульманство и желает встретиться с султаном. Мурад, обрадованный тем, что такой знатный вельможа перешел на его сторону, принял его. А Милош Обилич заколол его кинжалом — там же, в шатре.
— И что — помогло? — поинтересовался легионер.
— Вначале — да. Турки пришли в замешательство, но затем им удалось оправиться, и битва закончилась нашим поражением, — рассказывал переводчик.
— Да, интересное место, — согласились слушатели. — Мемориальное.
— Так вот и я о том же. Но проблема в том, что храм стоит за городом. Это очень неудобно. Местные церковь почитают. Постоянно приходят сюда молиться, а охрану здесь не выставишь.
— Да, есть проблема.
Колонна вьехала в город.
— Так кто же здесь первоначально жил-то? Такая путаница, что и не поймешь.
— Все понятно на самом деле, — грустно улыбнулся переводчик. — Албанцы кого хочешь запутают. Исторически Косово последнее тысячелетие в основном населяли сербы, эти места — колыбель нашей культуры. В крае множество древних христианских святынь, которые варварски уничтожаются учкистами.
— Так ведь албанцы говорят о том, что это их земля. Что-то я не пойму…
— Албанцы появились здесь значительно позже, — объяснял переводчик. — Вот они-то и есть оккупанты. Пришли они сюда после турецкого завоевания. Албанцы приняли мусульманство, а туркам было выгодно селить здесь своих. Последняя волна албанцев пришла в Косово уже после войны.
— Запутанная история, — вздохнул легионер. — Каждый гнет в свою сторону, и, как это часто бывает, правды здесь не найдешь. Зато нам все ясно — наша задача охранять спокойствие и не допускать никаких эксцессов.
— Где размещаться-то будем, командир? — поинтересовался сержант у Мазура. — Что нам отведут на этот раз? Уж не конюшни ли?
— Обещали очень неплохое помещение, — сказал легионер, — а впрочем, сами скоро увидим.
Колонна двигалась в самый центр, здесь уже было почище и дома в основном стояли целые. Миротворцы, конечно, привлекали к себе всеобщее внимание. Кто-то радостно махал рукой, выкрикивая что-то по-сербски, кто-то провожал их долгим взглядом.
— Люди, конечно, рады тому, что у нас расположится контингент миротворцев, — объяснял переводчик. — Мы ведь со всех сторон окружены албанцами, которые только и мечтают о том, как бы задушить нас.
— Ну, этого мы уж как-нибудь постараемся не допустить, — решительно заявил один из легионеров. — Для того здесь и появились.
— Вы, я думаю, с тоской вспоминаете о прежних временах? — обратился Мазур к переводчику.
— О чем это вы?
— Я имею в виду те времена, когда существовала единая Югославия.
— О чем вы говорите! — как будто прорвало старичка.
Почувствовав сочувствие, он заговорил с удвоенной энергией:
— Югославия… Какое это было время! Ведь это была мечта всех славянских народов со времен заселения Балканского полуострова. Вы только вспомните те времена, когда славянские племена грозной лавиной хлынули на юг. А дальше — бесконечные войны за то, чтобы выжить. Войны с Византией, Венгрией, Австрией… И конечно, самое страшное — турецкое нашествие. Все это время южные славяне создавали свои государства: Сербию, Болгарию, Хорватию. Но мечта была всегда — создать единую сильную славянскую державу, которая могучим щитом защитила бы всех ее обитателей.
— Понесло старичка, — шепнул Мазуру легионер. — Как будто лекцию в университете читает.
— Вот вам же удалось в свое время создать могучую Россию, — продолжил переводчик, — а позднее Советский Союз. И весь мир понимал, что сильнее этой державы нет! А потом врагам удалось развалить это государство. Вот точно так же случилось и у нас. А когда в двадцатых годах южные славяне объединились в Югославию, это было время огромных надежд.
— Ну, не все объединились-то, — поддел увлекшегося переводчика Мазур. — Вы забыли упомянуть о Болгарии. Разве она не славянская держава?
— Болгария… — пренебрежительно отмахнулся переводчик. — Она с самого начала стала на путь предательства общеславянских интересов. Вспомнить что Первую, что Вторую мировые войны! Когда сербы и русские обливались кровью, защищая свои земли от вражеского нашествия, Болгария пошла на сговор с немцами. Только из-за преступных действий своих властей народ Болгарии не принял участия в создании Югославии. А послевоенное время — это был час расцвета. Ведь каждый народ, входящий в Югославию, имел равные права. Все жили в своих республиках точно так же, как было и в Советском Союзе. А сейчас и вы, и мы пожинаем плоды… Ядовитые плоды!
Тем временем колонна миротворцев свернула в боковой переулок и через пару минут остановилась перед огромными воротами в стиле барокко.
— Вот это и есть место вашего теперешнего размещения, — сказал переводчик. — Я думаю, вы останетесь довольны.
Ворота, снабженные автоматической системой, радушно отворились.
Ответственный за размещение миротворцев представитель городского совета провел четкую и содержательную экскурсию по вилле, на которой теперь должны были дислоцироваться миротворцы. Человек оказался толковый, энергичный и с чувством юмора. Мазур, проходя с ним по территории, внимательно слушал его пояснения.
— Неплохой домик, а? — подмигнул чиновник легионеру. — Из того, чем располагаем, мы выделили вам лучшее. А как же иначе? Ведь вы для нас — защитники, братья, а для братьев делятся всем.
Он по-братски похлопал Мишеля по плечу. Выглядело это очень забавно, учитывая то, что он был ниже легионера на две головы.
— Поместье это, — пояснял чиновник, — бывшая вилла одного партийного руководителя времен Броз Тито. Как видите, поместье располагается в самом центре, и в то же время здесь тишина и покой. А какой здесь сад? Сад сохранился еще со времен существования здесь дворца князя Бранковича. Обратите внимание, какая красота! Райское место!
Сад и вправду был хорош. Огромные деревья, тенистые аллеи и красивый пруд с лебедями.
— По поводу дома тоже все в порядке, — говорил чиновник. — Нам удалось сохранить его во время всех этих событий практически неповрежденным. Поместье огромное, на всех места хватит. Так что располагайтесь, чувствуйте себя как дома.
— Неплохо, очень неплохо, — наконец оценил место и сам Мазур, пройдясь по самому дому и заглянув в каждую комнату.
Закипела работа по устройству, размещению и заселению контингента миротворцев. Администрация города действительно сделала все возможное, так что заселение прошло успешно, и вскоре миротворцы закончили основное обустройство на вилле. После обеда часть солдат получили увольнение в город. Какими бы ни были войска — морскими, сухопутными или даже миротворческими, увольнение в город — одно из главных солдатских развлечений.
Группа легионеров, пройдя соответствующий инструктаж, вышла за ворота.
— Смотрите, всех девочек не занимайте! Оставьте и нам! — провожали их веселые возгласы товарищей, оставшихся нести бремя службы.
* * *
Оказавшись у симпатичной вывески ресторанчика «У вишни», Семенов решил спуститься в погребок. Денежки имелись, а в такой жаркий денек выпить чего-нибудь холодненького сам бог велел. Крутая лестница привела его в помещение, накрытое старинными сводами. Узнав о том, кто он, бармен расплылся в улыбке.
— Очень рад, — несмотря на неплохую вентиляцию, полное лицо бармена было влажным от пота. — Прошу, прошу. Вот меню, знакомьтесь и выбирайте.
Как убедился Семенов, русский язык в той или иной степени в Сербии знают многие, во всяком случае, объясниться всегда можно.
Усевшись за столик, Семенов углубился в меню, сразу же обалдев от дешевизны. Он заказал классику — пива с воблой. На лице бармена промелькнуло недоумение.
Семенов с наслаждением сделал несколько больших глотков, оценив качество напитка, и принялся закусывать мягкой воблой, таявшей во рту. Углубившись в свое занятие, он не сразу заметил, как вокруг стало тихо. Оглянувшись, он увидел, как почти все клиенты смотрят на него с гримасами удивления. Было такое ощущение, что они вдруг увидели сумасшедшего. Люди хихикали и перешептывались, а Семенов не мог понять причины.
На это были свои веские причины. Для местных жителей пить пиво с воблой — признак дикости и варварства. Сушеную рыбу на Балканах принято потреблять только под белое сухое вино. К сожалению, парень и не догадывался о том, что его вкусы в корне расходятся с традициями Балкан. Пожав плечами, тамбовец продолжил приятное занятие.
— Добрый день. — К его столику подошел незнакомый мужчина.
— Привет, — несколько удивленно отозвался Семенов.
— Извините за вторжение на вашу, так сказать территорию, но я вижу, что вы миротворец, не так ли?
Тамбовец, прихлебывая пиво, кивком головы утвердительно ответил на вопрос.
— Так, значит, это вы прибыли на смену голландцам… Позвольте представиться, я — Милован Крайкович. Меня здесь знают все.
— Андрей Семенов.
— Так вы — русский?!
— Ну да, конечно.
— Очень, очень приятно! — потряс его ладонь в крепком рукопожатии Милован. — Для нас, сербов, русский — это же брат!
Затем серб угостил Семенова, и разговор пошел веселее. Крайкович вежливо расспрашивал его, что и как, предложил свою помощь — от «показать город» до сводить по злачным местам.
— Мы же славяне — мы должны быть заодно! — эту фразу в разных вариациях Милован произнес немалое количество раз.
Тамбовец приятно удивлялся радушию местных.
— Я вижу, вы — игрок? — Крайкович перехватил взгляд тамбовца, направленный на стоявшие у стены игральные автоматы типа «одноруких бандитов». — Я тоже грешным делом люблю азарт. Но я больше по старинке, вот в такие игрушки, — в руках у него показалась колода карт.
Как неплохой психолог, Милован понял, что все рассчитал точно, увидев, как загорелись глаза легионера. Убедившись, что находится на верном пути, он продолжил «охмурение» бойца.
— Может, перекинемся?
Началась игра. Дальнейшее Семенов помнил, как во сне. Сперва он выиграл, потом немного проиграл, потом вновь выиграл. Игра захватила его с головой, и он забыл обо всем.
Повадки Крайковича выдавали в нем опытного шулера. Он, словно рыбу на крючке, водил Семенова туда-сюда. Закончилось все так, как планировал серб: Семенов проигрался в пух и прах.
— Давай в долг! — возбужденно схватил Милована за руку миротворец.
Он вошел «в струю» и сам себя уже не контролировал.
— Я не против, — согласился Крайкович.
— Сдавай!
Последующие события привели к тому, что уже спустя полчаса Семенов оказался должен огромную в его представлении сумму — двадцать тысяч евро.
— Когда отдавать будешь? — поинтересовался Крайкович. — Эх, братушка, если бы ты не был славянином, я бы тебя на части порвал…
— У меня с собой ничего нет… — растерянно промямлил Семенов, — но я найду, отдам. Карточный долг — святое! — хорохорился проигравшийся.
— Поверю, — кивнул Милован. — Но напиши расписку. Слова — это все, знаешь, штука ненадежная.
— А…
— Вот, держи, — серб извлек из кармана пиджака ручку и блокнот. — Пиши.
— А что писать? — убитым голосом произнес солдат.
Похоже, до Семенова еще не вполне доходил смысл всего случившегося.
— Разве не знаешь?
— А, ну да, — кивнул Семенов, склоняясь над вырванной из блокнота бумажкой.
Крайкович, притопывая ногой в такт зажигательной мелодии, звучащей в кабачке, смотрел, как рука тамбовца, более привычная к автомату, выводит слова расписки.
— Готово, — мрачно произнес Семенов.
— Ну-ка… Ага, все правильно, — удовлетворенно сощурился Милован. — Встретимся завтра. Ты, значит, на вилле?
— Да.
— Знаю прекрасно это местечко.
За всей этой сценой наблюдал мужчина средних лет, сидящий за дальним столиком. Внешность его была самой стандартной, разве что во время телефонного разговора во рту у него ярким огоньком поблескивал золотой зуб.
