Глава 29
Катер стремительно шел к берегу, в сторону Лагосcкого порта. Вечернее утомленное солнце скользящими лучами касалось поверхности воды. Если бы в этот момент видеть катер сверху, то могло показаться, что вспененная вода будто бы сама выталкивала небольшой катер и гнала к спасительному берегу.
В кабине капитана находился высокий человек в камуфляже войск Французского Легиона. Уверенно ведя катер к берегу, он всматривался в даль. Мазур был сосредоточен и собран.
«Только бы никого не встретить сейчас на берегу! Нужно срочно добраться до нашего подразделения. Представляю, какой переполох там творится сейчас, когда меня не могут найти».
Да, меньше всего ему сейчас нужен был кто-либо на берегу. Времени, чтобы привести в порядок мысли и сообразить, в деталях, что делать дальше, тоже почти не было. Лихорадочно соображая, как ему поступить, он чувствовал в сердце досаду на себя. За то, что так просто ей удалось обвести его вокруг пальца.
«Когда это все началось? Когда она решила, что я именно тот, кто ей нужен, чтобы мной воспользоваться? Наверное, с самого первого момента. Подсознательно, еще не анализируя мое появление, она все решила. Да… Что делает с людьми любовь. Нет, но как четко у них все было спланировано! И как просто!»
Мысли его сейчас были сосредоточены на той, которая в какой-то миг показалась ему беззащитным существом, нуждавшимся в помощи. Этот открытый взгляд и растерянность в глазах там, в аэропорту! И стальные глаза, пронзающие его там, на заброшенной буровой, когда на него было направлено дуло пистолета! Как обманчива внешность!
«Может быть, это книга сбила меня с толку. Бунин, черт его возьми! Но нужно отдать ей должное – она держалась до последнего момента на высоте».
Вспомнив еще раз последнюю встречу с дочерью Сытина, он покачал головой и не смог удержаться от горькой улыбки. Казалось бы, такой стреляный воробей, как Мишель Мазур, давно уже не должен попадаться так глупо – и на тебе! Провели и такого воробья на мякине.
Ну что ж, и на старуху бывает проруха. Мазур вспомнил случай из своей богатой на события биографии. Некоторое время назад, когда опыта у него было поменьше, где-то в Юго-Восточной Азии он имел возможность лично наблюдать, как пылкие чувства погубили целое подразделение. А все из-за того, что командиру подразделения попалась одна красотка, совершенно лишившая его разума. В результате далекая и чужая земля стала последним пристанищем для бравых парней.
Вот и с ним что-то подобное случилось сейчас… Ну хорошо, что обошлись малыми жертвами. Инстинкт защитника, срабатывающий в нем всегда в критических ситуациях, здесь сослужил ему плохую службу. Теперь надо было сосредоточиться.
Прокручивая в голове возможные варианты развития ситуации, он не сразу заметил, что вдали уже показалась береговая полоса. Прибавив ходу, катер приближался к берегу. Остановив машину настолько близко у берега, насколько это было возможно, Мазур прыгнул в воду и, загребая ногами пену, пошел к суше.
Катер причалил в районе порта, в нескольких километрах от места дислокации. Внимательно осмотревшись вокруг, Мишель никого не увидел.
«Хорошо, что здесь никого, – подумалось ему. – Будет время поразмыслить».
Берег в этом месте был сухим и возвышенным. Пожалуй, даже слишком сухим. Не теряя драгоценного времени, Мазур направился в сторону блокпоста своего подразделения. Вдали, примерно в сотне метров, виднелось шоссе (если можно так назвать пыльную, утоптанную скотом проселочную дорогу). Дойдя до нее, легионер принялся ждать какого-нибудь транспорта, чтобы доехать к месту дислокации войск Международного Легиона. Как назло, дорога была пустынна.
Вынужденный проводить время в ожидании, Мазур позволил себе такую роскошь, как немного отвлечься от мыслей о ситуации. Его внимание привлек интересный экземпляр парусника, кружившийся над пригорком, который возвышался позади. Взглядом профессионала, в данном случае энтомолога, Мишель просканировал бабочку. Парусник и правда был хорош. Не привыкший зря терять время, Мазур начал действовать. Еще раз бросив взгляд на пока пустынную дорогу, он сделал несколько шагов в сторону. Через несколько минут он вернулся на прежнее место, но уже с добычей. Надев головной убор, легионер бережно, стараясь не помять, укладывал пойманную бабочку в сложенный бумажный конвертик. А его, в свою очередь, – в нагрудный карман.
«Все какая-то польза, – усмехнулся он. – Прибавка к коллекции».
Такого экземпляра в его сборах еще не было. Совершив этот маневр, Мазур снова приобрел сосредоточенный вид и уставился на мертвую дорогу.
Прождав около получаса, Мишель был вознагражден. Вдали, на горизонте возникло быстро приближавшееся облако пыли.
Показавшаяся в зоне видимости машина была неопределимой модели джипом, от которого остался целым только остов. Автомобиль напоминал полуразваленное корыто на колесах. Транспортное средство пылило так, что простиравшийся за этой развалюхой пейзаж практически невозможно было разглядеть. А потому было непонятно, одна ли она едет или за ней движется что-то еще.
Бескрайние просторы Африки представляют такое же бескрайнее поле для экспериментов, связанных с автомобилестроением. Здесь машины часто проживают такую долгую и сложную жизнь, которая и во сне не могла бы привидеться их европейским создателям. В связи с определенными причинами машины здесь используются до последней возможности. Они латаются, переделываются, подчас превращаясь во что-то бесконечно далекое от оригинала. Местные умельцы превращают старые, видавшие виды авто в такое, что просто закачаешься! К такому же типу «конструкций» принадлежала и машина, приближавшаяся к заждавшемуся Мазуру. Несмотря на то что у него совершенно не было времени на рассуждения, Мишель покачал головой, оценив этот вездеход.
Еще издали легионер, выйдя на обочину, проголосовал стандартным жестом автостопщиков, прекрасно известным во всех краях мира. Машина, казалось, и не думала останавливаться. Она, ревя двигателем, пылила на полной скорости. Подбирать попутчиков в Лагосе в вечернее время, да еще во время погромов, – дело неблагодарное. Да ведь и понять водителей в такой ситуации можно. Кому охота, проявив чуткость и сострадание, потом и поплатиться за эти самые чувства? Ведь запросто можно в скором времени оказаться связанным на заднем сиденье своей же машины, которая будет двигаться совсем не в том направлении, в котором ехал ты сам. Хорошо, если тебя еще оставят в живых. А то ведь запросто можешь оказаться в придорожной канаве с перерезанным горлом. А твоя машина, наполненная какими-то отморозками-наркоманами, будет удаляться от тела своего прежнего хозяина…
Поняв, что водитель этой колымаги останавливаться не намерен, Мазур вышел на середину дороги и, широко расставив ноги, прицелился в машину в упор. Весь его вид говорил о том, что у водителя, кроме как остановиться, другого выбора нет. Видимо, человек, сидевший за рулем развалюхи, тоже прекрасно это понял. Машина отчаянно затормозила, совершенно утонув в пыли. Мазур быстро подошел, резко рванул на себя дверцу и впрыгнул в джип. Все это заняло не больше минуты. Повернувшись к водителю и нацелив пистолет на него, Мишель невольно усмехнулся. Перед ним сидела толстая пожилая африканка в красно-желтом тюрбане и улыбалась ему открытой белозубой улыбкой. Ткнув в него стволом огромного револьвера, она сказала по-английски:
– Ну что, едем?
– Едем, – ответил Мазур, не отводя пистолета.
– Может, уберешь свою пушку, парень? – миролюбиво спросила толстуха.
Женщина, похоже, была энергичная. Мишель это оценил сразу.
– Только после вас, – в чувстве юмора легионеру отказать было нельзя.
Повисла пауза. Клубилась пыль, улыбалась толстуха, время уходило.
– Ладно, мисс, – сказал Мазур. – Давайте уберем пистолеты вместе, только медленно.
– Идет, парень, – так же смешливо ответила африканка.
Они оба медленно опустили пистолеты. Глаза сидевшей за рулем женщины, казалось, пытались залезть легионеру в душу. Ничего удивительного. Побыв в Африке уже несколько раз за время своих многочисленных командировок, Мишель поднабрался опыта в отношении чернокожего населения этого континента. Он прекрасно знал, что в каждой деревне всегда имеется несколько колдунов или колдуний, которые владеют своим мастерством виртуозно. Будучи сам скептиком, Мазур несколько раз наблюдал, как эти самые любители магии выделывали такое, что в «ужастике» не увидишь. Так что такой взгляд говорил как минимум о больших способностях улыбчивой толстухи.
– Ну что, теперь, надеюсь, можно ехать? – спросил он.
Она пристально посмотрела на него и, хихикнув, сказала:
– Теперь можно.
Она нажала на газ, и джип рывком тронулся с места.
– Давно водите? – скрывая иронию, спросил Мишель.
– Вы из Легиона? – вопросом на вопрос ответила африканка, бесцеремонно разглядывая его и бросая короткие взгляды на дорогу.
Она легко управлялась с этой развалиной, вызывая невольное восхищение Мазура. На большой скорости тетка виртуозно объезжала выбоины, ямы и выступы на этой чертовой дороге. Внешняя неповоротливость женщины оказывалась только видимостью. Энергия так и била из толстухи фонтаном.
– Да, я из миротворцев, – лаконично ответил Мишель.
Видимо, толстуха не собиралась ехать в молчании, поэтому вопросы следовали один за одним.
– Ну и как, получается сотворить мир в этой стране?
– Пока не очень, – усмехнулся Мазур.
– Да, это вам не Европа, – прищелкнула языком африканка. – У нас здесь совсем другая жизнь.
– А вы там бывали? – поинтересовался легионер.
– Еще бы! – энергично выворачивая руль на повороте, отозвалась собеседница. – Ты что же, парень, думаешь, что я отсюда и не вылезала? Побывала я и в Париже, и в Амстердаме, и в Лондоне.
– Так вы путешественница, – прищурился Мазур. – Похоже, что жизнь у вас была интересной.
– Что значит была? – воскликнула тетка. – Ты что же, хочешь сказать, что я уже со счетов списана? Ты думаешь, что перед тобой старуха?!
– Ну что вы, – развел руками собеседник. – Вы женщина в самом расцвете…
Веселая спутница его забавляла.
– Ну то-то же, – смилостивилась африканка. – Жизнь и правда у меня интересная! Я вижу, ты парень бывалый, повидал много чего. Да и меня жизнь такому научила, чего ты и представить себе не можешь.
Она на мгновение отвернулась от него, боковым зрением заметив выбоину на дороге величиной с небольшой марсианский кратер. Африканка скосила на Мазура голубоватые глаза и после некоторого молчания спросила:
– Куда тебя везти?
– Мне нужно в блокпост миротворческих сил. Знаете, где это?
Ответом ему стало короткое хмыканье и очередной скоростной рывок джипа.
– Я знаю все в Лагосе. Меня зовут Большая мама. И весь Лагос знает меня.
– Очень приятно, Большая мама. Так вы давно за рулем?
– Не помню, лет с десяти, наверное, или с восьми. Я над такими мелочами не задумываюсь. У меня, знаешь, есть дела поважнее.
– Не слабо! – искренне удивившись, ответил легионер.
– Да, моим родителям не было до меня никакого дела, за что им большое спасибо. Я всегда делала то, что хотела. А хотела многого, и водить машину в том числе.
Мазур улыбнулся. Если на протяжении одного разговора кто-то в Лагосе заставлял вас улыбнуться три раза подряд, то был шанс – перед вами неплохой африканец.
Весело болтая, они быстро продвигались по дороге. Большая мама успела расспросить его практически обо всем. И о службе, и о родных, и о женщинах. Проникшись симпатией к немногословному попутчику, она хлопала его по плечу с силой, способной, наверное, остановить бегемота.
«… в горящую избу войдет», – вспомнились ему строчки из школьного стихотворения.
– Я вижу, ты парень хороший, – сказала, хлопнув его по плечу в сотый раз, африканка. – Большая мама тебе плохого не посоветует. Я ведь, знаешь, кроме всего прочего, и людей лечу, травки собираю.
– Это я уже понял, – кивнул Мазур.
– Да? Ну и отлично. Подержи-ка руль.
С этими словами, передав попутчику управление машиной, она отвернулась и, взяв на заднем сиденье огромную сумку, принялась копаться в ней, что-то напевая под нос. Мазур с улыбкой поглядывал на нее, следя за дорогой. Наконец она что-то нашла в недрах сумки и повернулась к нему.
– Вот, смотри, – протянула она пакетик. – Эта травка называется… а впрочем, какая тебе разница – все равно не запомнишь! Пучок травки, положенный в карман, – и все девушки твои. Травка непростая, поверь мне. Красавицы будут слетаться к тебе, парень, как осы на мед! Ты еще будешь благодарить Большую маму!
– А какие красавицы? – ухмыльнулся Мишель. – Черные или белые?
– Даже зеленые! – оглушительно расхохоталась Большая мама.
Ее не очень худое тело заколыхалось, расплываясь по салону. Мазур не мог устоять под напором такой могучей женщины, засунувшей самолично несколько листиков снадобья ему в нагрудный карман. По своему богатому опыту он знал, что спорить с такими типажами бесполезно.
Джип-развалюха, сверкая ярким тюрбаном Большой мамы, подъехал к блокпосту миротворцев.
– Спасибо, – поблагодарил Мазур толстуху.
– Будь здоров, парень. Не садись в машины к незнакомым людям. Ты хоть парень и бравый, но здесь тебе не Швейцария. Не все такие, как я.
– Учту, – ответил Мишель.
Он проводил взглядом джип, который уже через минуту скрылся в пыли, и направился в сторону блокпоста. Что-то неприятно удивило его. Во-первых, какая-то тишина кругом. Никого не было во дворе, что уже само по себе выглядело странно. В это время, когда жара чуть-чуть спадала, ребята выходили наружу, на воздух, а не прятались внутри.
Подойдя поближе, он увидел, резко и вдруг, что здесь была бойня. Трупов вокруг не было, но следы говорили об очевидном. Стреляные гильзы, взорванный амбар за главным зданием блокпоста. Сам блокпост был испещрен пулями. Мазур не успел еще ничего сообразить, как из-за угла блокпоста медленно и одновременно с обеих сторон вышли вооруженные люди.
Он понял, что его возвращения ждали. Ждали именно здесь: они понимали, что ему возвращаться больше некуда.
Они окружили Мазура, который и не пытался сопротивляться, – это было бессмысленно. Подъехала машина, его затолкали в салон и повезли по лагосской вечерней пыли в неизвестном направлении.
