Глава 5

– И что же все это значило, по-вашему? – громко спросил Тимохин, оглядывая прочих присутствующих. А присутствовали в столовой, кроме него самого, еще три человека. Только что разбуженный Степан, Энрике и Мангуст. Степан был мрачен – а чего еще ожидать от человека, который больше суток бодрствовал, а потом был разбужен, не успев поспать и часа. Энрике казался напряженным и собранным. Ему явно хотелось что-то сказать, но он пока сдерживался – видимо, из соображений субординации. Только Мангуст был внешне весел и доволен жизнью. Собственно, почему бы и нет? Он честно сделал как раз то, ради чего его и наняли. И окончательно убедился, что клиент ему попался хороший, за которого не стыдно – а это дорогого стоит.

Похоже, в голову его нанимателю пришли те же мысли, что и ему самому.

– Так вы, значит, считаете, что этот осел приперся сюда не просто так? – спросил Мангуст вслух.

Тимохин раздраженно махнул рукой.

– Ну, разумеется, нет! Не нужно меня дураком-то считать! Осел – он и есть осел. А на серьезный наезд это совершенно не тянуло. Так, дешевая оперетка. Комикс. Есть, конечно, шанс, что этот дурак приперся сюда по собственной инициативе. Но что-то мне в это не верится.

– Вы совершенно правы, сеньор, – сказал Энрике. Мангуст покосился на него с легким подозрением. Он вообще был не уверен, стоит ли этому типу доверять. Не лучше ли оставить все серьезные разговоры только для тех, кто приехал из России. Мало ли кому этот Энрике на самом деле служит. А ведь быстро его не проверишь. Но Тимохин решил пока управляющему доверять.

– Что вы имеете в виду, Энрике? – спросил Тимохин.

– Дон Себастьян никак не мог сделать все это по своей инициативе.

– И почему вы в этом так уверены? Видимо, у вас, как у человека местного, есть свои соображения. Выкладывайте, с удовольствием послушаю.

– Во-первых, он беден. Его средств не хватило бы на то, чтобы нанять трех парней из «Гренады». Это серьезная контора, они стоят дорого. А я проверил, документы, которые вы у них отняли, настоящие, так что они действительно оттуда.

Тимохин кивнул. А Мангуст слегка пожал плечами. Да, хиловата что-то у латиносов оказалась серьезная охранная контора. Хотя, с другой стороны, Валера, надо полагать, тоже не из самой плохой. А оказался не намного лучше. Так что в России все так же.

Тем временем Энрике продолжал:

– И во-вторых, я знаю дона Себастьяна. Он не слишком храбрый человек. Вести себя так, как он вел себя по-вашему описанию, он мог, только если чувствовал за собой серьезную поддержку.

Здесь оставалось поверить Энрике на слово, но, в конце концов, почему бы и нет? Раз уж решили пока ему верить, то так тому и быть.

– И последнее, – Энрике помрачнел. – Я еще не принес вам, сеньор Тимохин, свои глубокие извинения за то, что мои подчиненные вам не помогли.

– Да уж, за это следует приносить извинения, – кивнул Тимохин. – Я бы после такого прокола половину подчиненных поувольнял, а вторую половину оштрафовал. Ваши люди мне пока не совсем подчиненные, но после окончательного вступления во все права я, наверное, так и сделаю.

Тимохин не сказал вслух, что начнет как раз с Энрике, но эти слова угадывались в интонации совершенно отчетливо.

– Чтобы на территории, которую вам поручено охранять, творилось такое, а ваши люди подоспели только, когда все уже кончено... – продолжал бизнесмен. – Это плохая работа.

– Возможно, нас несколько оправдает то, что это не было обычным промахом, – сказал Энрике.

– А каким же? – вскинул брови Тимохин.

– Дело в том, что я получил информацию о том, что на дом готовится нападение.

– От кого? – тут же перебил его Тимохин.

– От одного из своих информаторов, – уклончиво отозвался Энрике. – Вы же понимаете, в большом городе невозможно нормально жить и работать без целой сети...

– Понимаю, – кивнул бизнесмен. – Ну, объясните подробнее, что в вашу сеть попало.

– Мне сообщили, что на дом нападут. Что несколько человек атакуют дом с тыльной стороны, взорвут забор и ворвутся на территорию. О конкретной цели предполагаемых нападавших мой информатор ничего не знал, но я предположил, что их цель – убить вас.

Мангуст слегка улыбнулся. Ему нравились люди, которые называли вещи своими именами, не прикрывая слово «убить» стыдливыми эвфемизмами типа «убрать», «устранить», «нейтрализовать» и так далее.

– И что? – поторопил управляющего Степан.

– Мы подготовили контрмеры. Почти все мои люди были задействованы. Когда я узнал о том, что у главного входа – дон Себастьян, то решил, что это отвлекающий маневр.

– Ха, изящно! – усмехнулся Тимохин. – А на самом деле оказалось, что отвлекающим маневром была как раз полученная вами информация. Простенько, но со вкусом. Кто-то вас неплохо знает. Для таких комбинаций нужно хорошо представлять психологический портрет противника.

– Видимо, вы правы, – кивнул Энрике. – Изучить меня не так сложно, я давно живу в этом городе.

– Я одного не понимаю, – вклинился в разговор Степан. – Если настоящая акция заключалась как раз в визите этого придурка, которого мы, – Мангуст про себя отметил это «мы», – выкинули за ворота, то в чем был ее смысл? Убивать никого бы они все равно не стали. Такими делами днем и с настоящими документами в кармане не занимаются.

Мангуст тоже задавал себе этот вопрос. Но, в отличие от Степана, кажется, уже знал ответ. Не зря же у ворот оказались журналисты с видеотехникой. Ответ Энрике полностью подтвердил его версию.

– Они могли бы сделать то, что и собирались. Выкинуть господина Тимохина за ворота.

– И что? – отозвался Степан. И тут же смешался. – Ну, то есть я понимаю, что ничего хорошего в этом не было бы...

– Да уж, – усмехнулся Тимохин.

– Было бы очень плохо, – серьезно сказал Энрике. – В нашей стране очень многое зависит от уважения.

– Это везде так, – сказал Тимохин.

– У нас особенно. Если бы вас, законного наследника, выкинули за ворота собственного дома... Это был бы не просто скандал. Это был бы позор даже не на весь город – на всю страну. И ваша репутация пострадала бы так сильно, что никакой серьезный человек не захотел бы иметь с вами дело. Вы стали бы человек второго сорта – так у вас, кажется, говорят?

– Не совсем, но я понял, – Тимохин помрачнел. – В общем, вываляли бы меня в говне, а я бы и сделать ничего не смог.

– Вот именно, – кивнул управляющий. – Конечно, можно было бы обратиться в полицию, но...

– Не продолжайте, все ясно. У Себастьяна проблемы были бы минимальные, а я бы только еще больше опозорился.

– Вот именно. А если бы вы начали мстить сами... – Энрике покачал головой. – Возможно, на это тоже был расчет. Тогда можно было бы на этой мести попасться и получить неприятности с законом.

– Понятно, – кивнул Тимохин. – Что ж, значит, мне очень повезло, что со мной оказался Андрей.

– Да, – так же серьезно отозвался Энрике. – Теперь все будет наоборот. Это дон Себастьян попадет во все газеты и выпуски новостей, он будет опозорен.

– А у нас появится возможность узнать, кто за ним стоял, – негромко сказал Мангуст. – Нужно потрясти вашего информатора, выяснить, от кого он получил сведения насчет предполагаемого нападения на дом. Что скажете, Энрике?

Ответ управляющего был очень важен. Если он станет вилять, пытаться спустить все на тормозах, значит, ни о каком доверии ему и речи идти не может. Даже если попробует просто не допустить до этого дела русских, пообещает разобраться исключительно своими силами – и это будет в высшей степени подозрительно.

– Я сам хотел предложить именно это, – с достоинством сказал Энрике.

– Рад, что в вас не ошибся, – сказал Тимохин. Он тоже понял подоплеку последних слов управляющего. Тот демонстрировал верность законному наследнику своего покойного хозяина.

– Я хотел бы принять участие в этом деле, – сказал Мангуст, глядя Энрике в глаза. – Понимаю, что выдавать своих информаторов – нехорошо. Но, во-первых, я иностранец, у меня нет здесь своих интересов, кроме интересов господина Тимохина, который и сам тут новичок. Я ни на кого из местных не работаю, никому вашего дятла не сдам.

– Кого, простите? – переспросил Энрике.

– Дятла. Так у нас стукачей... ну, то есть информаторов называют, – пояснил Мангуст. – Жаргон.

– Понятно. Но все же...

– Вы не дослушали, – перебил коронадо Андрей. – Во-вторых, ваш информатор подставил и вас, и того, кого вы должны охранять. Не знаю, специально он это сделал или его самого обманули, но факт есть факт. И он достаточно весом, чтобы отказаться от кое-каких правил.

Энрике молчал несколько секунд. Потом нехотя, сквозь зубы, процедил:

– Согласен.

– Отлично! Тогда чего мы ждем? Нужно заняться вашим дятлом, пока им до нас не занялись.

Энрике взглянул на Тимохина.

– Согласен, – сказал тот. – Более того – всецело одобряю и поддерживаю.

– А мои люди? – спросил Степан. – Им тоже...

– Они охранники, – перебил его Андрей. – Вот и пусть делают свое дело, охраняют Игоря Михайловича. А то пока я за них всю работу сделал.

Степан насупился, хотел что-то ответить, но его опередил Тимохин.

– Андрей прав. Поисками и допросами займутся они с Энрике. В конце концов, Степа, никто из твоих парней по-испански не говорит, а это необходимо. Да и охранять меня, в самом деле, кто-то же должен. Я уверен, что этот трюк был не единственной ставкой моих врагов.

– Знать бы еще, кто они... – протянул Мангуст. – Кстати, Энрике, вы можете хоть примерно предположить, кто за этим стоит?

– Трудно сказать, – пожал плечами управляющий. – Прямая выгода – Себастьяну, его жене и детям. Но я уверен, что его просто выдвигают вперед. А кто... Трудно сказать. Будем работать.

– Самое неприятное – они тоже будут работать, – мрачно проговорил Тимохин. – Наверняка это была так, разведка боем, не более того.

– Это точно, – кивнул Энрике. – Господин Тимохин, еще раз приношу извинения. И прошу отпустить – мы с господином Андреем должны...

– Понял я уже, что вы должны. Действуйте.

Как выяснилось, действовать Энрике умел. Через считаные минуты он сам, Мангуст и еще один невзрачный типчик по имени Пакито выезжали за огороженную территорию через задние ворота. Мангуста было не узнать – куда делся респектабельный адвокат, нанятый солидным человеком? Ни белоснежной рубашки, ни таких же белоснежных брюк и летних туфель. Вместо них – джинсовая курточка с оторванными рукавами на голое тело, джинсовые же шорты и грязные стоптанные сандалии. Сейчас Мангуст очень радовался собственной предусмотрительности – мало того, что летом он на пляже частенько бывал, так еще и в день перед вылетом не пожалел пяти часов на солярий. Зато теперь цвет его кожи не вызывал ни малейших подозрений. Не то белый, который здесь жил долго, не то вообще метис с изрядной примесью индейской, а то и негритянской крови. Сменил облик и Энрике – теперь он был одет примерно так же, как и Мангуст. Вот только вместо джинсовой куртки предпочел рубашку – старую и пропотевшую. Пакито тоже был прикинут в том же стиле. Машина была соответствующей – старый фургон, помнивший если не последние годы испанского владычества, то уж Вторую мировую – наверняка. Мангуст даже несколько дырок в правом переднем крыле обнаружил – явно огнестрельные, но не из автомата, а из пулемета, судя по размерам. И очень старые.

«Чего только не бывает, – думал Мангуст, старательно держась за сиденье обеими руками – ремней безопасности, разумеется, здесь не было, а рессоры у патриарха автомобилестроения тоже, похоже, отсутствовали как класс, – может, и правда фургончик во Вторую мировую эти отметины и получил. Почему бы и нет? А заделывать их, разумеется, ни у кого руки не дошли – ездит, и ладно. Да, чем-то латиносы в этом на нас похожи».

Дряхлый фургончик трясся по улицам уже довольно долго. Респектабельный центр остался далеко позади. Улицы съежились, сузились настолько, что кое-где между балконами противоположных зданий была едва видна узкая полосочка неба. Впрочем, они сюда приехали не небом любоваться.

– Здесь, – сказал Энрике, хлопнув водителя по плечу. Пакито притормозил. Фургон остановился возле обшарпанного четырехэтажного здания, построенного явно не меньше века назад. Народу вокруг было немного – в основном дети, да еще спешила вдоль высокого забора какая-то женщина с корзиной.

– Он снимает здесь квартиру, – сказал Энрике. – Сейчас я пойду к нему, а вы...

– Я с вами.

– Нет! Он откажется разговаривать откровенно!

– А если мы его хорошо попросим?

– Незачем! Сам все скажет, он у меня на крючке. Только...

Договорить Энрике не успел. Раздался звон разбитого стекла, на улицу посыпался водопад осколков. И послышался громкий, исполненный страха нечленораздельный вопль. Мангуст и Энрике одновременно рванулись из машины, но было поздно. Вопящий человек рухнул на древнюю булыжную мостовую. Раздался мерзкий хруст, крик оборвался, а в щеку Мангуста врезалось несколько горячих капель.

Энрике издал какой-то невнятный рык, рванулся к телу, на мгновенье склонился над ним и тут же снова вскинулся.

– За мной!

И помчался вдоль дома. Мангуст, не рассуждая, последовал за ним – раз Энрике что-то понимает, то лучше делать, что скажет. Они свернули за угол. И вовремя. По дряхлой лестнице, прикрепленной к стене, спускался какой-то тип в серой майке и шортах. Увидев Мангуста и Энрике, он тут же полез обратно.

– Стоять! – рявкнул по-испански Энрике.

Но тип в майке, наоборот, ускорился. Энрике выхватил пистолет.

– Слезай! Пристрелю!

Тут из-за парапета крыши появилась чья-то рожа. И если бы только рожа – еще ствол пистолета.

«Магнум», – подумал Мангуст уже в прыжке.

Грохнул выстрел. Второй. Андрей укрылся за контейнером с мусором, который явно не опорожняли уже с месяц как минимум. Огнестрельного оружия у него с собой не было, так что оставалось только прятаться.

Энрике, скрывшийся за каким-то обшарпанным железным строением, – то ли гаражом, то ли еще чем-то в этом роде, – ответил парой неприцельных выстрелов. Спускавшийся по лестнице снова забрался на крышу.

– Через дом уходить будут! – рявкнул Энрике, непонятно к кому обращаясь.

Он выскочил из своего укрытия, через плечо крикнул Мангусту:

– Стой здесь! Не давай спускаться! – и свернул за угол.

Легко сказать – не давай спускаться. Против стволов с голыми руками выходить?

Однако ум спецназовца уже начал работать над тем, как выполнить поставленную задачу. И сработал мгновенно. Наверняка, если эти парни и решат вернуться к лестнице, то случится это не в ближайшие секунды, сейчас они ищут другие пути отхода.

Андрей бросился к стене, подпрыгнул, ухватился за нижнюю перекладину лестницы. И взлетел по ней вверх, стараясь не обращать внимания на то, что проржавевшее железо, того и гляди, не выдержит его веса.

Оказавшись наверху, он, как разумный человек, сначала только краем глаза глянул, что творится на крыше. А ничего интересного там пока не творилось. Пусто, только голуби шастают с важным видом. Андрей подтянулся, перемахнул через парапет. А где здесь спуск вниз? А вот он, один-единственный. Похоже, у этого домика только один подъезд. Или просто выход на крышу сделали только в одном. Так, дверь распахнута... Туда?

Прежде чем нырнуть в распахнутую дверь, Мангуст что было сил рванул верхнюю ступеньку ржавой лестницы. И, конечно, оторвал ее. Теперь в его руках был обрезок железного прутка длиной примерно в локоть. Хоть какое, а оружие.

За дверью оказался чердак, дверь, ведущая из него в подъезд, валялась на полу, сорванная с петель. Мангуст метнулся вниз. Двери, двери, все заперты... Куда они могли деться? Вниз? Но как раз там их перехватит Энрике. Вот только хватит ли ему...

Снизу раздался грохот выстрела – в замкнутом пространстве подъезда он прозвучал просто оглушительно.

«Раз стреляют, значит, Энрике их не выпускает!» – промелькнуло в голове Мангуста. И он рванул вниз. Вот уже первый этаж, последний лестничный пролет. Впереди два затылка, справа и слева от входной двери. Вперед!!!

Они услышали топот. Первый еще только начал оборачиваться – и как раз в этот момент железный пруток обрушился ему на голову. Лицо парня мгновенно залила кровь, он обмяк, стал сползать по стенке. Но второй успел развернуться и вскинуть ствол. Но и Мангуста учили не зря! Он метнулся в сторону, пуля с мерзким вжиканьем пролетела всего в нескольких сантиметрах от уха, но это ничего, те пули, которые слышишь, не опасны. Ту, которая тебя достанет, услышать не успеешь.

Второй раз выстрелить горячий латиноамериканский парень не успел. Мангуст крутанулся на левой ноге и носком правой угодил противнику по стволу пистолета – при должной сноровке стрелок после такого удара не только остается без оружия, но и вывих пары пальцев получает. Мангуст такой сноровкой обладал. Латинос взвыл, уронил ствол. И неожиданно выбросил вперед вторую руку с длинным ножом. Если бы не мгновенная реакция, Мангуст получил бы сантиметров десять стали пониже пупка. Но он успел среагировать, крутанулся на месте и рубанул своим прутком по сгибу локтя противника. Тот только выдохнул и выпучил глаза – даже не крикнул, хотя рот распахнулся на всю ширину. Видимо, перехватило дыхание, такое бывает от сильной боли.

Тут в подъезд ворвался Энрике.

– Стоять! Руки... А что ты тут?!! Санта-Мария! Как это...

– Так вот, – скромно улыбнулся Мангуст. – Что теперь.

К чести Энрике сказать – растерянность его длилась недолго.

– Бежим! Берем одного и бежим! Кто-нибудь уже наверняка в полицию стукнул! – От волнения он перешел на испанский. К сожалению, времени делать вид, что не понимаешь, и требовать перевода на русский или английский у Мангуста не было. Он кивнул, подхватил одного из поверженных врагов – того, кто по руке прутком получил, и поволок его к выходу. Улица словно вымерла – ни детей, ни той женщины, вообще никого. Отлично, значит, свидетелей не будет.

Полиция подоспела в самый неподходящий момент – когда они как раз пытались погрузить тело в свой фургон. Машина вывернула из-за угла, из нее сразу выскочили двое автоматчиков, стволы были нацелены на двух подозрительных типов.

Не дожидаясь, пока полицейские начнут орать, Энрике высоко поднял руки. Мангуст последовал его примеру – после всего, что он в жизни повидал, получить от какого-нибудь не в меру ретивого сержанта очередь в брюхо было бы просто обидно.

А вот Пакито сдаваться не собирался. Он ударил по газам, и фургончик рванул с места так, что «Мерседес» бы обзавидовался – примерно так стартовал Шварценеггер в фильмах про Терминатора.

Вслед машине тут же затрещали очереди, но то ли полицейские были совсем никудышными стрелками, то ли фортуна сегодня была полностью на стороне Пакито, но машина благополучно свернула за угол. Преследовать ее никто не пытался – вместо этого один из полицейских забубнил что-то в рацию. Что ж, все ясно, наверняка дает команду на какую-нибудь стандартную операцию перехвата. Иногда такие операции даже увенчиваются успехом. А иногда и нет. Так что шансы у Пакито есть. Хотя сейчас нужно думать не о нем, а о себе.

Да, самое время. Копы двинулись к Мангусту и Энрике.

– В машину! – приказал один из них, делая недвусмысленное движение стволом автомата.

– Офицер, этот человек только что совершил убийство. – Энрике ткнул пальцем в валявшегося у него под ногами парня, оглушенного Мангустом. – Вот его жертва. – На этот раз он показал на валявшееся возле дома тело, вокруг которого уже натекла багрово-красная лужа.

Но, как ни странно, труп полицейского совершенно не заинтересовал.

– В машину, быстро! – Он злобно оскалился, пальцы, сжатые на автомате, побелели, чувствовалось, что он вполне может выстрелить.

Но Энрике сделал еще одну попытку объясниться:

– Мы арестованы? По какому...

Короткая очередь прошла по камням в десятке сантиметров от ног Энрике и Мангуста. Выбитой каменной крошкой больно хлестнуло по коже.

– Быстро!!

Оставалось только повиноваться.

Мангуст и Энрике под прицелами трещоток сели в полицейскую машину. Там был еще один коп, он сноровисто застегнул на запястьях обоих задержанных наручники. Мангуст с трудом сдержал улыбку – крупно обидеть всех троих стражей порядка эти наручники ему бы особенно не помешали. Тем более что руки эти дураки им сковали спереди, а не сзади, как следовало бы. Энрике усадили рядом с водителем, а Мангуста назад. По бокам от него уселись автоматчики. Один держал ствол своего оружия у затылка Энрике, второй – уткнутым в ребра Мангуста. Машина тронулась с места.

Пару минут все молчали. Мангуста это стало напрягать – уж как-то слишком мало интереса проявляют копы к людям, задержанным при таких интересных обстоятельствах. А это странно – менты, как бы они ни назывались, это самые любопытные в мире люди. Всегда им надо знать, кто, когда, кого и зачем. Почему же эти молчат?

Видимо, те же мысли приходили в голову и Энрике.

– Куда вы нас везете? В какой участок? – спросил он.

Водитель, не отрывая взгляда от дороги, словно бы даже с ленцой, врезал ему локтем в щеку. Удар был сильный, Энрике мотнуло в сторону, он сильно ударился головой в боковое стекло.

– Как это...

Он не договорил. На этот раз его ударили сзади, стволом автомата по уху. Из рассеченной мочки тонкой струйкой потекла кровь.

Тут Мангуст окончательно понял – что-то тут не так. Не ведут себя так менты, даже самые что ни есть наглые. Здесь все-таки относительно цивилизованное государство. Не рискнули бы они так обращаться с задержанными, тем более даже не спросив у них документов! К тому же... Куда это они заехали?

Места вокруг уже были довольно дикие – они выехали за пределы города. Вдоль одной стороны дороги тянулись какие-то поля, вдоль второй – лес, густеющий с каждой минутой.

«Куда же это нас везут, мать их за ногу?! – подумал Мангуст. – Не пора ли им по сусалам накидать? А то как бы плохо не кончилось! Не знаю, как у них, а в России в таких случаях за город вывозят, чтобы кончить где-нибудь в глуши. Да вообще, может, это и не копы вовсе?»

И снова оказалось, что они с Энрике мыслят практически синхронно.

– Предъявите документы! – сказал Энрике. – Немедленно!

Откровенно говоря, звучало это требование несколько комично. С какой это, спрашивается, стати их похитители, – а как их по-другому назвать? – будут своим жертвам документы показывать?

На этот раз Энрике никто даже бить не стал. Сидевший справа от Мангуста тип только усмехнулся. Усмешка, надо сказать, была довольно гнусная. Правда, Мангуст отметил и еще одну деталь, на этот раз благоприятную. Похоже, парень, сидящий справа от него, тот, который упер ему в бок автомат, здорово нервничает. Он заметно моложе двух других типов, не исключено, что участвует в таком приключении впервые. И если просчитано все верно, то закончиться приключение должно двумя трупами – а это не шуточки. Будешь тут нервничать.

«Отлично!» – подумал Андрей. Он и так практически не сомневался в том, что справится, но все же за счет нервов этого парнишки у него будет пара лишних мгновений – а о них, как известно, нельзя думать свысока. Особенно в такой ситуации.

– Это не полиция! – громко сказал Энрике по-русски.

– Убивать будут? – спросил Мангуст.

– Наверное...

– Молчать! – рявкнул автоматчик, сидевший справа от Мангуста. Разумеется, кто ж позволит пленникам на каком-то непонятном языке переговариваться.

– Бить их можно? – спросил Мангуст, не обращая внимания на окрик.

– Да! – отозвался Энрике. – Нужно!

Оба они тут же получили – Мангуст стволом по ребрам, Энрике локтем в щеку. Но это было не страшно – зато теперь Мангуст окончательно определился в ситуации. Он прекрасно понимал, что мочить настоящих копов – это перебор. Во всем мире полиция за смерть своих отвечает очень резко. Но если копы липовые, то с ними и разговор другой.

Мангуст начал действовать. Протяжно застонал и схватился за ушибленный бок. Разумеется, никто на это и внимания не обратил. А зря. Рука Андрея оказалась под стволом автомата, нацеленного ему в бок. Пару мгновений он еще прокачивал ситуацию, рассчитывал каждое движение. А потом в салоне машины словно граната взорвалась.

Первым движением Мангуст подбил ствол трещотки. Парень, державший автомат, рефлекторно нажал на спуск, но было уже поздно, очередь только напрасно вспорола крышу автомобиля. А Мангуст уже наносил второй удар. Если бы не наручники, он вырубил бы обоих противников одновременно, а так пришлось атаковать по очереди. Но ничего – скорость его движений была такой, что и настоящий мангуст позавидовал бы. Скованные стальными браслетами руки метнулись вправо, и костяшка среднего пальца угодила липовому копу точно в висок. Вроде и не слишком сильный удар, но быстрый и хлесткий, а оттого опасный. Парень слева попытылся врезать Мангусту стволом по голове, но Андрей ловко уклонился и всадил ему локоть в солнечное сплетение. Глаза у бедняги вылезли из орбит, рот распахнулся в тщетной попытке сделать вдох. В общем, ближайшие минуты он никакой опасности представлять не мог. Так что Мангуст мог заняться третьим лжекопом, сидевшим спереди.

Все побоище на заднем сиденье заняло какую-то секунду, так что обосновавшийся за рулем тип и понять ничего толком не успел. Правда, Энрике тоже среагировал с опозданием – Мангуст надеялся, что он возьмет шофера на себя, но зря. Впрочем, может, оно и к лучшему – если бы он на него бросился, машина могла потерять управление, а это сейчас совершенно излишне.

Шофер дернулся, сунул руку за пазуху, но, разумеется, не успел. Мангуст подался вперед, ухватил его сзади, его пальцы с боков впились в шею противнику, как железные штыри. Если бы не наручники, Мангуст бы провел другой захват, более надежный, но и этого оказалось вполне достаточно. Шофер захрипел, изогнулся.

– Сворачивай! – прошипел ему в ухо Андрей. – Медленно и плавно! А то горло вырву!

Шофер попытался дернуться, но Мангуст на секунду усилил нажим. После этого попыток бунта уже не было, лжеполицейский послушно свернул с дороги в первую же едва заметную прогалину в лесу.

Опомнившийся Энрике попытался было перехватить руль, но Мангуст пресек эту акцию резким окриком:

– Не надо! Лучше оружие у него забери!

Спустя минуту, когда машина остановилась среди леса, в ней уже царили тишина, порядок и гармония. Оба автоматчика еще не очухались, шофер держался за шею, Энрике приставил к его виску его же пистолет. А Мангуст избавлялся от наручников – он даже не стал времени тратить на то, чтобы ключи отыскать. Благо застегнуты браслетики были довольно халтурно, свободно. А освобождаться от таких украшений его в свое время учили на совесть. Заученным движением Мангуст вывихнул себе правую кисть, вытащил из стального кольца и тут же вправил обратно. Так же и с левой – на всю операцию у него ушло секунд пятнадцать, никак не больше. Оно и понятно – на тренировках браслетики на них инструктор застегивал получше, а норматив был двадцать секунд.

Освободившись, Андрей первым делом вытащил из машины ушибленных автоматчиков и уложил их на травке. Потом выволок шофера и швырнул на землю рядом с ними. Энрике выбрался сам.

– Найди ключи, – попросил он, демонстративно поднимая скованные руки. – Я таким цирковым номерам не обучен.

Мангуст обыскал всех троих. Шофер попытался ерепениться, но, отхватив кулаком по ребрам, стал сговорчивее. Добыча была невелика, но весьма любопытна. Три удостоверения работников полиции, фотографии совпадают с оригиналами. Одна водительская карточка, три бумажника, в каждом понемногу денег. Ключи, сигареты, зажигалки, прочая мелочовка. И две сложенных пополам фотографии отличного качества. На одной фотографии – Тимохин. На второй – Степан.

– Наши клиенты, – протянул Мангуст, рассматривая снимок. Его интересовали две вещи – где снимали и когда. На первый ответить было затруднительно. И Тимохин, и его главный бодигард находятся на фоне то ли белой стены, то ли еще чего-то такого. В общем, снимки, как на документ какой. Похоже, фотографии прогнали через компьютер и сменили фон. А насчет времени, когда сделана фотография... Похоже, совсем недавно – на Тимохине тот же костюм и тот же галстук, которые он в Москве носил... Стоп! В Москве! Но здесь-то он их не носит! А галстук приметный, не ошибешься, да тем более Тимохин упоминал мимоходом, что у него, как и полагается солидному человеку, на каждый день галстук новый, Мангуст еще про себя удивился – каких только глупостей ради имиджа людям делать не приходится.

Получается, снимок сделан еще в России. Те, кто постарался сменить фон, о костюме просто не подумали. Что ж, и на старуху бывает проруха. Так, и что же из этого следует? Следовало отсюда еще два вопроса. Первый: кем сделан снимок? И второй: для чего? Причем ответ на второй вопрос, кажется, ясен. Для того, чтобы местным головорезам раздать. Кстати, его собственной фотографии нет. Ну, это понятно, сработала его хитрость – кто бы фотографию ни делал, жалкого адвокатишку он, видимо, просто счел недостойным своего внимания. Да, самые простые предосторожности тоже оказываются нелишними. Известно ведь, что все гениальное – просто. Ладно, все это нужно будет хорошенько обдумать потом.

Пока Мангуст спрятал снимки в карман и освободил Энрике. Тот тут же схватил автомат, наставил его на лжеполицейских. И вовремя, пожалуй, они как раз стали приходить в себя. Правда, жить им было явно невесело – только что они были хозяевами положения и везли пленных то ли убивать, то ли допрашивать. И вдруг ситуация в корне изменилась – теперь они сами всецело зависят от своих бывших пленников.

– Лежать! – рявкнул Мангуст по-испански, видя, что один из автоматчиков – тот, что постарше, пытается приподняться. Окрик он сопроводил мощным пинком под ребра – для большей убедительности. Нехорошо, конечно, беззащитного человека бить, но ведь он первый начал. Мангусту всегда нравился ветхозаветный принцип насчет «ока за око». По его глубокому убеждению, со сволочами только так общаться и можно, все прочее они за слабость принимают.

Пленные притихли, только буравили Мангуста и Энрике ненавидящими взглядами. Впрочем, страха там было, пожалуй, побольше, чем ненависти.

– Я офицер полиции! – визгливо заявил шофер. – Немедленно отпустите нас! По закону за нападение на полицейских...

– Молчи, законник. – Мангуст посмотрел ему в глаза и нехорошо улыбнулся. Улыбка эта была особенная – так бы, наверное, мог волк улыбаться. При взгляде на эту улыбочку полицейский поперхнулся своими словами.

– Молчи, скотина, – повторил Мангуст. – Дай подумать, что с вами делать.

– Убийство офицера карается... – начал старший из бывших автоматчиков. И тут же снова получил под ребра, на этот раз куда сильнее.

– Убийство офицера оно, конечно, карается, это точно, – кивнул Мангуст. – Но, несмотря на это, то и дело то там, то тут этих самых офицеров пришибают. И далеко не всегда находят тех, кто это сделал. Тем более что, может, мы вас убивать и не будем. Свяжем покрепче, да отнесем в сельву еще метров на семьсот. Я думаю, этого хватит, воплей ваших точно никто не услышит. Да и долго ли вы вопить будете? Ночью ягуары на охоту выйдут... А можно ведь вас, например, недалеко от муравейника оставить. Огненные муравьи – это не шуточки. Тогда ягуарам за ваш счет поживиться не удастся.

Все трое посерели – угроза была страшной. И совершенно реальной, они это понимали. Здесь, в Латинской Америке, практически девственные джунгли простирались иногда уже в каких-то десяти-двадцати километрах от города. Ну, разумеется, не такие джунгли, как в бассейне Амазонки, где до сих пор полно мест, где не ступала нога не то что белого, а вообще никакого человека. Но и здесь сельва серьезная – простирается на тысячи и тысячи квадратных километров, а поселков и плантаций мало. Даже сейчас, в нескольких десятках метров от довольно большой дороги, лес был уже вполне диким. В ветвях носились обезьяны, порхали яркие птицы и бабочки, на одном из стволов сидел древесный дикобраз, явно совершенно не опасавшийся людей.

– В общем, молчите, гады, – завершил свою речь Мангуст. И обратился по-русски к Энрике: – Что делать с ними будем?

Тот наморщил лоб.

– Документы у них, похоже, настоящие.

– Ты же говорил, что это не копы.

– Кажется, все-таки копы. Но я уверен, что они были не на работе, а... – Он запнулся.

– Калымили, – подсказал Мангуст.

– Что это значит?

– Незаконный заработок. Если речь о копах – коррупция.

– Да, точно. Я думаю, они работали не на начальство, а на кого-то другого. Нужно узнать, на кого именно.

– И откуда у них это? – Мангуст вытащил из кармана фотографии.

– В самом деле, откуда?

– И что делать будем?

Энрике молчал. Мангуст тоже – своего мнения, как поступить с пленными после допроса, у него пока не было. Положение сложилось, в самом деле, трудное. Убивать всех троих? Крутовато. Во-первых, их будут искать по-настоящему, а в том переулке их с Энрике все же видели, да и номер машины, на которой уехал Пакито, могли запомнить. А полиция, когда ей это очень надо, работать в таких кварталах умеет – там у копов на каждого второго, не считая каждого первого, свой крючок припасен. На кого деньги, на кого компромат. Во-вторых, живые люди как-никак. Убивать их просто на всякий случай – это уж каким-то чрезмерным свинством отдает.

Пленники затихли, не издавая ни единого звука. Языка они не понимали, но тут и дурак бы сообразил, о чем речь идет.

– Сначала допросим, а там видно будет, – сказал наконец Энрике.

– Согласен, – кивнул Мангуст.

Разумеется, колоться полицейские не хотели. Но после того как Мангуст отыскал муравейник и в самом деле начал пристраивать старшего из тройки к ближайшему дереву, не выдержали. Про несгибаемого Мальчиша-Кибальчиша только в книжках читать интересно, а в жизни своя шкура подороже идеалов. Тем более что никаких идеалов у продажных копов и в помине не было. Им просто неплохо заплатили. Правда, кто именно заплатил, они так и не сказали толком – похоже, что сами не знали. Задание, деньги и фотографии они получили от своего начальника, полковника Катави, а уж кто дал задание ему – неизвестно. В общем, ситуация была классическая – исполнителя взять удалось, а вот выйти на того, кто дал заказ – нет. Конечно, можно было бы потрясти начальника этих ребят. Но это уже не так легко – это был полковник, начальник полиции одного из округов города.

– Убивать их не будем, – сказал Мангуст по-русски, когда допрос был окончен.

– Согласен, – кивнул Энрике. – Но...

– Беру на себя.

Мангуст присел на корточки рядом со старшим из троицы.

– Ну, и скажи мне, что теперь с вами делать? Ведь если отпустим, сразу к шефу, небось, кинешься все докладывать.

– Нет-нет, – пленник отчаянно замотал головой. Оно и понятно, жить-то хочется.

– Правильно, – кивнул Андрей. – Сообразительный ты мужик, как я посмотрю. Не стоит вам шефу все, как было, докладывать. А то смотри, что получается – дело вы не сделали, да еще и его сдали. Он вам за это головы пооткручивает.

Полицейский закусил губу – он и сам это прекрасно понимал. Его зажало меж двух огней.

– Конечно, можно и не говорить ему, что вы протрепались, – задумчиво продолжал Андрей. – Но ведь тогда он это с другой стороны узнает – я-то молчать не буду.

Полицейский молчал. А что тут скажешь?

– А давай-ка так сделаем, чтобы всем было хорошо, – сказал Мангуст. – Вы шефу описание наше не даете. Ну, вернее, даете, но неправильное. А я помалкиваю насчет того, что от вас узнал. Идет?

– Да, да, – закивал коп. Глаза его радостно сверкнули – еще бы, из такой передряги выбраться.

– Насчет того, как мы от вас ушли, наврете чего-нибудь, сам придумаешь, что именно. А главное... – Мангуст сделал паузу. – Не пытайся меня обмануть, добром предупреждаю. Только себе хуже сделаешь.

– Я понимаю, понимаю, – снова закивал коп.

– Вот и отлично, – Мангуст снова улыбнулся волчьей улыбкой. – А мы в благодарность у вас даже машину забирать не будем. Мы с другом люди простые, зачем нам полицейская машина. Но вот развязывать не будем – это уж как-нибудь сами.

Разумеется, возражений не нашлось. И через несколько минут, оставив неудачливую троицу за спиной, Мангуст и Энрике уже выходили из леса.